Как свободный огонь

Ночь.

Я лежу в кровати и смотрю как на другом месте для сна, тихо посапывает мой старший брат — Феликс. Ему недавно исполнилось 19 и он очень рад что сможет наконец-то съехать в другой город, чтобы учиться там в универе. Мне в этом плане, не очень повезло. Мне только через полгода исполнится 18, но я ещё не закончила учёбу, так что уехать пораньше, не получится. Наши родители умерли во время сильного шторма, когда ехали вместе со мной из роддома. В машину попала молния, и никто не выжил, кроме меня. За несколько минут до аварии, скорее всего, мама меня переложила на заднее место в корзинку, и прикрыла чем-то. Так как весь удар пришелся больше по передней части машины, я пострадала не так сильно как мои родители, которые не выжили. От этого происшествия у меня остался небольшой шрам на левой брови, и довольно-таки большой на правом бедре. Поэтому, мы живём вместе с нашей прекрасной тётей Вирджинией и её ужасным мужем Оливером. Все его ненавидят, даже наша ласковая тётя. Для Англии, наши с братом имена очень своеобразные, но на них обращают внимания только на первый день знакомства, дальше уже свыкаются. Тётя ласково называет брата Фели или Еля, а меня Сандра или Кася, но это уже в зависимости от настроения. А Оливер только официально и очень грубо — Феликс и Кассандра, иногда, когда ему лень говорить всё моё длиннющее имя, он просто может сказать или «ты» или (если повезёт) «Касс». Всё ещё лежу в кровати, и смотрю боковым зрением то на брата, то на открытое настежь окно, уже практически конец мая, поэтому лёгкий, тёплый ветерок свободно проходит в нашу комнату, и создаёт приятную атмосферу для сна, но мне не спится. Смотрю на часы которые стоят на моей прикроватной тумбочке. 2 часа ночи. — М-да, как я завтра проснусь, непонятно, — произношу тихо, так, чтобы не услышала даже муха, которая залетела в открытое окно. Завтра последний учебный день в который ну совсем не хочется идти. Я осознаю, что после слов директора школы начнётся такая дискотека, которых не видел даже Лас-Вегас. Надеюсь, я смогу убежать оттуда сразу же после вручения дипломов и всяких остальных ненужных бумажек. Да, я училась хорошо, нет, отлично. Я всегда пыталась быть лучшей, чтобы в будущем у меня были все шансы хорошо устроится. Люблю работать. Над собой особенно. Я занимаюсь кроме учёбы и своими хобби. Для многих, мои хобби это что-то невообразимое, странное, иногда даже пугающее. Тренируюсь в боях на мечах. Интересно, правда? С самого моего детства я мечтала о прекрасном мече. Мой брат не понимал моих увлечений, но всё равно показывал свою книгу про самых лучших кузнецов в мире. В мифологии часто упоминались эльфы-кузнецы. — А кто такие эльфы, Еля? — спросила я однажды у брата, когда в который раз перечитывала книгу «Эльфы и их оружия». — Они красивые, как мои куколки? — Ну, — задумчиво протянул Феликс. — Это выдуманные персонажи у которых заострённые уши, которыми на первый взгляд можно проткнуть и камень, красивые волосы, в которых переливается блеск только появившийся на паутине росы, волшебные глаза, в которых может утонуть каждый смертный, кто посмотрит в них, а ещё они искусные кузнецы и очень любят вино, которое делают сами. Да, они очень красивые, но людям там что-то нельзя делать, а то тебя сожрут, и косточки не оставят! — брат не стыдился говорить о крови, смерти, каннибализме и разных других вещах при мне, ребёнке, но благодаря его фразочкам и некоторым которые я слышала из ругани моей тёти и её мужа, я выросла быстрее в мышлении и даже какой-то стратегии, и моим первым словом стало «кровь» которое я повторила за медсестрой в больнице, когда у меня открылись швы на моей ноге. — Конечно же, это всё неправда, ведь эльфов не существует, но ты маленькая, поэтому можешь верить в них. Когда маленькая я услышала описание эльфов, я навсегда влюбилась в этот несуществующий образ, который преследовал меня до самого моего исчезновение из этого мира, но и после я вспоминала о тех образах которые представлял мне брат. Но об этом позже. — Феликс! Ты