Просто улыбка (Just a smile)

Гермиона Грейнджер

- Джеймс? Эй, Джеймс? Эй! - Гермиона с беспокойством наблюдала, как ее крик наконец-то вывел Джеймса из ступора и заставил обратить на нее внимание. - А? Что? - он повернулся к ней, ожидающе подняв брови. - В чем дело? - Ты в порядке? Гермиона внимательно осмотрела его. - Ты был не в себе с тех пор, как вернулся с тренировки по квиддичу. Что-то не так? Сириус опять подшутил над близнецами Прюэтт? Джеймс покачал головой. - Нет, я в порядке. Затем он сделал паузу и добавил: Вообще-то, нет. Меня кое-что беспокоит. Гермиона озабоченно вскинула брови, положив свою руку на руку Джеймса и сжав ее. - В чем дело? Что случилось? Джеймс улыбнулся мне и перевернул свою руку, чтобы переплести наши пальцы. Он рассеянно провел большим пальцем по моим костяшкам. - Мы с Лили говорили. Неожиданно сердце Гермионы заколотилось и пропустило удар в груди. Прошла целая вечность с тех пор, как она в последний раз встречалась с Лили, а иррациональный страх, который она посеяла в своей голове, все еще оставался. Она опасалась рыжей, ее действий и злобного блеска в ее зеленых глазах, который всегда оставлял Гермиону в недоумении. Она доверяла Джеймсу всем сердцем, но не могла не относиться к ней с подозрением. Гермиона боялась ее и того, что она может сделать, потому что знала, что большинство людей скорее поверят Лили, чем ей. Лили любили многие; даже Слизеринцы не осмеливались трогать ее. Лили была образцом, который все автоматически ставили на пьедестал. А кем была она сама? Она была просто Гермионой Грейнджер, книжным червем, полным ничтожеством, которое привлекло внимание Джеймса Поттера. Все, и она в том числе, знали, что Джеймс мог бы проложить себе дорогу через девушек, которые были бы бесконечно красивее ее. Она до сих пор не рассказала Джеймсу, что встречалась и с Лили, зная, что он будет волноваться и требовать от нее подробностей. Бывали дни, когда она чувствовала себя виноватой за то, что хранит от него тайну, ведь они обещали друг другу не делать этого. Но как она могла рассказать ему, когда не знала, поверит он ей или нет? Первая любовь была драгоценна, и ее редко легко забыть. Она знала, что Лили занимает особое место в сердце Джеймса за то, что была его первой любовью, независимо от того, как сильно Джеймс любил ее. Хотя это было неправильно и незаслуженно, она будет защищать образ Лили в его голове только из-за этого. - О чем? Она старалась, чтобы ее дрожь не проскользнула в голосе. Нехорошо показывать Джеймсу, что она боится. Джеймс посмотрел на стол, нахмурив брови. Он был встревожен, а Гермиона не любила, когда он выглядел совершенно противоречивым. Она посмотрела в окно над его головой, отмечая чистое небо и прекрасную погоду, чтобы выйти на улицу до захода солнца и начала ужина в Большом зале. Она посмотрела на открытую книгу перед собой и осторожно закрыла ее. Джеймс, услышав, что она встала, вышел из оцепенения. - Хей? Что ты делаешь? - Он смотрел, как она собирает книги со стола, наклонив голову в недоумении. Гермиона улыбнулась ему. - У меня судороги в ногах. Я хочу выйти на улицу. - На улицу? - повторил Джеймс, выхватывая большую часть книг из ее рук и помогая ей расставить книги по местам. - Уже поздно. Гермиона задвинула последнюю книгу на полку, прежде чем повернуться к Джеймсу. - Я подумала, что ты захочешь выйти на улицу до конца дня. В конце концов, зачем тратить прекрасный вечер в замке? Джеймс пристально посмотрел на нее, прежде чем улыбка медленно овладела его губами. Он наклонился к ней вплотную, и Гермиона почувствовала запах травы и метел, прилипших к его мантии и коже. Гермиона нежно поцеловала его в губы и вздохнула, ее глаза лениво закрылись, а руки легли на его грудь, где лежало его сердце. Руки Джеймса переместились на ее талию, и она почувствовала, как его ногти впиваются в ее кожу сквозь ткань. Их губы двигались в медленном темпе, его зубы слегка прикусывали ее нижнюю губу, а язык осторожно ласкал ее, чтобы облегчить жжение. Гермиона приоткрыла рот, когда он не сильно прикусил губу, и ее грудь сжалась, когда его язык скользнул в ее рот, восхитительное ощущение вызвало дрожь в ее позвоночнике. Гермиона почувствовала вкус шоколада, который она дала ему раньше, и по-новому оценила свой любимый десерт. Ее колени ослабли, и она обвила руками его шею, доверяя ему себя. Она почувствовала, как одна из его рук обхватила ее щеку, и он