Смерть в маске

      Слишком яркий свет проникал сквозь веки, рассыпался ослепительными зелеными искрами. В ушах стучало, отдаваясь болезненным давлением в затылке. Во рту, казалось, и вовсе была пустыня, язык вместо нёба словно ощущал песок. Чей-то голос звал его по имени, слишком громко. Том сунул руку под подушку и нащупал палочку. Следующим движением перекатился на спину, но моментально понял свою ошибку — к горлу тут же подступила тошнота, а желудок сделал сальто. Пару глубоких вдохов спустя, собравшись с силами, он все-таки открыл глаза. Чей-то темный силуэт появился на фоне яркого белого квадрата. Проморгавшись, он наконец различил Нотта, который обеспокоенно заглядывал между разведенными в сторону портьерами полога его кровати и пытался привлечь его внимание.       — Том, слава Мерлину, — облегченно вздохнул одноклассник. — Даже Забини уже проснулся. Я собирался было идти за Слагхорном… Или сразу за мадам Помфри.       — Что, все так плохо? — слабо спросил Том непослушным хриплым голосом. Еще с десяток секунд заняло принять более-менее вертикальное положение и опереться на спинку кровати. — Я что, забыл защитные чары? — нахмурился он, глядя, как Теодор отдергивает полог до конца, и щурясь от слишком яркого мутно-зеленого света.       — Не забыл, я бо́льшую часть распутал, — гордо объявил тот. — Увидев вот это с утра, я решил, что что-то не в порядке.       Том медленно перевел взгляд на свою одежду, небрежно валяющуюся на каменном полу, а не сложенную по привычке аккуратной стопкой на стуле. Он мысленно похвалил себя, что даже в таком состоянии хотя бы сумел раздеться, а не завалился спать прямо в парадной мантии. И не забыл про защитные чары. Рука скользнула по голой груди. Вот надеть пижаму явно оказалось невыполнимой задачей. Он тупо посмотрел на зажатую в кулаке палочку. Что-то он собирался с ней сделать.       — Если ты снимешь оставшиеся чары, я дам тебе антипохмельное зелье, — поторопил его Тео, с намеком демонстрируя полный стакан в своих руках. — Тут какая-то дрянь висит, которую я снять не смог, потому и не стал соваться к тебе ближе. Давай, Том, а то еще немного, и пропустим завтрак. Все уже давно ушли.       Том поморщился при мысли о еде, но при виде полного стакана с чудесной, наверняка прохладной жидкостью рот тут же наполнился вязкой слюной. Долго уговаривать его не пришлось — он махнул палочкой, снимая защиту, затем принял стакан неуверенной рукой. Понюхав для порядку, залпом опрокинул в себя божественный солоноватый напиток. На последних глотках глаза перестали слезиться от слишком зеленого света, тошнота прошла, а давление в затылке уменьшилось. Том благодарно кивнул, возвращая стакан. Резкое движение отдалось лишь намеком на боль.       — Хорошо хоть я не прикончил все оставшееся зелье, как знал, — прокомментировал Теодор. — На каникулах куплю еще. Что ты пил такое вчера?       — Шампанское, огневиски, снова шампанское, — пожал плечами Том, осторожно поднимаясь с кровати. — Потом, кажется, снова огневиски.       — Ну ты даешь, — фыркнул Тео. — Смелый парень, однако…       — Как прошло вчера с Ромильдой? — поинтересовался Том, пытаясь перевести тему. О собственном крайне неудачном вечере вспоминать категорически не хотелось.       — Отлично, — хитро улыбнулся Тео. — Спасибо, что подсказал про тот тихий кабинет в подземельях и заклятия для трансфигурации. Она была в таком восторге от всей этой розово-цветочной мишуры, что я ей устроил, а особенно от купленной в Хогсмиде бутылки мартини, что даже не сильно ломалась. До главного, конечно, не добрались, но я уже близко. А у тебя как прошло? Перепало что-то наверняка? — с любопытством уставился он на Тома, который собирал с пола свою разбросанную одежду.       — Не так, как хотелось бы, — буркнул тот недовольно.       — Я жажду подробностей! — заявил Теодор, оседлав стул спинкой вперед и приготовившись слушать. — Колись!       Том только отмахнулся, вытаскивая из чемодана свежую рубашку, и пошел в сторону душевой.