что, меня маленькой назвал?! Ну я тебе сейчас! — маленькая я, начинаю бегать по нашей комнате, пытаясь догнать моего вредного брата который знал, что я ненавижу когда меня называют маленькой. Но всё равно, я любила его при любом раскладе событий. Только брат так сильно поддерживал меня в моих начинаниях, даже больше чем тётя. Вирджинии с самого начала не понравилась идея того, что я начну ходить на занятия по битве на мечах. — Ну, тётя… — протянула я это очень жалобно, чтобы меня поняли. — Пожалуйста, я очень хочу заниматься с мечами — это моя мечта. — Моё слово последнее, и ты знаешь, как оно будет звучать. — недовольно ответила моя тётя, которую я обожала, нет, просто боготворила. — Сандрочка, детка, ты же знаешь что это очень опасно, а я не хочу чтобы ты обзавелась ещё несколькими шрамами. Я гневно буркнула, но оставлять последнее слово за тётей я не намеревалась, на самом деле, она и не надеялась, что мы закончим только парами фразочками и пойдём есть вкусную жареную перепёлку, которую мастерски тётя запекла в духовке. — А я и не против парочки шрамов, они украшают женщину! — говорю я с такой гордостью, как будто мне моих шрамов мало. А, чтобы получить шрамы, нужна рана, этого я не очень хотела, но желание покорить меч никуда не исчезла. — Кассандра! О, если она так сказала, то это конечная, она так говорит только когда очень злая. — Шрамы никого не украшают, а тем более девушку! Если так хочешь заняться каким-то хобби, то лучше займись чем-то женственным, а если вышивка тебе не подходит, хотя бы гольфом, но не этим, прошу тебя! — в конце она стала более мягкой и на крик практически не переходила. — Я не хочу заниматься тем, что и другие! — сказала я, и ушла наверх по ступенькам, которые ведут прямиком в нашу с братом комнату. Всё-таки, последнее слово осталось за мной. Вечером я не пришла на ужин, из-за этого ругались Оливер и тётя, мне было даже стыдно, но я всё ещё обижалась что никто не хочет воплощать мои мечты в реальность. Я легла на свою кровать и свернулась маленьким клубочком, уткнулась в стену и начала тихо плакать. Ненавижу плакать. Для меня плакать — это способ показать мою слабость другим, поэтому хорошенько порыдать я могла только в своей комнате, или же в ванной когда принимала горячую ванну с запахом сушёных трав и каких-то полевых цветов. — Дорогая… Дверь легонько приоткрылась. Я боковым зрением глянула кто там стоит, и увидела мою тётю которая стоит с подносом на котором красуется чайник с рисунком лаванды, две чашки и маленькое блюдце, на котором аккуратно лежало 3 воздушных зефиринок. — Давай поговорим, я принесла твой любимый глициновый чай, — она знала чем меня подкупить. Этот чудесный запах чая я услышала ещё, когда тётя заваривала чай на кухне. Потрясающий вкус я не забуду никогда, это чай который я готова пить всю свою жизнь. — Ладно, — соглашаюсь я, и сажусь на край кровати. Глаза немного припухли от слёз и обильного трения. — Попытаешься опять меня отговорить? — Нет, знаешь, я так подумала, — начала потихоньку говорить тётя, заодно и наливая в две кружки чудесный глициновый чай. — Может, мечи это уж и не такая плохая идея… У меня раскрылся рот от удивления. Неужели она купиться на мольбы семилетней девочки? Я не верила её словам, насколько маленькая моя копия была счастлива этой новости. — Ты сейчас серьёзно? Прям правда-правда? Тётя! — я кинулась тёте на шею, и начала её крепко-крепко обнимать. Я не верила своему счастью, и из-за моих обнимашек, тётя чуть не опрокинула на себя поднос с горячим, но вкусным, чаем. — Но, дорогая юная леди, я не говорю что я полностью согласна с твоим хобби. Я буду присутствовать на каждых твоих занятиях, пока я не увижу что ты победишь главного тренера. Я уже договорилась с одним человеком, который готов лично тебя обучать искусству меча. Моей радости не было предела. Со мной будет заниматься тренер, да ещё и лично! То что тётя будет наблюдать за процессом, не страшно. Главное — мечи. — Тётя, спасибо тебе огромное, — я опять бросилась обнимать тётю, и она