Тропой отца

Чертово Облако приближалось. Мор, наконец, решился оставить окончательно издохший автомобиль. До ближайшей Норы оставалось около полукилометра, но поди пройди его с задыхающимся стариканом на горбу. Хотя… ну как стариканом… Кассию Колхауну было пятьдесят, выглядел он хорошо, если на сорок, и двигался со змеиным изяществом. Высокий, стройный, в потертых джинсах, обтягивающих длинные ноги, с умопомрачительными глазами цвета летнего неба, сейчас он молча стоял у машины, глядя на клубящийся багровым и желтым горизонт. Его длинные, продернутые серебристыми нитями волосы струились по ветру красивыми темными волнами. Морис Джеральд-младший избегал смотреть на него. Не то чтобы это было неприятно, но стояк посреди пустыни, на границе между штатами, да еще в преддверии Отравы был не тем, что ему требовалось для сохранения самолюбия. Почему-то Мор думал об отце, о его отношении к Кассию Колхауну. Эти двое были кем-то большим, чем просто врагами. Он это знал, чувствовал. Читая отцовский дневник, он не раз задавался вопросом, какого хрена папаша так психовал по поводу Колхауна. Любопытство настолько захватило его, что он решился на самый безмозглый поступок в своей жизни – отправиться в гребаный Арлингтон и попытаться встретиться с этим чертовым говнюком лицом к лицу. Возможно, тогда он сможет понять, почему даже скороспелая женитьба и рождение сына не смогли вышибить из папашиной головы мысли об этом чуваке. Колхаун наклонился, что-то отыскивая под сидением кабриолета, и Мор невольно засмотрелся на обтянутую джинсами задницу. Вот черт, да что с ним такое творится! Ну да, ему всегда нравились парни, девчонок он не выносил в принципе, начиная с истеричной маман и заканчивая кузиной Эмбер, дочкой Джека Херта. Собственно, это были две причины, почему еще он решился на побег. Кто ж знал, что начнется такое… – Идем скорее, – поторопил Мор, с трудом оторвавшись от созерцания Кассиевой задницы, – по моим прикидкам Облако тут будет через полчаса максимум. Так что пошевеливайся! Колхаун выпрямился, держа в руках рюкзак с остатками съестного и воды. В его глазах отчетливо читалось желание перекинуть дерзкого пацана через колено и всыпать ему по мягкому месту. Однако, он не стал спорить, сунул рюкзак в руки Мору и быстро пошел к далекой темной точке бункера, видневшейся вдали. Мор поспешил следом, матернувшись про себя, но без возражений закинув рюкзак на плечо. Мир шел к катастрофе семимильными шагами. После Безумного Марта, когда противостояние с Советами вышло на новый уровень, обеими сторонами было применено климатическое и биологическое оружие. Ошибка в расчетах климатических трансформаций и бомбардировка крылатыми ракетами, распыляющими Отраву, вызвала фатальные изменения в атмосфере планеты. Чудовищные ураганы, несущие кислотные дожди и ядовитую пыль, опустошили большую часть планеты. И если Советы попытались хоть как-то помочь своим гражданам и успели спасти многих от верной гибели, разместив в закрытых городах в Сибири и в подземной сети метро, пронизавшей половину континента, то Америка спасала лишь избранных, тех, на кого было не жаль потратить драгоценную воду и пайки. Избежавшие заразы бедняги, пытавшиеся пробраться в закрытые города на Севере, были уничтожены на подходе вместе с семьями и транспортом. Границы Канадской Республики так же были закрыты, поскольку Совет Племен ирокезов решил оберегать тех, кто был уже под защитой, не рискуя пускать потенциальных носителей заразы. Морис Джеральд-младший плевал на большие города. Он привык быть сам по себе. Иначе с его семейством было невозможно. Хотя, пока был жив отец, было намного легче. По крайней мере, маман не давила на него так, все усилия направляя на отца. После смерти Мориса-старшего она словно с цепи сорвалась, обратив жажду контроля на сына. Но терпение Мора лопнуло после её попытки заставить его жениться