***

      — Не может быть! Что, это правда?! — Нотт перевел ошарашенный взгляд с активно жестикулирующего ухмыляющегося Забини на сердито ковыряющего бекон в яичнице Тома.       — Ну, раз МакЛагген так говорит, — ядовито отозвался он.       — Подожди-подожди… — Тео ткнул зажатой в пальцах вилкой сначала в Тома, потом в гриффиндорский стол. — Дай осознать. Ты пошел на вечеринку с Грейнджер и сосался там с ней при всех… А затем ушел с Уизли, которая до этого обжималась с Поттером? А потом они спалили вашу сладкую парочку, пока вы… — Тео понизил голос и сделал большие глаза, склоняясь ближе, — трахались прямо в коридоре?       — Зачем мне что-то говорить, если уже весь замок знает именно эту версию? — Том раздраженно скрипнул ножом по тарелке, издав противный звук.       — Тебе и говорить ничего не надо, — оскалился Блейз. — Шикарный засос на шее Уизли, который она даже не пытается прикрыть, говорит все за тебя. А также взгляды, которые бросает на тебя Поттер. Я прямо отсюда вижу, как он позеленел от гнева. Хотя, может, это похмелье…       Том тоже взглянул на гриффиндорский стол. Джинни сидела рядом с Ромильдой, бледная, но гордо вздернув нос. На ней действительно была кофта с открытыми плечами, демонстрирующая шею. Гарри, Гермиона и Рон заняли подчеркнуто противоположный край стола. Его глаза встретились с глазами Поттера, и ему показалось, что очки того разъяренно блеснули. Грейнджер демонстративно отворачивалась в сторону. Сидящий неподалеку от них Дин Томас одарил его взглядом, полным отвращения. Интересно, он жалеет, что расстался вчера с Уизли, или уже не очень?       Том медленно оглядел остальной Зал. Разлапистые, увешанные блестящими игрушками заснеженные рождественские елки будто смеялись. Иначе воспринимать отвратительный звон колокольчиков он не мог. Несколько человек, которые до этого явно рассматривали его, быстро отвели взгляд. Он даже с неким облегчением увидел полупустой преподавательский стол, наполовину скрытый падающим с магического потолка снегом — большинство профессоров уже отправились по домам на каникулы с помощью каминов. Не было ни Блэка, ни Снейпа, ни Слагхорна. Студенты же такими привилегиями не обладали и должны были после завтрака двинуться в Хогсмид, чтобы разъехаться уже оттуда, кто — каминами, а кто — поездом. Хотя бы небольшое облегчение — есть слабая надежда, что также не появившийся за завтраком Дамблдор узнает об этом скандале только после каникул.       — Ты оправдал свою репутацию бабника больше, чем на сто процентов, — растерянно пробормотал Тео.       — Да-а-а… — мечтательно протянул Драко. — Теперь я наконец понял твой замысел. Ты разыграл все как по нотам — и опозорил заучку Грейнджер, и выставил дураком Поттера. Я просто восхищен! — он протянул руку и довольно хлопнул Тома по плечу. Тот в ответ поморщился, но промолчал. — А я чуть было не поверил, что ты и правда сдружился с тупыми гриффиндорцами, а ты вон что проворачивал… И справился всего за один вечер. Вообще четко!       Да уж, справился на все сто. Сначала все испортил этот дебил МакЛагген, влив в него дикую алкогольную смесь. Ведь как знал, что ничего хорошего от выпивки не жди. Том раздраженно скрипнул зубами. Потом эта дура Уизли разрушила все окончательно. И какого черта она к нему прицепилась? С нее он не мог поиметь абсолютно ничего полезного. Сама еще слишком молода для вступления в Орден, в отличие от совершеннолетней и, он все-таки с трудом это признал, талантливой Грейнджер. Родители — мелкие сошки на побегушках у Дамблдора, ни денег, ни влияния, ни перспектив. Стоило действительно придушить ее, чтоб неповадно было. Еще и МакЛагген все это растрепал, приукрасив и выдумав новые подробности. Если бы свидетелями оказались только Поттер и Грейнджер, они бы не стали афишировать произошедший скандал, и можно было бы по-тихому подправить им память по очереди, но теперь…       Все складывалось так хорошо, просто замечательно, но эти тупые людишки пустили под откос все его планы. И сейчас, вместо большого шага к выполнению его замысла, он откатился назад, в гораздо худшую позицию, чем та, с которой начинал.       