Endless sleep

Этот сон длится бесконечно долго. Эмили уже и не помнила, сколько она находится в подобном месте. Оно походило на бесконечный лабиринт. Источники света представляли собой тусклые настенные светильники, а потому порой передвигаться здесь приходилось наощупь. Лабиринт был необитаем, но женщине всё равно хотелось выбраться отсюда как можно скорее — это место пугало до дрожи в коленях. А голос, который она слышала практически постоянно, лишь подталкивал её поскорее покинуть эту чертову ловушку. — Дорогая моя… Если это и было сном, то очень и очень странным. Больше это состояние походило на гипноз — ведь здесь, в этом мрачном месте в буквальном смысле не было времени. Только полумрак и тишина. Этот таинственный голос, а точнее его обладатель, очевидно, был дорог ей — иначе как объяснить то, что только услышив его, её сердце начинает трепетать, по всему телу проходит тепло, а ноги предательски подкашиваются? В такие моменты Эмили забывала буквально обо всём. Но это счастье не могло длиться вечно. …в конечном итоге Эмили оставалась снова одна. Чувство тревоги в этом проклятом лабиринте усиливалось всё больше и больше. Воздуха не хватало, дрожали руки, а ноги затекали. Приходилось оставлять все свои тщетные попытки покинуть это место. Но ровно до тех самых пор, пока она не услышит его снова.

***

— Эмили… Этот голос — музыка для её ушей. — Мы не должны были использовать талисман Павлина! В груди от этих слов невыносимо жжёт, и она прикладывает руку к шёлковой блузке, надеясь облегчить боль. Этого не происходит — и Эмили, прислонившись спиной к шершавой стене из неровного камня, сползает на прохладный пол. Легче, конечно же, не становиться — но в таком положении хотя бы не кружится голова. — Ведь иначе ты бы не была здесь. Я виню себя в этом. Никто ни в чём не виноват. Это произошло потому что… потому что по-другому не могло было быть. — Прости меня… Нет, не вини себя. Это был исключительно мой выбор. — Но… У меня всё получится! Скоро ты снова будешь с нами. Обещаю. Либо ты… либо я… — Я люблю тебя, Эмили. …я тоже… Я тоже тебя люблю.

***

Она потерянно бродит по ставшим практически родными коридорам. Счёт времени давно потерян — однако женщина все так же избегает яркого света, что периодически появляется в конце дороги. Шестое чувство шептало — стоит только выйти к этому холодному свету и обратного пути уже не будет. Она сгорит, словно мотылек, добравшийся на свою беду до раскалённой светящейся лампы. Однако прятки от света не могли длиться вечно. Эмили чувствовала, что стоит на краю. Буквально балансирует по тонкой грани между жизнью и смертью. Она всего лишь человек. В ней нет ничего сверхъестественного. И ей очень нужен тот, кто спасёт её. Вытащит из этого ужасного места и не позволит уйти в небытие. Эмили ненавидела это ощущение. И так устала бороться с ним. Всё, о чем она мечтала — проснуться. Дышать, улыбаться, радоваться почти позабытым лучам солнца… и просто жить. Но это всё не имело никакого смысла, если его не будет рядом. Хватило лишь одного диалога, чтобы понять, насколько этот мужчина дорог ей. — Как тот актер, который, оробев, Теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев, В избытке сил теряет силу воли. Эмили видела перед глазами картину: разгар лета, тёплый день. Они идут по набережной Сены, смущённо друг другу улыбаясь. Высокий юноша в очках, бережно держа свою миловидную спутницу под локоть, читает сонеты её любимого поэта, изредка запинаясь. А она с нежностью смотрит на него. Пусть чтение не идеально, но видеть, как этот молодой человек старается сделать приятное, цитирует её любимого автора, хоть и сам ненавидит литературу — дорогого стоит. И Эмили нежно целует его, чувствуя, как бережно он обнимает её, прижимая к себе. И это незабываемо… просто незабываемо. — Так я молчу, не зная, что сказать, Не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать Моя любовь, которой нет предела. Такого Эмили не испытывала никогда ранее. Это чувство, переполняющее изнутри, рвущееся наружу, чувство вселенского счастья, когда она слышит его сердцебиение и чувствует мягкие губы на своих… Это чувство не с чем было и сравнивать. — Так пусть же книга говорит с тобой. Пускай она, безмолвный мой ходатай, Идет к тебе с признаньем и мольбой И справедливой требует расплаты. Прочтешь ли ты слова любви немой? Услышишь ли глазами голос мой?