наклонил голову, чтобы углубить поцелуй. Она крепко вцепилась в его волосы, а он начал разминать ее плечо и сжимать ее талию, и она тонула. Утопала в эмоциях к этому волшебнику, который крепко сжимал ее в своих объятиях. Внезапно почувствовав потребность в воздухе, Гермиона чуть отстранилась, и их носы столкнулись. Она улыбнулась, глядя в его ореховые глаза, ее сердце билось быстро, сильно и громко. Ей было интересно, слышит ли его Джеймс. Она провела пальцами по его волосам, успокаивая боль в коже головы, которую она слишком сильно сжимала. Его руки были в ее волосах, и она закрыла глаза со счастливой улыбкой, тем временем как он массировал ей кожу головы, ведь он знал, что это заставит Гермиону чувствовать себя сонной и довольной, как мурлыкающая кошка. - Я люблю тебя, - прошептал он ей в губы. Эмоции, которые всегда смущали ее, вспыхнули в ее груди от его слов, и она запомнила это, чтобы проанализировать позже. Она не сказала Джеймсу, что любит его, и знала, что он не возражает. Она молилась, целуя его губы, что они могли передать, как много значат для нее его слова, чтобы его терпение не иссякло из-за ее отсутствия ответа. Она еще не знала, любит ли она его, но знала, что это слишком быстро. Она знала, что Джеймс любит ее, несмотря на то, что он произносил это в случайные моменты. Однако это не мешало ей быть неуверенной в себе. Она верила, что Джеймс может добиваться гораздо большего, чем она: девочка, которая не знала мира, пока не умер ее отец. Джеймс был особенным, и он заслуживал кого-то, кто мог бы заставить его увидеть и почувствовать, чем он является. Были и другие девушки, которые отчаянно хотели оказаться сейчас на ее месте, но он выбрал ее, и хотя она чувствовала себя недостойной, она была благодарна. Он заставлял ее чувствовать. То, что она не могла объяснить или назвать словами. Она пыталась найти ответы в одной из своих книг, но даже там ответов не было, или их не было вообще. Она в сотый раз пожалела, что отца нет в живых, он бы давно нашел ответ. Она не могла спросить у тети, потому что это было неудобно, учитывая, что они с Джеймсом были ее учениками и она была ей родственницей. Она не могла спросить Алису или Мэри, потому что они всегда оставляли загадочные сообщения, которые приводили ее в недоумение. Тем не менее, она намеревалась выяснить это. Она была Грейнджер, и ни один ответ не мог ускользнуть от нее. - Пойдем, - сказала она, задыхаясь, полностью отстраняясь и беря его руку в свою. - Пойдем на улицу. Джеймс не выразил никакого протеста, когда она вывела его из замка. Он высказал свои опасения только тогда, когда они направились к полю для квиддича. - Гермиона, что мы здесь делаем? - спросил Джеймс, когда они остановились у раздевалок для квиддича. - Я имею в виду, если ты хочешь пообжиматься, мы могли бы сделать это в библиотеке. Он усмехнулся, когда она закатила глаза. Она жестом указала в сторону раздевалки. - Заходи внутрь. Возьми свою метлу. Джеймс недоверчиво посмотрел на нее. Гермиона легонько пнула его по голени, призывая идти. Он медленно покачал головой и сделал то, что ему сказали, выйдя из раздевалки с метлой на плече. Гермиона кивнула ему, прежде чем продолжить путь к полю, и услышала, что он следует за ней. Она вздохнула с облегчением, когда обнаружила, что все игроки в квиддич закончили тренировку на сегодня и вернулись в замок. Только она и Джеймс были на поле. - Так, что же мы здесь делаем, если ты не хочешь со мной целоваться? - спросил Джеймс, когда Гермиона повернулась к нему. Грейнджер нервно обвела взглядом все вокруг. - Я просто подумала, - пробурчала она, - не хочешь ли ты снова полетать со мной? Как в прошлый раз? Гермиона поняла, что удивила, когда его глаза расширились, а челюсть упала. Она рассмеялась. В конце концов, она много раз угрожала Джеймсу, что отрежет часть его анатомии, если он попытается посадить ее на метлу после их первой годовщины. Должно быть, он не ожидал такой реакции. - Что? - промолвил он. - Ты серьезно? - Нет, я Гермиона, - ответила она и рассмеялась, когда Джеймс осекся. - Я не шучу, - ныл он, подходя к ней и обхватывая свободной рукой ее талию. - Ну же, Тыковка. В чем дело? Глаза Гермионы смягчились. - Я вижу, что ты был обеспокоен, и ты говорил мне, что полеты всегда успокаивают тебя. Я подумала, что полет на метле поможет тебе успокоиться. - Но почему ты хочешь полетать со мной? - спросил он, уткнувшись носом в ее макушку. - Ты