Deep bond

      Меньше часа проходит, а у Ичиго уже появляются новые друзья. Помимо парня, прицепившегося к нему словно пиявка, теперь есть ещё и девчонка. Такая же пьяная и бесстыжая. В глазах у них нарконический туман — жажда — и всё, о чём они могут думать — это кровь.       Бармен только успевает подливать текилу. Очень скоро глаза Куросаки тоже заволакивает пьяной дымкой, жаждой, которая как ластиком стирает из памяти и инцидент на парковке и то, что дома он оставил больного любовника. Кровавый туман с каждой минутой всё гуще. Сил терпеть не остаётся. Ичиго не просто хочет. Ичиго хочет… много.       Очень быстро троица оказывается в мотеле, как хорошо, что тут всё рядом!       И дальше…       Ичиго с отвращением отводит глаза. Его щёки горят, а живот сводит тошнотворной судорогой. Он не верит в то, что видит. Картина двух пропавших суток разворачивается перед ним во всей красе. Это… это… Воспоминания пробегают быстро, но все детали видны очень чётко. — Хоу! — то ли удивляется, то ли насмехается Заэль за его спиной.       У Ичиго горит затылок. Да что там, он весь горит от стыда и негодования. Повернуться и посмотреть Заэлю в лицо кажется невыполнимой задачей. Никто, никто и никогда не видел Ичиго в таком непотребном, бесстыдном, похабном, отвратительном виде. Никто, даже Гриммджоу. Да он сам даже представить не мог, что способен вести себя подобным образом.       Двое суток… практически без остановок… А кровиманы-то как вообще выдержали?..       Ичиго поит их своей кровью. И пьёт их.       Небеса, он же не позволяет им уйти. Ни когда они просят, ни когда пытаются сбежать, ни когда начинают умолять.       Кровь, кровь, кровь…              Как он мог так… Сейчас, глядя на себя со стороны, оценивая трезвым умом… Нет, это не он! Это какое-то животное. Голодное, жестокое и похотливое. Ичиго больше не может смотреть. И уж тем более не надеется найти в этом непотребстве какие-то зацепки о пропаже Гриммджоу. На душе сейчас такой мерзкий осадок, что больно дышать. И одновременно он чувствует то же, что чувствовал тогда — удовольствие, удовлетворение от возможности делать то, что он хочет и сколько хочет. Омерзительно приятное чувство наслаждения. Настолько противоречивое, что хочется выдрать, выцарапать его из памяти, из груди, вместе с грязной кровью, растекающейся по венам.       Дверь из бесцветной быстро превращается в густую и вязкую тёмно-фиолетовую кляксу. Ичиго хочет захлопнуть её! Захлопнуть, заколотить, выжечь из памяти! Ох, лучше бы ему никогда не вспоминать этих двух дней. — Погоди-ка, — Заэль не даёт ему закрыть дверь. — Давай досмотрим, в конце всегда всё самое интересное.       Ичиго глотает тошнотворно-горький ком в горле и продолжает смотреть.       Девушка, имени которой он, конечно же, не удосужился спросить, вскакивает с постели. Её рот и подбородок измазаны кровью. Губы искусаны. Обескровленное с запавшими щеками лицо, широко распахнутые полные ужаса глаза. Длинные черные волосы превратились в сплошной колтун. Худое бледное тело покрыто синяками. На правом плече выдран кусок мяса, кровь уже остановилась и запеклась, но по краям раны отчётливо прослеживаются следы зубов… — Больно! — кричит она. — Больно! Мне больно! Они шевелятся внутри! Я слышу! — Она падает на колени около кровати и обхватывает голову руками. — Прекрати орать, иначе снова накажу тебя, — потревоженный её воплями велит Куросаки, голос тихий, но в нём звучит холодная сталь.       Парень у него под боком вздрагивает и съёживается от этого голоса. Ичиго небрежно кладёт руку на его обнажённое бедро без лишних слов давая понять, что ему уж точно стоит молчать и лежать смирно. — Больно! Больно! — продолжает орать девушка и вырывает у себя целый клок волос.       Куросаки лень даже пошевелиться, чтобы научить её должному поведению, но слушать истошные вопли он тоже не желает. Один взмах руки и девицу волоком протаскивает через всю комнату. Под голыми коленями от трения горит стершийся от времени ковёр. Кожу стирает в кровь, добавляя новую порцию жгучей боли. На бежевом покрытии остаются красные следы. — А-А-А-А!!! — кричит она, уже не в силах сказать даже «больно», всё, что выходит из её горла, это сплошной вой. — Заткнись! — выплёвывает Куросаки. — Не заставляй меня встать!       Дверь в ванную, куда забросило девушку, со стуком захлопывается. Внутри что-то лопается с отвратительным треском и наступает тишина.       «Наконец-то заткнулась! Сука тупая! Всё настроение испортила». Куросаки подтаскивает дрожащего рядом парня ближе…       Ичиго, настоящий Ичиго, тот что стоит сейчас у тёмно-фиолетовой двери больше похожей на чёрную дыру, едва может дышать. Там в ванной… там…       Дальше дымка воспоминаний искривляется и подергивается мелкой рябью, словно Ичиго нечетко запомнил события. Он видит то Гриммджоу, то Рируку, то дрожащего парня Канеду. Тело горит от возбуждения и злости. Затем всё снова становится чётким, даже слишком, будто нарисованное, вылепленное, созданное искусным мастером. Дальше он всё помнит, но совершенно не знает, что из того, что он помнит, произошло на самом деле.       Он закрывает дверь. Невидящим взглядом смотрит в чёрную дыру перед собой. Он ошеломлён и напуган. — Хм, интересно, — хмыкает за его спиной Заэль, — ты… — А-А-А! — вдруг кричит Ичиго и этот крик полон страха и боли.       Он падает на колени. Всё его тело выкручивает наизнанку, внутренности горят, а кровь кипит так, что кажется вот-вот расплавит вены. Вспышка боли просто оглушающая, словно у него вырвали кусок плоти. Грубо вломились, разодрав грудную клетку, и безжалостно сдавили лёгкие, а затем и сердце. На воспалённых глазах выступают слёзы. Он катается по полу и продолжает орать.       Заэль стоит рядом и терпеливо ждёт. Они оба знают, откуда пришла эта внезапная боль. Она пройдёт так же внезапно, как и появилась.       Не проходит и двух минут как на другом конце коридора появляется тёмная тень. И если раньше коридор казался Ичиго бесконечным, то теперь будто уменьшился в разы, потому что тень приближается чертовски быстро. Высокая, мрачная, в клубах чёрного дыма. Всё ближе. Ближе. Уже видны изогнутые рога твари и отчётливо слышен каждый шаг, сотрясающий пространство.       Разрушитель.       А это значит — Пантера проиграла… — Оу, пора уходить! — Заэль протягивает руку и с силой хватает Ичиго за голову, его длинные нечеловеческие пальцы легко проникают сквозь плоть, заставляя Ичиго на миг провалиться в темноту.       В следующее мгновение Ичиго вновь открывает глаза в кабинете Заэля. Вздрагивая, он озирается по сторонам в поисках Разрушителя, не вполне понимая где находится, но его жестокое альтер эго осталось там, внутри, а здесь в реальности нет никого, кроме него и Заэля. — М-да, интересно ты проводишь время, Куросаки, — ехидничает Заэль, — даже мне передалась твоя жажда. Сколько же ты сдерживался, что тебе так башню-то сорвало? — Долго, — мрачно отвечает Ичиго, согнувшись в кресле и уткнувшись лицом в колени.       Заэль отходит к холодильнику и вынимает оттуда пакет с кровью, надрывает и пьёт. Ичиго поднимает глаза и гипнотизирует жидкость безумным взглядом. — Хочешь? — заметив его взгляд, спрашивает Заэль и с бесстрастным лицом протягивает Ичиго пакет, словно это молоко или сок. — Нет, — Ичиго снова опускает голову, Заэль пожимает плечами, мол, не хотите, как хотите. — Я… Боги, я…       Мысли в голове Куросаки бегут со скоростью света. Столько событий… он не может охватить их все разом, не может поверить, переварить, не знает с чего начать. Думать о том, что Пантера мертва он себе просто запрещает. Он — убийца?! Нет, не думай, это неправда. Лучше думать о проблемах, которые он в состоянии решить. — Нам срочно нужно вернутся в этот отель! — Нам? — переспрашивает Заэль, совершенно не понимая каким боком он вдруг стал причастен к бреду Куросаки, — я не… — Нет, ты поедешь! — шипит Ичиго и, в один прыжок подскочив к мужчине, хватает его за грудки. Заэль роняет пакет с кровью, и жидкость растекается красной лужицей под их ногами. — Ты поедешь, или я прямо сейчас тебя убью! — Хорошо, — Заэль притворно улыбается и поднимает руки в знак капитуляции. Глаза Ичиго горят, словно у хищного зверя, Пантера мертва и больше некому сдерживать его буйный нрав. Если Разрушитель возьмёт верх, то Заэль действительно рискует стать мертвецом. — У меня и машина есть!       У Заэля классический «Mini Cooper». Розовый. — Это… машина? — не веря глазам своим, бормочет Ичиго.       Заэль невозмутимо пожимает плечами и садится за руль.       До нужного места они добираются довольно быстро. Всю дорогу Ичиго молчит напряжённый и погружённый в себя. Заэль аккуратно ведёт и очень хорошо ориентируется в этой «грязной» части города. Как только он останавливается, Ичиго выпрыгивает на улицу и проносится по стоянке в поисках нужной машины. И вот она. Здесь. На том самом месте, где и в его воспоминаниях. Машина, на которой приехали Мадараме и Юмичика.       