Лекарство от здоровья

            гокудера не мог назвать себя жаворонком. он просто не мог уснуть уже вторые сутки подряд. либо же третьи; на самом деле, он уже сбился со счёта. все попытки уснуть заканчивались бесконечными ворочаниями в постели. сбитые простыни раздражали, телу становилось то жарко, то холодно; гокудера переворачивался с одного бока на другой, цокал, тяжело вздыхал. в итоге, долго смотрел в потолок и отчаянно пытался понять, в чём заключалась его проблема.             уснуть не получалось.             он плохо соображал, всё время зевал, тёр глаза, виски, ерошил без того спутанные волосы. плохо разбирал то, что говорили на лекциях, но не мог уснуть даже под монотонный голос преподавателя. автомат с напитками безбожно слал его на хер, банка с кофе застряла между стеллажом и стеклом, а в кармане гулял ветер, и подобное будет продолжаться ещё пару дней до зарплаты. даже пинок по злополучному автомату не помогает заполучить приобретённый за деньги, не менее злополучный, кофе.             гокудера раздражается сильнее, чем обычно, а сильнее, честно признаться, уже попросту некуда, в силу его взрывного темперамента. он подцепляет мыском конверса камень и отпинывает его от себя.             очередной отвратительный день.             тело устало, и гокудера прекрасно понимал, почему; ему приходится проходить пешком, минимум, десять тысяч шагов в день, и приложение в телефоне каждый раз удивляет цифрами. гокудера действительно удивляется; с его-то отсутствием сна, он умудряется проходить больше, чем десять тысяч.             в транспорте ему не нравится. потому что он терпеть не может людей. люди — это всегда какофония из звуков и запахов, это всегда толкучка. люди разные, с угрюмыми, либо слишком счастливыми лицами, разной комплекции. больше всего гокудера не любит полных людей; создаётся впечатление, что ещё немного — и они задавят его. ещё больше не любит людей с детьми. отдельная категория, способная подорвать задницу.             пора вести записи. вдруг я умираю, думает гокудера.             или как иначе объяснить то, что, несмотря на жуткую усталость, сон всё равно не в состоянии его навестить.             даже сну на меня похер. какая прелесть.             отец видел в гокудере будущего наследника, того, кто встанет во главе их бизнеса и сможет им заправлять, также передавать своим детям, и чтобы те — передавали своим. гокудере пророчили поступление на экономический, либо на что-то, связанное с управлением, ведением деловой херни. гокудера выбирает физико-математический профиль, потому что математика ему хотя бы нравилась и математику он хотя бы понимал, а значит, и учиться, в принципе, не так сложно.             вот ещё, из-за учёбы напрягаться.             последнее дело.             гокудера познал всю суть совершённой ошибки спустя очередные сутки без сна.             он ни черта не понимал, не хотел понимать; ему просто хотелось выйти из душной аудитории и броситься под ближайший проезжающий автомобиль.             гокудера замечает, что похудел сильнее обычного. он и раньше не особо мог похвастаться атлетичным телосложением и в кругу определённых лиц прослыл под незамысловатым, расставляющим все точки над “и” — “дрищ”, а сейчас он приближался к людям с серьёзным заболеванием.             еда усваивалась также плохо, а в силу отсутствия сна организм запрашивал гораздо больше калорий, чем ему требовалось при нормальных условиях существования и функционирования.             готовить гокудера не умел, даже не старался блистать своими кулинарными навыками; его потолок — пожарить яичницу, и то, уже хорошо, если она не подгорит и не будет пересолена.             полуфабрикаты, лапша, дрянь вроде снэков, пачка сигарет в день — обычный рацион. удивительно всё же, как с подобным образом жизни он не откинулся сразу после окончания старшей школы. кажется, в тот момент жизнь окончательно пошла под откос.             таблетки уже не казались плохой затеей. выпить таблетку и поспать хотя бы пару часов — что-то на грани эйфории, но на таблетки также нужны деньги, занимать у отца (даже при условии, что он никогда не откажет и будет только рад тому, что гокудера забивает болт и в кои-то веки переступает через порог своей гордости (спасибо матери за это)) он точно не станет, да и вообще занимать у кого-либо, вымогательство — не в его принципах и приоритетах, а продажа собственной задницы — скорее стыдно, и не потому что низко, а потому что задница слишком тощая, чтобы кому-то понравиться.             гокудера находит несколько йен в кармане косухи и решает сходить в круглосуточный в пятом часу утра.             ему нужно что-то на завтрак, иначе он точно перестанет как-либо функционировать.             ничего, скоро зарплата, утешает себя гокудера, шнуруя конверсы, и жмурится от пульсирующей боли в голове. когда он резко выпрямляется, его немного пошатывает, но он держится и старается придать своей походке какую-никакую твёрдость.             в пятом часу утра небо уже светлеет, приобретает светло-розовые оттенки. совсем скоро взойдёт солнце. где-то всё ещё мерцают звёзды, но кажутся куда более блеклыми, по сравнению со звёздами на ночном небе.             на улицах достаточно тихо, особенно в жилых кварталах, а ещё практически нет людей. возможно, парочка-другая таких же поехавших, как он, и встретится по пути, но это не столь критично, как, например, час-пик в центре токио.             в супермаркете также пусто, кроме зевающего продавца-кассира. тот явно мечтает о том, как подойдёт его смена к концу, и как он с чистой совестью сможет завалиться в слегка прохладную постель и вдоволь отоспаться.             