Том опустил руку вниз, задумчиво перебирая ткань лежащей рядом на скамье сумки. Та под пальцами шевельнулась — он, чтобы не тащить чемодан, покидал нужные на неделю вещи внутрь магически расширенной школьной сумки, змея уютно устроилась сверху, в свернутом свитере. Где-то в глубине, в потайном кармане, находился и маховик времени. Можно было перенестись на сутки назад, исправить все, не допустить всего этого дерьма… Вновь изменить прошлое.       Том разжал пальцы. Нет, это — страховка на самый крайний случай. Непонятно, какие эффекты вызывают изменения событий прошлого. Проходит ли это без последствий, и как часто можно делать корректировки. Неизвестно, сколько перемещений выдержит маховик, вдруг он теряет заряд, или что-то в этом роде? Он не должен так рисковать, артефакт еще нужен, чтобы вернуться на пятьдесят лет назад.       Неужели он сам не справится с этой дурацкой ситуацией и несколькими недалекими подростками? Он, человек, который стал Темным Лордом в двух версиях вселенной, он, который повелевал чужими судьбами? Нужно только прийти в себя, собраться и делать то, что получается лучше всего: врать, манипулировать, дергать за ниточки и управлять чужими поступками. Он вырулит из этого положения и займет позицию еще выше, чем была. Привычная уверенность в собственных силах вновь появилась внутри. Он использует все возможности, как только наметится любой, даже самый призрачный шанс.       — Ну, и какова рыжая на вкус? — ехидно поинтересовался Блейз. — Рекомендуешь?       — Забирай себе, — поморщился Том. — Для друга ничего не жалко. Тео, ты идешь? Пора выдвигаться в Хогсмид.       Он поднялся из-за стола и почти нос к носу столкнулся с проходящими мимо Паркинсон и Гринграсс. Дафна отшатнулась в сторону, Том успел заметить ее красные глаза, пока девчонка не отвернулась, взметнув светлыми волосами. Панси смерила его презрительным взглядом:       — Не думала, что ты так падок на доступное мясо, Реддл, — процедила она. — Но это и к лучшему, что мы быстро выяснили все про тебя. Трус.       Паркинсон подхватила подругу под локоть и потянула прочь. Том прикусил язык, чтобы не ляпнуть ничего про доступность самой Панси и ее развлечения на столе в пыльных кабинетах. Не хватало только усугублять ситуацию и выдавать полученные легилименцией знания. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и двинулся на выход.       — Сейчас, захвачу Ромильду, — бросил ему Тео за спиной. Он немного сбавил шаг, хотя его бы воля — он бы обошелся без спутников, тем более в лице этой несносной девицы. Услышав окрик: «Том!» — он сначала закатил глаза к потолку, потом медленно развернулся. Вместе с Тео и Ромильдой к нему приближалась и Джинни Уизли. Он недовольно поджал губы.       — Том, слушай, — нервно начала она, когда подошла ближе. Тео и Ромильда пялились на сцену с интересом. — Я думала, может, нам надо… поговорить?       Краем глаза он заметил, что мимо на выход идет и приметная компания из Поттера, второго Уизли и Грейнджер. Похоже, благодаря ему девчонка помирилась с рыжим недотепой. Как они не вовремя тут оказались. Хотя, может, и наоборот.       — Джинни, нам не о чем разговаривать, — мягко, но достаточно громко произнес он, задумчиво глядя на собственный засос на ее шее. — Я хотел встречаться с Гермионой, а не с тобой. Мы друг друга не так поняли, и, к сожалению, это все разрушило.       