Love Forever

      Светловолосый мужчина заходит в светлое и слегка просторное помещение, оборудованное под прихожую. С правой стороны было что-то наподобие ниши с крючками для курток, кофт, пальто. Там висело всего две первые две вышеуказанные вещи, и мужчина повесил туда своё чёрное пальто, явно не дешёвого фасона. Сев на стул с левой стороны от двери, он начал разуваться. За стулом находился шкаф для обуви. В нём стояли различные кроссовки, пара лакированных туфель, разного рода тапочки: с мехом, простые и с мордочками различных животных. Альбинос поставил свои черные, кожаные туфли на своё законное место и взял свои любимые тапочки с белым мехом и открытым носком.       В прихожую прибежало прекрасное создание. Пушистая, британская вислоухая, кремового оттенка с почерневшими ушами, носом, кончиком хвоста и задними лапками, будто бы в носочках, кошка. Она игриво терлась об ноги хозяина, приветствует мяукнула. Затем она легла и начала своей белой лапкой слегка бить по ноге мужчины, словно прося его нагнулся и почесать ей пузо. Бежевый ошейник слегка крякнул об пол, когда кошка резко откинула голову назад. «Сара». Имя пушистого чудо находится на серебряной подвеске в форме толстого сердечка.       Мужчина улыбнулся и расстегнул верхние пуговицы рубашки, чтобы можно было нормально дышать в душной квартире. Он расправил свои широкие плечи и размял затекшую шею легкими массажными движениями длинных пальцев. Взглянув своими красными глазами на свою любимицу, которая недовольно сморщила нос из-за того, что хозяин оставил ее без внимания, альбинос усмехнулся и взял Сару на руки, направился в глубь квартиры, массируя голову кошке и поглаживая шею и местечко за ушами.       Само помещение кричало о том, что её хозяин до безумия влиятельный и богатый человек. Что, между прочим, являлось правдой. Тобирама Сенджу, основатель фирмы «Suiton of Senju», на которой держится одна вторая бюджета города. Сама фирма очень разнообразна, но основная её специфика — водопровод, водоснабжения и фильтрация воды. И это только малая часть его богатств, если так можно сказать. Сам Тобирама является младшим из двух сыновей Буцумы. Если говорить про отца семейства то, он занимался политикой и был крупным акционером, поэтому для сыновей открыть свои фирмы было проще простого. Старший брат, Хаширама, пошёл в отца; он начал заниматься политикой и вскоре стал мэром их города.       Заходя в светлую и большую кухню, он опустил кошку на пол, обошёл кухонный остров и открыл бар. Красно-винные глаза бегали по бутылкам различного рода алкоголя. Через минуту они остановились на дорогом вине Sancerre Les Baronnes 2014 года. Мужчина осторожно взял бутыль в руки и покрутил её в разные стороны несколько раз, поставил на островок и о чём-то задумался. Слова старшего брата крутились в голове. Тот утверждал, что Тобирама в последний месяц слишком напряженный и нервный и что ему нужно расслабиться. Раздумье заняло не больше минуты, затем он взял телефон и набрал знакомый номер. Перед самим звонком мужчина обратил внимание на то, когда он последний раз звонил. Месяц назад.       Черноволосый парень кутался в пальто, предназначенное для поздней осени. Под этой тёплой одеждой, были лишь простой топ, накинутый сверху хлопчатой рубашкой, и юбка-карандаш, из-за которой со стороны он был похожим на девушку, колготки в сетку и сапоги по колено на каблуках. Сегодня был его первый заказ. Из-за страха ноги с трудом передвигались. «Это ради брата!» — твердил он себе, шагая дальше. Он не мог сдаться сейчас, развернуться и уйти. Только не тогда, когда от этого может зависеть дальнейшая жизнь брата. К тому же, первый заказ попался очень хороший. Да и «коллеги» сказали, что этот заказчик может и доплатить сверху за хорошую беседу, такую возможность тем более нельзя отпускать.       Где-то меньше двух недель назад Мадара, старший брат, попал в аварию. Жив. Но ноги были сильно повреждены. Нужна операция, на которую также нужна большая сумма денег. Изуна пытался заработать честным путём, но новичкам платили слишком мало, чтобы накопить даже половину за год, на что времени нет. А книгу он точно не успеет закончить быстро, он ее только начал. Провести операцию нужно в определённое время, иначе будет слишком поздно, и Мадара больше не сможет встать на ноги. Пришлось вступать на темную дорогу. Но… Одно дело, когда ты пользуешься такими услугами, другое, когда продаёшь себя на эти услуги.       Уже в лифте его настигло странное чувство. Будто бы всё будет хорошо, но для начала произойдёт, что-то такое, что заставит вспомнить прошлое. Учиха не был домоседом и любителем хождения по библиотекам, поэтому его годы старшей школы были слегка буйными. Не часто, но бывало такое, что после некоторых прогулок по заброшенным зданиям, он оказывался в больнице: со сломанной рукой, ногой.       Изуна помнил, что клиент ждёт его и просил не стучаться, а просто войти, что дверь будет открыта, как сказал сутенёр. Он осторожно открыл дверь и зашёл внутрь. Свои обсидиановые глаза Учиха боялся поднять и встретиться с «Беловолосым Демоном», поэтому смотрел вниз. А причины опасаться, что это будет он у него были. Ибо имя клиента, как сказал его начальник (если его так можно назвать), было «Сенджу Тора». Кто ещё был Сенджу? Правильно, Белый Демон. А ещё старший брат этого демона. Изуна не горел особым желанием встретить кого-то из них.       Вдох, выдох. И он смотрит вперёд. Воспоминания, словно кадры, начали прилетать в голову. Споры, крики, бешеные эмоции, вечный адреналин в крови. Только один человек мог составить ему конкуренцию во всем. Тот, кто мог выбесить одним лишь своим аристократичным видом и надменным взглядом. Тот, кого он сам и назвал в школьные времена Белым Демоном. В голову ударили гнев и страх одновременно, лёгкие возгорелись от нехватки воздуха, сердце стучало так, как при первой их встречи в школе. Изуна оступился и было бы не упал, но облокотился о дверной проём. В пяти шагах от него стоял тот, кого он терпеть не мог. Тобирама Сенджу.       Учиха набрал грудь полную воздуха, развернулся на каблуках и хотел уж было открыть дверь, как за спиной раздался хриплый голос другого мужчины:       — Стой, я уже заплатил…       От его последнего слова в горле появляется горький ком. «Ради брата!» — повторяет он себе. С самым что есть гордым видом, Изуна разворачивается обратно, снимает пальто и обувь, по-собственнически вешает на крючок верхнюю одежду и кладёт каблуки в шкаф. С высокомерным и львиным взглядом он всё время смотрел на Тобираму, отводя лишь тогда глаза, когда нужно было найти молнию или пуговицу или повесить вещь. Учиха вновь вернул на того свой взгляд, но теперь уже оценивающий. Сенджу выглядит статно, с этим он не может поспорить. Одежда вроде и обычная, но точно не дешёвая, но и не слишком уж прям дорогая. Белая рубашка точь в точь под его размер из оксфорда, черные классические брюки, слегка просторные. С привычной себе кислотой Изуна высказался, но мысленно себя проклиная:       — Никогда не мог подумать, что ты можешь позволить себе такой дом в таком районе. И тем более, никогда не думал, что тебя интересуют мальчики, одетые в юбку. — Изуна расправил плечи и слегка выгнул одно колено вперёд, чтобы вещица, о которой идёт речь, немного задралась. — Если бы я узнал об этом в школьное время, я бы решился надеть пару раз эту ничтожную вещь, чтобы тебя по изводить.       Тобирама, пусть и вспомнил некий образ своего старого школьного соперника в описание новенького «мальчика», но не мог думать, что всерьёз встретится с ним в такой ситуации. Как только Учиховская Бестия, так он раньше называл Изуну, перешла порог его дома, Сенджу охватили различного рода эмоции. Он был рад увидеть того, кто не позволял ему погрузиться в мир одних лишь наук и полного одиночества, но и Тобирама терпеть не мог, когда ему мешали что-либо делать. Он был и счастлив, и огорчен внезапной встречей, но раз Учиха пошёл работать проститутом, значит была на то важная причина. Не мог этот наглый, гордый кошак, с кем его сравнивал иногда про себя Сенджу, решить добровольно лечь под кого-то.       Не говоря ни слова, Тобирама развернулся и прошёл на кухне, жестом показал гостю следовать за собой. На кухонном островке покоились два подготовленных бокала и ранее доставшееся вино с закусками в виде сыра, шоколадных конфет и различных фруктов. он открыл бутыль и разлил напиток по сосудам.       — Будь осторожен, у меня есть кошка. Она не очень любит посторонних людей, даже Хашираму может укусить, если тот просто рядом прошёл. Я её закрыл, но она научилась открывать дверь, — предупредил Сенджу, ставя на место бутылку.       — Каков питомец, таков и хозяин, — усмехнулся Изуна. Он сел на стул и взял приготовленный для него бокал.       — Не удивлюсь если у вас, у Учих, животные нападают на каждого прохожего и грубят, — буркнул в ответ Тобирама. — Что случилось? — спросил он, заглядывая своими винно-красными глазами в черные напротив, что блестели ярче луны на фоне теплой летней ночи.       — С чего ты решил, что у меня что-то случилось? — горделиво откинулся назад и, отводя взгляд на дверной проем, спросил Учиха.       — Я достаточно хорошо тебя знаю. Достаточно, чтобы быть уверенным в том, что без серьёзной необходимости ты не пойдёшь работать проститутом, и то, если другие варианты невозможны, — ответил Сенджу. Он сел на стул напротив, не на секунду не желая отводить взгляд от того.       Если не брать в расчёт, что все школьные годы проведённые вместе с Изуной были полны насмешек, споров и соревнований друг с другом, то светловолосому мужчине нравилось и, видимо, всё ещё нравится находиться в обществе Учиховской Бестии. Пытаясь создать образ своего будущего партнёра, с кем он бы хотел провести свою оставшуюся жизнь, Тобирама возвращался к его образу. Сенджу считал, что ему нужна пара, способная поднять его и заставить быть более активным. И Изуна это мог. Ему достаточно пары фраз, чтобы взбесить его, Тобираму.       — За это я тебя и ненавижу, — хмыкнул Учиха. — Слишком умный, сообразительный, идеальный во всём. Но ты прав, не будь проблема настолько катастрофической я бы занимался другим. Но даже если и так, тебе-то, какое до этого дело? — он слизал с губ капли вина.       Как только Сенджу открыл рот, чтобы сказать желаемое, его прервал мяуканье со стороны дверного проёма. Сара грозно смотрела на своего хозяина, злясь на то, что тот ее закрыл в гостиной. Она перевела свой взгляд на Изуну. Сам Учиха слегка нахмурился, пытаясь понять, пытается ли кошка Сенджу спросить у него, что он тут забыл или нет. Сара зевнула и медленной походкой направилась в сторону гостя. Вместо ожидаемой агрессии она спокойно прыгнула на колени того и улеглась. Ещё раз зевнув, кошка закрыла свои небесные глаза и принялась мурчать.       Стоит ли говорить, что от действий своего питомце, Тобирама сильно удивился? Раньше он никогда не видел Сару такой покладистой по отношению к другим, поэтому ситуация его «слегка» озадачила. Сенджу, словно рыба, раскрывал и закрывал рот, не имея слов, чтобы выразить своё состояние. Но спустя долгих полминуты, светловолосый мужчина нашёл слова, и в его голосе слышались нотки удивления и бесящего не понимая:       — Она никогда не вела себя так с незнакомцами…       — Я слышал, что некоторые животные относятся очень лояльно к тем, кому хозяин проявляет теплые чувства, — не без ехидства проговорил Изуна. Правой рукой он подпер подбородок, левой почесывает кошке за ухом. На лице играла озорная улыбка, а без того узкие глаза, смотрели с прищуром.       — Возможно… — Тобирама отвёл взгляд в сторону. Затем он вернул его на Учиху вновь. Кроваво-красные глаза рассматривали тело напротив. Одна из лямок топа соскользнула с плеча, обнажая его. Сенджу облизнулся в предвкушение того, как прикусит бледную кожицу, оставляя на ней красный след.       — Что? Уже не терпится меня трахнуть? — вывел Тобираму из раздумий Изуна. Его глаза смотрели ещё с большим ехидством и лукавством.       — Да, — без долгих размышлений согласился Тобирама, чем удивил и себя, и Учиху. Когда до него дошли его слова, то он выдал сразу же оправдание, по большей части для себя: — У меня давно не было секса, поэтому я…       — Достаточно! — перебил его Учиха с красными от смущения щеками. — Я понял… — Изуна сглотнул накопившуюся слюну. — Я всё же здесь по работе, поэтому…       — Это твой первый раз? — прямо спросил Сенджу, в гоняя Изуну сильнее в краску. Его гримаса фигурировала от смущения до возмущения. — Значит, да, — со странным вздохом ответил на свой же вопрос Тобирама.       — И как мне понимать этот вздох? — озадачился Учиха, нахмурив ровные брови.       Не сказав ни слова больше, светловолосый мужчина поднялся со своего места, взял в руки свой бокал и осушил его. Винные глаза поморщились, напиток обволок рот, оставляя за собой приятный терпкий, кисло-сладкий привкус. Облизав губы от его остатка, Сенджу жестом показал следовать за ним.       Изуна поднял на руки кота и встал, оставляя кошку на стуле и на прощание почесав ту за ухом. Его привели к одной из двери в коридоре. Сенджу открыл дверь и отошел в сторону, давая возможность пройти будущему партнёру первым. Это была спальная комната. От осознавание кровь хлынула в щёки. Учиха смущающим взглядом оглядел комнату. В ней преобладали пять цветов: чёрный, синий, голубой, белый и немного зелёного. Белые стены до жути отлично сочетались с чёрной мебелью. Синий меховой ковёр округлой формы возле кровати, голубой абажур лампы, картина тропического острова над постелью, небесные полупрозрачные шторы, предметы на рабочем столе по большей части были синего оттенка, — всё это говорило о том, что главной стихией хозяина комнаты является вода. И с этим Изуна не мог не согласиться. В школьные годы, Тобирама, как помнил Учиха, мог запросто сравниться со студентами в плавание. Зелёным цветом в комнате была представлена различная растительность. Её было очень много, начиная от плетущихся лиан, заканчивая несколькими кактусами на подоконнике китайской розой по левую сторону от окна.       Сенджу закрыл дверь и подошёл со спины к Изуне, осторожно касаясь спины того рукой и слегка опуская голову вниз. От прикосновения и горячего дыхания на шее Учиха вздрогнул, но тут же взял себя в руки и постарался расслабиться. Руки светловолосого мужчины медленно перешли на его бока и слегка подтолкнули к кровати. Он невесомо коснулся губами шеи партнёра, из-за чего у последнего пробежался табун мурашек и сбилось дыхание.       Краем глаза наблюдая и вслушиваясь в каждое движение, в каждый вдох, Тобирама понимал, что с Изуной хочется не так, как со всеми остальные. Его слишком бледная, не характерная для японцев, кожа оставалась всё такой же: на вид шелковистой, мягкой, на ощупь ничем не отличалась от представлений, что Сенджу чуть ли не млел от фантазий о его засосах на ней. А мысль, что у Изуны он будет первый, чуть ли не сводила с ума. Насколько же он будет узким и как же будет сжиматься, мм. Тобирама глубоко вздохнул, подавляя возбуждение. «Нельзя сорваться, » — твердил он себе.       Прикосновения чужих мужских рук отдавалось странным ощущением в теле. Жилистые, белые пальцы с небольшими мозолями осторожно изучали его, иногда задерживаясь на груди, чтобы обвести соски, из-за чего изо рта Изуны срывались рваные и глубокие вздохи, и на бёдрах. Он спал с девушками, которые руководили процессом, но с Тобирамой было всё по-другому. Странно, но приятно. И, как Учиха не хотел принимать это, он не мог также этого и отрицать. Он сделал шаг, упираясь ногой в кровать, но крепкие руки дернули его обратно, прижимая к себе ближе.        — Не спеши, — обожгло горячее дыхание мочку уха и шею. Хриплый и тяжёлый бас отдавался сладкой негой и желаньем по всему телу. Хотелось больше прикосновений, поцелуев и всего, что происходило с ним в этот момент. Это было чуждо. Определённо, чуждо, но…       Возбуждение тугим узлом давило на низ живота, хотелось, как можно скорее, избавиться от этого ощущение, но сначала, он должен доставить удовольствие своему партнёру. Сенджу поднял топ Учихи до груди, нежно поглаживая голый участок тела. Поцелуи на шее и плечах становились всё мокрее и сильнее, засосы появлялись более яркие, по сравнению с другими. Снимая ненужную сейчас вещь, Тобирама повернул голову Учихи в свою сторону и вписался в сладостные губы нежным, томным поцелуем. Он осторожно развернул его туловищем к себе, не отрываясь от уст. Светловолосый мужчина посадил своего партнёра на край кровати и опустился перед ним на колени. Он разорвал поцелуй, нежно переходя губами по подбородку до груди, руками поглаживая аппетитные узкие бёдра. Сенджу припал к соскам Изуны. Одна из его вершинок была у альбиноса во рту, а вторую он теребил рукой, мягко оттягивая и обводя ореол.       