Дьявол, это всё правда! Ичиго до последнего надеялся, что что-то поломалось в его голове, и всё это лишь плод его больного воображения. Он поворачивает голову и смотрит в сторону злополучного отеля. «Небеса, небеса, пусть они будут живы,» — безмолвно просит он. Он, конечно, велел им не глотки вскрыть, а… но три дня! Он же сказал: «пока не сдохнете». — Пошли! — командует Ичиго и направляется ко входу в отель. Заэль молча следует за ним, но не может скрыть ухмылки. Он вроде как заложник у Куросаки, но так интересно он давненько время не проводил. Ох, сумасшедшие всегда были его слабостью.       Войдя в отель, Ичиго не может вспомнить место. Он был не здесь. Это типичный лав-отель. И стойка ресепшен тут другая и девушка за ней тоже. Он же был здесь сегодня днём, как всё могло так измениться?       Ичиго встряхивает головой и стремительно подходит к стойке администратора. Молодая девушка, совсем не похожая на ту бабку, что была здесь днём, приветливо улыбается. — Господин Джагерджак, добрый вечер, — говорит она. У Ичиго дёргается глаз. — Вы меня знаете? — спрашивает он. — Конечно, вы же живёте в нашем отеле уже несколько дней, — улыбка её заметно блекнет. — Гос…подин?.. — Ичиго хочет уточнить правильно ли расслышал имя, но решает, что это не важно, в таких отелях документы не спрашивают, а кредитка у него на имя Гриммджоу. Но… — Разве я не расплатился сегодня днём?! — Нет, — дежурная улыбка девушки становится совсем уж натянутой, — Ваши спутники всё ещё в номере и… — Мои?.. В моём номере кто-то есть?! — не веря своим ушам, Ичиго наваливается на стойку, теплый оттенок его глаз мутнеет и кажется слегка безумным. Девушка отшатывается и совсем перестаёт улыбаться. На её лицо ложится тень напряжения и, пока ещё, лёгкого страха. Ещё сегодня днём этот милый парень заигрывал с ней и приглашал к себе в номер, а сейчас перед ней словно… кто-то другой. — Ваши спутники… — почти шепчет она в ответ.       Этого не может быть! Ичиго хватается за голову, силясь вспомнить, как всё было на самом деле. Разве он не в одиночестве проснулся? Бабка-администратор сказала, что его «гости» ушли, а он расплатился за номер. Он достаёт телефон и проверяет баланс карты. Никаких операций не проводилось уже несколько дней. Как так? И почему девушка называет его именем Гриммджоу? Что тут происходит? — Простите, — вмешивается Заэль, поняв, что Куросаки совсем не в ладах с головой. — Мы ищем наших друзей, они тоже остановились здесь. В другом номере, но мы так весело гуляли, что позабыли в каком, ха-ха! — Он широко улыбается, словно беззаботный парень накануне перебравший с выпивкой и взаправду потерявший своих друзей. От этой приятной улыбки и мягкого голоса девушка выдыхает и успокаивается — перепили парни, с кем не бывает. Она поправляет воротник блузки и снова выдаёт профессиональную улыбку. — Это было три дня назад, — продолжает Заэль и на секунду замолкает, задумавшись, как же объяснить кого именно они ищут. К счастью он провел в Сейрейтее достаточно времени, чтобы изучить и запомнить практически всех, особенно, оперативный отдел. — Один из них такой… лысый и… грубоват, а другой… крашеный как баб… м-м… ми…ловидный и вредный.       Девушка слегка прикусывает губы, она сразу понимает, о ком речь, и, честно говоря, немного беспокоится за эту странную парочку. Они действительно заселились три дня назад, но ни разу не выходили из номера, не звонили даже еду заказать. Но, как бы там ни было, разглашать информацию она не имеет права, и если рыжий господин Джагерджак хотя бы является постояльцем, то вот этого «розового» она вообще видит впервые. — Простите, но мы не даём информацию о постояльцах… — Отвечай!!! — внезапно орёт Ичиго, вспомнив о первоначальной причине визита, и хлопает по стойке ладонью с такой силой, что на столешнице образовывается трещина.       Заэль вздрагивает и закатывает глаза.       Девушка отшатывается, натыкается спиной на стул позади и неловко падает на пол. Вернувшуюся было уверенность снимает как рукой и сейчас чувство страха, закравшегося в душу, уже совсем не лёгкое. — В каком. Они. Номере?! — словно ядовитая змея шипит Куросаки. Безумие в его глазах вспыхивает яркой искрой и пронизывает перепуганную девушку насквозь. — Триставосьмой, — пищит она, взгляд Куросаки сковывает, словно тиски. Никогда в жизни она не испытывала такого страха — ей хочется кричать, сбежать или хотя бы закрыть глаза, но подчинённая чужой воле, она не может даже моргнуть.       