приобняла меня в ответ свободной рукой. — Всегда пожалуйста, лисёнок. А, забыла упомянуть, это тоже одно из моих прозвищ которое используют только брат и тётя, а всё из-за моих ярких рыжевато-красных волос которые были мне примерно по лопатки. Они достались мне от матери. У неё тоже были такого цвета волосы, рассказывала мне тётя, она вообще была очень красивая. Ярко-красные волосы, завораживающие золотистые глаза, всегда отличные платья и обувь. О, до чего же моя мама обожала обувь. Это я поняла когда, залезла на чердак в нашем с братом бывшем доме. Там было сколько разных туфель, многие я забрала себе, на вырост. Одни туфли привлекли моё внимание. С каким-то узором в виде то ли растений, то ли каких-то очень странных зверей. А ещё я забрала себе прекрасное платье. Оно чудесно. Чёрное бальное платье, сверху оно украшено сияющими камнями, которые меняют свой цвет как только посветит на них солнце, шлейф длинной где-то в метр, может больше. Как дополнительное украшение к уже прекрасному платью стало что-то наподобие плаща, который окутывает всю шею и плечи, но оставляет немного открытого декольте, как же само изящно украшено камнями и шлейф длинной практически в 2 метра. — Оно…оно, — мне не хватало слов когда я его нашла на чердаке, я попросила тётю забрать его, и она с радостью взяла его тоже. Прекрасная фарфоровая кожа мамы и это платье сочеталось бы умопомрачительно. Отец же был практически противоположностью матери. Чёрные как смоль волосы и к дикому удивлению зелёные, как лес после долгой зимы яркий-яркий, глаза. Глаза мне достались от папы, если бы не волосы, я бы стала его копией. Его вещи всегда были чистыми, проглаженными и лаконичными. Никакого явного шика. Но если присмотреться к его галстукам, а уж тем более к туфлям, которые всегда были отполированы и блестели на солнце, можно было заметить какое качество у этих вещей. Каждая вещь делалась на заказ, поэтому вещи, по словам тёти, всегда идеально смотрелись, в чём бы он не был. И вот, пришло время первой тренировки. Мы пришли с тётей в то место, где мне суждено было учиться при присмотре Вирджинии до тех пор, пока я не одолею тренера. Зашли. Чисто и убрано, но чувствуется запах масла, которым, скорее всего, недавно смазывали мечи. — Здравствуй, Генри, — тихо произнёс мой единственный, на данный момент, лучик света, который поможет воплотить мою мечту в реальность. Голос был спокойным. Сначала я подумала, что этот Генри, даже не услышал мою тётю, но он сразу же вошёл в коридор где мы стояли. — Очень рад видеть тебя, Вирджи, — я удивилась. По голосу я сразу определила что он курит, он был просевшим, но где-то в этом было своё очарование. Маленькая я сначала не поняла, почему он назвал мою тётю так ласково — «Вирджи». Никто её так не называл. Даже мы с братом. — Давно не виделись, со школы ещё? — потом мне стало немного понятней. Скорее всего, подумала я, они учились вместе, поэтому неудивительно что у Вирджинии есть какое-то прозвище. — Да, давненько, — с ноткой грусти сказала моя тётя. Она посмотрела на Генриха так, как будто у них есть какой-то совместный секрет. — Но мы пришлю сюда не для того чтобы ворошить прошлое, принимай новую ученицу. Давно их у тебя не было, не так ли? Лет 20 назад прошло. — 20 лет? — пронеслось у меня в голове. — Ну на взгляд ему лет 50-55, значит он обучал других когда он был довольно молодым. Мне очень стало интересно кого он обучал, кто приходил к нему, с какой целью? Эти вопросы кружились в моей голове, не переставая оседать где-то глубоко-глубоко в моём сознании. — Может больше. Ну что, как тебя зовут? — ответ явно был предназначен мне, но я, почему-то, ответила на него только спустя пару секунд. — Я Кассандра. Кассандра Хаятт, — сказала я свою фамилию на полтона тише, ведь я её не особо любила. Этот «Хаятт» не входил в никакие ворота. Что это вообще за фамилия у мамы? Почему она не взяла такую прекрасную фамилию папы Фириан? Этого мне уже, никогда не узнать. — Хаятт значит… — Генри незаметно глянул боковым зрением на мою тётю, даже как-то