Первый волшебник.

Стекас разорвал лишь нескольких человек — кто-то всё же догадался подцепить на толстой ветке немного огня и отогнать оборотня. Едва ночное светило скрылось, и небо стало светлеть, как вождь снова стал человеком. На его теле ни осталось ни следа ранений — и он направился к жилью племени. Наверное, Стекас не помнил того, что творил, став зверем, иначе бы не пошёл туда. Уцелевшие охотники просто закидали его — безоружного и уверенного в том, что племя не причинит ему вреда — камнями и палками, после чего начался спор.  — Мы не должны помещать его к другим умершим. Он тоже перестал быть человеком. Теперь Кли умеет становиться зверем и делать зверьми других. Нужно вернуть его Кли. Тогда он пощадит нас. Предложение встречено глухим ропотом. Племя боится того, во что превратился их вождь — даже мёртвого — но возвращаться к месту обитания давно изгнанного ребёнка боится тоже.  — Я видел, как вождь перестал быть человеком, — говорит один из охотников, прижимая к груди разорванную зверем-вождём руку. На груди царапины от когтей, но он выжил, а значит, опасности больше нет. — Кли мог усыпить всех, как дозорных, и убить во сне, но он только сделал Стекаса зверем. Стекас приказал нам убить семью Кли. Кли заставил нас убить Стекаса, — для такого хитрого способа убить врага у племени нет названия. Кли теперь кажется им ещё более опасным.  — Кли может усыпить нас или превратить в зверей, — Факаэт говорит тяжело и осторожно: Стекас опасался и его, почти такого же хорошего охотника, как сам вождь, и лишь то, что Факаэт был связан с семьёй Кли через женитьбу, а не кровью, а также то, что он сам убил своего не-человеческого ребёнка, позволило молодому охотнику избежать гибели вместе с семьёй изгнанного мальчишки. — Но даже Кли не способен поднять мёртвого. Стекас больше не опасен нам, ни как зверь, ни как человек. Племени нужен другой вождь.  — Но что делать с мёртвым телом? — напоминает кто-то, с чего начался этот разговор.  — В пещеру мёртвых способные отодвинуть камень и нести тела поместят убитых Стекасом. Но нельзя хоронить убитого и убийцу вместе, — рассуждает Факаэт. Запрет, озвученный им, придуман только сейчас, ведь раньше ни один человек племени не убивал другого. Других племён в лесу не было, а в долину, лежащую у подножия их гор, люди не спускались. — И мы не будем хоронить с мёртвыми людьми зверя, пусть он родился и умер человеком. Мы просто унесём Стекаса в лес, и пусть его съедят звери. А в ту сторону, где живёт Кли, больше не ходить. Зверей и ягод много в другой стороне. Факаэт замолкает, обводя взглядом столпившееся племя. Стекас убил пятерых, среди которых была вынесшая из пещеры невовремя расплакавшееся дитя женщина и её ребёнок. Охотники, ходившие накануне к поляне Кли, искусаны почти все. Факаэт — всего лишь один из охотников племени, возможно, самый умелый после Стекаса, но и только. Никто ещё не выбрал его вождём, и не выберут: он жил с сестрой Кли, она родила ему ребёнка-не-человека… Племя выберет вождя, который не связан ни с чем странным. Факаэт понимает это. Но сейчас никто его не прерывает, люди слушают его слова и — это Факаэт тоже инстинктивно понимает — будут выполнять сказанное. Поэтому он продолжает:  — И пусть никто больше не называет имя Кли. Откуда нам знать, что сейчас он не слушает нас в облике зверя или даже птицы? А может быть, он научился понимать шум листьев на деревьях? Племя испуганно озирается, глядя то на небо, в котором летают птицы, то на кроны деревьев, женщины зажимают рты себе и детям… Нельзя уходить детям без взрослых в лес или к реке: можно заблудиться, утонуть или стать добычей хищников. Нельзя собирать некоторые виды растений: от их употребления можно погибнуть. Нельзя выпускать огонь из клетки: свободным пламенем невозможно управлять. Любой существующий до этого дня в племени запрет был понятен. Не хоронить убитого и убийцу вместе. Не хоронить зверей с людьми. Не произносить имя того, кого не хочешь позвать к себе. Не ходить в определённую часть леса. Это первые запреты в племени, смысл которых неочевиден. Охотники выбрасывают тело Стекаса на полпути от жилья племени до поляны Кли, а затем возвращаются. Помещают мёртвых в предназначенную для них пещеру, выбирают нового вождя — не Факаэта, хотя принявший управление племенем молодой охотник и не подумал отменять его запреты, а лишь назначил суровое наказание за их нарушение — и залечивают раны. Через несколько дней жизнь племени входит в привычную колею — хотя вечерами у костра старухи повторяют детям новые запреты, грозя несчастьем всему племени за их нарушение. Ночное светило начинает уменьшаться. Все верят, что случившееся не повторится.