***

— Наш мальчик стал совсем взрослым. Кажется, его упрямство растёт вместе с ним. Он так похож на тебя, Эмили. Каждый день я всё больше и больше вижу в нем твои черты. Несмотря на нагрузку в коллеже, Адриан прекрасно со всем справляется. Она не в силах сдержать улыбки — и вместе с тем болезненно сжалось сердце. Как же ей хотелось самой принимать участие в жизни сына. Помочь с домашним заданием, поддержать перед важными соревнованиями, поднять настроение за стаканчиком фраппе или гляссе из любимой кофейни в перерывах между фотосессиями. А в свободный воскресный вечер собраться в малой гостиной и посмотреть какой-нибудь фильм на сон грядущий. — И ему… как и мне ужасно тебя не хватает. Слезы бегут по её щекам, однако она даже не пытается их остановить. Материнское сердце застыло. Материнское сердце раскололось на сотни осколков.

***

— Прости меня. Я знаю, прошло много времени. Но сегодня я нашёл самое злобное существо из всех, кого я аккуматизировал. Она станет моим шедевром! Она ощущает бережное прикосновение к своей ладони — супруг заботливо вкладывает ей в руки букет. Эмили чувствует нежный аромат — кажется, это розы, наверняка композиция составлена из красных и белых. Любимое сочетание, любимые цветы… любимый муж, что постепенно падает в пропасть. Она должна ему помочь! Она должна не дать ему оказаться на самом дне собственного отчаяния. Эмили пытается приоткрыть глаза, пошевелить руками, что-то сказать. Но тщетно. Тело её не слушается. Габриэль возвращается вновь. И Эмили сразу поняла — что-то не так. Его голос, обычно твёрдый, звучал виновато и даже слегка дрожал. — Я не хочу нарушать обещание, но я больше не могу подвергать нашего сына опасности. Я… мне кажется, я сделал всё возможное, понимаешь? Я не смогу исполнить своё самое заветное желание без Камней Чудес Леди Баг и Кота Нуара. Прости…прости меня, Эмили. Он снова просил у неё прощения, хоть и не был ни в чём виноват. Эмили хотелось обнять его и прошептать, что всё хорошо, однако собственное тело конечно же не спешит слушаться от слова совсем. В груди снова невыносимо жгло — и женщина почувствовала, что задыхается. — Я отказываюсь от тебя, Нууру. Яркая вспышка заставила её зажмуриться и закрыть лицо руками. …Однако она не сгорела в этом обжигающе холодном свете. Голова всё ещё кружилась, а слова возлюбленного доносились до неё будто сквозь вату. — Сегодня Леди Баг и Кот Нуар совершили ошибку… и совершат ещё. Эмили обхватила себя за плечи, зябко поежилась. Сегодня она оказалась на волоске от гибели. — И тогда мы снова будем вместе… Несомненно, она желала выбраться из этого мрачного плена. Желала обрести свободу, наконец увидеть дорогих сердцу людей. — Любовь моя. Вот только не такой ценой.

***

— Моя дорогая Эмили. Я очень беспокоюсь за Натали. Сердце камнем застыло в преддверии тревожных новостей. — Меня мучает совесть. Натали воспользовалась Камнем Чудес Павлина. Как ты до неё. Перед глазами мелькали странные несвязанные между собой картины. Эмили понадобилось несколько секунд чтобы понять — это всё относится к их прошлому. — Однако она знала, чем рискует. Но… я чувствую себя виноватым. Я не должен был оставлять это проклятое украшение у себя. Случайно пролитый кофе на любимое платье перед самой встречей с дорогим сердцу человеком. Пропажа столь необходимой помады или подводки перед выходом на сцену. Эта любопытная брошь и не менее любопытная книга, анонимно присланные из далёкого Тибета. — Но она сделала это, чтобы спасти меня. Чтобы спасти нас. Украшение и в самом деле оказалось проклятым. Эмили до сих пор чувствовала жжение в груди — на том самом месте, где прежде носила его. Со временем повреждения Камня Чудес стали её ранами. — Натали всегда оказывала мне неоценимую помощь. Без неё я бы не смог вести двойную жизнь. Без неё я бы не справился с воспитанием Адриана. Эмили будто и сейчас переживала те дни — перед глазами все плыло, грудь будто бы сдавливало железными обручами. По телу проползало болезненное жжение. — С ней я стал ещё более могущественным Бражником. Благодаря её помощи, я почти получил серьги Леди Баг и кольцо Кота Нуара. И я знаю, что с ней я смогу победить. Одежда, что прежде сидела на ней будто вторая кожа, внезапно начала приносить болезненный дискомфорт — как будто бы была из битого стекла. Она хотела одного — попросту сорвать с себя талисман и прекратить эти адские муки. …вот только Камня Чудес на ней уже не было. — Надеюсь, скоро ей станет лучше. Потому, всё что ей оставалось, — это опереться на шершавую стену, чувствуя, что дышать становится всё труднее и труднее. — Я уверен, благодаря Натали мы снова будем вместе. Эмили… я люблю тебя. Вот только последнюю фразу мадам Агрест уже не услышала.

