Вкус тофу и горечи жизни

— Ваш чай, господин Чжун Ли, — официантка поставила на стол золотой чайничек и чашку с голубой гравировкой. Особый сервиз, в котором подавали особенный чай для почтенного гостя. — Благодарю. Больше ничего не нужно, — мужчина сразу поднёс чашку к губам, наслаждаясь тонким ароматом чая из Цин Синь. Девушка кивнула и, развернувшись на каблуках, направилась обслуживать других клиентов, коих в «Глазурном павильоне» больше обычного, предположительно из-за дождливой погоды.       Одной рукой Чжун Ли держал чашку, второй — свежую газету с новостями, неспешно пробегая глазами по тексту. Из шумных гостей за соседним столиком доносились уж очень громкие разговоры, которые привлекли внимание мужчины: — Вроде бы месяц прошёл уже, а новости никак не угомонятся. — Да власти, как обычно, всё на самотёк пустят, вот увидите. — Стоит ли волноваться? Вдруг я приду домой, а меня захотят прирезать? — Не поднимай панику, ты не на Титанике, — женские и мужские голоса засмеялась, добавляя что-то ещё, но Чжун Ли предпочёл игнорировать их дальнейшие разговоры. В чём—то они были правы: даже мужчине наскучили однообразные громки заголовки. Однако вместе с тем рос интерес к необычной кошачьей персоне. Рассчитавшись за чай, Чжун Ли вышел из «Глазурного павильона» и быстром шагом направился к недалеко припаркованной машине, прикрывая голову газетой от холодных капель. Ещё утром на небе ясно светило солнце, к обеду же лило так, словно это было начало всемирного потопа. Стоило взять зонт. — Я не ждала сегодня гостей, — удивлённо вскинула брови девушка, — проходите, господин Чжун Ли. — Прошу прощения, что не предупредил о визите. Я не сильно отвлекаю вас? — мужчина расположился на стуле напротив Катерины, поправляя слегка намокшие волосы. — Для вас у меня всегда найдётся время, — улыбнулась Катерина, — какое—то дело ко мне? — Я хочу взглянуть на нового подопечного, — директриса нахмурила брови. Улыбка мгновенно пропала с её лица. — Что ж, могу привести его сюда. Однако, должна предупредить, он не очень разговорчив, — девушка взяла телефон, дабы набрать номер, однако её остановил жёсткий тон гостя: — Я бы хотел личную встречу. Это ведь возможно? — мягче добавил мужчина. — Это запрещено правилами, господин Чжун Ли, — Катерина вздохнула и устало протёрла переносицу, — к Алатусу нельзя никого впускать до окончания следствия. — Но вы же сделаете для меня небольшое исключение? — Чжун Ли наклонился чуть вперёд, неотрывно смотря на Катерину. Под давлением неловкой тишины и глаз цвета чистейшего золота, мурашки пробежали по телу директрисы, и она кивнула, кладя телефонную трубку на место. — Это...Это возможно. Только недолго, — девушка встала из-за стола, достав из шкафчика ключи и направилась к выходу, жестом приглашая за собой. — Очень вам благодарен, — Чжун Ли довольно улыбнулся и проследовал за Катериной. Вдоль белоснежного коридора, по которому они шли, располагались комнаты, где находились подопечные дошкольного возраста. Благодаря прозрачным стёклам и камерам видеонаблюдения, сбежать из приюта не представлялось возможным. Благодаря пожертвованиям, в том числе и Чжун Ли, дети жили в хороших условиях и, как правило, их быстро разбирали. Ребята постарше содержались в следующем здании, более старом, однако о них заботились не хуже, но охраны здесь было больше. Прихватив с собой пару людей на всякий случай, Катарина открыла дверь во дворик, где стояли старенькие деревянные домики. В скрытом от внешнего мира дворе находились самые проблемные подопечные. Камер здесь не