Бог войны и рок-н-ролла

Они вчетвером торчали в студии, репетируя песню для Евровидения и новые — для их альбома. Дамиано был в таком запале, что тратил все свои силы, едва ли не срывая голос. Каждый раз, оставаясь чем-то недовольным, он останавливал репетицию и срывался на ребят, чувствуя, что они не выкладываются на полную. Его это раздражало, ведь времени было в обрез, а они — Дамиано чувствовал — были не готовы. Он просто не понимал, что с ними происходит. Остальные с тревогой наблюдали за ним, и Итан в какой-то момент скрестил палочки за ударной установкой, вставая с места. -Перерыв! — объявил он. Томас с благодарностью выдохнул и согнулся пополам. Вик аккуратно отложила гитару в сторону и с тревогой посмотрела на Дамиано. -Ты в порядке? — спросила она. Тот недовольно взглянул на Итана, проигнорировав ее вопрос. -Я могу еще репетировать, — сказал он запальчиво. Итан заторможено кивнул головой и вышел из-за своей кухни. -Вижу, — произнес очень мягко и осторожно, чувствуя его внутреннее раздражение. — Но другим нужен перерыв. Они все подошли к Дамиано, который, не зная, чем заполнить тревожную пустоту внутри, яростно сорвал с бутылки крышку и сделал пару последних глотков. -Серьезно, бро, в чем дело? — Томас сложил руки на груди, слегка сутулясь. — Не похоже, чтобы было все хорошо. Дамиано посмотрел на него так, что тот дернулся. -Мы должны быть в форме, — очень медленно и тихо произнес он, обращаясь ко всем сразу, и в его голосе можно было уловить ярость, под которой маскировался страх. — Мы должны делать свою работу и делать ее хорошо. Мы должны стараться, чтобы показать все, что есть в нас, на сцене. Но мне кажется, — Дамиано угрожающе смял пластмассовую бутылку. — Что никто этого не понимает, кроме меня! — последние слова он буквально прорычал, бросая скомканную бутылку в сторону. Она с глухим звуком ударилась о стену, от чего друзья разом вздрогнули. -Дами! — воскликнула Вик, подходя к нему ближе. — Не говори так! Мы все выкладываемся на максимум! -Ты называешь это максимумом? — рявкнул Дамиано, обводя взглядом друзей, и Вик поджала губы. — Я должен быть уверен, что вы все хорошо знаете, что делаете! Но я не вижу, чтобы вы старались. Как будто это просто еще одно выступление! -Но так и есть, — попробовал возразить Томас. — Разве нет? Дамиано сверкнул глазами и сделал шаг к нему, становясь близко. Попахивало скандалом. Отдать должное, Томас стоял на месте, не собираясь отступать. -Да? — обманчиво мягко произнес Дамиано. — Напомни-ка, не ты ли говорил мне, что собираешься стать богом музыки? Вы все? — с этими словами он запустил руку в отросшие волосы Томаса и дернул его на себя. Тот поморщился, но ничем не выдал испуг. — Почему вы так беспечны? — прошипел Дамиано. — Это не просто выступление! Нас увидит весь мир, и мы должны постараться, чтобы затмить всех! Он резко отпустил Томаса, и тот слегка пошатнулся. -Дамиано, — негромко произнес Итан, осторожно, как к дикому зверю, подходя ближе. — Хватит, так мы только рассоримся, если ты будешь продолжать в том же духе. Хотелось сказать что-нибудь едкое и ему, но Дамиано удержался, поджав губы. Он понимал, что срывался на друзьях только потому, что до усрачки боялся выйти на сцену в Роттердаме, боялся последствий, боялся, что Меркурий не сдержит слово, что все они пострадают. Он не мог, не знал, как признаться друзьям, не накануне выступления! До Евровидения оставалось всего две недели, а ощущения, что они готовы на сто процентов, абсолютно не было. Что будет дальше с ними — он не знал, поэтому бесился от собственного бессилия. Но Итан был прав. Если Дамиано позволит своим эмоциям взять верх над собой, они все переругаются. Он же сам потратил столько лет для того, чтобы наладить их отношения, он не мог позволить всему этому рухнуть вниз и рассыпаться в прах. Только не с ними! -Полчаса, — нехотя произнес он, направляясь к выходу. — Я — курить. Проветрите здесь. Томас