Ичиго немедля направляется к лифту.       Заэль снимает и со вздохом протирает платком и без того идеально чистые стекла очков. Когда он успел наняться в няньки нетерпеливому мальчишке? Всё же можно сделать тихо и безболезненно. Всё с той же доброжелательной улыбкой он заходит за стойку и помогает даме подняться, одним прикосновением стирая последние несколько минут из её памяти. Девушка теряет сознание, вторжение в разум никогда не проходит безболезненно, но, очнувшись, она просто будет думать, что заснула на рабочем месте.       Оказавшись перед номером триста восемь, Ичиго опирается на косяк двери, потому что подкашиваются колени. А если там… Заэль закатывает глаза и смело дёргает ручку. Дверь заперта, но для него открыть замок не прикасаясь к нему — не проблема, что он и делает. Ему не терпится увидеть, неужели те двое и правда… три дня, не останавливались?       Дверь открывается и в нос сразу же ударяет душный затхлый воздух. Кислый привкус мочи и пота, оседает на нёбе, а после него запах протухшей воды, спермы и грязных простыней. И звуки… такие надрывные слабые стоны, словно где-то вдали в темноте умирает щенок.       Проходя внутрь, Ичиго зажмуривается и затыкает рукой рот, ещё вдох и его стошнит. Там на кровати… Они и правда три дня не останавливались.       Заэль, в отличие от Куросаки, глаз не закрывает, но его фантазии совсем не совпадают с реальностью. Можете вы представить, как это делают полумёртвые улитки. Едва шевелятся и все в слизи. Фуу! Оценив масштаб бедствия цепким взглядом хирурга, он фыркает не то усмехаясь, не то негодуя, и подталкивает Ичиго в спину. — Давай, вели им остановиться. — Но, я… не знаю как… — Просто прикажи. Господи, какая вонь! — Заэль брезгливо прикрывает нос платком. — Останови это и мы сможем убраться отсюда. У них небось такое истощение уже, что… Небеса, мне теперь будут сниться кошмары с этим лысым, фуу!       Святой Кемпачи, это не люди, а просто груда вонючей плоти. Истощение и обезвоживание налицо. Это так отвратительно и… смешно. Ичиго вдруг пробивает на смех. Он заливисто хохочет, словно ничего смешнее в жизни не видел. Заэль со вздохом прикрывает рукой глаза. — Достаточно! — велит Ичиго, не переставая взахлеб хохотать. В тот же миг Юмичика и Мадараме останавливаются, обессилено обмякнув на кровати. — Пошли отсюда, — Заэль тянет Ичиго за плечо, — посмотрим, что в твоём номере.       Прикосновение холодных пальцев Заэля приводят Ичиго в чувства. Он перестаёт смеяться и трясущимися руками достаёт телефон, чтобы позвонить Шихоин, пусть она скорее заберёт агентов отсюда. Посмотреть в глаза, даже закрытые, своих жертв он не решается. — Не звони, потом, когда уйдём отсюда, — советует Заэль. — Но… — Не сдохнут, раз до сих пор живы, — отрезает Заэль, направляясь к номеру Куросаки.       Перед дверью в свой номер Ичиго трясёт ещё сильнее. Он понятия не имеет, что внутри. Он был уверен, что проснулся в одиночестве и благополучно вернулся домой, но может ли он доверять своим воспоминаниям? Здесь, в этом отеле или в этой реальности всё по-другому. — Смелее, — поторапливает Заэль, — просто сорви этот пластырь.       Ичиго открывает дверь. И снова вонь. Только теперь крови, разлагающегося мяса и протухшей еды.       Комната… мрачная и в полном беспорядке. Сквозь неплотно закрытые шторы поступает тусклый свет. В памяти Ичиго мелькает, как он остервенело дёргает эти шторы, потому что солнечный свет раздражает его.       Перевёрнутый стул в углу, будто кто-то в ярости отбросил его. Покосившийся стол завален коробками из-под фастфуда, половина которых свалилась на пол. Память снова услужливо подбрасывает картинку, как Ичиго укладывает на этот стол девчонку, с которой развлекался. Коробки и бутылки падают на пол. Натужный скрип мебели, не предназначенной для таких развлечений, режет уши. Ичиго опускает взгляд в залитый чёрти-чем пол и натыкается на разбросанные повсюду использованные презервативы. Шлепки, с которыми они падали на пол, горят в ушах. Ну… по-крайней мере он предохранялся.       