Бог войны и рок-н-ролла

Дамиано стоял возле дома и все никак не решался войти внутрь. Стояло раннее утро. Наверняка ребята еще спали. В руке он надежно держал бутыль, которую ему дала Тривия. На данный момент это была самая ценная и — в то же время — опасная вещь. Ему казалось, что он держит бомбу замедленного действия. Но, как ни странно, волновало его не это. Дамиано чувствовал, как учащенно бьется сердце. Он не мог избавиться от ощущения, что ему страшно переступить порог. И это было странно, потому что он прекрасно знал, что это — его дом. Но именно сейчас он боялся того, что дом покажется чужим, и все, что находится внутри — тоже. Его тревожили мысли о том, что делали ребята все это время, думали ли они о нем, что они решили и хотят ли вообще видеть Дамиано в своей жизни?.. Почему-то казалось, что, если он сейчас войдет внутрь, случится что-то необратимое. Но топтаться на одном месте было тоже довольно глупо, поэтому, выровняв дыхание и постаравшись успокоиться, Дамиано открыл дверь ключом и вошел в светлое и тихое пространство. На мгновение он даже испугался, потому что ему показалось, что дома никого нет. Мысль о том, что друзья могли уехать отсюда, показалась настолько ужасной, что Дамиано почувствовал слабость в ногах. Осторожно, стараясь унять волнение, он проходил по комнатам и с облегчением замечал разброшенные вещи, оставленные друзьями. Джойстик, лежавший на диване, давал надежду на то, что Томас резался в очередную игру допоздна. Покрывало, которое небрежно валялось на полу, пахло Вик, а подушка, сваленная здесь же — Итаном. Дамиано очнулся от своих мыслей, когда понял, что залипает на этих вещах. -Это ненормально, — он усмехнулся сам себе и обернулся на лестницу. Оставалось подняться на второй этаж, зайти в их комнаты и убедиться, что все они были здесь, спали мирным сном. Но ноги почему-то не слушались Дамиано, казалось, что нужно приложить массу усилий, чтобы заставить их двигаться. Преодолев сомнения, Дамиано все же поднялся наверх и открыл первую дверь, которая вела в спальню Вик. Девушки на месте не было, а вид заправленной кровати вновь испугал Дамиано. Тихо охнув, он тут же кинулся в комнату Итана, но не обнаружив и его на своем месте, ощутил приступ паники. Резко открыл дверь в спальню Томаса. Та же картина. Никого. Неужели они все же оставили его?.. Дамиано чуть не сполз по стенке, чувствуя, что ноги не держат его. А вдруг с ними что-то случилось? Почему он сразу об этом не подумал?! Эта мысль едва не убила его. На минуту мир переставал существовать, настолько Дамиано ушел в себя. Впрочем, он заставил себя собраться. Совсем расклеился! Он верил слову Меркурия. Он бы узнал, если бы что-то случилось с ними. Дамиано восстановил положение, опираясь рукой о стену. Он должен успокоиться. Ферония и Флора не зря говорили ему, что нужно действовать с холодной головой. Если он позволит себе потеряться в эмоциях, то все потеряет. Нужно мыслить разумно и отталкиваться от фактов, которые были реальны. Вещи друзей на своих местах. Значит, они никуда не уехали. Может, они поехали отдохнуть? Наверняка за ними приехал Лео и позвал на очередную тусовку. Или, может, Марта собрала их у себя за обсуждением предстоящего участия в Евровидении. Всякое могло быть. Они не обязаны были сидеть здесь все это время и ждать его. Дамиано и сам понимал это. Тяжело вздохнув, он взлохматил волосы свободной рукой. Ладно. Пока он должен принять душ и привести себя в порядок. Возможно, приготовить кофе. А там будет видно. «Не торопи события, — мысленно приказал себе Дамиано. — Делай шаг, не стой на месте и решай проблему по мере ее поступления!» С этими мыслями он осторожно открыл дверь в свою комнату и тут же замер на пороге. Картина, представшая перед его глазами, поначалу показалась нереальной. На его кровати, не такой узкой, как у Итана или Томаса, но и недостаточно широкой, как у