Сдерживать рвущиеся наружу стоны и шумные вздохи становилось всё трудней. Места, где касался язык Сенджу, горели адским пламенем, поддразнивая и распаляя тело желанием сильнее. Хотелось большего. Больше поцелуев, больше прикосновений, больше трения. Учиха поддался горящей грудью на встречу к умелому языку. Он обвил шею Белого демона руками, прижимая к себе и продлевая прикосновения.       Ощутив руки вокруг своей шеи, альбинос про себя усмехнулся. Ему нравилась отзывчивость тела Изуны, как и вкус того. Темноволосый мужчина казался Сенджу особенным, не таким как все. Старое, давно забытое, но теплое чувство вновь затрепетало в груди. Оно раздалось легкими мурашками по всему телу. Тобирама, не выдержав соблазна, впился слабым укусом в ямочку между ключиц. Над белобрысой головой раздался звук, похожий на мычание и приглушенное шипение.       Учихе не очень понравилось чувствовать боль, пусть и лёгкую, в столь сладостный для него момент. Он запустил руку в белоснежные волосы и сжал ладонь, заставляя Сенджу поднять на него взгляд и, по возможности, дать ответную боль.       Сам Тобирама лишь усмехнулся, глядя кроваво-красными глазами на нахмуренные брови и слегка надутые губы и щеки темноволосого. Для него это выражение лица, помимо милым, было также и довольно сексуальным. Сенджу не смог удержаться и не впиться в мягкие губы Учихи новым поцелуем. Он уже не мог держать себя полностью в руках и не поддаваться желанию целовать столь желанные уста.       Изуна умело отвечал на поцелуй светловолосого мужчины. В этом он был лучшим, чего уж скрывать? Учиха поглаживал Тобираму по голове, волосам и шеи, позволяя вести в этом поцелуе. Губы альбиноса были теплыми, не горячими, как можно было бы написать в любовных романах во время спальных сцен. Хотя, если вспомнить школьные годы, то темноволосый мужчина не раз подмечал непривычную холодность кожи Сенджу, которая была заметна сейчас особенно сильно.       Тобирама вновь млел от этого сладостного чувства. Для него губы Изуны были слишком охотны. Он с наслаждением сминал каждую из них и оттягивал под блаженные вздохи обоих парней. Невозможно было сказать, кто больше из них наслаждался поцелуем. Они оба отрадно брали с него удовольствие и нежность, что была непонятно обоим. «Вы ведь играли в главных ненавистникам друг друга!» — кричал им их разум. Но тела совершенно не прислушивались к нему. Они требовали больше контакта друг с другом.       Оторвавшись от губ друг друга, их овладело тяжелое дыхание. Грудь обоих медленно и тяжко поднималась и опускалась, а из горла вырывались шумные вздохи. Учиха приоткрыл свои черные, словно гудрон, глаза, смотря ими из-под воздушных, такого же цвета, что и зрачок, ресниц. Они заинтересованно, с плохо скрываемой нежностью и вожделением, бегали по лицу и телу Сенджу, скрывающимся все ещё под слоями одежд. Изуна и раньше заглядывался на тело светловолосого мужчины и один раз чуть не спалился. Благо для него, его острый ум и язвительный язык сумели выкрутиться. А сейчас, совсем другое дело.       Тобирама времени зря не терял, принялся покрывать бледную шею своими поцелуями вновь, но уже стараясь всё же бороться с желанием оставлять свои метки. Засосы на коже Учихи смотрелись, конечно, превосходно, никак иначе. Но, надо было сдерживаться и не поддаваться желанию. Темноволосый мужчина был, скорее всего, против их, а альбинос и так достаточно наставил своих следов. Сенджу залез руками под юбку того. Он нежно и чувствительно поглаживал бедра Изуны, когда почувствовал, что чужие руки пытаются снять с него рубашку.       Именно сейчас Учиха может вдоволь полюбоваться чужим телом. А возможно и после, если Тобирама решит вновь купить его услугу или они свяжутся после друг с другом самостоятельно. Все же, он немного на это надеется. Ибо четверть от нужной ему суммы уже есть. Это хорошо, поэтому Изуна решил, что нужно хорошенько постараться, чтобы «отработать» эту сумму. А возможно, Сенджу будет милостив и позволит насладиться и ему. Хотя сейчас, ощущая его язык на своей шее и груди, а руки на бедрах, он предполагает, что так и будет. Но сейчас, темноволосый мужчина желает стянуть одежду с альбиноса и сначала удовлетворить свои глаза.       Тобирама быстрым движением пальцев расстегнул пуговицы и скинул с плеч рубашку, откидывая ее куда-то себе за спину. Винные глаза вновь обратили внимание на Учиху, наслаждаясь столь не безразличным взором.       Изуна жадно обвёл взглядом торс альбиноса. Тобирама держал себя в нужной форме. Неплохо подкаченный пресс с видимыми мышцами, но не настолько, чтобы назвать его можно было «качком». Учиха не смог сдержать соблазна не провести по чужому телу рукой. Кожа по его пальцами была нежной. Наверное, подумал он, всё же это все же одна из особенностей альбинизма. Он провел ладонью вдоль пресса до края брюк, дёрнул за ремень, словно надеясь на то, что будет еле держаться.       Сенджу нравилось наблюдать за любопытным и заинтересованным взглядом темноволосого мужчины. Не долго думая, он решил вернуться к участию в процессе: провёл рукой по чужим волосами. Ощутив дёрганье, альбинос лишь усмехнулся и провел пальцами руки вдоль позвоночника, заставляя Изуну не нарочно выгнуться и обратить вновь на него внимание.       Темноволосый мужчина недовольно направил свои глаза на Тобираму вновь, и тот втянул его в ещё один умопомрачительный поцелуй. Стараясь сильно не растворяться в одних лишь поцелуях, Изуна принялся ласкать руками торс, бока и грудь светловолосого мужчины, иногда задевая кожу короткими ноготками, оставляя за ними достаточно яркие красные полосы.       На каждую подобную выходку, Сенджу недовольно мычал в чужие губы. Когда ногти Учиховской бестии впивались слишком сильно, он отвечал на это сжатием симпатичных бедер. Быстро найдя застёжку на юбке, Тобирама дёрнул за собачку вниз и стянул ее, откидывая к остальным вещам.       В ответ на подобные действия темноволосый мужчина расправился с ремнем на чужих брюках, чуть их спуская вниз, дабы освободить член от тисков плотной одежды. Когда Тобирама отпустил из плена его губы и опустился лёгкими поцелуями на его живот, Изуна запустил одну из рук в короткие светлые волосы того, второй рукой обхватив за плечо, легонько проводя по нему ноготками.       Сенджу нежно водил губами по подтянутому бледному животу. Он аккуратно снял с темноволосого мужчины колготки, стараясь их не порвать, и подул на, скрытый под тканью трусов, член. Тобирама прислонился устами к выпирающей части, наслаждаясь глубоким вдохом над своей головой. Светловолосый мужчина, лизнув, осторожно зацепился зубами об ткать последнего элемента одежды, стянул его, помогая себе руками.       Изуна вздрогнул, когда его половой орган освободили и он столкнулся с температурой воздуха в комнате. Парень заинтересовано облизал губы, продолжая наблюдать за другим. Ему определенно хотелось быть более активным, но он пока не знал, как правильнее себя вести с альбиносом. Лучшая тактика понять другого человека — это наблюдение и анализ его действий.       Тобирама долго не стал ждать, вобрал в рот головку, принимаясь сразу посасывать ее. Он немного отстранился, начиная играть языком с уретрой, ладонью поглаживая яички. А затем вновь взял член в рот, но в этот раз до половины, подавляя рвотные позывы. На языке ощущался солоноватый вкус предэякулята.       Из горла Учихи вырвался нуждающийся стон. Он был готов читать молитвы господу. Хоть убейте его, но минет был самой любимой частью черноволосого мужчины. Он был готов начать выть, ведь треклятый Сенджу определённо знает, что нужно делать, чтобы доставить своему партнеру удовольствие.       Тобирама двигал головой в медленном и ровном темпе, помогая себе одной рукой. Свободной же он придерживает Изуну за бедро, нежно поглаживая кожу на нем. Спустя минуту он отстранился, оставляя нежный поцелуй на внутренней части бедра. Светловолосый мужчина закинул чужие ноги себе на плечи и повалил нижнего спиной на кровать, нависая над ним.       Учиха расфокусированным взглядом осмотрел альбиноса в своём новом положении. Мышцы таза слабо тянуло из-за резкого рывка, но он не обращал на это никакого внимание, лишь недовольно из-за прерванного удовольствия скользил глазами по чертам лица Сенджу. Изуна обхватил его шею ладонями и рывком заставил нагнуть его лицо к своему, впиваясь в губы поцелуем.       