Это элементарно, мой дорогой Снейп / It’s elemental, my dear Snape

      Огонь

      Ни огонь, ни ветер, ни рождение, ни смерть не могут стереть наши добрые дела.

      …       Сначала была боль.       Боль съедала его, пожирала заживо.       Если он вообще был жив. В этом он не был уверен.       Потом было пламя.       Он чувствовал, как огонь медленно распространяется по его телу.       Мир был в огне, и он горел в самом его центре, а вокруг была темнота.       Он вдруг подумал, что это неправильно. Что все вокруг должно быть красным от бликов яркого пламени. Но нет. Он повел глазами из стороны в сторону. Ничего. Непроглядная тьма. Огонь облизывал его конечности, наполнял его, силился поглотить вовсе. Бушующее пламя ревело так громко, что он ничего не слышал.       Где же он?       Он изо всех сил попытался пошевелиться, но обнаружил, что не может. Попытался заговорить, но обнаружил, что его язык прилип к небу, а губы пересохли и слиплись.       Усилием воли он заставил свой разум успокоиться и найти рациональное объяснение происходящему, несмотря на растущую панику.       Жар, тьма и невыносимая боль.       Думай, Северус.       О, да. Он бы рассмеялся, если бы не было так больно.       Он был в аду.       Конечно. А где же еще?       Пламя превратилось в змею. Змея поднялась, повернулась к нему и атаковала, снова и снова, пожирая его до тех пор, пока не осталось ничего, кроме боли.       …       Время шло, а она не проходила. Боль стихала, вяло текла по венам, иногда усиливаясь и пульсируя, но всегда присутствовала. Все его тело горело, словно было охвачено пламенем, как и весь мир вокруг него.       Снейп открыл рот, пытаясь закричать, позвать на помощь, но не услышал ни звука, потому что ему не хватило воздуха.       «Что ж, если я умер, то мне не нужен воздух», — рассуждал он мысленно сам с собой.       Северус просто никогда не задумывался, что быть мертвым — это так больно.       Интересно, всегда ли будет так больно?       Ну, конечно, так оно и будет.       В противном случае это был бы уже не ад.       …       Кто-то застонал       Это был он.       — Вот.       Голос! Мягкий женский голос, бесконечно терпеливый и нежный, раздался где-то совсем рядом. Снейп попытался улыбнуться, но тут же вновь почувствовал боль. Сильную боль. К голосу, как выяснилось, прилагались еще и руки, которые что-то прижимали к его губам. Мокрая ткань, грубая и прохладная. Капли воды стекали по губам мужчины, скользили в рот и вниз по обожженному горлу. Благословенное облегчение на несколько секунд, прежде чем огонь снова поглотил его.       — Еще, — хрипло сказал Снейп. Он очень надеялся, что его голос звучал твердо, но чувствовал, что отдал бы свою душу за бесконечный фонтан воды.       Северус еще не растерял остатки ироничности.       Ткань вернулась, как и влага и мимолетная вспышка милосердия. Он хотел сказать спасибо, но вместо этого спросил:       — Ты… ангел?       Она издала звук, похожий на вздох.       — Может быть, — в ее голосе послышалось удивление, кажется, ей польстил его вопрос. И грусть. Голос ангела звучал печально. — Но я так не думаю.       — Я думаю так, — он сделал паузу. Огонь снова взревел и забился, грозя опять поглотить его. — Значит, я… мертв.       — Нет.       — Нет?       — Нет.       — Но… как?       — Я… не могу сейчас объяснить.       Снейп повернул голову, почувствовав новый прилив жара и боли.       — Нет, не мертв.       — Нет.       — Жаль, что нет.       — Не говорите так.       — Почему?       «Интересно, а плачут ли ангелы?», — подумал Северус. Голос его ангела звучал так, будто она плачет.       — Поспите, — сказала она.       И он уснул.       …       Снейпа снова разбудил чей-то стон.       Это опять был он.       Он попытался облизнуть губы. Бессмысленно. Во всей вселенной не хватит воды, чтобы утолить его жажду. Огонь был безжалостным, всепоглощающим, беспощадным.       — Где я? — его собственный голос, который он услышал, звучал странно: непривычно хрипло, болезненно.       — Здесь, — ее голос, напротив, был нежный, молодой и заботливый.       — А где это — здесь?       — Со мной.       — Кто ты?       — Ангел, помните? — она просто дразнила его. Но ему это понравилось. Он снова попытался улыбнуться. Опять слишком много боли.       — Разве я это говорил?       — Да.       — Я… не помню.       — Все в порядке, — успокоила она. — Вам не нужно вспоминать. Вам нужно отдохнуть.       — Я… я ничего не вижу, — голос Снейпа зазвучал раздраженно и испуганно. И он ненавидел себя за это, поэтому быстро сомкнул губы и сильно прикусил язык.       — Я… я завязала вам глаза, — в ее голосе послышалось раскаяние, как будто он мог на нее рассердиться.       — Зачем?       — Для… вашей же безопасности. Простите.       А вот теперь он действительно испугался.       — Что у меня с глазами?       — Я беспокоилась, что могут остаться какие-то… повреждения. Я… лечила их, но яд…       Северус хотел что-то сказать, но слова застряли у него в груди. Пламя превратилось в змею, змея подняла голову и повернулась. А после атаковала снова и снова.       — Но ведь это был сон, правда? — он не мог вспомнить.       — Что? Вы не помните, — это не было вопросом.       Он пытался. Он пытался еще и еще… но не мог. Если бы в его обезвоженном теле было достаточно жидкости, он, возможно, заплакал бы от собственного бессилия.       — Я помню огонь, — он старался говорить достаточно мягко, чтобы его ангел не подумал, что он сердит.       — Огонь?       — Он повсюду. Это все, что я помню.       — О… — она ​​поняла. Конечно, она все поняла. — Вы ранены. У вас… ужасная лихорадка. Вы…       — Что?       Влажная ткань вернулась, и он с благодарностью втянул в себя остатки влаги       — Вам нужно поспать.       Северус уснул.       …       — Я мертв. Я знаю это.       — Вы не умерли.       — Мне следовало умереть. Так было бы правильно.       — Почему?       Снейп не мог объяснить. Он не мог найти слов, чтобы рассказать ей, что он делал, какие ужасные поступки он совершал, какие ужасные слова он говорил. Как он мог? Что она подумает о нем после этого? Она была слишком хорошей, чтобы понять его. Северус просто покачал головой.       Боль.       — В любом случае это уже не имеет значения…       — Почему?       — Я ведь все равно умру.       Она крепче сжала его руку, и он держался, держался за нее, как и за свою жизнь, изо всех сил.       — Это важно. Важно для… — она ​​замолчала.       — Для кого?       — Это важно, — повторила она, и он почувствовал, что она снова заплакала.       — Несомненно, — сказал Северус, но сердце его сжалось от волнения в ее голосе. Он не умер. Не умер. Во всяком случае, пока. И для кого-то это было важно. Если это и правда был ад, то он мог бы придумать место и похуже.       …       Он был весь мокрый.       Снейп проснулся весь мокрый. Его одежда прилипла к коже, а тело била мелкая дрожь. Он сразу же почувствовал на себе ее руки. Она снимала с него одежду, поворачивала его, меняла простыни и одеяла. И все без помощи магии. Северус был сбит с толку.       — Почему бы тебе не…       — Что? — спросила она после небольшой паузы, явно нервничая.       — Используй магию.       — Не могу.       — Почему?       — Обычные… правила здесь не действуют.       — Я не понимаю.       — Вы поймете.       Ну ладно.       — А где же огонь?       — Огонь… Ох. Его больше нет… пока. Ваша лихорадка спала.       — Мне… лучше, — сказал Снейп.       Она не ответила.       — Я бы хотел видеть.       — Вы сможете.       — Когда?       Она молчала дольше, чем следовало. Ее рука коснулась лба мужчины и пригладила волосы.       — Спите, — только и сказала она в ответ.       Северус уснул.       …       Он проснулся от звука ее голоса. Она что-то тихо бормотала, но не ему. Ее голос звучал так, словно она читала или пела.       — Что ты делаешь? — спросил Снейп в темноту, которая теперь не казалась такой пугающей как раньше.       