чужие фетиши

Обыкновенный перерыв на обед в столовой колледжа. Дима Дубин лениво ковыряется в подобии макарон по-флотски, Игорь Гром жуёт посредственный салат из капусты, моркови и чего-то там ещё — разобрать, откровенно говоря, сложно. Проглотить — ещё сложнее. Ничто не предвещало беды, пока, подобно урагану, в помещение с больнично-белыми стенами не ворвалась Юля Пчёлкина. Журналистка, активистка студенческого совета и, по совместительству, недостающее звено за столом голодных и негодующих Димы и Игоря. – Я такое откопала, вы не поверите! — Юля даже не здоровается с друзьями, будучи крайне взволнованной и раскрасневшись после пробежки до столовой. Девушка кладёт на стол свой телефон и наушники, а затем скрещивает ноги и лучезарно улыбается. Ждёт, пока спросят, что же стряслось. Дима не выдерживает первым, наконец, отодвигая тарелку с сомнительным деликатесом подальше от себя. – Юль, опять ты со своим Разумовским? Может, оставим его в покое уже? Ему от директрисы досталось? Досталось. От коменданта по общаге досталось? Ой, как досталось! В мести нет нужды. — устало тянет Дубин, всю ночь готовившийся к зачетам по анатомии. Ему не до интрижек и сплетен. Сергей Разумовский, любитель компьютерных технологий и истории искусств, славился на весь колледж не только своим интеллектом, но и взбалмошностью и беспардонностью. Для того, чтобы привлечь внимание к своей персоне, он готов был пойти на всё. И у него это получалось. Всегда, без исключений. Юля, Игорь и Дима, как и многие студенты, предпочитали держаться от Сергея подальше, однако их свёл крайне неприятный случай, о котором Пчёлкина не могла забыть до сих пор. Пару месяцев назад Разумовский вернулся с занятий и решил расслабиться — зажечь свечи и какие-то благовония в общей гостиной. Что именно пошло не так, своими глазами дружная троица увидеть не успела, но в результате небольшого пожара и всеобщей эвакуации пострадало самое ценное: Димина сковородка, любимая кожаная куртка Игоря и… Юлина дорогостоящая камера, очень некстати оставленная буквально на пару минут в этой самой гостиной. Сергею и правда неплохо влетело: сперва речь даже шла об отчислении, но Пчёлкиной, копившей на новое оборудование для съёмок, этого было мало. Она жаждала реванша. – Ладно, Юль, что там у тебя? — наконец, Гром задал долгожданный вопрос, словно нажав на курок. Пчёлкина жестом призвала друзей наклониться поближе к ней и заговорщически шепнула: – Я узнала, что наш компьютерный гений чулки носит! Да, прямо под брюками… Игорь тихонько хрюкнул, прикрыв рот ладонью, а затем шутливо отмахнулся, покачав головой. – А зачем чулки? Носки для кого придумали? Они удобнее же, не сползают… — с искренним непониманием и долей сострадания протянул Дубин, почесывая светлую макушку. – Как, зачем? Для красоты, Дим, ничего ты не понимаешь! — Юля изо всех сил старалась шептать, а не вопить. — Вы хоть осознаёте, какой это будет материал для моего блога? Не хочу хвастаться, но его почти весь колледж читает! – И что ты предлагаешь? — решил не "отходить далеко от кассы" — Гром прищурился. Он прекрасно понимал, что у подруги созрел какой-то сумасшедший план. Не менее сумасшедший, чем сам Разумовский. – Значит, так. Игорь, ты прокрадываешься вечером в комнату Разумовского и прячешься в шкафу. Дожидаешься его прихода в районе полуночи. Делаешь пару снимков его ножек в чулках, но так, чтобы было понятно, что это именно он… И чтобы тебя не заметили, конечно. Делов то! — Пчёлкина широко улыбалась и вся светилась от счастья, явно гордясь собой. – А чего сразу я?! Почему, вон, не Дима? Он покомпактнее меня будет… — Игорь хмыкнул, а Дубин отрицательно замотал головой, без слов давая всем понять, что у него нет времени на подобные авантюры. – Потому что Дима готовится сегодня к работе по латыни, имей ты совесть. — Юля смотрела на Грома с такой надеждой во взгляде, что тот уже почти готов был сдаться и рискнуть собственной шкурой ради кружевных чулок Разумовского. — Игорь, в долгу не останусь. С меня ужин. Сегодня, завтра и на выходных! Ну как тут отказаться? Фирменная Юлина паста с грибами и курицей явно лучше недоваренного "Ролтона". – Будут тебе чулки. Хоть задницу его сфоткаю, лишь бы ты спала спокойно! Продадим эти фотки потом, купим тебе десять новых камер и ноут… — пообещал Игорь. Троица за столиком в самом укромном уголке столовой разразилась смехом.