Кровать кажется самым страшным местом. На ней под простынёй кто-то есть. Это правда — его спутники всё ещё здесь! Может… может, они просто спят? Как же! Ичиго делает нерешительный шаг ближе. Включается свет — это Заэль щёлкает выключателем на стене. Ичиго зажмуривается. Робкая надежда на то, что обитатели этого номера живы, рассыпается в прах. Стена и пол забрызганы кровью, ошмётками мозгов и осколками черепа. Тело на кровати… это был парень. Теперь у него нет головы.       Ичиго содрогается от воспоминаний, как горячая кровь брызнула ему в лицо. Желудок сводит жёстким спазмом и в следующую секунду Ичиго выворачивает наизнанку. Шатаясь словно в бреду, он добирается до ванной, ему нужен глоток воды, умыться, смыть с себя эту фантомную кровь.       Картина за дверью ещё более ужасающая — одна стена залита кровью будто поливали из брандспойта. Зеркало всё отражает красным. А в ванне, словно ненужный хлам, свалено обнажённое тело девушки.       В памяти Ичиго вспыхивает момент когда он с полным безразличием и небрежностью поднял это тело с пола и бросил в ванну. Без головы оно вошло туда идеально.       Его снова рвёт.       Он не мог. Не мог этого сделать! Этого не может быть!       Но в этой комнате не было никого, кроме них троих. Двое мертвы, значит… Ичиго помнит, как смывал их кровь с рук и лица, но не помнит самого момента убийства, даже намерения. Зачем ему было убивать? Он всего лишь хотел повеселиться. Перестать быть правильным парнем. Так зачем? Они разозлили его? Жаловались? Хотели уйти?       Ичиго не помнит.       А вдруг… Вдруг и те два убийства тоже… его рук дела. Он не помнит эти, так может и те… Тоже кровиманы. Тела без голов. Может жажда сформировала у него некую другую личность, ту страшную, из зеркала…       Он убил и просто забыл. Стёр из памяти, выдумал себе другую реальность и вместе с Гриммджоу искал убийцу, которым сам и является. Неужели?.. — М-да! Ты всё делаешь с размахом, правда, Куросаки? — Заэль осматривается, будто в музее пыток, прикрывая нос платком. — Пойду, пожалуй, оплачу твой счёт и сотру администратору память, выиграю время, чтобы прибрать тут улики. Ох, твой долг мне растёт не по дням, а по часам! Так что, давай, теперь пора звонить. — Кому? — глухо спрашивает Ичиго, всё ещё не веря своим глазам, своим воспоминаниям и даже своей реальности. Вот бы сейчас проснуться дома в тёплой кровати рядом с Гриммджоу и вместе с ним посмеяться над своим больным воображением. — Шихоин. Айзену-сама. Кому хочешь! Здесь повсюду твои следы, отпечатки пальцев и… всякие… жидкости, — глядя на презервативы на полу, поясняет Заэль. — Такое легко не скроешь! Пусть кто-нибудь прибирает это, хотя проще этот номер просто сжечь! — Я не помню как… это не я… — Ладно, ладно, мне всё равно зачем и сколько человек ты убил. Хотя, работаешь ты чертовски грязно. Звони давай! Или сам хочешь тут осколки черепа собирать?       Заэль выходит, а Ичиго всё пытается прийти в себя. Он… Он убийца! Теперь самый настоящий! А если всё выйдет наружу? Все узнают! А что если кто-нибудь уже заходил сюда?! Если его уже ищут?! Что с ним сделает Сейрейтей? А его отец? Он не переживёт. А сёстры? Каково им будет с братом психопатом-убийцей?! Что станет с их жизнями?! А Гриммджоу? Его он, наверное, уже никогда не увидит. Не успеет. Небеса, и последнее воспоминание Гриммджоу о нём будет то, как он его бросил ради бабы. Чёртовой Рируки, которая Ичиго даже не нравится!       Рирука! Точно! Она должна что-то знать! Из-за неё заварилась вся эта каша!       Бледный лучик надежды мелькает в голове. Ичиго бегом покидает эту комнату смерти, холле натыкаясь на Заэля, оперативно завершившего всё необходимое. Какое-то время в этот номер никого не заселят и вообще не будут в него входить, а о пребывании здесь Куросаки и вовсе не вспомнят. Потом запах мертвечины станет невыносимым, но к этому времени подоспеет группа зачистки. Пусть уж Йоруичи или Айзен-сама подсуетяться для своего ненаглядного питомца. Заэлю чертовски интересно, чем всё это закончится. — Ты куда несёшься? Узнал, кто убийца? — Да! Рирука! Поехали! Быстро! — на ходу кричит Ичиго и тащит Заэля за собой на выход.       Вечер совсем перестает быть томным — решает Заэль.       На этот раз за руль садится Ичиго, и Заэль всерьёз опасается за свою машину и жизнь. С таким вождением неудивительно, что «maserati» долго не протянул.       