***

— Эмили, нам так тебя не хватает. Но скоро ты будешь с нами… Она оживилась, услышав его голос. Он все так же нежно обращался к ней, несмотря на длительное отсутствие. Что же происходит? Как объяснить ставшие совсем редкими визиты? Эмили уже и не знала, что думать. — Благодаря моим акумам получить Камни Леди Баг и Кота Нуара будет проще простого. Их слияние даст мне абсолютную власть, и я смогу изменить реальность. Что такое отчаяние? Это состояние безнадежности, безысходности. Это упадок духа и нежелание двигаться дальше. И это страшное чувство она отчётливо слышала в словах дражайшего супруга, несмотря на уверенный тон. — Я смогу исправить наши прошлые ошибки. Мужчина на какое-то время умолк, очевидно погрузившись в свои мысли. А Эмили невольно задумалась. Что же им движет? Любовь? Или же всего лишь чувства долга? Из-за горьких мыслей она не сразу заметила нависшую опасность. Эмили уже не слышала, что происходило во внешнем мире. Белый свет, что был столь опасен для неё, медленно, но верно окружал женщину со всех сторон, лишая возможности отступить в спасительный полумрак. Кажется, в этот раз это действительно конец. Эмили сильно зажмурилась, не желая смотреть в лицо собственной гибели. Вот только она снова ошиблась. Голова все еще раскалывалась, тело ломило, а холодный свет постепенно отступал. И самое главное — голос. Мадам Агрест слышала его вновь, а это могло значить только одно. Она вновь спасена.

***

Его не было долго. Слишком долго по меркам этого странного мира. Эмили отчаянно не хватало любимого голоса, разговоров обо всём — ведь только слыша его и отвечая, пусть и мысленно, она чувствовала себя по-настоящему живой. Наконец, снаружи раздался шум лифта, и женщина оживилась — он наконец пришёл. Однако радость от встречи не долгой была — что-то происходило, и Эмили это чувствовала. Что-то неизбежное, и это сильно тревожило. Но что? — Камни Леди Баг и Кота Нуара скоро будут моими. И тогда я получу безграничную силу. И смогу исполнить своё желание вернуть тебя себе. Раздался тихий щелчок — это открылась капсула. Эмили прикрыла глаза, чувствуя нежное прикосновение к собственной руке. Хотелось обнять любимого человека, но сил не хватало даже на то, чтобы сжать его руку и мягко переплести их пальцы. — Мы снова будем вместе. Ты и я. Что-то холодное коснулось её пальца, и женщину с головой накрыли дорогие сердцу воспоминания: тёплая осень, прогулка по саду особняка Санс. Когда-то в этом парке они скрывались от городской суеты, любуясь готической архитектурой и разговаривая об искусстве. В один из тех ясных дней, двадцатичетырехлетний Габриэль вдруг нежно сжал её руку в своей, и взволнованно заговорил о любви… а затем извлёк из невесть откуда взявшейся коробочки изящное колечко. — Любовь моя, наконец-то я понял, чего хочу. Я хочу сказать тебе «спасибо» за всю твою ласку, любовь и нежность, которую ты даришь мне каждый день. За все это я хочу навсегда одарить тебя вниманием, уважением, преданностью. Скажи, любимая, сможешь ли ты поверить в мои слова и решишься ли ты связать свою жизнь со мною? Ты выйдешь за меня? Как же счастливы они были тогда… — Скоро, Эмили.

