Коты-Воители: Лесные Шорохи

────∾⌘∾────

С этого момента прошло уже несколько дней. Погода заметно ухудшилась. Небо было заполнено серыми большими облаками, сделанными будто из морской пены, прибитой к берегу волной, и солнце так ослабло, что еле пробивалось сквозь эту пучину. Зябкие ветра превращались в ледяные и срывали всю листву с желтых деревьев, обнажая их кривые острые ветки. Земля была стылая и сухая. По ощущениям сегодня должен пойти снег или дождь. Сезон Голых Деревьев был самым тяжким для котов. Медогрив все еще думал над увиденным тогда. Сначала, когда глашатай только заметил хвост, он, позже удивляясь с собственного поведения, естественно, чуть насторожился, однако не придал этому такое колоссальное значение, какое позже сам себе выдумал и раздул до гигантских размеров. Медогрив часто говорил себе, что ему могло померещиться, и не нужно зацикливаться на этом. Но что-то внутри все равно щекотало душу беспокойством и напряжением, прокручивая тот разговор между предводителем и целительницей, а также внезапный знак от последней. Все это время глашатай ходил задумчивый и плохо вникал в племенной быт, за что получал гневные взоры и замечания от окружающих. Мысли были забиты лишь одним. Он пытался вспомнить то, что довелось ему увидеть до мельчайших деталей. Золотистый кот воспроизводил картину множество раз, и, честно сказать, она ему до тошноты надоела. Свое свободное время он целиком старался тратить на размышления в полном одиночестве. Медогрив пытался не терять концентрацию, поэтому, даже когда с ним разговаривали, он почти не слушал собеседников. Соплеменники этому были совсем не рады. Глашатай точно выяснил, что хвост определенно принадлежал коту или кошке. Ему осталось только понять, кому именно. С этим было сложней. Чтоб лучше все осознать и анализировать, Медогриву было удобно рассуждать вслух. После того, как он думал, что находился наедине с собой и снова обговаривал свои догадки, не заметив, как Златоглазка смотрит на него с выражением неподдельного испуга, полосатый кот понял, что ему необходимо найти того, кто будет слушать его рассуждения и советоваться вместе с ним. У него появится и слушатель, и его перестанут считать сумасшедшим. И он уже прекрасно знал, кто подходит для этой цели. — Елохвост, — глашатай как ни в чем не бывало подошел к темно-бурому воителю, который спокойно себе ел, уютно устроившись около старой березы, — можно тебя на пару слов? — Ну говори, — пожал плечами Елохвост и выплюнул мелкую косточку. — Не здесь, — Медогрив шустро огляделся, — лагерь имеет слишком много нежелательных ушей и глаз. — А что? Дело такое секретное, что ни единая живая душа, кроме меня, не обязана знать об этом? — воин шутливо махнул лапой, широко усмехаясь такой предосторожности друга. — Может быть и так! — нахмурил брови пшенично-белый кот, — просто поверь мне и не задавай лишних вопросов, пока мы здесь. — Слушаюсь и повинуюсь! — еле сдерживая подступающий хохот, с наигранно серьезным лицом произнес Елохвост, опустив голову перед закатившим небесно-голубые глаза Медогривом, который кричал своим выражением морды: «Хватит дурачиться и пойдем уже!». Коты побрели за пределы лагеря. Глашатай двигался очень быстро, будто куда-то опаздывал, а Елохвост кое-как успевал за ним. — Зачем ты так торопишься? — тяжело дышал коричневый воитель, совершенно не понимая намерения Медогрива. Глашатай же предпочитал рассказать все позже, не отвечая на вопросы Елохвоста, и еще больше ускорил шаг. Он сам понятия не имел, куда направляется. Главное — как можно дальше от всех тех, кто наровит или может случайно подслушать их беседы. Коты все неслись и неслись, пока Медогрив не увидел хорошо скрытый кустами и деревьями маленький тесный пустырь. Глашатай жестом пригласил товарища туда, и они, наконец, остановились. — Что ты хотел? — Елохвост не оставлял попытку как можно скорее