Тобирама отрадно ответил на действия темноволосого мужчины, нежно покусывая того за нижнюю губу и поглаживая по бедру. После чего он отстранился и чмокнул партнёра в щеку.       — Ты делал все процедуры? — мягко поинтересовался Сенджу, стараясь как можно в меньшей мере смутить Учиху.       — А? — Изуна моргнул пару раз, прежде чем до него дошла суть вопроса. Из-за уже имеющегося румянца на его лице, не было понятно смутил ли он его или нет. — Если ты про клизму и растяжку, то да. Я это делал.       — Тогда хорошо, — кивнул альбинос, приподнимаясь и водя оценивающим взглядом по телу Учихи. — Думаю, нам стоит поменять немного позу, — Сенджу скинул с себя брюки, трусы и носки, отправляя их к остальной части его и Изуны гардероба. — Ты не против позы 69?       — Не против, но знай, в минете я не профи, если откушу член, то моей вины здесь нет, — стараясь как можно язвительно, произнёс темноволосый мужчина, принимая сидячее положение, чтобы дать возможность лечь Тобираме на спину.       — Я знаю, — игнорируя язву в словах, кивнул светловолосый мужчина, ложась на кровать и притягивая за бёдра к себе Учиху.       Изуна закусил губу и принял положение зеркальное от положения Сенджу. Его агрегат был не самым внушительным, но определённо больше среднего и больше чем у Учихи. Темноволосый мужчина провёл рукой по чужому члену. Он убрал мешающие волосы с лица и направил головку органа себе в рот, повторяя ранние действия своего партнёра. Изуна вздрогнул, когда почувствовал язык на своей мошонке, а затем и вокруг ануса. Он постарался сосредоточиться на попытке доставить удовольствие Тобираме. Языком темноволосый мужчина прошёлся по уздечке, принимаясь посасывать головку. Он взял больше и чуть не подавился членом, почувствовав инородное и скользкое тело в своей заднице. Мокрый язык мягко поглаживал его внутренние стенки.       — Не спеши, — отстранившись, проговорил Сенджу, получая в ответ мычание. Альбинос издал тихий стон от полученной вибрации. Он взял в руки смазку и вылил нужное количество содержимого на свои пальцы, обводя ими края ануса. Пробно вводя палец, на который он заранее надел презерватив, по одну фалангу, светловолосый мужчина не встретил никакого препятствия и сопротивления. Он вёл средний палец полностью, осторожно прокручивая его и поглаживая стенки кишечника. Его язык так же не бездействовать и работал совместно с пальцем. Через некоторое время к нему прибавился ещё указательный.       Учиха глубоко дышал носом, стараясь двигаться головой и рукой. Действия Тобирамы сильно отвлекали. Он пробовал делать растяжку, но ощущение того, когда он делал её сам, и ощущение того, когда это действие совершает другой, были абсолютно разные. Сенджу точно профи в этом. Делает всё так, что нет причин для жалоб. Он смело может сказать, что наслаждается процессом. Темноволосый мужчина издал приглушённый членом стон, чувствуя поглаживания пальцев об его простату. Лёгкий укус в ягодицу немного отрезвил перед тем, как альбинос вновь прошёлся по простате, добавляя третий палец. Ноги Учихи начали дрожать и хотеть разъехаться, но свободная бледная рука крепко зафиксировала его за бёдра.       Как только его пальцы свободно двигались внутри ануса Изуны, Сенджу вытащил их. Он смотал презерватив, что использовал для растяжки темноволосого партнёра, и выкинул его на пол. По ощущениям Тобирама понимал, что ему будет нужно несколько минут, после погружения в эту дырку, чтобы кончить. На последок, перед тем, как оторвать рот Учихи от своего члена, он шлёпнул того по ягодицам.       — В колено-локтевую или хочешь видеть меня? — заботливо, с лёгким оттенком сарказма, поинтересоваться Сенджу.       — Я бы хотел исцарапать твою спину, — приторно-сладким голосом ответил Изуна, ложась на спину и утягивая за собой Тобираму.       — Я уверен, с этим ты справишься очень профессионально, — буркнул светловолосый мужчина, впиваясь в чужие губы новым поцелуем.       Учиха почувствовал чужие руки вновь на своих бёдрах. Он никак не противился тому, что их раздвинули в стороны. Мужчина был уверен, что уже нутром чувствовал альбиноса в себе. От его губ отстранились. Изуна услышал вновь тихий шелест упаковки от презерватива.       Тобирама надел контрацептив на свой член, смазывая сверху его лубрикантом. Он хорошо подготовил Учиху, но не хотел допускать ни малейшей возможности для боли или сильного дискомфорта того. Сенджу придвинул к себе другого мужчину ближе, закидывая его ноги себе на бёдра. Он одной рукой придерживал темноволосого мужчину за поясницу, а второй помогал себе ввести половой орган в аппетитную задницу партнёра. Альбинос ввёл лишь головку, но уже издал блаженный вздох. О, как Изуна прекрасно обхватывал его! Теперь уже он не был полностью не уверен в том, что сможет когда-нибудь отпустить другого мужчину от себя.       Учиха когтями вцепился в чужие лопатки, настойчиво тяня на себя. Ему не было больно, но лёгкий дискомфорт присутствовал. Изуна поцеловал Сенджу, отвлекаясь от непривычного ощущения. Он чувствовал, как тот медленно и осторожно вводится член полностью. Было не больно и не противно, как думал раньше темноволосый мужчина. Возможно, он потом спросит у Тобирамы, как полностью проанализировать это ощущение, у него точно опыта побольше будет.       Альбинос замер внутри другого мужчины. Он блаженно себя чувствовал, Учиха мягко обхватывал орган, а жар его внутренностей заставлял забыться. Сенджу вновь с невиданной нежностью сминал учиховские губы. Всё же, ему надо будет сказать бестии, что он целуется, пожалуй лучше всех. Светловолосый мужчина сделал пробную пару толчков, наблюдая за выражением лица своего партнёра. Брови Изуны свелись к переносице, глаза зажмурились, а нос мило сморщился.       — Больно? — заботливо поинтересовался Тобирама. Он нежно обхватил чужой член рукой, легонько поглаживая.       — Мм, нет, просто двигайся, всё нормально, — прошептал темноволосый мужчина в искусанные губы напротив.       Сенджу послушался, начал темп с медленных толчков, следом надрачивая достоинство Учихи. Хотел бы Изуна хотя бы здесь упрекнуть альбиноса, но тот двигал рукой в такт своим бёдрам, заставляя его млеть и стонать от удовольствия. Как только светловолосый мужчина начал постепенно увеличивать темп, Учиха подобно коту вцепился ногтями в лопатки партнёра, оставляя на них красные полосы и откровенно стоня. Секундой позже его зубы нашли прекрасное и чувствительное место на белоснежной шее.       Тобирама наградил партнёра откровенным стоном полным блаженства, когда тот укусил его в зону надплечья вблизи шеи. Он старался идти ровно, но толчки то и дело срывались с равномерных на беспорядочные. Светловолосый мужчина двигался под одним углом, стоило только Учихе издать крик удовольствия. Сенджу был рад видеть его помятого, мечущегося от наслаждения, но всё ещё кусающегося альбиноса за шею, под собой. Вид определённо превосходный. Тобирама нагнулся к чужой шее, оставляя влажный след. На языке приятно осязал вкус кожи и пота.       Изуна стонал громко, не стыдясь того, что его удовольствие может кто-нибудь услышать. Откинув голову назад и крепко обхватив белесые бёдра своими ногами, он сообщил о скором своём извержении. Ответом ему послужил рык в ухо и размашистые толчки по его простате. Учихе казалось, что ещё чуть-чуть, и он увидит настоящие звёзды.       Они кончили одновременно. Тяжело дыша, мужчины смотрели друг другу в глаза. Из-за пота тела неприятно липли друг к другу, а сперма темноволосого мужчины неприятно засыхала на коже их животов. Тобирама первый прервал эти гляделки. Он поднялся со своего партнёра, выная вялый член из ануса того. Светловолосый мужчина снял презерватив и, связав его и подобрав тот, который он использовал прежде для растяжки, выкинул их в урну.       — Тебе набрать ванну? — спросил он у Учихи.       — Было бы неплохо, — вторил ему хриплый голос. — А ещё, я не прочь попользоваться всеми благами твоего богатства, пока у меня есть такая возможность.       — С какими ароматизаторами тебе сделать? — хмыкнул альбинос. Наглость темноволосого мужчины вновь отдавалась давно забытыми временем чувствами.       — Хм… — задумчиво протянул Изуна, переворачиваясь на живот. — Половина из того, что у тебя будет — это черника, я в этом уверен на все сто. Ничего против не имею, но я больше по ежевике.       — Радость, что не ваниль, не шоколад и не клубника, — насмешливо фыркнул Сенджу, вставая с кровати.       — Кстати, будь добр меня ещё отнести в ванную, — Учиха по королевски откинулся на спину, принимая удобную ему позу. Его взор опустился на настольные часы. После небольших вычислений он подскочил. — Более пятнадцати минут?! Сенджу — ты чёртов монстр!       — Спасибо за столь лестный комплимент, — хмыкнул альбинос, оборачиваясь на темноволосого партнёра. Он уже был готов выйти, как крик того отвлёк его от действий. — В ванную я тебя отнесу, но сними, пожалуйста, простыни. — Мужчина открыл дверь, сразу же подхватывая Сару на руки, чтобы та не запрыгнула на кровать, и вышел.       Солнце проникало сквозь закрытые шторы, сквозь прореху между ними. Оно тускло освещало предоставленную ему комнату своим одиноким лучом. Плотная ткань штор не давала пролиться более яркому свету, чтобы не мешать ночным видениям сотворёнными для хозяина квартиры и его друга. Двое мужчин спали тесно прижавшись друг к другу. Телефон одного их них издал пронизывающий, отвратительный звук.       Альбинос сонно промычал, приподнимаясь. Он оглядел комнату в поиске трезвонящего предмета. Тобирама аккуратно встал с постели, стараясь не разбудить своего вчерашнего партнёра. Воспоминания медленно возвращались к нему вновь. Он позволил себе выпустить лёгкую улыбку, вспоминая вчерашнее возмущение Изуны, и поднял с тумбы телефон, заглядывая на время. Пора вставать. В конце концов, он не мог выключить будильник. Смартфон не его. Сенджу принялся осторожно будить Учиху.       — Просыпайся, я не могу выключить твой телефон. К тому же, ты сам вчера говорил, что тебе кое-куда нужно. — Его рука провела по чёрным шелковистым волосам. Альбинос всегда удивлялся этому. Насколько же не лень порой людям так ухаживать за такой длиной.       — Мм? — темноволосая макушка оторвалась от подушки, завертевшись в разные стороны. Мужчина мило нахмурился, выпячивая губы. Он лениво взял в руки телефон, выключая будильник и откидывая его назад, за спину. Несчастный предмет агротехники упал рядом с кошкой, заставив её поднять мордашку. Но не прошло и минуты, как смартфон зазвонил вновь, заставляя Изуну принять сидячее положение и вновь взять себя в руки.       — Давай, просыпайся, я пока в душ схожу, можешь в шкафу поискать, что-то для себя подходящее, — сказал Тобирама, приобнимая темноволосого мужчину за плечи. — Так уж и быть, после завтрака я отвезу тебя туда, куда тебе надо. — Сенджу поднялся и вышел из комнаты, направился в сторону ванной. Его мысли случайно зацепились за образ Изуны в его одежде. Из-за их разной комплектации, она определённо была бы тому больше на размер-два. Но Учиха выглядел бы чертовски мило, красиво и сексуально. Приняв душ на скорую руку, альбинос направился на кухню, чтобы приготовить для них двоих завтрак.       Изуна долго выбирал себе одежду. Среди штанов, джинс, брюк он не смог найти ничего подходящего, поэтому его выбор пал лишь на худи оверсайз белого цвета. Под низ мужчина всё же решил надеть свои колготки, так хотя бы, он не чувствовал себя полуголым.       Темноволосый мужчина вышел из комнаты вместе с Сарой и направился в её компании в ванную. Тело приятно тяготило истомой. Он сделал все необходимые водные процедуры, ещё раз отметив про себя, что породистые кошки «царские» существа, пока Сара пила воду с крана и умывала свою мордашку.       Сам интерьер ванной мужчина оценил хорошо ещё вчера, когда альбинос принёс его на руках, как и обещал, искупать. Просторное помещение преобладало преимущественно холодные оттенки синего, голубого и белого. Большая ванна на подобии джакузи, душевая кабина с противоположной стороны рядом с раковиной. Навесные полки были заполнены разной мелочью, рядом с дверью с двух сторон висели крючки для полотенец: банные были со стороны ванны, а для рук и лица со стороны раковины.       Зайдя на кухню, Учиха лицезрел приятную глазу картину: Тобирама стоял за плитой, переворачивая омлет. На досточке рядом лежал мелко нарезанный колечками зеленый лук и две тарелки с порциями риса. Одна порция была уже готова.       — Ты ведь, не против омурайсу на завтрак? — спросил Сенджу, поворачивая голову в сторону Изуны.       — Нет, это отличный выбор для завтрака. — Темноволосый мужчина сел за бар рядом с Сарой, поглаживая её за ухом и продолжая наблюдать за альбиносом. — Ты научился готовить? Насколько я помню, ты не умел.       — Когда начинаешь жить один, этот навык просто необходим. Да и при том, я умею готовить лишь простые блюда, — ответил Тобирама, выключая плиту и перекладывая готовый омлет сверху на рис, осторожно разрезая его и посыпая луком сверху. Он поставил приготовленное блюдо перед Учихой и сел рядом с ним. — Куда тебе нужно будет?       — В больницу, брата навестить хотел, но сначала ко мне домой, я не хочу представлять перед ним в таком в виде. — Изуна взял немного порции в ложку и положил её в рот. — И правда, нельзя сказать, что у тебя есть талант к готовке. Прям как у нии-сана, — прожевав и проглотив, произнёс он.       — Ешь молча и не сравнивай меня с этим дикобразом! Я и сам знаю, что готовлю не очень, — буркнул в ответ Сенджу.       Продолжили они трапезу молча. Никто из них не решался прервать идиллию и комфорт, возникшие между ними. Ощущать подобное было для обоих в новинку, никто из них также и не ожидал подобного отношения друг друга в свою сторону. Учиха после того, как увидел перед собой не неизвестного клиента, а вполне знакомое лицо, которое с годами сильнее по мужало и сильнее обострилось, ждал, что после всего, его возьмут за шкирку и выкинут за дверь. Сам же Тобирама в тайне надеялся, что увидит темноволосого мужчину невзначай хотя бы на улице, ведь живут они, как никак в одном городе, по крайней мере жили. Альбинос всеми силами надеялся, что тот не уехал в другой город или, ещё хуже, в другую страну. Он думал, что учиховская бестия всё также ненавидит его и уйдёт сразу после того, как всё закончится. Сенджу был рад, что тот сейчас сидит рядом с ним, общаясь с его кошкой и попивая чай. Это выглядело мило и уютно.       После такого завтрака Тобирама собрал грязную посуду и поставил её в раковину. Он надел резиновые перчатки и принялся мыть тарелки. Изуна вопросительно посмотрел на эти действия, но ничего говорить не стал. В школьные года, как он помнил, у альбиноса имелся букет различных аллергий. Из-за которых, Учиха не скроет, порой издевался над мужчиной. Но, зная по себе, как они опасны могут быть, он дальше дразнилок не заходил.       Закончив необходимые дела, они собрались и вышли на улицу. Сенджу заметив, что у Изуны слишком лёгкое пальто для их погоды, натянул на того своё, более тёплое. Он подвёл своего ночного партнёра к своей машине, усаживая его на переднее сидение, рядом с собой. Мужчина завел машину и выехал с парковки, поехал по указанному Учихой адресу.       — Слушай, Тобирама. — Изуна в своей привычной манере, когда ему нужно было что-то узнать, растянул гласные. — Когда мы занимались сексом и ты вошёл в меня, не то, чтобы мне было неприятно совсем, но небольшой дискомфорт был. Оно так всегда? Или только при первом разе? — парня не шибко волновало, что подобные разговоры уж точно не должны были происходить в машине.       — Такое не только при первом разе, — непринужденно отвечает альбинос, не отводя глаза с дороги. — При проникновении всегда в первые минуты появляется дискомфорт.       — Значит, от него никак не уйти?       — В общем то да, но это нормально. При проникновения не должно быть больно.       — Ну, это я и сам знаю. Это как с девушками, тоже нужно быть осторожными. — Кивнул Учиха.       — Да, но только в случае анала с мужчиной, нижнему партнеру намного приятнее, — так же непринужденно проговорил это Сенджу, подъезжая к дому темноволосого мужчины.       — Ты не пойдешь со мной? — удивлённо спросил Изуна, когда отстегнулся и вышел из машины. Он с интересом изучал лицо альбиноса, ища в нём различные эмоции и стараясь понять его мысли.       — Да, я хочу остаться здесь, мне нужно позвонить кое-кому, — ответил Тобирама, листая что-то в своем смартфоне. Ему нужно было позвонить, но это «нужно» возникло лишь тогда, когда Учиха заговорил про своего брата.       — Вот как. — Изуна пожал плечами и, закрыв дверь, двинулся в сторону дома. Он не обиделся на альбиноса, для него было просто странно остаться в такую ветреную погоду в машины. Хотя в его голубом Ford Focus 4 прекрасно работали обогреватели, да и ветра слышно не было.       Сенджу проводил того взглядом и вернул взор в телефон. Он нажал на ячейку «сообщения» и, быстро настрочив SMS-ку, отложил его в сторону. Мужчина откинулся на спинку водительского кресла и вздохнул. Учиховская бестия не выходила с его мыслей. Сегодняшнее утро он уж точно не сможет долго выкинуть из своей головы. Оно осело слишком плотным комом комфорта в его подсознании. От возможности того, что оно может больше не повториться, Тобирама ощущал, что его разрывают на части.       Изуна скоро вернулся. На нём всё ещё было тёплое пальто альбиноса. Из верха можно было заметить белый воротник вязаного свитера. Вместо колготок и юбки на его ногах были голубые узкие джинсы. Он сел на переднее сидение, кладя на задние места два пакета; один с худи, что принадлежит Сенджу, и второй с фруктами для своего брата.       До больницы они ехали молча. Никто из них не знал, как правильно задать тот вопрос, который крутился в их головах. Оба мужчины в этот момент не понимали, чего именно хотели добиться от другого своим вопросом.       — Когда… — уже паркуясь на автостоянке больницы, решился спросить желанное светловолосый мужчина, но голос почти сразу же его подвёл, и он откашлился прежде, чем продолжить: — Когда ты вновь будешь на смене?       — Почему тебя это волнует? — обсидиановые глаза сощурились, смотря на альбиноса. На самом деле Изуна был очень даже рад работать с Тобирамой. Не столько из-за денег, а сколько за честность и железные принципы «правильности» того.       — Я уже говорил тебе. — Вздохнул Сенджу, опираясь лбом на руль. — Если уйдёшь с работы, то получишь столько же, но без процентов.       — Это слишком щедрое предложение, даже для такого богача, как ты, — голос Учихи звучал с подозрением и недоверием.       — За два посещения. Но лишь одно из них будет с сексом, а второе — простым общением. — Винно-красные глаза поднялись и посмотрели в другие. — Так что, Изуна? Так не слишком щедро, но при этом всё честно.       — Честно, — хмыкнул темноволосый мужчина. — Соглашусь, если оставишь мне это чудесное пальто.       — Можешь забирать, оно твоё. Худи если хочешь тоже. — Тобираме до жути понравился блеск огня в чужих глазах в такой момент. По его спине пробежался табун мурашек. Он нагнулся к Учихе и поцеловал того. Нежно, сладко, тягуче. — Забыл сказать, ты прекрасно целуешься, — произнёс Сенджу, отрываясь от губ партнёра.       — Хих, я знаю, — с самодовольной улыбкой ответил темноволосый мужчина. — Я приеду к тебе завтра, в то же время, что и вчера. Так что, жди, Демон, сказал Изуна на последок тому.       Юный Учиха чуть не ввалился в палату кувырком. Он споткнулся на пороге, но всё равно не растерял своего «окрылённого» выражения лица и продолжил напевать под нос известную лишь ему мелодию. Пациенты посмотрели на него, как на больного, и перевели вопросительный взгляд на того, кому Изуна, собственно, и пришёл.       Мадара неодобрительно покосился на брата, взяв закладку и положив её между страницами книги, он отложил её на тумбочку. Старший Учиха сложил руки на груди и вопросительно посмотрел на тушу, что уселась на стул рядом с ним, но умудрилась лечь и на него. Пакет с фруктами легонько грякнулся об вторую тумбочку.       — Чего такой счастливый? Книгу выпустил свою? — Мадара был безусловно рад за брата, но в таком состоянии того опасно куда-либо отпускать без присмотра. Мало ли, что может случиться.       — Нет, — чуть ли не мурлыча проговорил младший. Казалось, что ещё немного и вокруг него будут появляться звёзды. — Первое, что случилось, это то, что в скором времени я смогу внести половину от нужной сумы. А второе…       — Что ты сделал? — прервал старший Учиха брата. Точно такие же обсидиановые глаза нахмурились, ожидая ответа на свой вопрос.       — Ничего такого, честно-честно. Почти ничего такого, — обиженно выпятив нижнюю губу, проговорил младший.       — Что, Изуна? Что ты сделал? Я жду.       — Пошёл работать проститутом…       — Ты что?! — закричал на всю больничную палату Мадара, не отводя от брата недовольного взгляда. Он не ожидал подобного от него. Уж точно не от такого человека, как Изуна.       — Не ори, я знаю. Давай договорить. Я расскажу тебе, но пообещай не реагировать так буйно, на нас люди косятся. Младший Учиха сморщил свой нос, оглядывая палату и возвращая взор на нии-сана.       — Я никак не могу пообещать спокойно реагировать. Особенно на такое! А если бы тебя…       — Нет, нии-сан. Не начинай. Всё прошло хорошо. Я бы сказал даже прекрасно. И да, я всё равно уйду оттуда, — перебил брата уже Изуна. — Я встретил Демона Сенджу. И как видишь я живой, в новом прелестном, успешно отобранном, пальто. Волноваться правда не о чем.       — Того заносчивого альбиноса, в которого бы был влюблён все школьные годы? — с издёвкой поинтересовался Мадара. Его взгляд смягчился, а тон дошёл до спокойного, но глубоко в глазах присутствовало беспокойство.       — Э… — на щеках младшего выступил предательский румянец. — Не будем тогда забывать, что ты был влюблён в его старшего брата.       — Чт… — теперь уже старший мужчина покрылся аловатостью. — Бред и провокация!       — Ты и до сих пор мечтаешь об этом дереве энтузиазма и оптимизма! — насмешливо фыркнул Изуна и показал брату язык, за что получил от того подушкой. — За правду не бьют!       — Он хотя бы выглядит живее, твоего «я Мистер Камень», — рыкнул в ответ на младшего Мадара.       — Вовсе он не камень, он очень даже нежный и мягкий, — Изуна расплылся в мечтательной улыбке, вновь вспоминая проведённую с Тобирамой ночь. — И в смысле моего?! Мы с ним даже не встречаемся!       — Мне кажется, это временно, — насмешливо хмыкнул старший. — Я полагаю, я прав?       — Я специально выпрошу номер ходячего дерева и скажу в каком состоянии ты находишься. — Младший Учиха откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, обиженно дуясь.       — Ладно, опустим этот момент, — вздохнул Мадара. Он протянул руку к брату и потрепал того по голове. — Я рад, что ты в порядке, отото. Как там твоя книга, мой любимый писатель?       — О! Ты не поверишь, что я ещё придумал!       Изуна ушёл за пять минут до окончания посещения, когда мимо него, чуть ли не вихрем пронёсся один знакомый ему человек. Учиха с удивлением повернулся. Он совершенно не ожидал увидеть здесь того, кого примерно полчаса назад назвал «деревом энтузиазма и оптимизма».       Хаширама выглядел запыханным. За ним так же пронеслась пара людей в форме охранников. Насколько помнит Изуна, этот Сенджу стал мэром их города. За него проголосовало больше половины народа. И не зря. Как оказалось, Хаширама был очень ответственным и умным на деле, несмотря на всё его веселье.       За годы, которые они не видели друг друга, Сенджу мало чем изменился. Под карими глазами легли небольшие синяки, скорее всего от недосыпа и волнения из-за работы. Длинные тёмно-каштановые волосы были завязаны в низкий хвост. Плечи были такими же широкими, как и раньше. В целом, фигура мужчины не изменилась с годами, казалось, что даже немного окрепла. Про рост и говорить нечего. Как и был деревом почти под два метра, так им и остался.       Хаширама по своей неуклюжести споткнулся на пороге. Но тут же поднялся на ноги и беглым взглядом осмотрел палату. Он с криком «Мадара» сразу же бросился к тому. Послышались ответные крики, про глупость и некомпетентность Сенджу, а ещё про «ужасные» медвежье объятия.       Изуна весело хмыкнул и мысленно пожелал брату удачи. Нии-сан уже большой и сам разберётся со своей живой и большой проблемой, у младшего Учихи сейчас были совершенно другие заботы, которые требовали к себе особого внимания.       Изуна с перед уже знакомой ему дверью. Волнение тугим узлом давило на желудок. В этот раз он был одет в пальто Тобирамы, из-под которого виднелся пепельно-голубой вязаный свитер и синие узкие джинсы. Столь простой и удобный, но довольно стильный и красивый образ завершали классические демисезонные сапоги по колено.       