Он развернулся, не дожидаясь реакции на свои слова, и пошел к дверям Большого Зала. Тео догнал его уже практически на выходе из замка.       — Ух, это было круто! — восхитился он, сбегая бок о бок с Томом по ступеням во двор. — Умеешь же ты, вроде вежливо, но мордой об стол! Уизли аж перекосило, обоих. И видел бы ты лицо Грейнджер. Хотя я не совсем понимаю, зачем тебе эта заучка, ведь есть вполне доступная девка, которая сама упала под ноги, — он быстро замолчал, стоило Ромильде их догнать.       — Ромильда, дорогая, — обаятельно улыбнулся Том, разворачиваясь к девчонке, когда свежая мысль пришла к нему в голову. Она быстро подняла на него заинтересованные глаза. Снежинки, падающие с неба, путались в ее темных кудряшках. — Мне нужна твоя женская помощь, кроме тебя никто мне так не подскажет. А ты здорово разбираешься в отношениях.       Та зарделась и одобрительно кивнула. Том продолжил:       — Помоги мне советом. Что мне надо делать, чтобы вернуть Грейнджер, скажи?       — Ой, Том… — задумалась она. — Я бы, конечно, посоветовала тебе забить на нее, Джинни же моя одноклассница и подруга, и лучше бы ты мутил с ней. Но… — продолжила она, поймав строгий взгляд Тома, — сердцу не прикажешь, понимаю. В принципе, ты все делаешь правильно. Побольше показывай, что случилось недоразумение, и демонстрируй свои к ней чувства. И она не устоит перед твоим обаянием. Тут никто не устоит...       Том задумчиво смотрел себе под ноги, на протоптанную в снегу дорожку к деревне. Как продемонстрировать то, чего нет? Потребуется вся его фантазия. Надо порыться в библиотеке Гонтов в поиске любовных романов, если Белла их читает, и попробовать почерпнуть идеи по незнакомой ему теме.       — А Поттер? Я бы не хотел терять друга из-за… недоразумения.       — Ну, здесь сложнее, — признала Ромильда, потирая нос варежкой. — Ты увел его девчонку, а это очень обидно, случайно то было или нет. Говори, что был пьян, ничего не соображал, а так, конечно, не стал бы делать подобного. И что когда ты протрезвел, то очень пожалел.       Том невесело ухмыльнулся. Пожалел ли он? Он никогда не мыслил такими категориями. Что толку жалеть о случившемся? Это — удел слабаков. Он же злился на обстоятельства, на людей, которые путали его планы, старался перекроить события в свою пользу и извернуться, сделать все, от него зависящее и даже не зависящее. Потребуются все его актерские способности, чтобы изобразить, что ему жаль. Но вектор дальнейшего движения был понятен. После каникул он примется за новую задачу.       — Спасибо, Ромильда, ты чудо, — кивнул он. Девчонка спрятала смущенную улыбку в своем красно-золотом шарфе. Тео посмотрел на них слегка ревниво.       За разговорами они добрались до Трех Метел и вошли в теплый паб, по-рождественски украшенный еловыми лапами, которые источали свежий хвойный аромат.       — Идите первыми, — кивнул Том на камин, увешанный отвратительно-пошлыми, на его вкус, гирляндами. Ребята помахали ему и по очереди зашли в портал, называя адреса. Том проследил, как они исчезают в зеленых языках пламени, затем развернулся и вышел обратно на улицу. Он ухмыльнулся, представив, как произнес бы на все помещение место назначения — «особняк Гонтов». Сконцентрировавшись на своей цели, аппарировал.       В следующую секунду перед ним оказалась аккуратная расчищенная от снега дорожка, которая вела сквозь подстриженную изгородь, сейчас по сезону состоящую из голых коричневых веток, к величественному особняку в стиле модерн. Его дому, с мягкими плавными линиями балконов, огражденных изящными гнутыми решетками, скругленными прямоугольниками окон, лаконичным минимумом лепнины в украшениях. Он оглянулся на запертые высокие кованые ворота за спиной — защитные чары, как обычно, позволили ему аппарировать внутрь без проблем, приняв за хозяина.       