было, так как они постоянно ломались. Зато был высоченный забор с проводом под напряжением в самом верху. Персонал не совался на эту территорию лишний раз, а охрана не стеснялась в выражениях касаемо местных обитателей. Катерина остановилась у последнего домика, открывая ключом дверь. — Подождите здесь, я позову, — обратилась она к Чжун Ли и вошла вовнутрь, прикрыв дверь. Лежащий на полу в дальнем углу завёрнутый в потрёпанную простынь юноша привстал, наблюдая за директрисой. Она взглянула на разорванную подушку, валяющуюся в противоположном углу и нетронутую тарелку на стареньком деревянном столе вздыхая: — Ты снова ничего не ел, Алатус? — молчание в ответ, — не понравились овощи? — Вы снова засунули туда что-то, не держите меня за идиота, — янтарные глаза выглядывают из-под простыни со злобным блеском. — К тебе гости, — игнорируя слова юноши, девушка жестом приглашает Чжун Ли войти. — Я попрошу вас не вмешиваться, — мужчина проводит Катерину взглядом до двери и, преодолев расстояние буквально в два шага, присаживается перед юношей, — здравствуй, Алатус, — кошачьи глаза внимательно изучают персону, напротив. Проходит несколько минут, прежде чем мужчина слышит недовольное шипение: — Что вам нужно? — Знаешь, о тебе ходит много слухов. Скажу честно, мне стало очень любопытно как ты выглядишь, — Чжун Ли протягивает руку, дабы скинуть с головы юноши простынь. Как в замедленной съёмке неожиданно кошачьи когти отталкивают руку мужчины, оставляя неглубокую царапину, с которой несколько капель крови падают на деревянный пол. Испуганные янтарные глаза на секунду встречаются с золотыми, Алатус вжимается в стену, прячась в простыне, мысленно умоляет «Уходите». Катерина дёргается вперёд, открывая рот, но Чжун Ли жестом её останавливает. Неспешно достаёт из внутреннего кармана платок, вытирает кровь и продолжает как ни в чём не бывало: — Полагаю, мне стоило спросить. Прошу прощения. Могу я взглянуть на твоё лицо? — Алатус замирает на несколько минут, после чего неохотно скидывает с головы простыню. Мужчина снова протягивает руку, следя за реакцией юноши, мягко касается ладонью макушки. Тепло чувствуется даже сквозь перчатки. Алатус борется с желанием снова оттолкнуть от себя чужую руку, царапает ладони и тупит взгляд в пол. Но приятные поглаживания и лёгкая улыбка на губах незнакомца приносят капельку того покоя, что так не хватало душе. — Я слышал, что ты убил хозяина. Это правда? — Алатус вздрагивает, сжимая кулаки до хруста. Чжун Ли подмечает массивный широкий ошейник на шее юноши, когда простынь падает с плеч. — Да, — без тени сожаления звучит сиплый голос. — Я могу дать тебе новое имя. И новую жизнь, — Алатус удивлённо поднимает голову, а брови Катарины ползут вверх. — Господин Чжун Ли, но Алатус находится под арестом, — Катарина делает шаг вперёд, встречаясь с серьёзным взглядом обладателя золотых глаз. — Я забираю Сяо, — мужчина последний раз гладит юношу и помогает ему подняться, расценивая это как согласие, — убейте Алатуса. — Что? — глаза Катерины округляются до размеров двух блюдечек. Юноша замирает на месте, не менее удивлённо глядя на всех присутствующих, а после переводя недоумённый взгляд на Чжун Ли. — Я осведомлён о том, что его не могут судить без опекуна. Однако это может отразиться на моей репутации, а тот статус, что он получил от общественности, даже суд оправдать не сможет. Он всегда будет изгоем, куда бы ни пошёл. Убейте Алатуса. И скоро о нём забудут, — сердце юноши болезненно сжалось. В ушах поднимался гул. Да как этот человек может говорить