Учиха нервно поправил челку и затянул хвост потуже. Он вздохнул пару раз, собираясь со своими мыслями и чувствами. В этот раз он сам выбрал такое решение, его никто не заставлял, и мужчина здесь уж точно не по работе, от которой он сам отказался, сказав, что больше не будет заключать временные контракты, получая свою долю за прошлый заказ. Терять уже нечего, возвращаться назад уже поздно. Изуна дёрнул за ручку двери. Как и ожидалось, та была не заперта. Поэтому недолго думая, он зашёл внутрь, закрывая за собой дверь.       Сара приветливо мяукнула, вбегая в прихожую. Учиха ей улыбнулся и присел на корточки, принимаясь почесывать кошку за ухом. Та покружилась вокруг него и направилась по коридору, скорее всего, в сторону кухни, но заметив, что темноволосый мужчина не пошел следом остановилась и обернулась на него.       Изуна вновь ей улыбнулся и поднялся с корточек. Он снял с себя пальто и повесил на крючке вешалки. Сапоги он поставил в тумбочку к остальной обуви. Учиха горделиво расправил плечи, слегка разминая затёкшие косточки. Обсидиановые глаза посмотрели дальше по коридору, ловля расслабленный вид хозяина квартиры, выглядывающего с кухни. В руках Тобирамы находились две кружки, от которых отдавался запах пряного, только что приготовленного горячего шоколада, поверх которого были насыпаны маленькие зефирки. Чёртов Демон подгадал идеальное время приготовления напитка. Сам светловолосый мужчина был одет в свободные домашние штаны в клетку чёрного, коричневого и белого цвета и в растянутую бежевую водолазку без горла. Короткие волосы причудливо торчали в разные стороны, словно Сенджу уснул не высушив волосы после купания. Но картина выходила до боли уютной, по причине чего Изуна не смог сдержать ласковую улыбку, посланную альбиносу. Он понял это лишь тогда, когда лицо Тобирамы покрылось смущённым румянцем, заставляя и самого Учиху стыдливо покраснеть. Темноволосый мужчина отвёл взгляд сторону, но тут же обратил внимание на Сару, что недовольно мяукнула.       — Здравствуй, Изуна, — прохрипел Сенджу, не зная куда можно было бы направить свой взгляд. Винно-красные глаза бегали по всей прихожей и неловко остановились на другом мужчине. — Рад, что ты всё же пришёл.       — Да, я тоже рад ещё одной нашей встрече, — неловко ответил Учиха, складывая руки в замок перед собой. Он неуверенно шагнул вперёд. Сара тут же обошла его и толкнула вперёд, как бы подгоняя. — Эм… Что мы будем делать? И ещё, нам бы стоило обменяться номерами телефонов.       — Да, было бы неплохо, я тебе дам ещё после запасные ключи, — проговорил Сенджу, оглядываясь. — Проходи в гостинную комнату. Если хочешь, то мы можем либо посидеть там, либо на балконе. Что будем делать? Эм… Мы можем посмотреть фильм или… Что ещё входит в подобное времяпровождения? — Под конец голос светловолосого мужчины приобрёл раздражающие нотки тона.       — Ты совсем не изменился со школы! — проговорил Изуна, после вырвавшегося из него смеха. — Всё такой же трудоголик, не умеющий отдыхать, как другие нормальные люди. — Глаза Учихи приобрели задорный блеск, а губы раскрылись в ехидно-обворожительной улыбке.       — Я знаю. Я редко подобным интересуюсь, — буркнул Тобирама. — Так где будем сидеть? Мне куда относить кружки?       — В гостиную. Есть парочка фильмом, что я хотел бы посмотреть и я бы хотел взять у тебя несколько книг, почитать, за одно и обсудить другие, — ответил Изуна, подходя к альбиносу.       — Хорошо. — Кивнул Сенджу, осторожно направляясь в нужную комнату.       В гостиной Учиха уже был. Но времени, чтобы полностью осмотреться у него не было. Комната шла через кухню. Два этих помещения разделяла арка аллипс из светлого дерева. Импост архитектурного сооружения был сделан на подобие волны. Сама гостиная была оформлена в английском стиле. Вдоль стен, кроме той, со стороны которой находились окна, стояли книжные стеллажи из такого же дерева, что и арка. Они полностью были усеяны различными книгами от обычной классики вплоть до научных, таких как энциклопедии. На некоторых полках между чтивом находились статуэтки, научные награды и цветы. Между двумя окнами находился жидкокристаллический телевизор. На подоконниках Изуна вновь заметил цветы, в который раз отмечая у себя в голове, что любовь к растениям у братьев Сенджу — это семейное. Серебряный угловой диван, на котором могло бы поместиться человека четыре-пять, при условии, что они будут такой же комплектации, что и Хаширама, стоял, примерно, на полметра от середины комнаты. На вид он был очень мягким. С противоположной стороны от уголка дивана располагалось черное стандартное кресло с белой подушкой рядом с правым подлокотником. Между ними, находился журнальный столик, столешница которого была сделана из стекла, а ножки из светлого дерева. На нём были сервировочные салфетки из бамбука: две маленькие для кружек и одна большая, на которой находилась белая с золотой каёмочкой двухуровневая горка с различными шоколадными конфетами. Диван, кресло и столик располагались на белом мягком коврике, который прикрывал ламинат из черного дерева. Само помещения освещали накладные светильники.       Учиха прошёл в гостиную и сел на край дивана, заинтересованно оглядываясь по сторонам. Тобирама поставил перед ним на подставку кружку. Фарфоровый сосуд на первый взгляд был обычным. Но с другой стороны, была изображена мультяшная ласка чёрного цвета с ехидной мордочкой. Изуна усмехнулся, смотря на неё.       — Помню, в школьные годы ты часто меня так называл, — произнёс темноволосый мужчина в слух, когда Сенджу сел рядом с ним. — Не уж то, купил эту кружку, вспоминая меня?       — Ага, — кивнул Тобирама. — Но изначально на неё указал Хаширама со словом «прикольная». Если бы не он, я бы прошёл мимо.       — Мне интересно узнать, как часто ты вспоминаешь обо мне? — с любопытством поинтересовался Учиха, согревая руки об кружку.       — К чему такой вопрос? — Светловолосый мужчина с непониманием посмотрел на Изуну, чуть ли не давясь глотком горячего шоколада.       — Просто, интересно. — Пожал плечами тот.       — Ответ «достаточно», устроит?       — Как всегда не красноречив, — фыркнул Учиха, делая маленький глоток.       — Зато ты, как всегда, очень любишь поглаголить, — фыркнул в ответ Тобирама.       — А чего ты ещё ожидаешь от писателя?       — Ты пишешь книги? — удивлённо поинтересовался Сенджу, уже мысленно готовясь задать кучу вопросов.       — Пока только веб-романы, но сейчас уже взялся за более серьёзное, — горделиво произнёс Изуна.       — Не думал, что ты до сих пор сохнешь по этим романам.       — Они прекрасны! Это ты не понимаешь их красоту!       За окном сгущался небосвод. Тёмные грозовые тучи заволокли собой вечернее небо, не пропуская ни одного луча закатного солнца. Ветер качал деревья, заставляя их стучать в окна зданий. В подобные вечера было совсем неприятно гулять, поэтому люди либо проводили их одиноко в своих квартирах, либо же собирались с друзьями у кого-то, ну либо же уютно проводили время вместе со своей парой, попивая горячий шоколад или какао.       Изуна и Тобирама сидели, болтая, вспоминая о старых деньках и иногда дурачась. Их атмосфера кипела теплом и комфортом. Когда за окном прогремело, Учиха вздрогнул и не осознано прижался к светловолосому мужчине. Сара запрыгнула на его колени, начиная успокаивающе мурчать. Сенджу нежно приобнял его за плечи, целуя в висок, заставляя ненароком смутиться этим действием Изуну.       Они просидели так в обнимку, слушая приглушённый шум грозы до поздней ночи, пока обоих не начало тянуть в сон. Учиха наотрез отказался отходить от Тобирамы, пока не закончится гроза, на что светловолосый мужчина весело усмехался и прижимал к себе того. Проспали они ровно до звона будильника в обнимку, не желая терять столь прекрасное тепло.       Изуна стоял возле окна. Его руки покоились на подоконнике спальной комнаты, когда к нему прижалось горячее тело. Тобирама мягко поглаживал кисти темноволосого мужчины, накрыл его ладошки, теребя пальцы после. Он стал постепенно выцеловывать шею Учихи, оставлять едва заметные кровоподтёки, которые сойдут либо через некоторое время, либо только на следующий день. Изуна издаёт подобие мяуканья. Мурашки пробегаются по его спине, предвкушая последующие действия Сенджу.       С их первой встречи прошло уже несколько месяцев. За окном постепенно сгущалась ночная мгла. С каждым днём тёмное время суток становилось всё короче, позволяя солнцу светить дольше и теплее. Холодный сезон уже отступал, давая ход оттепели и цветению. Жизнь начинала вновь своё течение.       