Вик, тесно прижавшись друг к другу, спали его друзья. Дамиано едва не простонал от облегчения и — одновременно с этим — от пробудившегося желания, которое оказалось для него внезапным. Он смотрел вперед и все никак не мог поверить в происходящее: ни в растрепанные распущенные волосы Итана, который нежно обнимал прижавшуюся к нему Вик, трогательно уткнувшуюся ему в грудь носом, ни в спокойное и умиротворенное лицо Томаса, спавшего, по обыкновению, с приоткрытым ртом. Все это было настолько фантастическим и неожиданным, что Дамиано подумал, а не сошел ли он с ума?.. Однако все говорило об обратном. Его друзья здесь. В его спальне. Спят на его кровати. Прижавшись друг к другу. На первый взгляд, все казалось таким невинным, что Дамиано даже растерялся от непонимания, почему они заснули именно в его комнате. Конечно, они часто так делали, приходили и ночевали с кем-то, если чувствовали, что кому-то нужна компания или поддержка. Дамиано и сам не раз сидел возле Вик, которую мучили кошмары, лежал с ней и обнимал, ожидая, пока она уснет. То же и с Томасом, и с Итаном. Они всегда ходили друг к другу, и в этом не было ничего странного для них. Они были семьей и таким образом учились поддержке и заботе. Но застав их троих в своей кровати, Дамиано ощутил, что как будто подсмотрел за чем-то интимным и личным. Как будто эта картина была не для него, а для них самих. Это было так странно, что он не заметил, как осторожно вышел из комнаты и тихо закрыл дверь. Не понимая, что в нем самом происходит, Дамиано спустился вниз, решив приготовить завтрак и сварить кофе. Пусть спят. Но несмотря на готовку, ему не удалось полностью отвлечься от своих мыслей. Перед глазами стояла друга картина, очень похожая на ту, что он только что видел…. И именно похожесть ситуаций создала в голове Дамиано диссонанс. Он вспомнил, как когда-то давно, сидя в своей обители, в широких мраморных покоях, меланхолично наблюдал за тем, с какой страстью и желанием отдаются друг другу его спутники. Секс между людьми и слияние между богами — не совсем одно и то же. Пожалуй, у богов это всегда было не столько для удовольствия, сколько для передачи силы, что ли… Марс с упоением смотрел, как они буквально сражаются за право обладать друг другом и красуются перед ним, как будто предлагают себя на выбор. И сейчас, стоя на кухне, он вспоминал длинные ярко-рыжие волосы Виктории, которая с остервенением оплетала тело Хоноса, ласкающего тонкими пальцами тело распластанного на покрывалах Сола, отчаянно отзывающегося на каждое прикосновение. Обычно Марс редко присоединялся к ним, довольствуясь тем, что они показывали для него. Это был некий ритуал, который они свершали перед каждой битвой: напивались энергией друг друга, делились ей и придавали сил, чтобы никто из них не пострадал во время боя. Марсу было достаточно слышать их стоны и вздохи, видеть движения тел и наслаждение в загорающихся глазах. Подобное зрелище могло продолжаться довольно долго, но, когда он понимал, что они уже почти на грани срыва, Марс присоединялся к ним. Хватало пары движений, поцелуев или взглядов, чтобы помочь им достичь экстаза. Затем они, вымотанные и благодарные, укладывались вокруг него, и все вместе так и засыпали. Дамиано очнулся от своих мыслей, только когда понял, что вцепился в столешницу с нечеловеческой силой, слыша, как трещит под пальцами поверхность. Он тяжело оттолкнулся и сделал шаг назад, судорожно сглатывая. Дыхание его сбилось, а в низу живота было так жарко, что ему нечем стало дышать. -Блядь… — выдавил он, понимая, что ему нужно срочно успокоиться. Стояк давил на ширинку, мешая думать, и от этой ситуации Дамиано готов был расхохотаться. Дрочить на спящих в обнимку друзей только потому, что больной мозг подкинул ему подходящую ассоциацию с его любовниками, было верхом абсурда. И если он продолжит фантазировать в подобном роде, вряд ли