Не успел он зайти во входную дверь, как мелкий вихрь налетел на него, с разбега прыгая на шею.       — Том! Я почувствовал, что ты здесь! — радостно завопил мальчуган, повисая на нем как обезьянка. Том с улыбкой поддержал его под коленки. — Почти как папу, представляешь?! И Рыцарь прилетел утром!       — И я соскучился, мелкий, — опустив его на пол, Том потрепал парня по темной макушке.       — Каус, куда ты побежал?! — в холл чинно выплыла сухопарая пожилая женщина и смерила Тома строгим взглядом. — Веди себя подобающе, даже с семьей, сколько раз говорила! Доброе утро, мистер Реддл.       — Здравствуйте, миссис Розье, — учтиво склонил голову Том в адрес гувернантки. Затем повернулся на неторопливый стук каблуков по мраморному полу. — Белла. Выглядишь, как всегда, превосходно, — отпустил он дежурный комплимент.       — И тебе привет, малыш, — усмехнулась женщина, ненавязчиво проводя рукой по своему декольте, почти не прикрытому черным шелковым платьем, и расслабленно прислонилась к дверному косяку. Миссис Розье недовольно поджала губы на такое проявление фамильярности, но промолчала и удалилась в одну из боковых дверей. — Томас еще в Министерстве.       — По нему я не особо соскучился, — отмахнулся Том. — Ты получишь свой подарок под елку, а вот Каусу отдам сразу. Поздоровайся с новой подругой. Она ядовитая, так что будь вежлив.       Под заинтересованным взглядом двух пар темных глаз он пригласительно сунул руку в сумку, и сонная змейка медленно обвила его предплечье.       — Ну ничего себе! — восторженно вскрикнул Каус, завороженно уставившись на яркие черно-красные полоски. — Привет!       Том во второй раз в жизни услышал шипящие звуки парселтанга со стороны. Змейка настороженно попробовала языком воздух рядом с рукой мальчишки, затем переползла на его плечо, лениво возмущаясь, откуда взялось столько двуногих, которые жаждут с ней поговорить, и где все они были раньше.       — Змеи — наши друзья, — ответил он так же на парселтанге, — относись к ней с уважением, и ты не сможешь найти более преданное создание.       — А папа не будет против? Он не дал мне завести собаку...       — Уверен, Томас одобрит. Это не какая-нибудь псина, — усмехнулся Том, переходя на нормальную речь, и поднял глаза на Беллу, которая наблюдала за происходящим с непонятным выражением лица. — Ты же не боишься змей?       — Отнюдь, — качнула головой женщина. — Но представляю, в каком «восторге» будет миссис Розье. Я просто впервые увидела, как он говорит на змеином. Столь древний дар, как у самого великого Слизерина. Мой сын, и обладает им. Это почти так же волнительно, как когда я услышала его первые слова.       — Рад, что доставил тебе удовольствие, — фальшиво улыбнулся Том, встречаясь с ее блестящими от эмоций глазами. Забавные существа — женщины. Воспринимают ребенка продолжением себя. Стоит только показать хорошее отношение к ребенку — и мать у тебя в кармане. Конечно, она и так у него в кармане, ведь она фактически — его жена… Но на самом деле они с Томасом сейчас — две разные личности, и отношение окружающих к ним так же разнится. Иметь личные связи в чужом времени, тем более с Блэк, будет всегда кстати.       — Пошли, выберем мне гостевую комнату поближе к тебе, — обняв за плечи восторженно гладящего змейку пацана, Том двинулся в сторону лестницы.       — А ты надолго останешься? Ура! А в Хогвартсе у тебя нет своей комнаты? Что, правда живешь с другими ребятами? Расскажи-расскажи! — тут же начал заваливать его возбужденными вопросами Каус, теребя за рукав. Это было так забавно — взрыв чистых эмоций после чопорного общества личинок аристократов, — что даже приносило странное удовольствие. Несмотря на всю необычность этой ситуации, он чувствовал себя замечательно. Почти как дома.

