Секунды боли, шёпот лгуна

— О, какая неожиданность, всё в точности как я и предполагала — усмехнулась Джинни, посмотрев на стол Слизерина. Блейз Забини сидел в обнимку с Дафной Гринграсс. А на прошлой неделе его застукали в заброшенном кабинете с Асторией, пару дней назад возился с милой пуффендуйкой, возможно и не с одной… Ничего нового. Блейз был популярен среди учеников (особенно женского пола). Парень привлекал своей независимостью, безумным лёгким нравом, пока остальные лизали ботинки Малфою. — Он конечно всегда был бабником, но в последнее время у него похоже заранее весна началась. Где вобще гордость этих девушек? Хотя бы сестёр Гринграсс. — усмехнувшись, Джинни изобразила гримассу разочарования, смахнув невидимую слезу и схватившись за сердце. Гарри, сидевший рядом поддержал свою девушку, сказав что-то о безнадёжности факультета. — Не забывай о ком мы говорим. Это Слизерин, Джинни, что с них взять, — стараясь звучать не равнодушно, подала голос Гермиона. Честно говоря, ей не было интересно, когда и кем спал Забини, своих проблем хватало. Утро совсем не задалось, проснулась она от криков подруги. Гермионе опять снился самый жуткий кошмар из всего арсенала, она кричала, дёргалась, в процессе мучений разбудив Джинни, но так и не смогла проснуться сама. Никогда не выходит. Ощущение ужаса, тревоги и холодного пота на спине стало таким привычным. Все-таки Слизерин… жуткий факультет. Дети пожирателей, девушки, не ценящие ни свою честь, ни гордость, разбрызгивают яд вокруг, и заботятся лишь о том, как бы найти жениха побогаче да покрасивее, соревнуясь в этом друг с другом. Парни, с детства привыкшие ко всему готовому, не имеющие никаких моральных ценностей. Надменные, жёсткие, циники. Дёргают не за косички, а за ниточки, играя с чувствами, а позже и с жизнями. Чёртовы манипуляторы. «Голубая кровь», которую они так ценят, всё, чем им можно похвалиться. Один только взгляд в коридоре — причина для межфакультетной драки. Гермиона любила наблюдать за представителями змеиного факультета. Это забавно, даже немного весело, ощущения как в маггловском зоопарке, которые так любила посещать в детстве девушка. Да и в целом это здорово отвлекает, но кое-кто уже давно не давал ей покоя. Все как под копирку, кроме одного… Теодор Нотт. Гермиона назвала его неправильным слизеринцем. Он не вписывается в их круг, при том совсем не вызывает доверия. Что-то с ним не так. Тёмная лошадка. Нотт был крайне вежлив, со всеми. Не поддерживал ущемление маглорождённых, казался очень милым, всегда пропустит вперёд, подаст руку помощи, поможет собрать книги… Да, и с Гермионой такое случалось. Недавно она грохнулась прямо под ноги Нотту, на что тот отреагировал не так, как ожидалось. Он не рассмеялся, не отскочил как ошпаренный, не удостоил её чести узреть истинное презрение, что в стиле скорее Драко Малфоя. Он лишь мило улыбнулся, посмотрев на нее будто с сожалением, и не суетясь начал собирать учебники Гермионы, пока та так и сидела в ступоре. С того момента она и заинтересовалась Теодором. На завтрак он ел только цитрусы, в основном апельсины. Всегда. Каждое грёбанное утро одно и тоже самое, спустя неделю этот факт начал по необъяснимым причинам раздражать Гермиону. Как это вобще возможно, ему самому не надоело? Ещё он всем нравился. Из друзей Гермиона заметила лишь Малфоя, который был его абсолютной противоположностью, и их дуэт казался даже комичным. Но при том, он со всеми был, казалось, в тёплых отношениях, насколько это возможно для Слизерина. Было сложно это признать, но Нотт был умён, даже очень. Ему превосходно давались все науки, особенно зельеварение и История магии. При всём этом, он никогда не отвечал на вопросы преподавателей, адресованные классу. Хотя точно знал ответ. Был одинаково вежлив со всеми: магглы, полукровки, пуффендуйцы, гриффиндорцы, когтевранцы, не важно. Он не вёл себя как типичный аристократ, кроме безупречных манер, врождённой изящности и фамильных украшений ценой в целое состояние, ничего не выдавало его столь высокий статус. Выглядел опрятно, чисто, лишь тёмные каштановые кудри неизменно оставались в хаотичном беспорядке, немного напоминая волосы Гарри. Его привычка, Теодор часто запускал пятерню в волосы и трепал их ещё больше. Когда она успела это запомнить? А ещё Нотт был красив. Глаза цвета изумруда, которые блестели не хуже начищенных бриллиантов. Ровный нос и пухлые губы, которым могла позавидовать не одна девочка. Обычно Гермиона не рассматривает, и тем более не оценивает внешность слизеринцев, но её подкупили