Она тут же подошла ближе. Руки на его лице, шее, плечах. Северус попытался поднять руку, чтобы найти ее ладонь, но она мягко его оттолкнула.       — Пожалуйста, лежите спокойно. Вам нужно лежать спокойно, профессор… — она ​​резко замолчала, и Северус услышал, как у нее перехватило дыхание, а в голосе отчетливо проявились панические нотки.       Профессор?       — Кто вы? — тихо спросил он.       — Я… пытаюсь помочь. Вот и все. Пожалуйста.       Пожалуйста.       Этот голос. Этот голос ему был знаком. И он знал это. Но, если он был прав, как… как такое может быть?       — Мисс Грейнджер? — осторожно произнес Снейп, будто пробуя ее имя на вкус, хотя уже заранее знал ответ.       Последовала долгая пауза, и он понял. Он знал.       — Да.       — Ох.       Ангел. Он называл Гермиону Грейнджер ангелом. И она ему это позволяла. Он вдруг очень и очень обрадовался, что не может видеть ее лица, да и вообще ничего не может видеть.       Последовало очень долгое молчание, в течение которого он пытался представить себе выражение ее лица в этот момент, но, впрочем, без особого успеха.       — Профессор? — в ее голосе отчетливо слышалось беспокойство.       — Почему вы здесь? — спросил, наконец, Снейп.       — Потому что… я вам нужна, — ответила Гермиона, и он оставил эти расспросы, потому что сейчас он нуждался в ней, а вокруг, казалось, больше никого не было. Что еще ему оставалось?       А потом снова взревел огонь, и ничто не могло погасить бушующее пламя.       И он сгорал заживо в этом пламене снова и снова.       …       — Это… слишком больно, — выдохнул Северус, ненавидя звук собственного голоса, слабого и дрожащего.       — Я знаю. Я знаю, сэр, — сказала Гермиона, и он почувствовал, как что-то прохладное коснулось его лица. — Это все яд. Я пытаюсь… Я пытаюсь…       — Сделайте что-нибудь, — потребовал он, используя свои лучшие учительские интонации. Теперь, когда Снейп знал ее настоящую личность, все изменилось. Поистине, ангел! Когда он вспоминал, как обращался к ней таким образом, его лицо горело не только от огня, ревущего внутри него. Если она здесь, то где все остальные? Где ее придурковатые дружки? Где, наконец, мадам Помфри? Минерва?       Где все?       И где он сам?       …       — Где я?       — Вы здесь.       — А где это — здесь?       Последовала небольшая пауза, как будто Гермиона задумалась.       — Разве это имеет значение?       Он предположил, что нет. По крайней мере, пока. Потому что ответа так и не последовало, а спрашивать снова Снейп не стал. Он просто провалился в сон.       …       Были моменты, когда Грейнджер читала ему, казалось, часами. Снейп не вдумывался в смысл слов, которые слышал, а позже никогда о них не вспоминал. Но тембр ее голоса, низкий и ритмичный, убаюкивал его, заставляя балансировать где-то на границе между здесь и там, между сном и реальностью, между жизнью и смертью.       …       — Вам нужно выпить это, профессор, — сказала она.       Снейп почувствовал, как к его губам прижался флакон.       — Что это?       — Это поможет.       — Что это? — повторил он уже более требовательно.       — Это… экспериментальное лекарство.       — Если вы думаете, что я стану пить какую-то сомнительную смесь, которую приготовил посредственный студент-зельевар… — слова застряли в его горле, и Северус закашлялся. И вновь во всем теле вспыхнула боль.       — Я… Я делаю все, что в моих силах.       — Этого явно недостаточно, — прошипел он, когда почувствовал облегчение и вновь обрел способность говорить. Как будто профессор Снейп снова вернулся в свой класс в хогвартских подземельях, где преподавал зелья третьекурсникам, а они тряслись перед ним от страха. Это было еще до того, как случилось что-то еще, до того, как…       — Профессор… пожалуйста.       Северус слышал, как дрожал ее голос, чувствовал ее страх. Она боялась за него, но не его. Обуреваемый всеми этими мыслями и ощущениями, он сдался и выпил зелье, что ему давала Гермиона       Едва он это сделал, как снова уснул.       …       — Где я?       Гермиона вздохнула. Северус впервые услышал шорох ее одежды, скрип пола, когда она встала и прошлась в комнате. Он по-прежнему ничего не видел, но это уже не беспокоило его так как раньше. Он чувствовал себя в безопасности. Она была рядом, и он чувствовал себя в безопасности. Он не стал задумываться о последствиях этого чувства.       — Вы имеете в виду, где мы?       — Наверное. Но на самом деле вас ведь здесь нет, не так ли?       — Вы так думаете? — в девичьем голосе звучало неподдельное удивление.       — А что еще я должен думать?       — Вы думаете, что спите?       Снейп на минуту задумался.       — Да.       — Тогда, возможно, так оно и есть.       — А вы тоже спите?       — Может быть, — и по ее голосу он понял, что она улыбается.       …       — Вы так много сделали для нас, — однажды сказала Гермиона.       — Простите?       — Я все знаю. Теперь все знают. Вы больше не… злодей. Теперь вы — герой.       Это слово почти заставило его рассмеяться в ответ. Но усилием воли Снейп подавил смешок.       — Несомненно.       — Вы должны гордиться собой.       На этот раз он не смог сдержать смех, как ни старался. Но смех больше походил на кашель, и от него заболела грудная клетка.       — Гордиться?       — Да. Разве вы не помните, что сделали?       — Я точно знаю, что я сделал.       — Вы сделали так много хорошего, вы не понимаете… — Гермионе пришлось замолчать, потому что она, как догадался Снейп, заплакала. Снова. Она склонилась над ним, выполняя свои несложные, но такие важные обязанности, которые на себя взяла уже довольно давно: поправляла простыню, приглаживала его волосы, обрабатывала раны. Вдруг Снейп почувствовал, как несколько капель воды упали ему на лицо, подозрительно теплые и… соленые, когда одна из них скользнула ему в рот.       Северус снова почувствовал на своем лице ее маленькие прохладные руки.       Благословенное облегчение. Он почувствовал, как ее губы приблизились к его уху, почувствовал ее горячее дыхание на своей щеке.       — Вы герой, профессор.       Он повернул голову всего лишь на несколько дюймов, но успел ощутить, как его губы скользнули по ее подбородку.        — А вы лгунья, мисс Грейнджер.       …       Раздался чей-то стон.       Это снова был он.       Кто-то взял его за руку.       Это опять была она.       — Я здесь, я здесь, — шептала Гермиона снова и снова, пока ее шепот не стал единственным звуком, который Снейп мог слышать. Единственным звуком, который в данный момент существовал для него. Он был всем, это было больше, чем огонь.       …       — Где моя палочка? — однажды спросил Северус. Он почувствовал, как она застыла на месте, словно застигнутая врасплох его неожиданным вопросом.       — Ваша что?       — Моя палочка. Вы меня прекрасно слышали.       — Здесь нет волшебных палочек.       — Что вы имеете в виду?       — Здесь нет никакой магии, — она сделала глубокий прерывистый вздох. — Обычные для магического мира правила здесь не действуют.       — А где это «здесь»?       …       — Я собираюсь снять повязку с ваших глаз, — сказала она.       — Вы уверены?       — Да. Время пришло.       Он коротко кивнул, но не решился заговорить.       — Ваши глаза… Они сейчас очень чувствительны к свету. Я сделала его здесь как можно более тусклым, но все же…       — Я понимаю.       Просто покончи уже с этим.       Снейп почувствовал, как ее руки скользнули по обеим сторонам его лица, продвигаясь к затылку. Он почувствовал, как ее пальцы возятся с узлом, почувствовал, как они дрожат от волнения, почувствовал, как повязка соскользнула с глаз, почувствовал холодный воздух на своих веках и зажмурился, словно боялся открывать глаза.       Он услышал, как Гермиона отодвинулась, создавая дистанцию между ними.       Поначалу Северус был напуган.       Медленно, очень медленно он расслабил веки, почувствовал, как они затрепетали, а затем открылись. Постепенно мир вокруг него начал обретать форму и очертания.                  