***

"Твою мать, зачем я на это согласился?" — Игорь Гром любил и ценил своих друзей больше, чем кого либо, но именно этот вопрос без конца крутился у него в голове, пока он сгибался в три погибели в шкафу среди рубашек и галстуков Разумовского. Дышать было нечем, время шло неумолимо медленно, но один плюс всё же был — небольшая щель открывала неплохой обзор на всё происходящее в спальне. Сергей вот-вот должен был вернуться со своей вечерней прогулки, которая обычно представляла собой поход в ближайшую кофейню или в бар — в зависимости от дня недели. Игорь недовольно фыркал и кряхтел, пытаясь устроиться поудобнее, но ничего не выходило. Приняв очередную позицию буквы "Зю" с мобильником в руках, Гром затаил дыхание: в спальню вразвалочку зашел тот, кого он так долго ждал. В руке Разумовского не было стаканчика с кофе, но и на пьяного он не был похож. Сергей сразу же подошёл к зеркалу и запустил ладонь в копну волос, которые успели стать ярко-красными, вместо рыжих. – Олег, твою же за ногу, мы затылок не прокрасили! — протянул компьютерный гений, устало вздыхая. — Я ж тебе говорил, что дерьмовая идея —краситься в домашних условиях… Игорь еле сдержал смешок. О карьере журналиста он не мечтал, но в его голове сразу же родился кричащий заголовок: "Новый стиль Сергея Разумовского: огненный цвет и соблазнительное нижнее белье". Однако ликовать Грому пришлось недолго. В комнату сию же секунду просунулась голова Олега Волкова — вечного компаньона Разумовского и единственного человека, с которым он находился в настолько близких отношениях. Волков был то ли просто другом, то ли телохранителем, толи ещё кем-то, но факт оставался фактом: его крепкое телосложение и физическая подготовка настораживали. Он всегда был на стороне Сергея, что настораживало ещё сильнее. От Игоря могло в любую минуту не остаться и мокрого места, и такая перспектива его не радовала. Как можно было прийти к Разумовскому, но забыть про его соседа по комнате? – Сереж, да это свет так падает. Всё я прокрасил. — на руках Волкова были специальные перчатки, полностью измазанные краской для волос, а из его кармана торчала расчёска. Стремясь порадовать Сергея, он стал мастером на все руки: сперва поваром и психологом, а затем личным водителем и стилистом. – Ну, смотри у меня… Если облысею к утру после твоих парикмахерских услуг, то… То… — Сергей привстал на носочки, чтобы уж точно смотреть Олегу в глаза. Тот лишь по-доброму хихикнул и кивнул, поправив огненные волосы соседа. – Я буду платить за твою реабилитацию хоть до конца своих дней, Сереж. Купим тебе все парики мира, если понадобится. Разумовский закатил глаза. – Как благородно, Олег. Ладно, я в душ. Сбегаешь за чем-нибудь сладким? — Игоря никогда не интересовали чужие отношения, но глядя на то, как Волков послушно кивнул, тот чуть было не издал вздох удивления. Время было позднее, а ближайший супермаркет находился в двадцати минутах ходьбы, да ещё и под проливным дождём. Какие жертвы ради парочки десертов. – Куплю шоколадные шарики и твоё любимое мороженое. Только не лежи опять в ванне три часа, а то оно растает. — Олег поспешно чмокнул своего, как бы сказал Гром, мучителя, в макушку, а затем накинул ветровку и ретировался. Час "икс" настал. Сперва Разумовский расстегнул рубашку, обнажив торс и даже слегка засмущав Грома, а затем, словно по волшебству, скинул с себя брюки с высокой талией. Если бы Игорь мог, он бы издал победоносный клич: на Сергее и правда были чулки, а