***

— Отойди в сторону, Габриэль! Иначе уничтожу тебя вместе с ней! — Никогда! Она не понимает, что происходит, однако искаженный женский голос она узнала бы среди тысячи других. Маюра… что же ты наделала? Ещё совсем недавно Габриэль рассказывал о том, что добровольно отказывается от Камня Мотылька взамен на помощь Леди Баг и Кота Нуара. Запинающимся от волнения голосом, он говорил о сыне, что все это время скрывался под маской героя. И о том, что благодаря Адриану Баг согласилась пойти навстречу былому врагу, предварительно переговорив с Хранителем. Все оказалось куда проще. Если талисманы отдать добровольно — желания исполняются словно в сказке. Если же Камни чудес отнять, желания обернуться против загадавшего. Эмили отчаянно искала выход, однако лабиринт будто издевался над нею, то и дело заводя то в тупики, то навстречу ослепляющему белому свету. И все же женщина не сдавалась: ей нельзя опускать руки! Особенно сейчас, когда угроза в лице Маюры нависла над её семьей. — Натали, послушай. Это не ты. Талисманы управляют тобой. Позволь мне помочь тебе… — Нет. Это ТЫ все это время управлял мной! Ты втягивал меня в свои безумные планы, ты дал добро на использование талисмана, зная что он сломан! Я преданно выполняла все твои прихоти, потому что любила тебя! — Нат… Я знаю, прошлого уже не вернёшь, но мы были семьей. Если для тебя это что-то значит, прошу, остановись. Я потерял Эмили, едва не потерял Адриана в погоне за этими проклятыми Камнями. Не хочу потерять и тебя. — Мы не семья, Габриэль. У меня нет семьи. И даже в таком положении Эмили знала — они ни за что не расстанутся. Она найдет выход. Найдет способ вновь вернуться к любящей семье. Воздуха отчаянно не хватало, перед открывшими глазами то и дело плясали какие-то пятна. И, тем не менее, она смогла разобрать очертания Габриэля — он стоял к ней спиной, не трансформировшись в Бражника, но готовый защитить в любой момент. Эмили попыталась взмахнуть рукой, что-то сказать. Тщетно. Тело её не слушалось. Мышцы словно собраны плотным комом. — Остановись, прошу тебя. Мы найдём способ всё исправить! — Способ только один. И ты об этом знаешь. Паника постепенно сходит на нет после очередного пьянящего глотка воздуха. Собравшись с силами, Эмили вновь попыталась ударить ладонью по прозрачному стеклу. И у нее получились. Габриэль мгновенно обернулся, неверяще глядя на неё. А затем, позабыв о стоящей позади Маюре, тут же бросился открывать капсулу. Это было их ошибкой… Потому что Маюра тут же сделала изящный и вместе с тем опасный выпад, отбрасывая мужчину в сторону. — С возвращением, Эмили. Не могу сказать, что рада тебя видеть, — нараспев протянула она, мгновенно оказавшись рядом. Синие пальцы с силой вцепилась в горло. — Ты всегда была занозой в моей жизни. Руки, сжимавшие тонкую шею, не могли быть руками человека… и в беспощадности, с какой они в первые же секунды почти задушили её, не было ничего человеческого. — Отпусти её! Габриэль, держась за ребра и прихрамывая, спешил к ним. Талисмана при нем не имелось, силы не равны, однако мужчина был настроен решительно. — Ты прав. Это было бы слишком просто. Пальцы разжались. У Эмили подкосились ноги, и она упала бы, если бы не оказавшийся рядом муж, что подхватил её и осторожно прижал к себе, готовый защищать не смотря ни на что. Она попыталась что-то сказать, но лишь заходится в кашле.Тело вновь окутало такой слабостью, что даже нет сил управлять конечностями. — Я все исправлю, Габриэль. Я создам новый мир… где будем только мы с тобой! Лиловые глаза полыхнули безумием. — Что? Не делай этого! Последствия могут быть необратимыми! Она вдруг улыбается — но не так жутко как пару минут назад. Теперь её улыбка была печальной… обреченной. — Слишком поздно Габриэль. И для меня. И для тебя. Он срывается с места, надеясь перехватить её руки с зажатами в кулаке талисманами, но Маюра оказалась быстрее — отскочив на безопасное расстояние, она ловко активировала кольцо и серьги. Всех присутствующих ослепила яркая черно-алая вспышка. Всё кончено. Маюра больше не была угрозой - лишь талисманы остались одиноко лежать на полу. Эмили, все-таки поднявшись, на непослушных ногах направилась к осевшему на колени супругу. Произошедшее никак не укладывалось в голове, но сейчас важнее было другое. — Габри… эль. Мадам Агрест не дошла до него какой-то жалкий метр — споткнулась о какой-то корень. Эмили бы упала, если бы не тёплые руки мужчины, обхватившие её талию, и ласково прижавшие к себе. Она тихо всхлипнула и позволила себе уткнуться в его плечо. — Теперь все будет хорошо, любимая. Ты веришь мне? — Верю, — только и смогла произнести она, чувствуя, как ладони супруга бережно касаются волос, а губы нежно дотрагиваться до её бледной кожи.