добиться внятного объяснения всей это беготни. Коты устроились на полянке с небольшим прудом, где уже блестела тонкая и прозрачная ледяная корочка. Рыбы в том пруду не водилось, кроме мелких мальков, а лишь только лягушки, жабы, злые ондатры и иногда туда заплывали даже выдры. Вокруг него плотным забором рос высохший и безжизненный камыш. — Вроде никого… — тихо прошептал глашатай и резко перевел взгляд лазурно-голубых глаз на Елохвоста. Воитель совершенно не понимал, что вообще происходит, воспринимая всю эту картину как какой-то сюр. Движением головы Медогрив попросил друга сесть, и как только он это сделали, золотистый кот приступил к делу. — Я хотел поделиться с тобой тем, что мучает меня на протяжении нескольких дней подряд, — начал Медогрив, медленно и нервно покачивая хвостом, — не так давно я начал слышать шорохи, и меня это насторожило. — Это не такая уж и редкость в лесу, — саркастично заметил полосатый Елохвост, — не в курсе, лечит ли Дымолапа галлюцинации, но можешь обратиться к ней. Только я-то тебе чем помогу? — Подожди, — оборвал его Медогрив, — я сначала тоже посчитал, что мне кажется или все это простые случайности, пока не увидел ночью хвост в кустах. Оттуда как раз и доносился тот самый шорох. — Хвост? Чей? Кошачий? Медогрив утвердительно кивнул и продолжил: — Я все думаю, кто это был. — А как он выглядел? Этот хвост. — Я не видел, — раздосадовано пожал плечами глашатай, — но точно помню, что хвост кошачий. Его ни с чем не спутать. — Слушай, а почему тебя, собственно это беспокоит? — темно-бурый воитель вопросительно поднял брови. — Я сам не знаю ответа на твой вопрос, Елохвост, — разочарованно признался Медогрив. Конечно, он знает. Пророчество и знак. Этот злополучный дуэт не давал ему покоя. — Доложи Ростку, что на территории кто-то ходит, и ты это лично видел. Зачем все усложнять? — у Елохвоста все решалось максимально просто, но Медогрив все равно не унимался. — Ну, я же не могу просто так прийти и сказать: «Знаешь, Росток, я видел чей-то хвост в темноте. Надо с этим что-то сделать!», — пародийным тоном пролепетал глашатай, — я не раз слышал этот шорох, и мне кажется, что это все не просто так… Дозорные стояли в другой стороне, это не кто-то из них. А беспокоить предводителя по пустякам… — пшеничный кот стыдливо отвел взгляд, — нужны точные факты. Некоторое время друзья молчали. Елохвост водил передней лапой по земле, катая маленький камушек от скуки, а Медогрив тупо уставился на тот самый камень. — Ты не видел, чтобы кто-то из наших выходил из палатки? — Честно говоря, я не смотрел. Я уже находился в полудреме, как вдруг услышал шуршание. — Значит, это были наши. Ну, сам посуди, — простодушно выпалил Елохвост, — нашел, из-за чего голову ломать. Подумаешь! — Видимо… Тогда, мое беспокойство бесполезно, — отметил Медогрив и выдохнул, — ладно, хотя бы от проблем избавился! — чуть веселей добавил глашатай, но веселья он почти не чувствовал, — а то загонялся не понять чем! Друзья вместе побрели обратно в лагерь Древесного Племени. Елохвост шел спокойно, и было видно, что воин совершенно спокоен и расслаблен. В отличие от Медогрива, который все равно был чем-то подавлен. Вроде ему сказали не беспокоиться, но легче сказать, чем сделать. По пути Елохвост встретил Змееносца, и брат любезно пригласил его вместе поохотиться. Поэтому дальше Медогриву пришлось идти в одиночку. Добравшись до лагеря, кот увидел Снежного Вихря и Ясю. Серо-белый воитель что-то говорил с серьезным важным видом, а его ученица была поникшая и расстроенная. Заинтересовавшись происходящим, глашатай решил вмешаться в их диалог. — Что случилось? — спросил у Снежного Вихря Медогрив. Глашатай заметил, что ясно-голубые глаза Яси опять были наполнены мелкими каплями слез и не смели подняться на котов. Это значило лишь одно — она вновь о чем-то сожалеет. Ее белая шерсть выглядела слегка