***

      — Да вы шутите, — презрительно выдала змейка, обнюхивая штанину дорогих брюк. — Еще один говорящий. За всю жизнь ни единого не встречала, а тут сразу трое. Логово у вас тут? Пахнете все подозрительно одинаково, все двуногие, и как мне вас различать?       — Привет, старая ворчливая подруга, — усмехнулся мужчина и склонился под стол, поглаживая подползшую к нему змейку. — Конечно, я не против, — кивнул он ребенку, выпрямляясь и возвращаясь к ужину. — Домашние животные развивают физически, эмоционально и социально. А змеи — символ мудрости и бессмертия, олицетворение круга жизни и восстановления. Лишь недалекие люди боятся их, мы же умеем обратить страх себе на пользу.       — Как мы ее назовем? Хочу какое-нибудь впечатляющее имя! — загорелся Каус. Гонт изобразил задумчивость, оперевшись подбородком на кулак. Позер. Том бросил на него быстрый взгляд через широкий обеденный стол, за которым они сидели лишь вчетвером, и вернулся к своей тарелке. За те месяцы, что они не виделись, не изменились ни его темные короткие волосы, ни идеальная бледная кожа. Неудивительно, они не изменятся и за годы.       — Вспоминай, что ты недавно читал про древний Египет, — наконец отозвался он. — Богиня-кобра, покровительница власти фараонов, изображена на Урее, царской диадеме.       — Уаджит! — восторженно вскрикнул мальчик. — Красивое имя, мне нравится!       — А у меня спросить забыли? — деланно раздраженно прошипела змейка, заползая к своему новоявленному маленькому хозяину на колени.       — И тебе придется потрудиться, чтобы кормить ее, — продолжил Томас. — Знаешь, что едят змеи?       — Мелких грызунов и птиц, я читал, — важно заявил Каус. — Мы с ней будем охотиться на мышей?       — В теплое время года она сама прокормится, — вставил Том. — Но ареал ее обитания — тропические леса, и зимой из дома она не выйдет. Не беспокойся, поймать мышь магией не сложно, я научу. Можно еще подкармливать мелкими цыплятами. Ей достаточно есть не чаще раза в неделю-две…       — Себя раз в две недели покорми! — возмутилась змея, высунув голову из-под стола и раздраженно блестя глазами на Тома. — А мне дайте вон ту аппетитную куриную ножку…       — … или заработает ожирение и не будет больше такой стройной красоткой, — усмехнулся он в ответ, и черная головка обиженно спряталась под стол.       Белла уже закончила с трапезой и взирала на разговор, идущий частично на парселтанге, с выражением восторга на лице, оперевшись локтями на стол и уложив подбородок на переплетенные пальцы. Том бросил на Гонта красноречивый взгляд. Тот, как обычно, понял сам себя без слов.       — Каус, если закончил размазывать еду по тарелке, то иди к миссис Розье и готовьтесь ко сну. Да, можно со змеей, только не доведи гувернантку до инфаркта, Эван не простит мне свою тетушку.       Дождавшись, когда мальчик уйдет, Том обернулся к Беллатрисе:       — Хотел тебя попросить. Собирался почитать что-нибудь легкое и ненавязчивое на ночь…       — Принести манускрипт по кельтским ритуалам с жертвоприношениями? — ядовито усмехнулась она. — Вся библиотека к твоим услугам, дорогу ты знаешь.       — Нет, вообще-то, мне захотелось чего-нибудь художественного. Понимаешь, такого романтичного, может, про отношения… — Том изобразил мечтательный вид, откидываясь на спинку стула. — Ты, наверно, сможешь посоветовать литературу.       — Я что, похожа на человека, который такое читает? — Белла вопросительно подняла бровь, сверкнув темными глазами из-под спадающих на лицо черных волос, и медленно перевела озадаченный взгляд на своего мужа. Тот изо всех сил старался удержать серьезную мину и не засмеяться в голос, но дергающийся уголок губ выдавал, сколь трудно ему это дается.       — Думаю, та пара твоих книжек в розовых обложках вполне подойдет, — невзначай заметил он. Белла вспыхнула:       — Они не мои! Это Нарси забыла!       — Да, в нашей спальне. То-то они целый месяц лежат у тебя на тумбочке, все время разной стороной, — саркастически усмехнулся он. — Принеси, будь добра, дай мальчику полюбопытствовать.       — Не представляю, с чего малыш Томми заинтересовался подобным. Но обе не дам, пусть начнет с одной, — заявила Беллатриса, поднимаясь на ноги.       — Просил не называть меня так, — мягко упрекнул Том, но полностью скрыть сталь в голосе не смог.       — Только если прогуляешься со мной за книжкой и делом докажешь, что уже не малыш, — протянула она и, проходя мимо него, скользнула рукой по его плечам.       — Какое прозвище ее раздражает? — спросил Том у старшей версии себя.       — Не скажу, думай сам, — усмехнулся тот. — Я же себе не враг, жену злить на ночь глядя.       — Обещаю, Белла, я придумаю то, что тебе не понравится.       Женщина в ответ только развязно фыркнула. Оба Тома проследили, как она, мерно цокая каблучками и покачивая бедрами, вышла из столовой. Затем Томас медленно развернулся к молодой версии себя, сложил руки на столе, переплетая пальцы.       — Ну, рассказывай, где ты уже успел потерпеть фиаско.       — Начать с плохих новостей, или с очень плохих? — Том одарил собеседника раздраженным взглядом, затем все-таки начал краткий пересказ событий семестра. К концу повествования, когда он дошел до вчерашнего вечера, он уже не мог понять, почему Гонт прикрывает губы изящными пальцами — то ли пытаясь не рассмеяться, то ли удержать эмоции. Когда тот убрал руку, то стало очевидно, что первый вариант ближе к истине.       — Да-а-а, увидел все перед глазами, будто произошло вчера, — расслабленно ухмыльнулся он. — В такие моменты я рад своему возрасту и тому, что вся эта школьная возня осталась далеко позади, а теперь я подвластен лишь сам себе и не связан почти ничем. Сейчас бы я, конечно, не остановился в такой ситуации, даже у Дамблдора под носом, но ты поступил правильно, хотя и неосмотрительно…       — Ты не расстроен? — уточнил Том. — Не злишься?       — Ты добыл важные сведения о расследовании Сириуса Блэка, так что свои задачи ты выполняешь на все сто. Да и как я могу злиться сам на себя? — ответил вопросом на вопрос мужчина и пожал плечами. — Ты — самый близкий мне человек во всем мире, поскольку ты — это я сам. Да, у меня есть семья, есть друзья и последователи, слуги, но это все не то. Если я кого-то действительно люблю, то только тебя.       — Только самого себя, — поправил Том.       Любому другому человеку было бы приятно слышать в свой адрес слова о безусловной любви, но Том прекрасно понимал, что это лишь иллюзия, придуманная обществом, в случае чужого человека, и очевидная и непреложная истина в собственный адрес. И он не забывал о сути сидящего перед ним мужчины. Об этом сложно было забыть, когда на него смотрели такие знакомые холодные голубые глаза. Если окружающие глупцы могли обманывать сами себя, создавая сладкие иллюзии, то к ним обоим это не имело ни малейшего отношения.       — Да, потому ты — единственный человек, которому я полностью доверяю, — кивнул Гонт. — Я знаю, что ты меня не подведешь. Пускай не сразу, но с любым вопросом ты со временем справишься. Оттого некоторые задачи я могу доверить только тебе. Кстати о задачах… — он демонстративно задумчиво побарабанил пальцами по столу. Том никак не выражал своего нетерпения, глядя на него равнодушно. Чего было больше в этом маленьком представлении — привычки к лицедейству, казаться тем, кем не являешься, или же привычки управлять эмоциями окружающих?       — Завтра вечером мы с Беллой идем на Рождественский прием в Малфой-манор. Много алкоголя, много известных людей — весь цвет британской и не только нации, разговоры в кулуарах и прочие занимательные и не слишком вещи. И будет там одно дельце… Я не могу марать руки сам, ты же понимаешь. Правдоподобное отрицание. И не могу доверить это Люциусу, хоть он и мой свояк, но ты же видел, как топорно он действует, — поморщился Гонт. — Нужна аккуратная и ювелирная работа. А вот ты справишься с этим превосходно.       — Я? — вопросительно поднял брови Том. — Ты хочешь, чтобы я пошел на официальный прием к Малфоям с тобой? Но как же наша легенда, что мы с тобой никак не связаны и вообще не знакомы?       — Я хочу, чтобы ты пошел со мной, но не вместе, разумеется, — кивнул Гонт, внимательно изучая выражение лица Тома. — Ты будешь приглашен семьей своего друга Драко.       — М-м-м… Рождественский прием в маноре, среди богатых и знаменитых, — задумчиво произнес Том, изображая колебания. — Звучит заманчиво. И какая же у меня задача?       — То, что ты умеешь делать лучше всего, — на тонких губах Томаса появилась опасная острая улыбка. — Манипуляции, шантаж, угрозы, вымогательство, физическое насилие.       — Вот последнего мне хочется уже давно, если ты понимаешь, о чем я, — точно так же ухмыльнулся Том в ответ. — На мой вкус, это — превосходная программа праздничного вечера. Развлечемся. Я в деле.