это закончится хорошо…. Для того чтобы отвлечься, Дамиано открыл кран с холодной водой и сунул голову в раковину, чувствуя, как ледяные струи стекают по его волосам и устремляются вниз, по щекам и подбородку. Он заставил себя думать о кофе, и это, кажется, стало его спасением, потому что, спустя несколько минут, желание отступило, оставив после себя горечь неудовлетворения. Зато кофе был что надо!.. Дамиано посмотрел на часы: десять утра. Обычно они уже вставали в это время, чтобы уже к двенадцати приступить к работе, но отчего-то он не решался подняться к ним наверх и разбудить. Решив, что они сами встанут тогда, когда посчитают нужным, он перевел взгляд на стеклянную бутыль, которую поставил на стол, и задумался над тем, что делать дальше. Задача не из легких, если подумать. Только сейчас до него дошел смысл сказанных слов Тривии о том, что простую магию осуществить сложно. Он даже представить не мог, как будет просить друзей об этом. Его не беспокоили мысли о поцелуях с ними, в конце концов, это всегда было нормой и на концертах, и в обычной жизни, когда они либо дурачились, либо выражали благодарность и свои чувства друг к другу. Но он понимал, что вообще не каждый будет готов отдать свою смертную жизнь взамен на бессмертие и божественные силы. Это только на словах, то есть, чисто теоретически, можно рассуждать о подобном. На самом же деле, это невероятная ответственность. Кроме того — Дамиано нахмурился, подумав об этом, — божественная сущность с легкостью могла выдернуть из человека его собственную личность. Это то же самое, как заразить кого-нибудь ВИЧ-инфекцией при неосторожном сексе. Вирус поселится и непременно начнет убивать своего владельца, лишая его иммунитета и делая его неспособным сопротивляться болезням. С божественной силой было так же. Кто-то мог противиться ей, в основном, это были герои, дети богов и людей. Но те, кто был награжден бессмертием или особой силой богами, обычно страдали от изматывающей неизлечимой хвори или сходили с ума. Дамиано понимал, что это большой риск, и поступить так — означало бы причинить вероятную боль своим близким. Впрочем, это был единственный выход из сложившейся ситуации. Но Дамиано нужно было знать, что его друзья смогут пережить это и не лишиться самих себя. Подумав немного, он вытащил из кармана джинсов свернутый клочок бумаги, на котором был написан номер телефона Флоры, тяжело вздохнул и решился позвонить. Трубку некоторое время не брали, и Дамиано уже было напрягся, не случилось ли чего, однако в последний момент, когда он все же хотел отменить вызов, ему ответила Флора: -Я слушаю! — ее звонкий голос вселил в него уверенности. -Флора, это я, — произнес он, поудобнее обхватывая телефон и прижимаясь к холодильнику одним боком. -О, Марс! — она взволнованно произнесла его имя и чем-то зашуршала. Кажется, оберточной бумагой. — Погоди немножко, — пробормотала богиня. Затем крикнула. — Ферония! Займись букетом!.. Послышалось копошение, которое постепенно начало отдаляться. Марс терпеливо ждал, отламывая лак с ногтей и сосредоточенно разглядывая получившиеся неровные узоры. -Я на связи! — выдохнула Флора, как показалось Дамиано, сигаретный дым. — Ну, ездил к Тривии? -Да. -Как она? Дамиано пожал плечами и только спустя секунду вспомнил, что богиня все равно этого не видит. -Херово, — признался он, зачесывая мокрые волосы назад. — Я даже представить не могу, как она терпит свое существование. Флора расстроенно вздохнула. -Да, жаль это слышать…. Что она тебе сказала? Помогла? -Ага, чуть не отравила, — хмыкнул Дамиано и вкратце рассказал богине, как было дело. После рассказа несколько мгновений та молчала, затем задумчиво проговорила: -Ты думаешь, это сработает? Твои люди готовы будут поменяться с тобой жизнями? -В том-то и дело, что я не знаю. Я боюсь, даже если они согласятся, они не в силах понять, что это такое, и как это