грязноватой от пыли, а на полосатой спине у нее россыпью лежали маленькие засохшие листочки вместе с тоненькими веточками. — Прошла уже половина времени, что нам дана, — серый воин тревожно выдохнул, — а у нас никаких успехов, — он понуро опустил уши, периодически разочарованно посматривая на Ясю. — Ну, хоть в чем-то вы должны были продвинуться, — не терял надежду Медогрив, — ничего не уметь невозможно! Снежный Вихрь отрицательно помотал головой. Огорчение и усталость невозможно было не увидеть в бледно-голубых глазах воина. «Он чувствует себя виновным в этом» — пшеничный кот немного засмущался от неловкости и сострадания. Яся так надеялась на то, что она скоро станет членом Древесного племени, а тут… — Наверное, я слишком привыкла к домашней жизни, — Яся нарушила тяжелую тишину, чуть не заплакав от обиды, — я ни разу не дралась и не охотилась. Меня оберегали мои хозяева. Всю жизнь провела в людском гнезде, иногда выбираясь погулять во двор. Домашняя глупая кошечка захотела суровой воинской жизни!.. — Может, это я плохой учитель, — мяукнул Снежный Вихрь после выдержанной паузы, — у меня же не было опыта в воспитании оруженосцев. — Не думаю… — еле слышно пробубнил Медогрив и снова глянул на Ясю, — ну, попробуй напасть на меня, — предложил он кошке и чуть размялся, готовясь к защите, — давай! Кошка немного засмущалась и по привычке растерялась. Яся постояла, подумала, но потом все же попробовала. Кто знает, когда удача настигнет ее? Черно-белая кошка неуклюже подбежала к нему (ее походка чем-то напоминала крошечных желтых утят), попыталась запрыгнуть на Медогрива, но у нее совсем не получилось, и Яся сорвалась, упав на спину и больно ударившись о твердую холодную землю. — И… — недоуменно протянул глашатай после странной попытки атаки, — все? Яся робко попятилась назад и поджала хвост от пожирающего ее тело стыда. Это было очень позорное выступление. Постояв еще в небольшом удивлении от уровня навыков кошки, Медогрив подытожил для самого себя: «Даже котята лучше дерутся. Что-то она совсем слаба». — Возможно, еще недостаточно времени, — пытался как-то замять ситуацию глашатай и решить все беззубо. — Нет, Медогрив, — ответил ему Снежный Вихрь, — мы тратим на тренировку почти весь день без перерыва. И каждый раз безрезультатно… Не в присутствии Яси будет сказано, но это как пытаться оживить труп. Ничего не выйдет. Снежный Вихрь побрел в воинскую палатку с тоскливо опущенной головой. Медогрив лишь провел его взглядом. — Пойдем за мной, — скомандовал Ясе глашатай. Кошка послушно кивнула и без возражений побежала за котом. Они направлялись в пещеру Ростка. — Здравствуй, Яся, — улыбчиво поприветствовал ее предводитель, выйдя из логова и встретив их на своем пороге, — как успехи? Черно-белая ученица молчала и не решалась заглянуть Ростку в его ярко-зеленые глаза. Если честно, она побаивалась вожака, и сейчас ее страх особенно усилился. Росток одарил ее непонимающим взором, а позже перевел его на Медогрива. — Она со Снежным Вихрем тренируется уже четверть луны и не имеет никакого прогресса, — объяснил ситуацию за Ясю глашатай. — Совсем? — предводитель был крайне удивлен. — К сожалению, да. — Вы хотите прекратить обучение? — строго спросил Росток. — Нет, пожалуйста! — Яся резко вскинула голову, немного приоткрыв рот и полностью распахнув ясные, как дневное небо, глаза, — прошу! — простонала она, — мне очень понравилась лесная жизнь. Я не хочу возвращаться к скучной, с двуногими! Вы стали мне словно родными! Я наконец-то ощущаю себя по-настоящему хорошо! Умоляю вас, не выгоняйте меня обратно к хозяевам! — Но как же… — хотел было сказать Росток, но кошка бесцеремонно его перебила. — Сжальтесь надо мной! — Яся чуть ли не рыдала, иногда скуля, словно маленький щенок, — поймите меня! Домашность убивает во мне истинную кошку, делая из меня инфантильную толстуху! Яся уткнулась розовым