не любишь летать, Гермиона. Ты сама мне об этом говорила. Гермиона пожала плечами. - Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя одиноким, - тихо призналась она. Джеймс посмотрел на нее, впиваясь в нее своими ореховыми глазами. - Мне сейчас не одиноко, - сказал он, прижимая поцелуй ко лбу. - Я здесь, с тобой. - Ты был рассеянным раньше, - возразила Гермиона. Джеймс задумался. - Хм, ты права. Он нахально усмехнулся и поцеловал кончик ее носа. - Но теперь я здесь. Гермиона уставилась на его лицо. - Ты можешь рассказать мне, понимаешь? - сказала она ему мягко. - О чем вы с Лили говорили? Я могу сказать, что это беспокоит тебя, и я просто хочу помочь. Джеймс вздохнул и сел на траву. Как только он устроился поудобнее, он потянул Гермиону, чтобы она села между его ногами и прислонилась спиной к его груди. Гермиона приспособилась, вытянув ноги на траве и скрестив лодыжки. Джеймс положил подбородок ей на плечо и заключил ее в свои объятия, сразу же найдя ее руки. Они оба смотрели на вид за полем. - Лили, - вздохнул Джеймс, - ведет себя странно. Я думаю, это из-за ее размолвки с Мэри, но я не уверен. Она постоянно говорит мне что-то вроде того, что ей не хватает меня или что-то в этом роде. Гермиона слегка напряглась. Значит, она была не единственной, с кем Лили конфликтовала. Она искренне не понимала, чего Лили надеется здесь добиться. Она отвергала Джеймса с того момента, как он начал приглашать ее на свидание. Из того, что Гермиона могла вспомнить из бесконечных и бесстыдных сплетен о них, ей казалось, что Лили искренне недолюбливает Джеймса. Почему же сейчас она пыталась привлечь его внимание? Потому ли, что она действительно скучала по нему, или из-за чего-то другого? - И что ты сказал? - спросила она без тени сомнения или подозрения в голосе. На выдохе он вздрогнул, когда ему под нос попали прядки ее волос. - Ну, я сказал ей, что у меня есть ты, и даже если она скучает по мне или по чему-то еще, я никогда не оставлю тебя. Он поцеловал ее в щеку. - У меня есть все, что у меня есть здесь, в моих объятиях. Я буду идиотом, если отдам все это кому-то. Но это был не просто кто-то. Это была Лили Эванс. Гермиона не осмелилась сказать это. Вместо этого она повернула шею и поцеловала уголок его губ. - Расскажи мне больше, - сказала Гермиона, откинув голову назад на его плечо. - Что тебя беспокоит в твоих встречах с ней? - Наверное, я просто как-то странно себя чувствую, - сказал Джеймс, его рот скривился в гримасе. - Она никогда не искала меня раньше, если только профессор не просил её об этом. А теперь она обращается ко мне без предупреждения. Уже дважды, фактически. Ее действия действительно сбивают меня с толку. Он вдруг улыбнулся. - Это действительно странно, не так ли? Гермиона моргнула. - Странно? Он кивнул. - Да. Я имею в виду, год назад я был бы в экстазе, если бы Лили когда-нибудь заговорила со мной. А сейчас я просто в замешательстве. Это странно, но в то же время это и облегчение. Я преследовал ее очень долгое время, пытаясь привлечь ее внимание и добиться "да". Я бы сделал все, чтобы быть с ней, но она никогда не отвечала мне взаимностью. Она говорила неприятные, ужасные вещи про меня и мне, и бывали моменты, когда я верил, особенно когда она кричала их мне. Каким-то образом, на этом пути, я думаю, я потерял часть себя. Я отдавал, отдавал и отдавал; я отдал ей слишком много себя, и у меня не осталось ничего. А теперь все по-другому. Его глаза стали цвета жидкого лесного ореха, и Гермионе вспомнились горячие шоколадные напитки на Рождество. - Я отдаю тебе часть себя, а ты отдаешь мне часть себя, чтобы заполнить недостающие части. Ты сделала меня лучшим , Гермиона. - Ты всегда был лучшим человеком, Джеймс, - сказала ему Гермиона. - Ты просто был слеп к этому. Он поцеловал ее в макушку. - Спасибо, что дала мне способность видеть. Гермиона улыбнулась и подняла глаза к небу, а беспокойство о Лили засунула обратно в темные уголки своего сознания. Они все еще были подростками, которые растут и учатся на своем опыте и ошибках. Она не была настолько наивна, чтобы верить, что школьные влюбленные переживут испытания за стенами школы. Реальный мир всегда отличался от того, который вы создавали в стенах, обеспечивающих вам безопасность и комфорт. Тем не менее, она не была слепа к тому факту, что Джеймс был полон решимости добиться успеха за стенами Хогвартса, и Гермиона была готова пойти на это.