может на них отразиться. А самое ужасное, если это произойдет, то все, что я делаю сейчас, будет лишено смысла. -Не говори так, — упрекнула его Флора, делая затяжку. Дамиано тоже вдруг захотелось покурить, и он вышел через заднюю дверь во двор, где было уже довольно тепло. -Я потому и звоню, — продолжил он свою мысль, доставая пачку сигарет и вытаскивая зубами одну. Подкурил, затянулся, выдохнул дым со словами. — Не знаешь, кто бы из наших мог совершать подобный ритуал? То есть… меня интересует, что происходит с человеком, который обретает божественную силу таким образом. Флора крепко задумалась. На той стороне трубки повисло долгое молчание. Дамиано даже не различал ее дыхания. Наконец, богиня сказала: -На ум ничего такого не приходит, если честно. У Феба было несколько возлюбленных, которых он, после их смерти, возносил к звездам. Но и только! Чтобы совершить подобный ритуал, нужно самому лишиться силы… а почему бы тебе не узнать у Венеры? Марс аж поперхнулся дымом. -Ты серьезно? — на глаза выступили слезы, горло пережало, и он откашлялся. -А что такого? — как будто невинно поинтересовалась Флора. — Подумаешь, разбежались! Если ты любишь своих людей, что тебе стоит… -Потому что она богиня любви и похоти, Флора! — перебил ее Марс, явно злясь. — Ты сама знаешь, на что она способна и что будет с моими людьми, если она узнает о моих чувствах к ним! Флора помолчала какое-то время. -Ладно, согласна, — вздохнула она. — Но Венера многое знает о проведении ритуалов, вдруг, она смогла бы помочь. -Боюсь, мы разойдемся с ней в цене ее услуги. Помолчали еще немного, затем Флора сказала: -Хорошо, пока обсуди с друзьями эту тему. Они должны знать все, что с тобой случилось. А я постараюсь узнать, было ли подобное раньше. -Спасибо! — откликнулся Дамиано. — Тогда до связи. Привет Феронии. -Передам! Флора отключилась, а он все еще стоял, докуривая сигарету и размышляя о предложении богини связаться с Венерой. В последний раз они виделись… кажется, накануне Первой Мировой, когда их отношения совсем зашли в тупик. На тот момент Венера уже жила в мире людей и редко появлялась в родном доме, поэтому Марс, занятый приготовлениями к войне, совсем не переживал по этому поводу. Их отношения всегда носили странный характер. Это не была любовь, безусловно. Это была пагубная страсть, которая, рано или поздно, должна была привести их к такому концу. При этом о Венере он всегда вспоминал, раздираемый противоречивыми чувствами: он никогда не мог понять, что именно испытывает по отношению к этой богине. Безусловно, им всегда двигало желание обладать ей, поэтому, возможно, Дамиано и боялся увидеть ее, думал, что не устоит против своих чувств и ее чар. Внезапно позади раздался громкий писк, который выхватил Дамиано из размышлений, и тут же на него наскочила Вик, обхватывая бедрами его бока и крепко обнимая руками за шею. -Дами! — она проорала ему на ухо невозможно счастливым и чуть хрипловатым голосом, и он рассмеялся, подхватывая ее ноги и удерживая под коленями. -Ты меня задушишь, — сказал он после того, как девушка немного успокоилась, прижимаясь грудью к его спине. Дамиано сглотнул, чувствуя ее учащенное сердцебиение и тепло тела. -Нечего было уезжать так надолго! — пробубнила Вик ему в шею, упрекая. Потянула его за кончики волос, с обидой добавила. — Ты невозможный, мокрая кошка! Тут же со стороны двери послышался радостный возглас Томаса, который, завидев их, кинулся к ним, обнимая Дамиано спереди и утыкаясь носом в другое его плечо. Растрепанный и еще не отошедший от сна, он выглядел до того родным и привычным, что из груди Дамиано вырвался счастливый смех. Внезапно его талию обвили еще одни руки, сильные и теплые, по-хозяйски сжались, так, что стало понятно: не отпустят. -Итан! — выдавил Дамиано, оглядываясь, насколько это было возможно, на друга. Тот смотрел прямым и серьезным взглядом, словно сам