неодобрительно. — Можешь называть меня Генрих или Генри, как тебе будет удобно, — сказал уже мой учитель, и посмотрел уже на меня. — Хорошо, Кассандра, чему ты хочешь научиться? — Хочу быть очень-очень сильной, чтобы меня все боялись и никто меня не обижал! Меч для меня, это вообще самое классное оружие, хотя мне и лук нравится… Но меч всё же круче! — рассказывала я все свои планы, что хочу стать воином, хотя на дворе сейчас 21 столетие. Разговоры о мечах, разных миссиях и остальных отважных этого рода занятий меня очень вдохновляли. Только стоит заикнуться о мечах, или битвах — сразу же юная Кассандра выступала в разговорную дуэль. — Так-так, сбавь темп. В боях на мечах главное не скорость, а качество. Когда ты будешь спешить, только скорее устанешь, но если очень хорошо обучится, можно с каждым разом повышать скорость, чтобы бой длился максимум 10 минут. Но до этого тебе ещё далеко, воин, — когда он сказал в мою сторону «воин», я чуть не запрыгала от счастья. Меня так ещё никто не называл. — Я знаю ваши договорённости с твоей тётей, и не против чтобы она наблюдала за твоими занятиями. Меня это не очень беспокоило, главное — занятия, меч, упорство. Для семи лет, я была очень стойкой и настойчивой, всегда шла к цели. — Все бумаги подписаны, и хочу напомнить, я тебя жалеть не буду, раз ты хочешь достичь такой цели, тебе нужно стараться лучше всех, переступить через себя. Я догадывалась об этом, и готова из-за всех сил рваться. — Я всегда готова, — мой детский, но уверенный голос звучит довольно громко. — Тогда пошли в зал для тренировок. Сегодня я только буду рассказывать про мечи их особенности, как их держать и так далее. И вот, начались мои тренировки. Я занималась практически каждый день, если даже у тёти не было времени присутствовать на моих занятиях, я приносила с собой ноутбук или камеру, на который записывала все свои тренировки. С каждым днём для меня мой учитель Генри становился примером для подражания. Я находилась в его доме, в котором он жил и одновременно тренировал меня. На моё 10 день рождение Генри мне подарил меч. Меч был под романский стиль. Он такой же как платье — чёрное. Такое же чёрное, словно вся густота ночи собралась только в этом мече. Точно цвета vantablack — самый чёрный цвет на свете. Но в этом идеальном оружии есть одна особенность. У него от начала рукояти, которая тоже чёрная, ярко-оранжевые полосы. На рукояти она как будто бы расплылась и сделала очень изящный рисунок, сам клинок имел эту полосу посередине. — Господи Боже, дядя Генри, вы серьёзно? — я часто вне занятий называла его дядей, он мне даже стал роднее чем Оливер, с которым мы живём с детства. — Он же наверное дорогой! За что мне такой великолепный меч, да ещё и с индивидуальным раскрасом. А вы только посмотрите на ножны, какая красота! — за эти 3 года я стала немного спокойнее, но скорее всего, только на время битвы. Я всегда была щедра на благодарности за подарки которые мне дарят, или за какие-то моменты в моей жизни когда мне помогли. Я в жизни не видела такого изумительного меча. — Это твой день рождения, к тому же, этот меч давно у меня хранился на специальный случай, и вот не зря пригодился, — даже с какой-то ноткой грусти сказал мой учитель. — Я его почистил только, и смазал маслом. Наслаждайся, огонёк. «Огонёк» теперь стал ещё одним моим прозвищем. Мои волосы за эти три года отросли ещё больше, и были уже доставали мои ягодицы. Поэтому когда я прихожу на занятия с распущенными волосами, они как будто бы светятся, словно огонь, тоже готовясь драться против учителя вместе со мной. Я никогда не врала что готова драться каждым атомом своего тела за победу, и за то, чтобы стать ещё более сильной. — Спасибо, — ещё раз тихо повторяю я учителю. — Спасибо… — Всегда пожалуйста, но у каждого владельца меча, он как-то называется. Как назовёшь этот клинок ты? — спрашивает учитель, и интересно смотрит из-под лоба на меня. — Хм, — задумалась я, но идея пришла практически молниеносно. — Огненный! — Интересное название, — говорит учитель, немного