болезненно дернулся в его сторону. -Не указывай! Ты здесь не бог и не… не знаю… не император, чтобы вести себя так с нами. Дамиано остановился. В иной ситуации он бы иронично посмеялся, но сейчас в нем бурлил такой яростный огонь, что, при лучших обстоятельствах, имея всю свою силу, он бы по щелчку пальцев разнес это помещение на щепки. Если бы друзья только знали, с кем они на самом деле разговаривают! -Тогда докажите мне, и ты, Томас, в первую очередь, что я не должен вести себя так с вами, — пророкотал он, глядя на гитариста вполоборота. — Пока что я не вижу, что вы хотите стать знаменитыми рок-звездами, пока что я вижу только школоту, которая топчется на месте. -Ты не можешь так говорить! — ахнула Вик, держась за плечо Итана. -Я уже это сказал, — бросил Дамиано. -Какого черта с тобой происходит? — воскликнул нетерпеливо Томас. — Ты последние месяцы ходишь сам не свой! Если ты думаешь, что нас это не парит, то ты ошибаешься! Так скажи нам, выпусти все это дерьмо! -Том прав, — согласился Итан, хмуро глядя на Дамиано. Вынести этот взгляд было сложно. — Ты сам говорил, что эмоции не должны мешать работе. Если у тебя что-то случилось, ты должен поделиться с нами, иначе дело дальше не пойдет. Дамиано хотел разрыдаться, стоя там один против всех. Внутри него душа рвалась и кричала о том, что это идеальный момент для признания, но ему было не по себе от того, что может произойти дальше. Он не обладал способностью Меркурия гипнотизировать и стирать память у людей, он мог лишь разрушать, и, кажется, именно это он и делал сейчас. Строить всегда было тяжелее. Созидать умела Флора, но никак не Марс. -Какого черта, спрашиваете? — усмехнулся он. — Ладно. Меня бесит ваша безответственность, — Дамиано стал загибать пальцы. — Ваша несобранность. Ваша разболтанность. Вы не можете собраться и выдать хорошую музыку. -Но чего ты хочешь от нас? — обиженно воскликнула Вик. — Мы делаем свое дело, мы устаем, мы все здесь люди! Неужели тебе нужно, чтобы мы сожрали самих себя?! Дамиано сурово взглянул на нее. -Мне нужно, чтобы вы все повзрослели! В особенности ты, Вик! Я не смогу опекать тебя всю жизнь! -При чем здесь это? — на глазах девушки выступили слезы, но она упрямо прищурилась, не позволяя им сорваться вниз. Дамиано знал, что надавил на ее больное место. — Ты знаешь, как мне бывает херово, так какого черта!.. — она всхлипнула. На остальных это подействовало так же, как на быка действует красная тряпка. -Не кричи на нее, — процедил Томас, загораживая Вик собой. Томас всегда стремился неосознанно защищать ее, потому что раньше они были вдвоем, и многое делали друг для друга. Это было смело, но Дамиано, бесясь от внутренних чувств, которые сжирали его заживо, просто был не способен оценить этот шаг. Он повернулся в сторону Томаса и криво усмехнулся. -Тогда возьмите себя в руки. А ты начни играть адекватно, ощущение возникает, что ты готов сдаться уже сейчас. -Что за бред? — вспылил Томас. — Я играю отлично, ты сам это знаешь! Ты сам это говорил! -Возможно зря. -Не смей! — глаза Томаса потемнели от обиды. — Не смей, чертов дурак, замешивать меня в своем внутреннем дерьме! -Тогда начни играть, Томми, чтобы не разочаровывать меня! — едко процедил Дамиано. Томас пошел красными пятнами, и это был дурной знак. В прошлом, это был предел, после которого он бросался с кулаками на любого, кто оскорблял его. -Все потому, что ты до сих пор видишь во мне ребенка, да? — тихо проговорил он. — Ты думаешь, что, раз старше, имеешь право помыкать мной, забыл, что я могу дать сдачи? Дамиано одобрительно хмыкнул, разведя руки в сторону. -Ну давай, напомни! Томас вызывающе шагнул к нему, и ни Итан, ни Вик, вцепившиеся в его плечи, не смогли его остановить. Он занес руку, и Дамиано даже подставился под возможный удар, улыбаясь шало. Возможно, драка — именно то, что было ему сейчас нужно. Однако внезапно Томас остановился, как будто из него весь пар выпустили. -Иди