не мог понять, обижен он или рад его возвращению. -Когда ты приехал? — спросила Вик, когда Дамиано осторожно спустил ее на землю. -Утром. Вы спали, поэтому я не стал никого будить. Решил приготовить завтрак. Кофе стынет. -Кофе! — счастливо воскликнул Томас, всплескивая руками. — Ты не представляешь, как Вик отстойно его варит! Девушка ахнула и с силой стукнула Томаса в плечо, тот заливисто рассмеялся и рванул от нее в сторону дома. Вик прищурилась, хрустнула пальцами и с боевыми кличем кинулась за ним. Дамиано и Итан переглянулись и, не сговариваясь, прыснули от смеха. Но затем, встретившись взглядами, замерли. Что-то изменилось между ними. Что-то новое и сильное выросло из того, что служило платформой для их прочных дружеских отношений. Дамиано стоял и улыбался, рассматривая Итана. Не его внешность, а то, что находилось под ней. Как будто примерялся к нему и пытался понять, что испытывает сам Итан. -Они, наверное, весь дом разнесли за то время, что меня не было, — опустив глаза, улыбнулся Дамиано. -Как сказать… мы страшно скучали без тебя, поэтому маялись сами по себе. -Приятно это слышать. -Я не к тому, что это приятно или неприятно, — передернул плечами Итан, глядя в сторону. — Просто ты должен знать, что… несмотря на твою сущность, ты все еще наш. Дамиано сглотнул. Недавняя фантазия вновь предстала перед глазами, и он взлохматил волосы, пытаясь отвлечься. -Вы… как вы относитесь к этому? -Тебе лучше спросить у всех нас, — произнес Итан. — Но мое отношение ты и так знаешь. С этими словами он взял Дамиано за руку и крепко сжал. -Итан… Но тут из окна высунулась Вик, победно размахивающая трусами Томаса, которые, очевидно, стянула с него в доме, и прокричала: -Ну чего вы там? Пошли завтракать! -Ты хоть оставила Тони в живых? — крикнул в ответ Дамиано. Вик насмешливо показала ему язык и скрылась. Вместе с бельем. -Подозреваю, она держит его в заложниках, — нарочито серьезно произнес Итан, скрывая улыбку. -Надо спасать, — Дамиано подмигнул ему. — Гитарист нам нужен живой и невредимый. Они вдвоем вошли в дом, и только тут Итан негромко спросил: -Скажи… а создание группы и все мы… это часть какого-то твоего плана? Или мы нужны тебе только как… — он не договорил, хмурясь. -Эй, — Дамиано приподнял его подбородок так, чтобы посмотреть в глаза Итана. Они были чернее тьмы. — Послушай меня. Все это, — Дамиано обвел взглядом дом, подразумевая, конечно, ребят в первую очередь. — Не было планом. Это наша общая мечта. И я здесь только благодаря вам троим. Итана такое объяснение не совсем успокоило, но он медленно кивнул и направился в сторону кухни, где слышались смех Вик и ворчание Томаса. Они накрывали на стол. Вернее, Вик сидела на столе и пила кофе, а Томас, повязавший на талии белое полотенце, раскладывал омлет, приготовленный Дамиано, на тарелки и параллельно возмущался поступком девушки. -Она спрятала мое белье! — раздосадовано провозгласил он, обращаясь к Дамиано и, видимо, надеясь на его заступничество. -Так пойди и надень что-нибудь другое, или же ходи так, — оскалился тот, подходя к Вик и щипая ее за коленку. -Эй! — девушка ущипнула его в ответ за локоть. Итан приблизился к Томасу и придирчиво обхватил за край полотенца, слегка приподнимая подол. -Действительно, — задумчиво, в своей манере, проговорил он. — Сходил бы переоделся. Томас выдернул у него ткань, покрываясь пунцовыми пятнами, но мужественно выдавил: -Мне лень, — затем обиженно. — Пусть Вик принесет! -Пусть тебе Дами принесет, если он кофе вкуснее меня варит! — девушка вытянула ногу и попыталась задеть полотенце так, чтобы оно съехало слегка вниз. Дамиано с восторгом наблюдал за этой сценой, забыв обо всем на свете. Ему было сейчас невозможно хорошо. Он даже забыл, что с этой троицей никогда не бывает скучно. Томас уставился на него щенячьим взглядом, но тот только послал ему воздушный поцелуй и передразнил: -Мне