кадр вышел отменный. Чёрное кружево и ничего лишнего — никаких бантиков, стразов и прочего. Гром готов был признаться — Разумовскому идёт. Он задумался, было, о том, какие ещё изящные сюрпризы хранятся в комоде Сергея и в этом самом шкафу, но не тут то было. Игорь Гром не был бы Игорем Громом, если бы всё не пошло наперекосяк. – Сереж, ты мой пропуск не видел, а? Без него из общаги на улицу ни в какую не пускают… — Волков снова оказался на пороге спальни и окинул Сергея взглядом, полным не удивления и восхищения, а скорее любви и тепла. "Он что, каждый день перед ним вот так щеголяет?!" — задумался Гром, но долго думать об особенностях взаимооотношений этих двоих ему не было суждено. – Он в моем пиджаке, в шкафу. Игорь был не из трусливых, но все внутри него похолодело, а ноги стали похожими на желе. Он чувствовал себя подростком, пойманным с поличным за просмотром порно. Гром тихо выругался и приготовился оправдываться, краснеть, а затем бежать: обычно драка казалась ему хорошим вариантом, но явно не в случае с Олегом, который походил на богатыря. Особые проблемы требуют особых решений. Главной и единственной задачей было остаться в живых и уйти менее, чем с десятью телесными повреждениями. Именно это Игорь повторял себе, словно мантру, когда дверь шкафа со скрипом, словно в кино, отворилась. А далее всё как по сценарию: шокированный взгляд застывшего на месте Волкова, пронзительный визг Разумовского. Красное, словно малиновый джем, лицо Грома. Комедия? Триллер? Всё в одном флаконе. – Серёж, а что это у нас тут за?.. — довольно деликатно поинтересовался Олег, на что Сергей не смог ответить членораздельно. Он продолжил вопить что-то несвязное и его вполне можно было понять. Не каждый день тебя караулят одногруппники в твоём собственном шкафу. – Я понимаю, о чем вы оба подумали… Но поспешу вас заверить, это всё чистой воды случайность, небольшая неувязочка. — Игорь не успел ничего придумать заранее и городил все, что приходило в голову, попутно пытаясь выбраться из злополучного шкафа и не свалиться прямо в объятия явно закипавшего Олега. — Я уже ухожу, парни, прямо сейчас. Меня вообще не интересуют чужие фетиши, вот честное слово! Повисло неловкое, даже несколько болезненное молчание. Волков прожигал Игоря полыхающим, словно поленья в камине, взглядом. Видимо, перебирал в голове все возможные варианты его уничтожения, пока Сергей носился по комнате в поисках халата, дабы прикрыться. – А чужие ли, а, Гром? — Игорь аж поперхнулся. Он ожидал чего угодно, но к такому повороту событий готов не был. Накидываться на него с кулаками, понимая всю деликатность ситуации, никто явно не собирался, только вот вместо этого Сергей и Олег почему-то крайне странно переглянулись. – А я никаких этих ваших тестов в интернете не проходил. И на ваших этих всяких БДСМ-вечеринках тоже не был! Не знаю я, какие у меня… Эй! — Игорь и глазом моргнуть не успел, как его, словно маленького котёнка, практически за шкирку вытащили из сомнительного убежища. Попятившись назад в силу инстинкта самосохранения, Гром плюхнулся на кровать. Гребанная ловушка. Его тут словно ждали. Олег с невозмутимым видом окинул вечернего гостя взглядом, а Разумовский сощурился, словно голодный лис перед поеданием куропатки. – Я не имел в виду, что вас обязательно интересует БДСМ, раз Сергей носит чулки, просто… — Игорь ударил себя по лбу. Мозг совершенно отказывался работать в духоте и в стрессовой ситуации, да ещё и после недосыпа. Гром