ты на хер, Дамиано Давид! После сказанного Томас с силой задел его плечом и вышел из студии, громко хлопнув дверью. Какое же ребячество!.. Вик ахнула и с укоризной уставилась на Дамиано. Итан тяжело вздохнул, взлохмачивая волосы. -Доволен? — уточнил он у Дамиано. — Добился своего? Тот ударил ногой усилитель, жалея, что не смог сорваться, и отвернулся. -Просто оставьте меня, — выдавил он. С этими словами он вышел из студии и поднялся наверх, собираясь выйти из дома. Снаружи было еще прохладно, однако вечернее солнце уже достаточно прогрело землю, и в воздухе наконец можно было уловить приближение жары. Дамиано сел на шезлонг рядом с бассейном, судорожно открывая пачку сигарет. Ему необходимо было успокоиться. После сделки с Меркурием оставался повисшим вопрос о его бессмертии. Как известно, бога убить нельзя. Однако, если это все же происходит, есть два пути развития действий. Либо сила бога исчезает вместе с ним, либо Юпитер вовремя передает эту силу преемнику. В случае с Марсом — ни того, ни другого не должно было произойти. Юпитер просто не даст ему возможности погибнуть. Значит, будет действовать таким образом, чтобы у него просто не осталось иного выбора. В разговоре с Меркурием тоже нужно было быть осторожным. Как бы сильно бог торговли ни мечтал о месте возле Юпитера, он не сможет управлять войной. Это не его призвание. Соответственно, рассчитывать ему не на что. И все же Меркурий слишком страстно мечтал о смерти Марса и о его силе, которую надеялся получить в момент убийства бога войны. Дамиано усмехнулся. Если все пройдет так, как он запланировал, то Меркурия ждет неприятный сюрприз!.. Если бы не друзья, за жизни которых он страшно переживал, вести борьбу с Юпитером и другими богами было бы легче, вернее, Марс бы просто исчез. Но он не мог подвести ребят, сбежать сейчас, потому что слишком сильно любил их. Любовь губительна, и в этом была своеобразная ирония, Марс усмехнулся, вспоминая их отношения с Венерой. Вот кто бы смог вправить ему мозги!.. Сейчас, сидя на свежем воздухе, Дамиано подумал, что он слишком привык оправдываться перед собой и другими. Разве так подобает вести себя богу войны?.. Нет, он справится, если только возьмет себя в руки, что было довольно забавно, учитывая его характер. -Эй, — послышалось тихо со стороны. Дамиано обернулся и увидел Итана. Тот накинул на плечи ветровку и собрал волосы в пучок, чтобы не лезли в лицо при порывистом весеннем ветре. Дамиано вдруг заметил круги под его глазами и понял, что, в отличие от него, не нуждающегося в длительном сне, друзья просто изведены до предела. После победы на Сан-Ремо не прошло и нескольких дней, как Дамиано выдернул всех и заставил углубиться в работу. Даже Вик удивилась, хотя это было ее привилегией: собирать всех вместе. Дамиано особо об этом не задумывался, почему именно она занималась этим, но полагал, что это связано с тем, что она несла ответственность за группу больше, чем остальные, ведь это была ее идея — создать группу. Впрочем, она без труда уступила бразды правления Дамиано, как только он завоевал ее уважение. Вместе они были отличной командой, но порой в Вик слишком сильно давали знать о себе ее внутренние демоны, и тогда она по-своему сходила с ума. Дамиано с сожалением думал, что ему так и не удастся понять человеческую природу до конца. И теперь, глядя на Итана, он вновь подумал о том же. Вот уже месяц как они засели на арендованной вилле, пытаясь не свихнуться от постоянного недосыпа, сочинения музыки и изнуряющих репетиций. И все это происходило от того, что Дамиано забывал, что они — люди. -Хреново выглядишь, — проговорил Дамиано, отодвигаясь и уступая Итану место рядом. -Кто бы говорил! — вздохнул тот, усаживаясь и глядя на бассейн. Некоторое время они сидели в тишине, наслаждаясь возможностью просто помолчать. -Извини, — тихо проговорил Дамиано. Итан удивленно взглянул на него. -Тебе не передо мной надо