лень. Ходи так. Закатив глаза, Томас показал ему фак и убрал сковороду в раковину. С тарелками и кофейником они переместились в гостиную и, усевшись, некоторое время продолжали обсуждать, кто вкуснее варит кофе и готовит. Сошлись на том, что это, конечно же, Дамиано. -Так сильно скучал по вам, — тепло улыбнулся он. Внезапно атмосфера в комнате накалилась. Ребята как будто замерли и перестали улыбаться. Дамиано даже не понял сначала, из-за чего это произошло. Наконец, Вик, поставив чашечку с недопитым кофе на стол, проговорила, избегая его взгляда. -Слушай, не хотелось бы говорить, что мы до сих пор пребываем в шоке, но… так и есть. И… это не значит, что мы изменили к тебе свое отношение. Просто это до сих пор неожиданно. Если уж совсем честно, мы теперь даже не знаем, что делать со всем этим. -Да, — кивнул Томас, поглаживая костяшки на руке и хмурясь. — Сейчас мы должны понять, как вести себя. Впереди Евровидение, выступления, куча интервью. И то, что ты рассказал нам, буквально выбило почву из-под ног. Нам нужны подробности. Мы должны знать, что будет дальше с тобой и с нами. Дамиано выслушал их и некоторое время молчал, думая, с чего бы начать. -Ну, хорошо, — вздохнул он. — На самом деле, я и сам хотел рассказать вам все, но решил, что вы пока не готовы к такому разговору. Итан склонился к нему чуть ближе. -Выкладывай, — произнес он. — Как бы то ни было, мы к этому вполне готовы. -Дело в том, — добавила Вик. — Что после того, как ты уехал, мы многое читали о… тебе. Ну, о Марсе, — она смущенно прикусила изнутри щеку. Было видно, что ей неловко об этом говорить. Помолчала, затем взглянула ему в глаза. — Мы нашли много всякой информации, но там не было упоминания про Юпитера и твои отношения с другими богами… спутниками. -Вот как, — пробормотал Дамиано. — Наверное, следует начать с того, что для нас семья — это не то же самое, что для вас, людей. Конечно, у нас есть родители, те, кто создал богов. Но отношения у детей и родителей абсолютно другие. В нашей семье любовь не самое главное чувство. Когда Юпитер создавал своих сыновей и дочерей, он вкладывал в них те качества, которые были необходимы ему. Меня он создал богом войны, зная, что ему нужен тот, кто будет подчиняться беспрекословно. И долгое время так и было. Я воевал за него, вел людей на смерть. Мне это нравилось, — Дамиано помолчал, собираясь я с мыслями. — Я заливал землю кровью и получал от этого удовольствие. Все началось с того, что римляне поставили меня на одно место рядом с Юпитером. Я стал ему равен, в отличие от других богов, которые, может, и хотели быть ближе к всеотцу, но не обладали качествами, необходимыми для этого. Став равным, я приобрел не только силу, но и любовь людей, которые сделали меня защитником Рима. Сейчас я думаю, что, наверное, это не очень нравилось отцу. Очень долгое время я не задавался вопросом, зачем Юпитеру все эти войны. Меня все устраивало. Лишь спустя века, даже когда люди перестали в нас верить, я понял, что Юпитер боится быть забытым. Он боится стать ничем, а это страшнее смерти. И тогда я понял, что он не собирается жить спокойно, ему нужно, чтобы люди постоянно убивали друг друга, чтобы он мог кормиться их кровью. На тот момент я слишком устал от войны. Я понимал, что не хочу жить так все время. Я смотрел на других богов, многие из которых перебрались в мир людей, и удивлялся тому, как они хорошо живут среди них. Я хотел того же. Поэтому… — тут он позволил себе усмехнуться. — Провалил ряд войн, устроил бунт и был наказан, — никто из ребят никак не среагировал на его попытку разбавить историю юмором. Он вздохнул и добавил. — Это я к чему веду: в нашей семье ни у кого нет права выбора. Есть только Юпитер и боги, которые подчиняются ему. Все, что он говорит, якобы правда. Однако… пожив среди вас, я понял, что это не так. Тем вы и отличаетесь от богов. Ваша сила в том, что вы сами