Они очень быстро добираются до спального района Рируки. Ичиго тащит Заэля за собой и практически выламывает совсем не хлипкую дверь подъезда. Поднимается на нужный этаж и барабанит кулаком в квартиру своей любовницы с такой силой, что на железной двери остаются вмятины. Заэль отстранённо думает, что Куросаки всё-таки джентельмен, поскольку эту дверь не выламывает, а стучит, пусть и как обезумевший маньяк, но… вежливый, типа предупреждает — хочешь выжить, прыгай в окно. — Гос… — только успевает пропищать открывшая дверь Рирука, прежде чем Ичиго хватает её за горло и прижимает к стене коридора.       Заэль входит и аккуратно закрывает за собой покореженную дверь, пока не набежали любопытные соседи. Не может же он всем подряд стирать память. — Что ты со мной сделала, ведьма?! — рычит Ичиго, пока девушка, словно кукла, трепыхается в его хватке, едва доставая пальцами босых ног до пола. — Что произошло в отеле?! Кто всех убил?! — Я… не… пх… — задыхается Рирука. — Говори! — требует Ичиго, сильнее сдавливая пальцы на тонкой шее девушки. Его глаза полыхают жестокостью и желанием убивать. — Эм, Ку… Куросаки, — неуверенно зовёт Заэль, не зная, как бы поделикатнее вклиниться в эту любовную разборку, — если ты хочешь, чтобы она говорила, нужно впустить воздух в её легкие.       Слава богам, разумная часть личности Ичиго всё ещё при нём, и он разжимает пальцы. Рирука падает на пол, жадно втягивая воздух, ещё несколько секунд, и он бы ей уже никогда не понадобился. — Я не… понимаю о… чём ты… — едва отдышавшись, кряхтит она. — Не понимаешь?! — усмехается Куросаки и вся злость из его взгляда исчезает, словно и не было, на её место приходит ухмылка хищника, забавляющегося с загнанной в угол жертвой. Заэль потирает висок, делая в голове очередную пометку — частота смены личности Ичиго не перестают его удивлять.       Куросаки плавно опускается на пол рядом с девушкой и почти с нежностью заправляет ей за ухо выбившуюся из идеальной прически тонкую чёрную прядь волос. А в следующую секунду грубо хватает и дёргает её за волосы, запрокидывая голову, открывает полный доступ к шее, на которой уже проявляются следы его пальцев. — Ладно, я посмотрю сам, — спокойно говорит он и наклоняется для укуса — самый быстрый способ узнать всё, что он хочет. — Нет! Нет, пожалуйста! — в ужасе кричит Рирука, изо всех сил пытаясь вывернуться из жесткой хватки. — Я правда не понимаю, о чём ты говоришь, объясни! Я всё расскажу!       Убедившись, что достаточно напугал девушку, Ичиго отпускает её и повторяет вопрос: что произошло в отеле? — Я не знаю ни про какой отель, ты пропал на три дня, я не могла найти тебя…       У Ичиго заканчивается терпение, он прищуривает глаза и смотрит в её заплаканное испачканное чёрной тушью лицо, не испытывая ни капли жалости — она лжёт! Снова грубо хватает за плечо притягивая ближе… — Не надо! — закрываясь руками, кричит Рирука, — я знаю где Гриммджоу! — вынимает она последний козырь. Это работает — Ичиго замирает. — Я слушаю. — Он в храме! У нас в храме, я увезла его, пока тебя не было… — Зачем?! — Он… мешал мне… он… всё время отвлекал твоё внимание от меня… — судорожно объясняет Рирука, с трудом терпя парализующую боль в плече, но разве в двух словах расскажешь. Ей страшно, она никак не ожидала, что глупый доверчивый мальчишка, которого она собиралась обвести вокруг пальца, вдруг превратится в жестокое чудовище. Именно чудовище она видит в его холодных, словно бесчувственная сталь, глазах, совершенно непохожих на те, живые светящиеся множеством эмоций, что были всего лишь несколько дней назад. А ведь Гриммджоу предупреждал её, зря не послушала. — И зачем же тебе моё внимание? — тоном весёлого маньяка спрашивает Ичиго. Заэль удобнее пристраивается к стене, «дружить» с Куросаки с каждой минутой всё интереснее. — Храму… ты нужен храму… — Какой к чёрту храм?! Объясняй нормально! Кто ты, нахрен, такая?! Зачем тебе я?! И что я делал в отеле?! — Я правда не понимаю, про какой отель ты говоришь, ты вдруг пропал, и телефон не отвечал. Гриммджоу сам позвонил мне, он тоже искал тебя, и я решила, что это идеальный момент разделить вас. Я думала, что заставлю тебя забыть о нём, но не могла найти…       Слушая этот беглый отчаянный поток речи, рациональная сторона Ичиго верит, Рирука достаточно напугана, чтобы не врать; да и если сложить её слова с его немногочисленными воспоминаниями и с сообщениями, оставленными Гриммджоу, всё сходится. Гриммджоу практически беспомощный, она поймала момент и увезла его, чтобы разделить их — логично, но неужели эта глупая курица думала, что сможет заставить Ичиго забыть о Гриммджоу? Гриммджоу — вся его жизнь…              «О да, он твоя жизнь! Именно поэтому ты изменял ему, трахая эту самую Рируку, а потом бросил его среди ночи и несколько дней развлекался в борделе, да так, что даже не можешь вспомнить подробностей…» — Заткнись! — то ли Рируке, то ли самому себе велит Ичиго. Очередная волна вины накрывает его с головой, и весь его маньячный запал вдруг иссякает, он прислоняется к стене и просто смотрит в одну точку, уходит в себя, полностью поглощённый стыдом и собственным бессилием.       