гокудера уже заведомо его ненавидит и желает ему смерти.             пустой супермаркет напоминает очередной фильм ужасов про заражённых, упаковка дешёвой лапши в руках придаёт вкус гранжа и бедности, а свежий воздух, вдаривший в ноздри, стоит только выйти на улицу, говорит о том, что это ненадолго. совсем скоро воздух наполнится выхлопными газами и запахами людей.             придётся снова доставать маску.             гокудера прошёлся вдоль улицы, заприметил неподалёку достаточно высокий бордюр, чтобы на него усесться, и не нашёл ни одного фактора, запрещающего ему это сделать. в руках, помимо упаковки лапши, мгновенно оказывается пачка сигарет, благо всё ещё наполовину полная.             гокудера закуривает, ненарочно обжигает себе пальцы языком пламени и ругается на выпавшую на асфальт сигарету, обвиняет её во всех страшных деяниях, в смертельных болезнях и упавшей экономике страны.             очередная сигарета — и на этот раз всё успешно. очередной зевок — и у гокудеры уже болит лицо и сводит скулы, потому что сколько можно, просто возьми, приляг и поспи. поспи хотя бы немного, пожалуйста. ты ведь умрёшь такими темпами. твой организм истощён.             гокудера думает про практическую работу, которую ему нужно сдать ко вторнику. думает про то, что увольнительные надолго у него не задержатся и что вскоре придётся искать новую работу. думает про отца, про его неудобные и нежеланные звонки, про суку-старосту их группы, которая оказывает гокудере знаки внимания и сильно раздражает этим, про тётку, которая сдаёт ему квартиру; она ещё носит отвратительной расцветки халат, курит тонкие, противные сигареты, выливает на себя тонну парфюма, а её голос становится особенно мерзким и визгливым, когда речь заходит про оплату аренды.             сон. три буквы, один слог, несколько строк со значениями в википедии. смысла столько же, сколько в евангелионе. простите, гокудера не смотрел, может и ошибаться.             мимо гокудеры пробегает парень. очевидно, что спортсмен; в отличие от него, в прекрасной форме. подтянутый, высокий, со смуглой кожей, здоровым румянцем на выразительном лице. симпатичный, приятный, заряжен бодростью и энергией.             от бессонницы не страдает.             значит, пошёл на хер.             не страдающий от бессонницы останавливается и с интересом смотрит на гокудеру.             гокудера смотрит на него в ответ, с дымящейся сигаретой между губами, и на языке так и вертится, просится наружу: ну, и хули тебе надо от меня? беги себе дальше, спортсмен.             спортсмен, словно в тупом анекдоте, его спрашивает: ты знаешь, что курить — вредно?             максимально клишированная фраза для максимально клишированного спортсмена. все галочки собрал, молодец. не отходи и дальше от установленных рамок сценария.             — я знаю то, что вредно пытаться качать права незнакомым людям.             — интересно, и почему?             — легко получить по ебалу, например. хочешь проверить?             — не думаю, что ты настолько отчаянный, чтобы лезть в драку.             — я не сплю уже хер знает сколько. не недооценивай меня.             — ты не спишь. откуда у тебя тогда возьмутся силы на подобные подвиги?             — ради твоей нахальной рожи я мгновенно открою в себе и источник сил, и второе дыхание.             — слушай, как тебя зовут? — спортсмен присаживается рядом и старается не морщиться от сигаретного дыма.             — какое тебе дело до моего имени? может, ещё спросишь, крашеный я или нет?             — это был второй вопрос, но я вижу, что нет. красивый цвет волос. в такой сейчас модно перекрашиваться. здорово, что у тебя натуральный.             — сейчас бы в шестом часу утра разговаривать про волосы и вредные привычки.             — не находишь это забавным?             — я нахожу это странным. а ещё нахожу тебя навязчивым и надоедливым.             — в этом есть доля правды, не отрицаю.             — беги себе дальше, не тревожь мой покой.             — обязательно. сразу после того, как дашь мне свой номер.             — твоя наглость не знает границ.             — либо же я сам тебя отыщу. ещё раз. если ты не можешь уснуть, то возьми, — и спортсмен достаёт из внутреннего кармана полиэстеровой олимпийки блистер с таблетками. таблеток не так уж и много, подмечает для себя гокудера. — я принимаю их, когда меня одолевает бессонница. мой курс практически подошёл к концу, и у меня есть запас дома. я не знаю, насколько правильно отпускать кому-то таблетки без рецепта, но вдруг тебе поможет.             — это больше похоже на то, будто ты — наркодилер.             — ну, номер я твой уже попросил. опустим тот факт, что ты так ничего мне и не дал. потом переведёшь деньги за товар.             гокудера усмехается и всё же забирает блистер.             между домами, за крышами высоток, уже виднеется солнце. спортсмен, в конечном итоге, убегает и машет на прощание рукой, гокудера вяло отмахивается, выбрасывает бычок на проезжую часть — его мифы и представления о японии про чистоту и порядок давно развеялись, практически с момента переезда, — и неспеша идёт домой.             дома он съест лапшу, убедится в том, что она крайне дерьмова на вкус. он выпьет одну таблетку, запьёт её водой из-под крана и уляжется на постель со скомканными простынями.             тело всё также будет ныть какое-то время, а голова — раскалываться от боли. но спустя несколько минут гокудера закроет глаза и погрузится в долгожданный сон.             и засыпать гокудера будет с мыслями благодарности к случайному, не страдающему бессонницей, спортсмену.             номер нужно было оставить.