решаете, как и что будет. Я хотел бы, чтобы и в нашей семье было так же. Дамиано замолчал, давая возможность друзьям обдумать его слова. -Этого не будет, пока есть Юпитер? — пробормотал Итан. -Именно. Пока он существует, ни у богов, ни у людей не будет нормальной жизни. Конечно, люди в любом случае будут убивать друг друга. Так уж вы устроены. Но нельзя допускать, чтобы Юпитер взял верх и развязал новую войну. -То есть, — заговорил Томас. — Все, что происходило, все войны и вся наша история — все это случалось по прихоти Юпитера? -Да. -Пиздец, — подытожила Вик. Дамиано пожал плечами. -Однако без меня у него ничего не получится. Вот, почему он меня ищет. Юпитер думает, что я всего лишь взял перерыв, и теперь хочет вернуть меня обратно. Вот только я обратно не хочу. -И что ты планируешь делать? — поинтересовался Итан. -Если совсем коротко, хочу покончить со всем этим. -А если конкретнее? — обеспокоенно спросила Вик. -Хочу отомстить Юпитеру за своих спутников. Хочу убить его. Освободить богов от его воли. Друзья молча переглянулись. -Они так были дороги тебе? — пробормотал Итан. Дамиано серьезно кивнул. -Да. Они были не только моими друзьями, товарищами, которые следовали за мной всюду, но также они были моими любовниками. И погибли несправедливо, их подло убили. Юпитер виноват в их смерти. Но я виноват в том, что допустил это. Поэтому я хочу отомстить. -Разве это возможно? — осторожно проговорил Томас. -Для этого я и уехал, — вздохнул Дамиано, взлохмачивая волосы. — Мне нужно было ответить на некоторые вопросы, понять, можно ли сделать бога смертным. -И как? Это… реально? — выдавила из себя Вик, глядя на него широко раскрытыми глазами. -Да. Это реально. Однако все усложняется тем, что я заключил сделку с Меркурием, нарушить которую не могу. -Что за сделка? — спросил Итан, складывая пальцы рук в замок. — Ты же говорил, что разберешься с ним! Дамиано тяжело вздохнул. -Собственно, этим я и занимаюсь. Пытаюсь разобраться, — он на мгновение умолк. — Я должен выполнить свою часть сделки, то есть, умереть. Это в обмен на вашу защиту. -Что?! — вскричала Вик, подскакивая с места. — Так ты разбираешься?! -Ты с ума сошел! — воскликнул Томас зло. — Ты о нас подумал? Как мы будем без тебя? Итан молчал, однако было видно, что это шокировало его не меньше. Дамиано поднял вверх руку, призывая их успокоиться. Вик недовольно нахмурилась, поджала губы и плюхнулась обратно на диван. -Естественно, что я не собираюсь умирать, — он выразительно посмотрел на них. — Но мне нужны были гарантии, что Меркурий не солжет и выполнит часть своей сделки. Поэтому я должен выполнить свою. И умереть лишь на время. -Стоп, — Итан покачал головой. — Что-то непонятно. Для чего все это? -Для того, чтобы понять, можно ли убить Юпитера. Друзья медленно кивнули головой, как будто стали понимать, к чему Марс ведет. -Говорят, что бога войны убить нельзя. Якобы Юпитер специально наделил меня бессмертием. Часть моих сил, безусловно, есть и в нем. Так вот, если меня можно будет сделать смертным, теоретически, получается, что и Юпитера тоже! -Но ведь Меркурий хочет забрать твою жизнь, — произнес Томас, сбитый с толку. — Разве, став смертным, ты не станешь уязвимей? -На то и расчет, — терпеливо объяснил Марс. — Меркурий думает, что, убив меня, завладеет бессмертием. Он хочет занять мое место, стать равным отцу. Однако Юпитер знает, что каждый бог ведает своим искусством, и не Меркурию распоряжаться войной. -То есть, ты хочешь сказать, — проговорила Вик. — Что Меркурию не достанутся твои силы? -Именно. -А… а кому тогда? — подал голос Итан. -Вам. Друзья шокировано переглянулись. -В смысле? — со смешком выдавил Томас, думая, что Дамиано шутит. — Мы станем богами? Но тот оставался серьезным. -Есть один способ сделать меня смертным. Богиня, к которой я ездил, подсказала мне, как. Но для этого мне нужно ваше согласие. Без него я