Комната, в которой они находились, была очень маленькой и очень темной. На столе мерцала одна единственная свеча. Там же лежали ее сумка, книги и блокнот. Единственное в комнате окно было заколочено. Он позволил себе осмотреться, стараясь подмечать все детали.       В комнате не было двери.       Гермиона подошла ближе к краю кровати, внимательно изучая его лицо. Она молчала.       — Я могу… видеть, — сказал он.       Она улыбнулась.       — Я вижу вас, — сказал Снейп, протягивая к ней руку. Она вложила в нее свою и заплакала.       …       Огонь вернулся.       — Мы больше не можем здесь оставаться, — сказала она, обтирая его лицо влажной тканью.       — Почему?       — Потому что… — ее голос дрогнул, она была близка к тому, чтобы заплакать. — Ничего не получается.       — Куда мы пойдем?       Гермиона покачала головой.       — Я не знаю.       Конечно.       …       Кто-то закричал.       Это был он.       И Темный Лорд тоже был там.       Боль.       — Мой господин… Милорд… Простите меня…       — Остановитесь, — сказала она. — Прекратите, стойте, стойте…       Снейп открыл глаза. Гермиона стояла рядом и держала его за руки. В мерцающем свете свечей ее глаза казались огромными.       — Он… Волдеморт мертв.       Почему он не может ничего вспомнить?       — Это правда?       — Да.       — Значит, я… сплю.       — Я бы так не сказала.       — Вы здесь.       — Да.       И он уснул. Опять.       …       — Профессор?       — Да.       — Пора.       — Куда мы идем?       Северус наблюдал за ее отчаянными движениями, в то время как Грейнджер торопливо ходила по маленькой темной комнате. Но, казалось, у нее все было под контролем. Она запихивала в сумку кое-какие вещи, натягивала пальто, завязывала шнурки.       — Прочь отсюда, — ответила Гермиона. Ее уклончивость раздражала.       — Куда?       Впервые за долгое время Снейп почувствовал… улучшение. Огонь, бушевавший внутри него, погас, и он спал без сновидений. Его все еще мучила слабость, но при этом чувствовал он себя… гораздо лучше. Он подумал, что самое худшее уже позади и сказал ей об этом, предположив, что она обрадуется. Но вместо этого Гермиона, напротив, начала лихорадочно собираться, суетливо расхаживая по комнате.       — Мисс Грейнджер, — тихо позвал Северус.       — Мне нужно… вам нужно уходить отсюда. Здесь это не сработает. Я не… Я не смогу сделать это прямо здесь. Мне нужно… есть другие вещи, которые мне нужно найти, чтобы вы поправились.       — Со мной все в порядке.       — Нет, — сказала Гермиона, и ее голос дрогнул. — Нет, вы не в порядке. Но я клянусь… Клянусь, что так и будет.       Она перекинула сумку через плечо и подошла к нему.       — Мне нужно, чтобы вы встали.       — Я не думаю, что сейчас у меня получится.       — Я помогу вам.       — Было бы лучше, если бы вы рассказали мне, что происходит, — сказал Снейп, но Грейнджер не обратила на его слова внимания.       Она положила руки ему на плечи и помогла сесть. Он, почувствовав головокружение, опустил голову и закрыл глаза. Дождавшись, когда пройдет его тошнота, Гермиона помогла ему подняться на ноги. Ощущение было ошеломляющим, и он отчаянно цеплялся за нее, чтобы не упасть.       — Я сделаю вам больно, — сказал Северус, тяжело опираясь на нее.       — Нет, не сделаете.       Он почувствовал, как ее руки обняли его, и закрыл глаза.       — Мы аппарируем? — спросил он, уже заранее мысленно угадывая ее ответ.       — Нет, — сказала Гермиона. — Обычные правила…       — Здесь не действуют, — закончил за нее Снейп с легкой улыбкой. Он смотрел на нее сверху вниз.       Грейнджер подняла на него глаза.       — Тогда как?       — Есть и другие способы путешествовать.       Конечно.       — Вы готовы?       Он посмотрел в ее лицо, поймал ее взгляд и неожиданно для себя понял, что кивает ей в ответ.       — Возьмите меня за руку.       Он выполнил ее просьбу.