хмыкнув, и улыбнувшись своей редкой для всех улыбкой. И вот, мне уже 17. Я до сих пор тренируюсь, можно сказать, что я выросла среди мечей, запаха масла, пота и труда. Но мои старания до сих пор не победили учителя, за то, когда мне исполнилось 13 тётя сказала что больше не будет присутствовать на занятиях, ведь она видит что я уже отлично справляюсь. Бои на мечах — это вовсе не так легко как кажется на первый взгляд. Поначалу я только изучала теорию, как правильно стоять, держать меч. Это отняло у меня практически полгода, но это было хорошее начало. Благодаря нему я рванула вперёд. Так же, помимо занятий на мечах я занимаюсь и просто так, в спортзале, чтобы поддерживать мышцы, хотя когда дерёшься на мечах, твоё тело как будто горит. Я всё ещё лежу в кровати и чувствую только лёгкое покалывание рук и ног от нагрузки, которая сопровождает меня уже с самого детства. Мой Огненный висит на вешалке в ножнах и пытаюсь разглядеть рисунок, который на нём изображён. Прекрасные оранжевые георгины как будто осыпают поверхность, как только учитель узнал что я увлекаюсь тематикой эльфов, очень этому удивился, но сверху написал фразу:"Amin khiluva lle a’ gurtha ar’ thar», это означает «Я проследую за вами до смерти и даже дальше.» Эту фразу я увидела в каком журнале, и очень захотела её, учитель написал её даже с первого раза, что очень удивительно для меня. Пытаюсь заснуть, ненадолго прикрываю глаза, всего лишь на секунду.

Грохот.

Кто-то влетает в мою комнату — тётя. — Поднимайтесь, быстро! — она кричит так громко, как только можно, брат сразу же проснулся, а я подскочила как только открылась дверь. — Собирайтесь, вам нужно бежать, они найдут вас! — опять кричит тётя Вирджиния и хватает нас за руки. — Собирайте только самое необходимое, Кассандра, ты бери свой меч. Кассандра? Она ко мне так обращается только когда очень зла, но сейчас тётя насколько испугана, что носится по комнате и собирает наши вещи. — Что происходит? — спрашивает мой брат. — Кто идёт? Феликс ничего не понимает всё в точности как и я, но мне ничего не остаётся иного, только как подчинится. Я подбегаю и хватаю свой меч, одеваю быстро какое-то платье, кроссовки, парочку вещей кладу себе в сумку. Через пару минут я готова. Никто из нас не знает куда мы идём. Тётя окинула нас быстрым взглядом, кивнула и сказала идти за ней. Не успели мы сделать и шаг, как услышали громки удар, он прозвучал как будто у нас в комнате, но и одновременно везде. — Что это? — спрашиваю я как-то тихо, боюсь, вдруг кто-то услышит нас. — Они пришли. О Господи нет, они пришли, — нервно задрожала тётя Вирджиния, и схватила нас с Феликсом за руки. — Кассандра, я предупредила дядю Генри что меня возможно не станет, но они вас не тронут, надеюсь не тронут, по крайней мере одного из вас, — затарахтела быстро опять, и посмотрела на Феликса. — Прыгай в окно, тут невысоко, ты не разобьёшься, но хотя бы ты спасёшься, твою сестру они не тронут, — смотря в глаза уже чётко сказала тётя. — Что? С какого перепуга? А что Кассандра делать будет тут? Кто вообще идёт, ты объяснишь, или нет? — уже прикрикивая говорил Феликс. — Они, те кто заберут твою сестру, и скорее всего и тебя в «тот» мир, — сказала быстро, и отвела глаза Вирджиния. — Что за «тот» мир? — спрашиваю я, заодно выглядываю в окно, чтобы проверить, нету ли кого перед входом. Пусто. — Тот мир. Называется Другой придел, но я думаю вы о нём ещё узнаете, а пока ещё не поздно, Феликс, пожалуйста пры., — не успела договорить фразу тётя Вирджиния, как её пронзает изящный клинок, сделан определённо какими-то лучшими кузнецами. Видно этот прекрасный отблеск серебра, и я замечаю на нём надпись, явно не на нашем языке. Я не успеваю вскрикнуть, но я на автомате вытаскиваю свой Огненный, и готовлюсь к бою. Поднимаю голову, чтобы посмотреть в глаза убийцам моей любимой любимой тётушки. И вижу двух людей в высоких камзолах, нет, не людей. У одного из них глаза похожие на лягушачьи, и осанка такая, как будто он писал письма 100 лет и теперь не может выпрямить свою спину. Другой