Топленое молоко.

— Юнги~я.. — Омега лежит на спине, поглаживая живот. — А если ты меня разлюбишь после того, как я рожу? — Я всегда буду тебя любить, сладость. — Старший с серьёзным лицом подворачивается к мужу. Они расположились в его кабинете, потому что Юнги срочно нужно было закончить с важными документами, а младший очень соскучился. Соскучился до такой степени, что приехал к альфе на работу, да так и засел на ней. В кабинете вкусно пахло топленым молоком и горьким кофе, которое Мин пил не переставая, чтобы не терять бодрость и побыстрее со всем закончить. — Точно? — Чонгук улыбается со своего места, поддерживая зрительный контакт со своим альфой. — Точно. — Ну проверим тогда, потому что я, кажется, рожаю. — Блять. Скорая приезжает быстро, так же быстро увозя и вправду рожающего омегу. Флегматичный и до боли спокойный, он напрягает и своего мужа, находящегося почти в истерике и фельдшеров, грузящих его в машину. По дороге младший рассказывает анекдоты про хуи, заставляя краснеть всех находящихся внутри, включая и закалённого водителя. Такое у всех впервые, а Чонгуку просто весело наблюдать за смущенными бетами. В родильном отделении на удивление спокойно, медперсонал ходит туда-сюда, заполоняет документы и иногда хихикает с омеги, который вышел на новый уровень. Тишина и спокойствие, пока схватки не усиливаются, а ребёнок, видимо, захотел поскорее покинуть тело своего папы, который вошёл в раж и вместо анекдотов, которые были ещё цветочками, начал петь похабные песенки. — Я не хочу рожать! — Чонгука увозят в родильную палату, а Мин, кажется, поседел. Если бы не выкрашенные в пепел волосы, то его, скорей всего, забрали бы на опыты. Ну потому что невозможно такое. — Привет, друг. — Тэхен хлопает будущего отца по плечу, садясь на соседнее кресло. — Как дела? — Относительно непло… — На весь коридор снова раздаётся крик, а после отборный мат. — Прошу прощения, но чья омега обещает набить мор.. лицо главврачу? — Из-за двери показывается миловидная альфочка-медсестра. — За что? — Чимин, возвращающийся с кофе, останавливается. — Он сказал, что омегам непристойно так выглядеть и что… татуировки - отвратительно.. — Девушка давит смешки, а потом буквально выпадает в коридор, вытолкнутая вылетевшим из палаты врачом. — Мне нужен рентген. — Мужчина хрипит, держась за ребра, а Юнги сползает на пол. — Он мне ребро сломал. — Все в удивлении поворачиваются к открытой двери, из-за которой слышится очередной мат, затем крик, а после опять мат. — Это он нам запрещал материться при ребёнке? — Так чья омега? — После прозвучавшего вопроса взгляды сталкиваются на обморочном Мине. — Его. — В один голос заявляет семья Ким. — Он такой крохотный.. — Чонгук улыбается, гладя малютку по спутанным волосам. Пять часов все отделение слушало очень нецензурную брань и пожелания всем сдохнуть. Час откачивали Мин Юнги, и на протяжении всего этого времени Чимин и Тэхен умирали от смеха. — Я понял, что не прогадал в том моменте, когда выбрал Чона в качестве лучшего друга. — Бывший Пак наклоняется к уху мужа, продолжая наблюдать душещипательную картину воссоединения семьи с пополнением. — А я не прогадал, когда женился на тебе.. — Тэхен сглатывает, благодаря Бога о том, что ему попался альфа. — Я все слышу. — Омега с ребёнком на руках переводит убивающий взгляд на друзей. — Вы сейчас выйдете отсюда нахуй, если ещё хоть что-то вякните. — Малыш, не матерись при ребенке. — Мин строго смотрит на мужа, оторвав голову от его койки. Накаченный успокоительным альфа выглядит смешно. — Я его рожал и я буду решать, что мне делать, а что нет. — Юнги, у тебя ещё есть шанс уехать домой и оставить эту вредную задницу здесь. — Я думаю, что ему заплатят за то, что бы он его забрал… — Вышли нахуй из комнаты!