не смогу лишиться сил. -Ты имеешь в виду, что мы махнемся… — Вик не договорила, и Дамиано закончил за нее: -Жизнями. Да. Ваша смертная жизнь перейдет мне, моя бессмертная — вам, — увидев ужас на их лицах, он поспешно добавил. — Лишь на время. Вы не станете богами… не совсем. -Погоди, — вымолвил Итан. — Допустим, мы обменяемся жизнями. Допустим, что Меркурий убьет тебя. И ты на время умрешь. Но… как же ты воскреснешь, если будешь смертным? Дамиано улыбнулся. -Что ж, и это я выяснил. Флора, богиня растительного мира, приготовит зелье, которое оживит меня. -Разве такое возможно? — удивилась Вик. -Получается, что да. -Ты точно уверен? — едва ли не хором спросили ребята. -Честно скажу, до меня никто такое не проворачивал. Так что гарантий мало. -Выплываем на чистом энтузиазме, значит, — Томас недовольно сложил руки на груди. -Понимаю, хорошего во всей этой затее мало… -Хорошего тут вообще нет! — отрезала Вик, яростно взмахнув рукой. — Ты рискуешь всем: жизнью, нами! И ты не знаешь, чем это все кончится! -Вообще-то, — Дамиано прищурился. — Есть пророчества, которые гласят, что мне удастся победить Юпитера. -Но можно ли им доверять? — усомнился Итан, хмурясь. — Ведь это то же самое, как пойти к гадалке и попытаться узнать о своей судьбе. Почти все, что они предсказывают — неправда. Вик и Томас согласно кивнули. -Те пророчества, которые я услышал, были сказаны давным-давно древними, им я склонен доверять. В комнате повисло неуютное молчание. Дамиано почувствовал, что не смог убедить друзей. -Послушайте, — рискнул он снова. — Я понимаю, что все, что я рассказываю, звучит неправдоподобно. И… я не стану просить вас рисковать всем ради меня, но… -Дурак! — рявкнула Вик, снова подскакивая с места. От ее голоса и движения Дамиано резко умолк. — Мы согласны рисковать всем, чтобы ты жил! Но и нам нужны гарантии, что так будет! Если не будет тебя, какой смысл нам тогда… — она не договорила, потому что расчувствовалась, без сил опустилась на диван. Томас заботливо коснулся ее плеча, и она благодарно кивнула, продолжив. — Скажи мне честно, ты будешь жить? Дамиано помрачнел. Он не знал. Безусловно, он сделает все, чтобы так и случилось. Но гарантий бог войны и вправду не мог дать. Если он пообещает и не сдержит слова, то… что станет с ними? -Прости, я не могу, — признался он. Вик поджала губы. -Тогда обещай! — громко произнес Итан, и все повернулись к нему. Он обвел их решительным взглядом. — Можешь не сомневаться в нас. Если потребуется, лично я и жизнь отдам за тебя. Уверен, что и ребята тоже. Но Вик права. Какой смысл что-либо делать, если ты не знаешь, чем все закончится? Обещай, что не умрешь по-настоящему. Дамиано пораженно смотрел на него. В Итане было спрятано столько всего! Интересно, он хоть сам понимал, каким невероятным может быть?.. Будучи тихим и спокойным, он, безусловно, умел удивить окружающих тем, что начинал вести себя так твердо, даже категорично. -Слушай, я ведь уже сказал, такое никто раньше не делал, и я… -Обещай! — Итан нахмурился. Он выглядел сурово. Томас и Вик выжидающе смотрели на Дамиано и ждали его ответа. С ужасом он подумал, что еще одной сделки просто не потянет. И дело тут не в клятве, которую он дал Фидес, а в том, что в этом случае действительно боялся не выполнить обещания. Дамиано медленно поднялся и, смело глядя на Итана, произнес: -Я обещаю, что не умру. Сказав это, он ощутил в себе невероятную мощь. Все внезапно стало предельно ясно. Все сомнения отпали. Он действительно не умрет. Что бы ни случилось. Вероятно, именно этого и не хватало Дамиано: искренней веры в него, понимания, что он нужен и любим. Казалось бы, он всегда это знал. Но именно сейчас сумел прочувствовать. С любовью глядя на них, отмечая про себя, как сильно они выросли и изменились, Дамиано проговорил: -Я никогда не оставлю вас. Потому что это была правда, гарантия того, что он не умрет.