же выглядит менее отталкивающе, но всё равно подозрительно. Высокий, с волосами по грудь и цвета болотной вязи, глаза точно такого же цвета как и у меня, яркие изумруды пляшут недобрым огнём в его радужках. Также замечаю тот прекрасный клинок в его руках. Брат стоит, и закрыв рот рукой, хочет то ли накинутся на тех двоих, то ли очистить свой желудок где-то неподалёку. — Что вы от нас хотите? Зачем вы убили тётушку? — спрашиваю я, и голос у меня лишь слегонца дрожит, но страх пробирает меня до самых костей. — Так нужно, Кассандра, — совершенно спокойным голосом сказал незнакомец с зелёными глазами, и принялся очищать свой меч. Я не поняла. Откуда он знает моё имя? И кто они вообще такие? Как много вопросов… Ну ничего, я не дам, чтобы моего брата убили. — Не трогайте Феликса, я вам головы отрублю! — говорю я насколько уверено, чтобы у них не было сомнение насчёт этого. — Мы и не сомневалась что ты будешь очень убийственная, — сказал мерзким голосом не человек, который стоял рядом с более привлекательным мужчиной, нежели он. — Майрах, думаю нам нужно уже уходить, король не любит ждать, — обращается гадкое существо к мужчине. Так значит он Майрах, какое странное имя. Может не имя вовсе, а просто псевдоним. Я всё ещё стою с мечом наготове, что бы в любой момент смогла вступить в битву. — Опусти меч, — как будто бы наказывает этот Майрах мне, но я не сдвигаюсь с места. — Я сказал, опусти меч, — уже более напористей сказал мужчина глядя мне в глаза своими изумрудными радужками, я даже не шелохнулась. — Хм, интересно, хе-хе, — тихо промямлило непонятно что, и начало крутится возле тела тёти. Стою, только двигаю меч на каждое движение этих убийц. — Так, Вильрон, хватай Феликса, я возьму Кассандру, дальше в лес на коней и уже в Придел, — начал быстро указывать Майрах, и быстрым приёмом, который я даже не успела заметить, выбил у меня меч из рук, взял мои ножны и засунул туда меч. — Нет у нас времени на разборки, подерёмся как-нибудь потом. С этими словами он перекинул меня через плечо и понёсся вниз по ступенькам. Сзади я видела как Феликса тоже перекинул через плечо, так называемый «Вильрон». Мой брат, как и всегда, был против того чтобы его несли, а уж тем более командовали, но этот то ли гном, то ли какое-то жуткое чудовище с тиной на голове. Нас понесли в лес. Было очень темно, ночь же. Всё становилось ещё более пугающим в окружении этих персонажей, которые несли нас на спине. На самом деле, Феликсу повезло меньше, чем мне. Меня нёс довольно ухоженный на взгляд молодой человек, а его ужасный гоблин покрытый болотной ряской. И вот, спустя какое-то время, нас поставили на землю. Я почувствовала ветви под моими ногами. Колючие и неприятные. Перед нами стояли двое коней. Один был красивым жеребцом с серой шерстью и тёмными глазами, но с очень странной, для нашего мира, зелёной гривой и очень длинными копытами. Вторая же была не такой высокой и шерсть была тёмно-синего цвета, а грива какого-то паутинного оттенка. На первую лошадь посадил Мойрах Феликса, он был выше, чем я, поэтому сидеть на второй лошади положено мне. Я сидела вместе с Вильроном, и он то и дело громко сопел. — Ну что, поехали? — спросил хриплым голосом гоблин. — Доставай ключ, — сказал важный мужчина сидя на очень красивом коне. Гоблин быстро достал красивый ключ. Он был размером чуть больше ладони, головка у него была в форме бабочки, а сам стержень, как лоза, которая приплетается одна с другой. Вильрон поднёс ключ к стволу дерева, где с первого раза не заметишь практически невидимое отверстие для ключа. Провернув в скважине несколько раз ключ, что-то треснуло и перед глазами возник проход. Открывался вид другого, совсем необычного леса. Лозы полностью обвили практически тёмные деревья, внизу росли грибы, некоторые из них даже светились, пробежала какая-то лань с необычным рисунком, она мельком глянула на нас, но я успела заметить эти чернильные глаза в которых отражались мы и лес. — Ну что, проходите, свободные огоньки, — с нескрываемым интересом тихо проговорил Мойрах.