Заэль тотчас замечает эту перемену — режим берсерка выключен, включился режим ранимого бессильного мальчишки, в принципе вовремя, иначе эта Рирука, кем бы она ни была, распрощалась бы с жизнью быстрее, чем они смогут получить информацию. — Принеси ему воды, — как ни в чём не бывало просит Заэль. Рирука смотрит на него ошалелым взглядом, это она здесь жертва! — Давай, не прикидывайся умирающей, я вижу тебя впервые, но уже понял, что ты прекрасно видишь потоки силы и спектры, а раз так, то видишь и мой, — на секунду Заэль показывает свой яркий спектр во всей красе, — и поверь, я могу быть не менее жестоким, чем Куросаки. Будь хорошей девочкой, — с очаровательной улыбкой просит он. — Мне можно лимонада, если есть. — Кто ты вообще такой? — бормочет Рирука, поднимается и на нетвёрдых ногах топает на кухню.       Как, чёрт возьми, её продуманный выверенный план мог привести к сегодняшней ситуации? Ещё пару дней назад всё было прекрасно: её братья раскрыли агентов Сейрейтея, Куго-сама почти завершил исследования, ненавистный Джагерджак с лёгкостью оказался в её руках, всего-то и оставалось довести мальчишку Куросаки до нужной кондиции, она почти пробралась в его разум, почти заставила делать то, что ей нужно, но сегодня всё внезапно полетело к дьяволу в Ад. И кто этот «розовый»? На вид милашка, но реацу, что от него исходит, просто убийственная. Неужели член Эспады? Куросаки же не доверяет им, как они оказались вместе?       Пока хозяйка квартиры выполняет его задание, Заэль помогает Ичиго подняться, ведёт в ближайшую комнату и усаживает на диван. Мальчишка будто в коматозе, отличный момент сделать ноги, но Заэлю слишком любопытно, чтобы сейчас покинуть сцену. Насколько он понял, эта красотка сама по себе опасности не представляет, уж точно не больше, чем Куросаки. Кроме того, если Заэль получит важную информацию и передаст её в Сейрейтей, возможно, Шихоин перестанет жаждать его крови и ему наконец не нужно будет прятаться. Вернуться в клинику, снова взять в руки скальпель… как было бы прекрасно.       Рирука возвращается с водой и лимонадом. Заэль принимает стакан, но не делает ни глотка. — Сядь, — велит он девушке. Та подчиняется.       В стакане с водой он смачивает пальцы и брызгает немного прохладной жидкости в лицо Куросаки, затем хватает его за голову, проникая внутрь, и возвращает в реальность. Взгляд Ичиго становится осознанным. Спокойным. Прежним. — Нормально? — спрашивает Заэль.       Ичиго кивает, пытаясь уложить в голове всё произошедшее за последние десять минут. Он опять сорвался и вёл себя, как безумный, но сейчас вроде нормально. Он никогда бы не подумал, что будет рад и благодарен присутствию Заэля, одному богу известно, что было бы, приди он сюда в одиночку. — А теперь, красавица, мы внимательно тебя слушаем, — говорит Заэль. — Кто ты такая? — Я — человек, — устало отвечает Рирука. К этому моменту она уже успокоилась, убедилась, что её не убьют на месте, и страх отступил. Она нужна им, чтобы вернуть Гриммджоу. О боги, Рирука никогда бы не подумала, что будет так отчаянно надеяться, что он всё ещё жив. — Не лги!       Ичиго сжимает кулаки, но Заэль кладёт руку на его плечо, безмолвно прося держать себя в руках. Жест обжигает, перед глазами всплывает лицо Гриммджоу с красноречиво выгнутой бровью. Остынь. Чёртов Заэль посылает ему эти видения. Ичиго не уверен, благодарен он или взбешён, решить он не успевает, потому что Рирука снова начинает говорить. — Ну ладно, не совсем человек, — соглашается девушка. — Это мы уже поняли, — подбадривает Заэль, — я чувствую твою энергетику, но источника не вижу, а я, поверь мне, вижу всё. Так, кто ты? — Я… — Рирука как-то сокрушённо усмехается, — я и сама не знаю, кто я…       Заэль выразительно выгибает бровь. — Я плод любви кровиманов.       