Тобирама провёл носом вдоль шеи, наслаждаясь дрожью и черничным запахом другого мужчины. Он лизнул мочку уха, вбирая её в рот, но чуть ли не сразу же отстранился, убирая чёрные волосы от рта. Сенджу под смех Изуны перекинул волосы через плечо того, чтобы не мешались и открыли доступ к желанному участку кожи.       Учиха чуть нагнул голову в сторону, давая больше места светловолосому мужчине для ласк. Его правая рука переместилась на голову того, начиная перебирать и поглаживать короткие волоски. Изуна расплылся в удовлетворённой улыбке, ощущая глубокий и тяжёлый вздох партнёра.       Тобирама прошёлся руками по бокам другого мужчины, наслаждаясь мягкостью тела. Позже его ладони нашли аппетитные бедра, принимаясь мять их под шумные вздохи Учихи. Вздохи, что ласкали каждый раз его уши. Сенджу до безумия нравилось выбивать из партнёра различного рода звуки, будь то смех или стоны удовольствия.       Изуна тихо хихикнул собственническому настрою альбиноса. Он не будет скрывать тот факт, что ему нравится желание Тобирамы владеть и овладевать им полностью и без исключений. Это добавляет особый приятный, но довольно странный оттенок в их отношениях. Но обоих устраивает это, так что нет причин для особых переживаний. Хотя Мадара не согласился бы на этот счёт.       Сенджу оставил лёгкий укус на сгибе шеи и плеча. Он с наслаждением ловит ушами блаженный тихий стон. Ладони нежно сжимают бёдра и бока. Тело под ним нежное и податливое. Оно ощущалось шёлком под мозолистыми пальцами альбиноса. Тобирама водил губами вдоль плеча и шеи, зализывая изредка оставленный парой секунд назад поцелуй.       Изуна выгнулся в спине, мурлыча от нежностей. Он опустил руку с волос светловолосого мужчины ниже на затылок, а затем и на шею, начиная почёсывать то место. Учиха радостно фыркнул на сладостный стон Сенджу, продолжая свою маленькую ласку. Этот участок для темноволосого мужчины очень быстро стал ему любим. Он не терял ни одной возможности, чтобы потрогать это место.       Тобирама в предвкушении облизнулся, нежно взяв Изуну за подбородок, повернул того к себе лицом и впился в губы сладким и томным поцелуем. Ладони вновь прошлись по бокам, сильнее прижимая меньшее тело к себе. Язык Сенджу прошёлся по белоснежным зубам другого мужчины, а затем и по языку, углубляя поцелуй. Их языки сплелись в страстном танце.       Учиха умело отвечал на поцелуй, посасывая язык альбиноса. Он, играясь, то отстранялся, то прижимаясь сильнее губами. Через некоторое время Изуна отстранился, чтобы перевернутся всем телом. Обе его ладони легли на мускулистые плечи, вновь втягивая Тобираму в поцелуй.       Сенджу издал лёгкий рык и подхватил темноволосого мужчину под бедра, поднимая. Они пару минут целовались на весу, после чего альбинос усадил Учиху на кровать, усаживаясь на пол, между его разведенных бёдер. Руки переместились на коленки того.       Изуна облизал губу, когда поцелуй прекратился. Он не спешил убирать пальцы с шеи мужчины. Возбуждение начало тянуть внизу живота ещё возле окна, сейчас же оно медленными волнами располагалось по всему телу. Казалось, что температура в комнате повысилась.       — Попробуем сегодня позу наездника? — поинтересовался светловолосый мужчина, нежно поглаживая другого по ляшке.       — Но сначала минет друг у друга, а после традиционная поза, в которой ты закинешь мои ноги себе на плечи, четвёртая у стены на пути в ванную комнату и вишенка на торте — в душевой кабине. Получаем в итоге пять сногшибательных оргазмов, — проговорил Изуна так, словно он был профессором и давал новый материал детям. — Я согласен. Мне определённо это нравится!       Сенджу усмехнулся и зарылся под свитер Учихи, оставляя лёгкие поцелуи на животе. Руки медленно стянули мешающую одежду, отбрасывая в сторону, под возмущённые звуки партнёра. Тобирама закинул ноги того себе на плечи, оставляя лёгкие поцелуи и укусы на внутренней стороне бедер. Участками они становились бордовыми.       Изуна откинулся назад на локти, откидывая голову назад. Из покусанных малиновых губ раздавались сладостные стоны и мычание. Учиха вздрогнул, когда тёплые губы сомкнулись на головке его члена. Горячий рот блаженно обволакивал полувставший орган, даря удовольствие темноволосому мужчине.       Тобирама сверкнул глазами, ловя ими каждую реакцию партнёра. Он продвинулся на несколько миллиметров, начиная посасывать головку, обводя ее языком и проходясь по уретре, слегка стараясь просунуть в нее кончик языка. Ноги альбинос крепко держал на своих плечах, пока они сжимались в коленях сильнее притягивая к себе.       Сенджу усмехнулся и зарылся под свитер Учихи, оставляя лёгкие поцелуи на животе. Руки медленно стянули мешающую одежду, отбрасывая в сторону, под возмущённые звуки партнёра. Тобирама закинул ноги того себе на плечи, оставляя лёгкие поцелуи и укусы на внутренней стороне бедер. Участками они становились бордовыми.       Изуна откинулся назад на локти, откидывая голову. Из покусанных губ, что вскоре из бледно-розовых превратились в малиновые, раздавались сладостные стоны и громкое мычание. Учиха вздрогнул, когда тёплые уста сомкнулись на головке его члена. Горячий рот блаженно обволакивал полувставший орган, даря удовольствие темноволосому мужчине.       Тобирама сверкнул глазами, ловя каждую реакцию партнёра. Он продвинулся на несколько миллиметров, начиная посасывать головку, обводя ее языком и проходясь по уретре, слегка стараясь просунуть в нее кончик языка. Ноги другого мужчины альбинос крепко держал на своих плечах, пока они сжимались в коленях, сильнее притягивая к себе.       Изуна громко отзывался на действия Сенджу. Его тело начинало жаждать все больше подобного. Спина полностью легла на пододеяльник, правая же рука сжимала его, в то время как тыльная сторона левой ладони прикрыла пухленькие губы, чуть заглушая прелестные громкие звуки. Учиха выгнулся в пояснице, стоило только Тобираме взять его член до конца.       Светловолосый мужчина продолжал активно работать ртом, не отводя ни на секунду взгляд алых глаз. Каждый раз, когда их глаза встречались, Сенджу замедлялся, утопая в молитвах темноволосого мужчины. В уголках глаз щипало от излишней влаги, которую альбинос смаргивал каждый раз.       — Т-тобирама… Я скоро… Пожалуйста!.. — пел Изуна своему партнёру. Ему казалось, что он в аду. Ещё немного, думал Учиха, и он окажется сломлен перед светловолосым мужчиной.       Пара быстрых движений и Сенджу ощутил во рту сперму Изуны. Проглотив всё, он отстранился и облизал губы, покрытые предэякулятом. Мужчина обвёл взглядом своего партнёра и усмехнулся:       — Надеюсь, ты понимаешь, что отдыхать рано? У нас впереди ещё целая ночь.       Солнце светило высоко в небе, проникая в незакрытые окна. Молодой темноволосый мужчина прижимался к Тобираме, черча пальцем понятные лишь ему узоры. В скором времени, Учиха ощутил пробуждение партнёра и встретился с его прищуренными винными глазами.       — Доброе утро, — прохрипел проснувшийся. Сенджу постарался подняться, но Изуна уложил его обратно, наваливаясь сверху.       — Не вставай пока, ладно? Давай немного полежим, хорошо? — быстро произнёс тот. Темноволосый мужчина взял альбиноса за руку и переплёл пальцы, под молчаливый заинтересованный взгляд. — Я хотел поговорить…       — Мм? О чём?       — Это касается, наших отношений, — Учиха вздохнул. Он не поднимал голову на своего ночного партнёра, слишком боялся осуждения. — Просто секс между нами меня не устраивает. Я хочу… Хочу больше, чем просто секс.       — Знаешь, со времён школы, у меня мало, что изменилось, — как-то умиротворённо произнёс Сенджу. Он всем телом ощутил, как темноволосый мужчина напрягся. — Я всегда любил тебя, Изуна.       — Правда? — Учиха поднял свои чёрные глаза, что в любую секунду были готовы взорваться потоком слёз. — Я тоже, Тобирама… Я тоже тебя люблю и всегда любил.       Глубокая ночь. Во мраке стоит тишина. Не слышно ни шагов, ни ночных обитателей, ни единого дыхания. Лишь посреди мрачного поля стоит одинокая высокая фигура. Она склонилась, укладывая букет красных хризантем на землю, тихо и скорбно шепча:       — Я люблю тебя, Изуна… Мне тебя до жути не хватает, прости, что мир — стал причинной твоей гибели.