носом ему прямо в лапы. Росток опешил от такого поведения. Его никто так сильно никогда не просил о чем-либо. Сейчас слова Ростку давались с трудом, и он совсем не смыслил, что нужно делать. Яся продолжала умолять его, капая слезами на серую шерсть предводителя. После легкого шока Росток все же смог выдавить из себя что-то членораздельное: — Мы можем назначить тебе другого наставника. Того, у кого уже были ученики. Яся мигом поднялась, немного подпрыгивая от призрачного подаренного шанса, за который ей надо было цепляться всеми зубами, когтями и лапами. Ее глаза сияли ярким насыщенным голубым пламенем и были до краев наполнены радостью, а мокрые дорожки от слез не мешали этой картине искреннего счастья. — Спасибо! Спасибо вам! Вы самый лучший! — она прижалась головой к Ростку так сильно, будто собиралась пробурить вмятину у него в груди. Кошка широко улыбалась, а предводитель не знал, что говорить. — Все, хватит, Яся, — стеснительно отстранился Росток. Она же уже стремглав понеслась в сторону воительских палаток, как внезапно обернулась. — Ой, совсем забыла, — Яся поплелась обратно к вожаку и глашатаю, — а кто будет мой новый учитель? — Кстати… — задумчиво протянул Росток, — кто же тебя будет тренировать? — Давайте Мятнохвост, — наобум предложил глашатай, — он был моим наставником. — Хорошо, — согласился Росток, не желая разбираться в этом слишком долго, — Яся, теперь твой наставник Мятнохвост. Предупреди его об этом. Яся в полном восторге побежала к воителям. Медогрив и Росток смотрели ей вслед. Она была такая веселая от того, что ей просто дали возможность на воинскую жизнь. Глашатаю достаточно было родиться в племени, а ей нужно было заслужить доверие Древесных. Медогрив даже не думал, что имеет чью-то сокровенную мечту.

***

Солнце стихает, Ветер долой, Куда же ты, день? Куда же, постой! Спуститься дымка Вуалью густой. Куда же ты, день, Куда же, постой! И вечер прогонит Зверюшек долой, Куда же ты, день? Куда же, постой…

Медогрив тихонько наблюдал за медленной, размеренной жизнью племени. Это было так завораживающе приятно, что даже никакие мысли про всякие хвосты не докучали собой. Старейшины беседуют с молодыми воинами, давая им житейские советы. Королевы толкуют о судьбе, как птицы щебечут на ветвях. Оруженосцы обсуждают тренировки и полученные знания. Идиллия Древесных котов. Из патруля вернулись Блестка, Кедровница и Ворон. Беглый взгляд глашатая остановился именно на них. Медогрив уже сам не помнит, когда его внимание стала привлекать такая замечательная, сильная и ловкая воительница, по имени Кедровница. Пятнистая темная шерсть, белоснежная мордочка, кончик хвоста и передние лапы. Эти насыщенные яркие зеленые глаза, как разгоряченная от палящего солнца трава, смотрят на тебя так пронзительно, попадая в самое сердце. Глашатая так манит ее голос и манера речи. Ах, он совсем не прочь задохнуться в ее мягком боку, зарывшись в него носом и сладко мурча. Как будто вся стойкость, и в то же время нежная хрупкость, напополам сбалансировались в этой особе, создавая совершенство. — Снова любуешься? Словно из воздуха рядом с Медогривом очутилась Львица. — Отстань, — шутливо махнул лапой кот. — Скажи прямо, — Львица окружила брата, подходя вплотную, — она тебе нравится? — Когда ты днями и ночами засматривалась на Мрака, я к тебе не лез с такими вопросами, — поднял одну бровь Медогрив, напоминая сестре прошлое. — Видишь, к чему приводят такие взгляды, — палевая воительница указала на выходящего из палатки целителей Песочничка. Медогрив лишь фыркнул. Львица ушла, а Кедровница из головы глашатая все никак не хотела этого делать. Медогриву стало любопытно. Вот он сейчас думает о ней, рассуждает. Но размышляла ли сама Кедровница о нем так же? О ее мыслях можно только догадываться, не давая себе верных ответов, а только мучить и терзать себя неточными догадками.

────∾⌘∾────