извиняться. Дамиано закусил губу до боли. Вик и Томас, безусловно, не заслуживали к себе такого отношения. Он знал об их слабостях и специально давил на них. -Я мудак, — невесело усмехнулся он, пряча лицо в ладонях. -Да, есть такое, — спокойно кивнул Итан, беря из начатой пачки сигарету и подкуривая ее. Отстраненно заметил. — Ты бы не курил так много перед поездкой. Береги связки. -Как ты так можешь? — удивился Дамиано, оглядываясь на него. -Как так? — спросил Итан, замирая и не донося до губ сигарету. -Почему ты так спокоен? -Ну… — он выпустил колечко дыма и пожал плечами. — Кто-то же должен. Дамиано усмехнулся. -Просто я понимаю, что с тобой происходит, — негромко заговорил Итан, барабаня пальцами по коленке. — Но ребята — нет. Если не хочешь говорить о своей проблеме, это твое дело, но срываться на них… -С чего ты решил, что понимаешь? — перебил его Дамиано. Тот слегка нахмурился, подбирая слова, затем произнес: -Ты боишься и истязаешь себя. Но ты боишься не выступления, а чего-то другого. -Верно. Итан помолчал немного, спросил: -Ты уверен, что не хочешь об этом поговорить? -Не уверен, что могу. -Почему? -Потому что это… может изменить абсолютно все, что происходит между нами. Я боюсь все испортить. -Ясно, — медленно кивнул Итан и посмотрел на небо, щурясь. — Но, если посмотреть на ситуацию объективно, разве можно сделать еще хуже, чем ты уже сделал? Разве мы не заслуживаем знать, что с тобой происходит? Правды? Дамиано нахмурился, обдумывая его слова. -Это может вас шокировать, — осторожно ответил он. Итан печально усмехнулся. -Выходит, ты нам не доверяешь? -Дело не в этом!.. -В этом, — Итан жестко взглянул на него, и Дамиано замер. Таким рассерженным он не видел друга никогда. — Я уже говорил, мы все тебя поддержим, всегда примем тебя любым, неважно, что ты сделаешь или уже сделал! И это не только мои слова! Остальные тоже так считают. Это то, что держит нас вместе: доверие. Ведь мы — одна семья. Но вместо того чтобы поделиться своими проблемами, ты отталкиваешь нас, хотя сам не раз говорил, что мы должны решать все вместе. -Не думал, что это будет так сложно. -Что именно? -Говорить правду. -В конце концов, это тебе решать, — Итан докурил, потушил бычок и поднялся с тяжелым вздохом. — Ненавижу вставать на твое место и давать всем волшебный пендель, но, — с этими словами он протянул Дамиано руку. — Сперва ты должен извиниться перед Вик и Томасом, потом все остальное. Несколько мгновений Дамиано просто ошарашено смотрел вверх на Итана, затем крепко уцепился за его ладонь и вскочил на ноги. Прислушиваясь к своим чувствам, он уловил оттенки боли, которые принадлежали, безусловно, ребятам. Он ощущал, как тяжелое невидимое покрывало, сотканное из обид, тревоги и несправедливости, расстилается над ними в их комнатах. И это из-за него. Выдохнув, он произнес: -Простят ли они меня? Итан усмехнулся, все еще держа его за руку и, видимо, не чувствуя неловкости. Дамиано думал, что это самое правильное, что могло быть. -Мы любим тебя, чертов Дамиано Давид, — почти торжественно протянул Итан, но после прибавил очень серьезно. — Мы семья, помни об этом. Что-то в сказанном взбудоражило Дамиано. Возможно, нахлынули воспоминания о том, когда он вместе с Хоносом, Викторией и Солом весело и счастливо проводили время друг с другом, а возможно, его срыв на ребят; так или иначе, он не сдержал своих эмоций и крепко обнял Итана, утыкаясь носом ему в изгиб шеи. -Спасибо, — прошептал он, слыша легкий вздох со стороны друга. Не удержавшись, Дамиано провел носом по его шее, вдыхая запахи Итана. Чувствуя, что они слишком долго стоят в такой позе, он напоследок поцеловал его в скулу и отодвинулся, расслабленно улыбаясь и беря его за руку. Итан, кажется, слегка был смущен такими проявлениями эмоций, но ничего не сказал, только коротко усмехнулся. -Идем, нужно вытолкать их из комнат, — Дамиано потянул его в сторону дома. Руку Итана он так и не выпустил.