подобное так спокойно? — Почему... — Алатус прижал язык к нёбу, дабы сдержать подкатившие слёзы, пятясь назад. — Почему я так сказал? — Чжун Ли повернулся к юноше с серьёзным лицом, — потому что с этого момента тебя зовут Сяо. В документах ты будешь подписан как Сяо. А я как твоя опекун Чжун Ли. Как я и обещал — твоя новая жизнь с чистыми руками. Что же, давайте побыстрее закончим с формальностями, уже стемнело, — мужчина снова развернулся и быстрым шагом вышел из помещения. Катарине и Сяо потребовалось несколько минут, дабы прийти в себя. Девушка устало вдохнула и махнула юноше рукой. Сидя в кабинете Катерины, Сяо снова стало душно. В голове невольно проносились прошлые допросы и становилось от этого тошно. Пока Чжун Ли и директриса решали вопросы с документами, юноша ёрзал на кресле, теребя удушливый ошейник. Замечая краем глаза беспокойного представителя кошачьих, Чжун Ли откладывает лист бумаги на стол. — Хочешь снять? — Сяо угукает, не поднимая головы. — Но господин Чжун Ли, это может быть опасно, — хмурит брови Катерина. — Всё в порядке. Снимайте, — девушка хочет закатить глаза, но сдерживается. Жестом подзывает двух охранников, которым эта идея тоже не понравилась, однако под командованием директрисы тем некуда было деваться. — Кажется, его нельзя снять, — ощупав по периметру ошейник, сделал вывод мужчина. — В смысле? — Он спаян. Сам глянь. — И правда. И что делать? — столпившиеся вокруг люди изрядно нервировали Сяо. Крайне сложно было никому не откусить руку. Юноша думал о том, что ещё пару прикосновений и даже Чжун Ли никого не спасёт. — Уже ржавый. Есть трещина, метал в этом месте можно спилить без проблем. У вас имеется болгарка? — Сяо вынырнул из собственных мыслей, когда Чжун Ли осматривал металлическое кольцо на его шее. — Да, есть небольшая как раз, — охранник резво сбе́гал на склад, затем инструмент проверили на работоспособность, пока юноша пребывал в фрустрации. — Ещё мне нужен бинт. Влажный. Благодарю. — П-подождите, — глаза бегали по комнате вслед за бегающими людьми, — что… — Сиди ровно. Не дёргайся, — Сяо сглотнул комок в горле и вцепился пальцами в колени зажмуриваясь. Звук противного скрежета метала резал уши. Когда часть ошейника была успешно отпилена и выкинута с глаз долой, Чжун Ли аккуратно отлепил остатки от шеи, начавшая кровоточить в нескольких местах. Сяо болезненно поморщился. Смоченный предварительно водой бинт холодил кожу, а тёплые руки Чжун Ли согревали, что создало странный резонанс у Сяо в голове. Чувство, будто это — затишье перед ураганом. Юноша встал со стула, разминая конечности. Приятное чувство прохлады разлилось по телу. Словно вернулось что-то давным-давно забытое, но очень важное. — Время уже позднее. Полагаю, вы тоже устали. Предлагаю закончить со всеми формальностями завтра, — Катерина молча кивнула и уронила голову на стол, — тогда доброй ночи. Только выйдя на крыльцо и оглядев юношу с ног до головы, Чжун Ли заметил, что Сяо одет в бесформенную длинную тунику и тапочки. Покачав головой, мужчина накинул на него плащ, открывая дверь автомобиля. Сяо расположился на заднем сидении, используя плащ, как одеяло. — Можешь подремать пока едем. — У меня есть вопрос, — удобно улёгшись, юноша наблюдал за стекающими по лобовому стеклу каплями дождя. — Да? — Почему Сяо? — О, — усмехнулся Чжун Ли, — это давняя история про древнего духа, которому довелось перенести много страданий. Он прибыл из другого мира… — барабанивший чёткий ритм дождь и убаюкивающий голос мужчины быстро усыпили Сяо, так и не дослушавшего легенду.