понимал, как жалко выглядит, но ему ничего не оставалось, кроме как медленно пытаться придвинуться к двери. Он в полном отчаянии елозил по бархатному покрывалу, пока на него пристально смотрели две пары глаз. Лучше бы вмазали. – Нам воспитатели в детдоме говорили, что некоторые мужчины смотрятся куда лучше с закрытым ртом. Помнишь, Олеж? Так вот… Сдаётся мне, это — тот самый случай. — подобно грациозному хищному зверю, Разумовский, отошедший от шока, элегантно присел на кровать. Если быть точнее, прямо на Грома, но не особо удачно. — Неужели ты не хочешь узнать себя самого получше? — шёпот Сергея звучал прямо над ухом, пробираясь куда-то очень глубоко, а его ладони вполне себе уверенно упирались в грудь Игоря. – Эй, я пошевелиться не могу! — уже безо всяких претензий констатировал факт Гром, отставив панику и вспомнив совет Юли. Иногда приходится плыть по течению, особенно с такими непредсказуемыми людьми, как Разумовский. Главное — вовремя выпрыгнуть из лодки. И не получить по голове веслом. – Да брось! — Сергей обиженно надул губы, устроившись поудобнее на бёдрах несчастного, а затем повернулся к Волкову. — Выходит, я потолстел? Может, и хорошо, что ты за печеньем не пошёл… Олег отрицательно покачал головой, заверив Разумовского в том, что он был в прекрасной форме. Видимо, воодушевившись, Сергей решил плотно поужинать Игорем, которого удалось застать врасплох — иначе как объяснить тот факт, что Разумовский мгновенно вцепился зубами в его плечо, даже не сняв кожаную куртку? У Грома перехватило дыхание — не так ему виделось предстоявшее приключение. Он пытался вырываться, но что-то, помимо рук Сергея, словно приковывало его к кровати, затуманивая разум и обессиливая. Возможно, дело было в злополучных благовониях на прикроватной тумбочке. Или в чем-то совсем ином — Гром просто пока не готов был в этом себе признаться. Олега происходящее нисколько не смущало: создавалось ощущение, словно они с Сергеем и раньше это обсуждали. Волков ухмыльнулся, наблюдая за происходящим, а затем подошёл к окну, дабы задернуть жалюзи. – Дим, снято! Валим отсюда! — с улицы послышался голос Юли, а затем оглушающий треск, шелест листьев, крики и ругательства. Судя по всему, кое-кто упал с дерева, на котором восседал во имя редких кадров. И этот кое-кто задокументировал каждое движение Разумовского (и не только) куда лучше, чем Игорь. – Оу, там твоя подружка? Передавай ей привет. Надеюсь, ничего себе не сломала, пока залипала на происходящее. — безучастно протянул Сергей и улыбнулся, глядя куда-то в сторону. – Ей просто завидно. — буркнул Волков. – А что… Что мы делать будем? — практически пискнул Игорь, чувствуя себя школьником, которому во время похода пришлось спать в одной палатке с пьяными старшеклассниками. – Как, что? Закажем доставку печенья с мороженым и будем проходить БДСМ-тесты! — улыбка Разумовского была абсолютно маниакальной, поэтому Игорь не спешил выдыхать с облегчением. — В реальной жизни, а не в интернете. Тебе ни один психиатр так не поможет в себе разобраться, как сегодняшний вечер. Гром не знал, смеяться ему или плакать — скорее всего, снова плыть по течению. О последствиях своего неудавшегося журналистского дебюта он подумает позже. Позже, когда уже знакомый запах благовоний перестанет лишать его рассудка, когда глаза Разумовского и мужественный силуэт Волкова перестанут его гипнотизировать. Позже, когда вновь обретёт возможность здраво мыслить. И очень маловероятно, что он пожалеет.