***

Через некоторое время они собрались втроем в гостиной: Томас так и не спустился, заявив, что, если Дамиано хочет попросить у него прощения, пускай поднимется сам. Вик отошла быстрее. Она, конечно, все еще была обижена. Но она не отказалась от диалога, и это было очень ценно. Дамиано сел перед ней, положив руки на ее колени. -Я знаю, я идиот, — сказал он совершенно искренне. — Я знаю, что не должен был давить на вас. Мне жаль, что из-за меня вы с Томасом оказались в таком состоянии. Вик терпеливо вздохнула, все еще не глядя на него. -Дело не в том, что ты — идиот, — фыркнула она. — Я понимаю, почему ты так ведешь себя. Ты хочешь как лучше, но… это не значит, что мы ничего для этого не делаем. Мы все сейчас в абсолютном ужасе перед тем, что нас ждет, и то, как мы порой ведем себя, это не оправдание, я знаю, — она, наконец, взглянула ему в лицо. И Дамиано задохнулся от того, какой решительный был у нее взгляд. — Но ты не должен лишаться человечности, ты не должен забывать, что мы не нападаем друг на друга! Дамиано медленно кивнул. -Хорошо, я это понимаю. -Иначе, — продолжала Вик, зажмурившись. — Если мы не научимся слышать друг друга, все это — то, что мы делаем, потеряет смысл! Я не хочу лишаться второй семьи, не хочу лишаться тебя, потому что, черт возьми, ты многое для меня значишь, и твои слова в сотни раз, в отличие от случайных людей, говорящих их, причиняют мне боль! Дамиано приподнялся и, не видя сопротивления, крепко обнял Вик. -Я не буду больше причинять тебе боль, — прошептал он, слыша, как она начинает всхлипывать. Он тут же отодвинулся и взглянул в ее мокрые глаза. Улыбнулся, наслаждаясь таким видом, и Вик смешно фыркнула. — Ты не должна из-за меня плакать, — мягко сказал он. -Вот еще! — девушка показала ему язык и легонько оттолкнула его, поднимаясь с дивана. — Иди и поговори с Томасом. А мы с Итаном спустимся в студию… -Нет, — Дамиано приобнял ее за плечи, направляясь к улыбающемуся Итану, наблюдающему за их перемирием. — Предлагаю нам всем сегодня передохнуть. День был слишком сложным, сейчас не получится репетировать. Начнем завтра, а сегодня мы все вместе расслабимся. Вик и Итан радостно переглянулись, а Дамиано, окрыленный своей маленькой победой, поднялся наверх. Впрочем, закрытая дверь перед ним слегка поумерила его пыл, и он тяжело вздохнул. С Томасом всегда было сложно. В какой-то степени Дамиано во многом чувствовал себя его старшим братом. Вместе им было весело, они могли часами играть в приставку, обсуждать музыку, просто общаться на незамысловатые темы. Но всегда существовала граница, переступить которую никто не мог из-за своих принципов. Дамиано считал, что он в ответе за Томаса, поэтому часто тыкал его носом в его ошибки, учил жизни. Не из желания показать, что он старше и лучше знает этот мир, а потому что хотел помочь избежать тех ошибок, которые он сам когда-то совершал. Томас же почему-то долгое время чувствовал себя ущемленным, и никогда не позволял проявлять к себе снисходительность, жалость или что-то в этом роде. Он ужасно бесился из-за того, что в группе до сих пор подшучивают над ним, считая ребенком. Да, он был ребенком, но каким же, черт возьми, талантливым! Дамиано пытался говорить с ним на эту тему, уверял, что все это — юношеский максимализм, но Томас слышал самого себя, закрываясь и не позволяя тому вторгаться в свое личное пространство. Вот как сейчас. Дамиано постучал в дверь и, не услышав никакого голоса, несмело открыл ее. Томас сидел в кресле, что-то наигрывая на гитаре. Мелодия была приятная. Рядом валялись листы бумаги, видно было, что он погружен в работу. Дамиано тут же стало стыдно. Пока они общались с Итаном