нрав, действия и врождённая харизма Теодора. Он казался безупречным. Эталонным, возвышенным. Но что-то было не так. Во-первых, он учится на Слизерине. Складывалось впечатление, что распределяющая шляпа сделала ужасную ошибку, он смотрелся бы гораздо гармоничнее на том самом Пуффендуе. Но Теодор отлично себя ощущал на своём факультете. Издалека парень казался истинным слизеринцем. Первый тревожный звоночек. Такой человек не может комфортно чувствовать себя и находить общий язык со змеями. Второй звонок это предчувствие. От него веяло холодом, опасной, порой жуткой неизвестностью. Глаза не всегда соответствовали эмоции, которую выражало лицо. Они были не такими, как нужно. Казалось, кроме Гермионы никто не замечал, но бросая очередную милую улыбочку, Нотт одновременно насмехался. Или же презирал. Она не знала точно. Чувствовала. Это бесило, сбивало с толку, это и заставляло наблюдать всё дальше и дольше. Гермиона умела читать людей, могла понять всех, но не его. Теодор Нотт сплошная загадка, которая в итоге совершенно точно окажется тёмной. Не. Важ. Но. Даже сейчас он сидел, приобнимая Паркинсон за плечо, и конечно улыбаясь, внимательно слушал её «увлекательную» болтовню. А может это Гермиона не в порядке, и зря прицепилась к пареньку. Может это паранойя, он ведь был таким всегда. Ни разу за почти восемь лет учёбы его репутация не страдала, да он и вовсе не любил быть в центре внимания… Почему она вобще об этом думает? Почему следит? Ах, какая глупость! Неважно. Закончив строить теории о настоящем облике Теодора Нотта, Гермиона обнаружила, что уже почти опоздала на занятие. Учиться девушка любила, это действо полность затягивало в себя, не оставляя времени и желания скучать, или же терзать себя «излюбленными» воспоминаниями. Но всё когда-нибудь надоедает, вот и сегодня Гермиона с трудом дождалась окончания занятий, слушая всё, что и так уже знает. Повторение мать ученья, да, но не в четвертый же раз… У других ребят в этот день было отличное настроение. Как не искала, Гермиона не заметила за целый день ни одного унылого человека, ни одной гримассы. «Мерлин, докатилась, желаю людям плохого настроения.» — неоднозначно хмыкнув, подумала гриффиндорка. После битвы за Хогвартс прошло не мало времени, и кажется, все оправились. Траур окончился, всё вернулось на круги своя, даже Джинни перестала ночами лить слёзы по родному брату. Жизнь понемногу налаживалась, но, конечно, не у Гермионы. Если бы дело было только в войне, всё было бы проще. По окончанию занятий девушка сразу направилась к Макгонагалл, может хоть любимая преподавательница разбавит этот монотонный день? Выпрямилась. Пригладила волосы. Выдохнула. Постучала. — Здравствуйте профессор, вы просили зайти, что бы обсудить какую-то важную тему, — сцепив руки в замок, начала с порога девушка. Минерва отложила документы, медленно выпрямилась, серьёзно и одновременно тепло глянув на ожидаемую гостью. После Дамблдора в кабинете мало что изменилось, Макгонагалл постаралась максимально всё сохранить. Всё тот же приятный жёлтый свет, который издавало множество свечей, запах дерева, солнца, разнообразных зелий и ещё чего-то горького так же ярко ощущался, как на первых курсах. Гермионе всегда было здесь уютно, но нужно признать, нынешний директор плохо вписывалась в атмосферу кабинета. — Здравствуйте Гермиона, садитесь. Размеренными шагами девушка достигла цели в виде кресла, и казалось, излишне аккуратно села. Как только Гермиона удобно устроилась, профессор прочистила горло и начала длинный монолог: — Я прошу вас об услуге, Мисс Грейнджер, — установив прямой зрительный контакт, серьёзно произнесла профессор. Было видно, Макгонагалл нервничает, колебается, что не могло не настораживать. — Близится рождество, и я бы хотела, что-бы вплоть до окончания празднования, вы заняли освободившийся пост старосты. Я помню, что вы ушли по причине морального истощения, но зная, как вы ценили это звание, думаю будет неплохо попробовать снова, прошло уже достаточно времени. Я хочу, что-бы вы занялись подготовкой рождественской вечеринки, разумеется с остальными старостами. Человека надёжнее я не найду. Что скажете, Мисс? — лицо Гермионы, казалось, пылало от разнообразия множества эмоций, которые она испытала за последнюю минуту. Староста. Ей предлагают вернуться и заняться подготовкой к Рождеству. Только вчера Гермиона думала об этом. Наверное, это знак. — Я. Д-да, конечно, я согласна, буду рада нести эту ответственность. Тогда Гермиона ещё не думала о том, что сможет жалеть об этом решении так сильно… Или нет?