А вот это неожиданно. И как Заэль раньше не понял?! Конечно, у наркоманки ребёнок рождается с ломкой и зависимостью, так же и здесь. Если предположить, что двое кровиманов зачали ребёнка, и мать на протяжении беременности пила вампирскую кровь, то естественно передала её и своему отродью, это объясняет наличие энергетики при отсутствии источника, ведь у людей нет демона или внутреннего пространства, в котором он мог бы существовать, именно поэтому кровиманы сходят с ума, а не инициируются, как вампиры.       Это… это такая редкость. Заядлые кровиманки не способны выносить дитя, их тела слишком измождены и отравлены, даже если удаётся зачать, дожить до конца беременности и родить живого здорового ребёнка практически невозможно. И даже если, возможно, то ребёнок родится с жаждой вампирской крови, выжить ему будет чертовски сложно. Но вот она — Рирука — плод кровиманов — живая, здоровая, в трезвом рассудке. Ну почти. — Ух ты… — только и может выдать Заэль. У него уже руки чешутся заглянуть ей в голову. — И вас… много? — Нет. Куго-сама собрал нас. Он тоже такой. Мы — чудом выжившие дети, но… — Рирука делает паузу и с очевидной болью выплёвывает следующие слова, — мы зависимы от крови. — Ну естественно, не думаю, что ваши родители пили кровь только одного вампира, там наверняка столько намешано, что… — Для тебя я долбанная диковинка?! Экспонат, который можно изучать?! — срывается Рирука и на глазах её выступают злые слёзы. — Я живой человек! Человек, с рождения обречённый жить с невыносимой жаждой! Ты и представить себе не можешь, как сложно выжить ребёнку постоянно жаждая… крови… Как сложно достать то, чего ты даже не понимаешь… Вампиры?! Монстры из сказок, пьющие кровь людей, так кто же такие, как я — вечно жаждущие крови монстров?! — голос Рируки срывается на крик. Каждое слово это невыносимая боль и ненависть. — И вы!.. Чёртова высшая раса, за свою жажду вы получаете силу, а мы нет! Внутри нас словно чёрная дыра, которая лишь поглощает и поглощает и ничего не даёт взамен! Ничего, кроме боли и адских мук! — Почему ты не сказала сразу? — спрашивает Ичиго абсолютно потрясённый её рассказом. — Я понимаю твою жажду, я бы помог тебе, я… Сейрейтей… — Да, конечно! Проклятые кровопийцы! Это вы распространяете свою мерзкую кровь! Подсаживаете на неё людей, и те, кто не умирают сразу, сходят с ума и мучаются всю оставшуюся жизнь, а такие как я вынуждены мучатся с самого рождения! А вы, вы наживаетесь на нашей боли! И к вам я должна пойти за помощью?! Я ненавижу вас!       Чёрт… Ичиго не знает, что сказать. Отчасти он разделяет боль и ненависть Рируки. Она права, именно благодаря вампирам с самого рождения её жизнь превратилась в ад. Именно благодаря вампирам превратилась в ад жизнь самого Ичиго, но… но ведь не все такие. Многие вампиры ценят и оберегают людей.       «Ага, такие как ты, например…» — Ну хорошо, ваша жизнь — ад, — в отличие от Ичиго, Заэля пламенные речи девушки совсем не тронули, — некто Куго собрал вас вместе, организовал секту, где вы можете дружно жалеть себя, но что ещё вы там делаете, зачем заманиваете кровиманов. И вампиров. Какова цель?       Рирука поджимает губы, давая понять, что ничего говорить больше не собирается. Тогда Заэль поднимается со своего места и легкой походкой подходит к ней, наклоняется очень близко, вглядываясь в её лицо. — Не скажешь? — мягко спрашивает он с совершенно отвратительной сладкой улыбкой, в то время как его рука уже зависла над её головой, нечеловеческие пальцы вот-вот прикоснутся, проникнут внутрь, и тогда Заэль увидит всё.       Ичиго не понаслышке знает, какую боль причиняет насильное вмешательство в разум, он сильный вампир и ему было чертовски больно, а что будет с и без того уже искалеченной девчонкой? В мгновение ока он оказывается рядом с Заэлем и перехватывает его руку. — Что? — недовольно фыркает Заэль. — Режим самурая активирован? — но отступает, уж слишком хорошо ему известно, как быстро режим самурая может смениться режимом безумного берсерка. — Рирука, — едва ли не впервые Ичиго зовёт её по имени, — расскажи мне, я обещаю помочь. Я понимаю тебя. Правда. Ты хочешь защитить тех, кого любишь, я — тоже. Отвези меня к Гриммджоу. Помоги мне, и я помогу тебе!       Рирука смотрит на него исподлобья, но что-то в его голосе, во вновь ставшим тёплым искренним взгляде заставляет её верить.