или мирились с Вик, он сидел здесь один и продолжал работать. Сердце Дамиано сжалось от того, что он был так несправедлив к Томасу. -Привет? — негромко произнес Дамиано, входя в комнату и усаживаясь на заправленную кровать. Томас дернул головой. -Подожди, — пробормотал он, увлеченный игрой. Дамиано терпеливо упер локти в колени и положил подбородок на сомкнутые в замок руки. Вслушиваясь в новую мелодию, он медленно качал головой в такт, замечая, что Томас улыбается, проигрывая сочиненную музыку. Он, конечно, иногда еще спотыкался, но тут же исправлялся и играл то быстрее, то медленнее, пробуя различные варианты. Наконец, доиграв до конца, он вопросительно приподнял голову. -Красиво, — тихо произнес Дамиано, глядя на него. -Да, — согласился Томас, откладывая гитару в сторону и неуютно ерзая на месте. — Сочинил после той сцены в студии. Глаза Дамиано потемнели. -Я здесь как раз за этим. -Да-да, — Томас хмыкнул. — Знаю, пришел извиняться. Только в этом нет смысла. Потому что я знаю тебя и себя. Сейчас мы помиримся, ты утихнешь, я тоже. Мы будем играть, шутить и все такое. А потом ты опять тыкнешь меня носом в мою игру, возраст или что-то в этом роде, и снова все начнется сначала. Я… я привык к этому, — и Томас отвернулся. -Ты не должен, — Дамиано поднялся и подошел к нему. — Том, послушай, я виноват. Но я был зол. Не на тебя, Вик или Итана, а на самого себя. У моего срыва есть… причина, — уклончиво произнес он. Томас слегка нахмурился и открыл было рот, чтобы спросить, но Дамиано вскинул руку, прося его помолчать. — Я скажу вам об этом, обещаю, когда пойму, что готов. Однако я хочу, чтобы ты простил меня. Томас нехотя поднялся на ноги, спрятав руки в карманах спортивных штанов. Печально усмехнулся, качая головой. -А может я не хочу тебя прощать? Как скоро мне вновь доведется увидеть раскаявшегося Дамиано Давида? Дамиано свободно выдохнул. -Мир? -Мир, дружба, любовь и все в таком ванильном духе, — стараясь скрыть смущение, пробормотал Томас. Дамиано дернул его на себя и обнял. -Мне, правда, жаль, — сказал он, отодвигаясь, но продолжая держать ладони на плечах Томаса, весело и растянуто добавил. — Готов сделать все, что угодно, лишь бы порадовать тебя. Томас подумал всего мгновение, затем ехидно произнес: -Постарайся написать менее дерьмовый текст к моей музыке! Дамиано засмеялся, вновь чувствуя себя окрыленным. Через некоторое время, когда они все устроились в гостиной, обложившись едой на вынос и алкоголем, стараясь избегать сегодняшней ситуации и разговаривая исключительно на посторонние темы, но, при этом чувствуя себя уютно, Дамиано ощутил внутри умиротворение, которое подсказывало, что время пришло. Как долго он боролся с самим собой, как страшно было заводить этот разговор. Но, чувствуя поддержку друзей, поверив Итану, он решился. Когда иначе говорить — если не сейчас?.. Вслушиваясь в звенящий смех Вик, хохотавшей над какой-то шуткой Томаса, видя легкую улыбку на губах Итана, Дамиано с неким ужасом и в то же время восхищением подумал о том, что ему не могло так повезти, он просто не заслуживал получить этих ребят в своей жизни. Каждый из них был для него дорог, каждого он любил, каждым гордился. Они выросли на его глазах, они прорвались на самых верх музыкального олимпа. Он знал все об их проблемах, их талантах, знал, на что они способны, так неужели они не заслуживают знать правды о нем самом? Как бы то ни было, Дамиано все решил. Итан был первым, кто заметил его решительный взгляд. Он с удивлением посмотрел на него, как бы спрашивая: неужели готов? Дамиано с улыбкой отставил свой бокал с пивом на стол. -Ребят, я хочу вам кое-что рассказать. Да, он был готов.