Право на ошибку

      — Не трогайте меня, — тихий и удивительно низкий голос юной Мари Трандуилиэль разнёсся по тренировочному полю так уверенно и отчётливо, что Глорфинделю не оставалось ничего, кроме как прищуриться и убрать руку. Девчонка сбросила напряжение, дёрнув освободившимся плечом. — Спасибо.       — Моя принцесса… — снова начал эльф, стараясь дать волю добродушной стороне своего характера.       — Я этого не делала.       Между древним эльфом и его временной подчинённой в очередной раз повисла напряжённая тишина.       — Тогда кто? — он честно пытался сохранять спокойствие. Но перед лицом такой вопиющей лжи это было довольно трудно, и Глорфиндэль уже с трудом даже сдерживался, чтобы не рявкнуть.       — Я не знаю, — как-то удивительно равнодушно сказала Мари. — Но вам следовало бы узнать, прежде чем обвинять меня. Разве нет?       — Возможно, но это далеко не первый раз, когда я вижу именно вас на месте преступления. Обстоятельства вполне позволяют мне предположить как минимум ваше непосредственное участие в этом, а значит, и наказать вас за эту и другие выходки.       — Я бы позволила вам сделать всё, что угодно; я бы приняла любое наказание, если бы оно было справедливо. Но вы правда находите, что для меня есть какой-то резон в том, чтобы просто так портить вам жизнь?..       — Я нахожу, — возвысил голос Глорфиндэль, — что всякий маленький лгунишка должен быть наказан тем единственным способом, который быстро сделает из него порядочного человека…       С этими словами он решительно и легко перекинул эллет через колено, тут же обрушивая град шлепков.       Мари чуть не задохнулась от отчаяния, и боли, и от осознания того, что лорд Глорфиндэль действительно считал её не только виноватой в очередной проделке близнецов, но к тому же ещё и лгуньей. И, вероятно, впервые в жизни, она сопротивлялась всеми возможными силами.

***

      Арвен не была слишком удивлена, увидев тонкую фигурку на крыше соседнего дома. Мари иногда забиралась на верхотуры посреди ночи, если ей было слишком грустно — если она скучала по дому, семье, или просто пребывала в меланхолии.       Принцесса Имладриса открыла окно, позволяя ветру донести до лесной эльфийки её шёпот.       — Ты в порядке?..       Эллет неприметно кивнула, не оборачиваясь.       — Хочешь, я…       Она покачала головой, но тут же, будто идея пришла к ней нежданно-негаданно, махнула тонкой рукой, не настойчиво подзывая Арвен к себе.       Приглашения более не требовалось.       Почтенная принцесса Имладриса, скинув домашнее платье и сменив его на одежду, более подходящую для ночных приключений, без особенных раздумий вылезла в окно — у лесных эльфов этому было просто выучиться.       — Пойдём к реке? — мягко предложила она.

***

      Конечно, когда Леголас появился в долине, Мари узнала об этом первая, и первая встретила его, ещё до того как его лошадь ступила на мост. Она казалась искренне радостной, но всё же… Принц знал её достаточно хорошо, чтобы понимать, что только казалась. Спустя уже десять минут разговора он тихо вздохнул и, стараясь не звучать как курица наседка, спросил:       — Моя Мари… А что с глазами?       — Ч-чего?       — В них нет моего любимого огня. Тебя кто-то обидел?       Мари вздохнула, укоризненно взглянув на брата, и её голос сделался мягким, относительно обычной манеры, когда она сказала:       — Я ни на кого не обижена, muindor nin. Поверь, это не то, о чём стоило бы беспокоиться. Просто… Лорд Глорфиндэль ошибся. У всех есть право на ошибку.       Ещё несколько мгновений она могла наблюдать, как неукротимо темнеет лицо Леголаса.       — Только не тогда, когда речь идёт о моей сестре, — тихо уточнил он.

***

      Глорфиндэль правда раньше не догадывался, что существуют крайне устрашающие молодые люди. Опыт общения с Мари показал ему всё, что было нужно, но когда он встретился взглядом с стремительно приближающимся Леголасом, то понял, что… Бывает хуже.       В отпрысках Трандуила и Эллериан, по его скромному мнению, особенно ярко проявились худшие черты их родителей: дерзость, упрямство, совершенно наплевательское отношение к чему угодно светскому, сочетающиеся удивительно с абсолютной замкнутостью. Это была причина, по которой даже Элронд остерегался общения с любыми представителями венценосного семейства. Просто было… Страшновато. Сильно. В полемике Трандуилу не было равных.       Леголас подошёл так близко, что Глорфинделю захотелось отступить на шаг, и он не сделал этого только из остатков уважения к себе.       — Что именно случилось? — выстрелил в лоб принц Нандор, не оставляя никакой надежды отмахнуться.       — Ничего страшного, — попытался было Нолдо…       Голубые глаза Леголаса вдруг сверкнули прожигающим насквозь лазурным ядом.       — Милорд Глорфиндэль, это звучит настолько по-детски из ваших уст, что я, право, растерян. Но я повторюсь. Какого Моргота моя сестра пребывает в меланхолии, причём, судя по всему, далеко не первый день?       Ах, да! У детей Трандуила и его главнокомандующего была ещё одна неприятная особенность. Они держались друг за друга не меньше, чем члены стаи.       — Видишь ли, мой принц, — предостерегающе начал Глорфиндэль. — Твоя сестрица несколько раз была поймана мной посреди разного рода безобразий, каждый раз оказывалась совершенно ни при чём, и на третий раз моё терпение лопнуло…       — Позвольте угадать. Она смотрела вам в глаза и низким, убийственным голосом говорила, что не виновата? Что же, на будущее, вам стоило прислушаться.       — Леголас! Дерзкий юноша, я…       — Я знаю, что вы не виноваты. Но вы найдёте виноватых и отдадите возможность разбираться с ними мне.       — Мой принц, тебе не кажется, что разговаривать со мной в подобном тоне после того, как…       — Я поручил вам заботу о моей сестре, а вы вогнали её в приступ меланхолии? Нет, мне кажется, я всё делаю правильно. Милорд. По своей природе я могу простить что угодно и кому угодно. Но когда речь идёт о моей сестре… Боюсь, тут я нетерпелив и беспощаден.

***

      Леголас стоял посередине тренировочного поля, сложив руки на груди и не без наслаждения наблюдая, как растрёпанные, взмокшие близнецы Элронда наматывают круги вот уже второй час подряд. Он в своё время бегал и по восемь — больше в воспитательных целях, нежели в тренировочных, — так что не особенно сомневался, что они выживут, несмотря на постоянные стоны и жалобы. По крайней мере, один из них.       Леголас расхохотался, когда Элладан стремглав пронёсся мимо с невнятными словами о проклятом упрямстве лесных эльфов.       — Ха! Близнец с родинкой на безымянном пальце правой руки здесь на всю оставшуюся вечность…