на Эмбер. Причем его мнение тут не учитывалось вовсе. – Похоже, бункер пуст, – донесся до него удивленный голос Кассия, – хотя нам в любом случае больше негде укрыться. Последние метры они почти бежали. Гром грохотал уже совсем близко. Первые дымящиеся капли кислоты ударили в пыль спустя несколько секунд после того, как двое беглецов нырнули в приветливо открытую дверь бункера. Стоя уже под прикрытием мощных стен, они молча смотрели, как тяжелые дождевые капли падают на многочисленные следы колес, извивающиеся в пыли и песке. Кассий поежился и принялся задвигать тяжелую дверь, потому что снаружи потянуло едким запахом химии. Через путаницу продернутых трубами коридоров они добрались до жилых помещений. Здесь, как и в коридорах, было пусто. Некоторые из жилых боксов были явно покинуты в спешке, в одном из них темнели на полу следы засохшей крови. – Странно, – произнес Колхаун, сжимая плечо Мора с такой силой, что тот поморщился, – похоже, те, кто тут был, бежали со всех ног. Смотри! Он распахнул дверь в большое помещение, где, судя по скорбным останкам, хранилась техника и топливные баки, судя по виду вполне себе полные. – Они даже топливо не все забрали, – Мор нахмурился, толкнув носком ботинка один из баков, притулившихся в углу, – хотя с ним сейчас больше всего проблем. Он кивнул куда-то в сторону. Мор с трудом отвел взгляд от бурой полосы на полу и вздрогнул. В углу лежал распахнутый бумажник, а рядом с ним пустая бутылка из-под воды «Арктик-В». – Сдается мне, лучше бы нам отсюда свалить подальше, – пробормотал Мор, – но пока там буря, хрена лысого мы отсюда куда-то двинемся. Они обследовали еще несколько боксов, в одном отыскали нетронутую упаковку воды и оставленный пакет с сухпайками, какие обычно выдавались военным. Мор обрадованно загреб пакет и воду и принялся перекладывать добычу в рюкзак. – Живем! В следующем боксе их ждал крайне неприятный сюрприз в виде уже застывшего трупа мужчины с вырванным горлом. Мор поспешно захлопнул дверцу. – Пойдем, поищем общую комнату для отдыха, там может оставаться что-нибудь, что подскажет нам, от кого бежали люди и что вообще тут произошло, – Колхаун был на удивление рассудителен, хотя Мор видел, как он нервничает. Они прошли почти до самого конца широкого коридора и уткнулись в пару дверей, одна из которых вела на кухню, а вторая как раз в общую комнату. На кухне их ждал самый дикий беспорядок, какой только можно было представить, и тошнотворный запах испортившейся еды. Мор прижал ко рту ладонь, пытаясь не блевануть, и поспешил к Колхауну, который уже вошел в большую комнату для отдыха. Там царил разгром. Перевернутые столики для покера, книжный шкаф, разбитый вдребезги экран телевизора свидетельствовали о том, что здесь шла нешуточная драка. Мор, огляделся и поежился, отметив бурые следы засохшей крови на полу и стенах. Взгляд выхватил каким-то чудом удержавшуюся на стене рамку с планом эвакуации из бункера в случае пожара или нападения, и память мгновенно зафиксировала чертеж. – Пошли, поищем оружейную, – сказал он, стараясь скрыть дрожь в голосе, – должно же было тут хоть что-то остаться. Колхаун молча кивнул и вышел из игровой. Руки его дрожали. Оружейная нашлась в самой глубине клятого бункера. Небольшое помещение, почти опустошенное во время внезапного бегства. Но несколько пистолетов и пара винтовок остались. Кассий пошарил на полках в поисках патронов. Его добыча была небогатой, две коробки для винтовок, мощный фонарь с «вечными» батарейками, пара магазинов для автоматов, которых, увы, не осталось, да еще пара гранат старого образца, с длинными рукоятками. Несмотря на это Мор рассовал магазины по карманам джинс, а гранаты сунул в рюкзак, который напялил на спину. Два пистолета с полными обоймами засунул за пояс джинс. – Мало ли что нас тут ждет! Кассий молча проверял запасные обоймы, перебирая их слегка дрожащими пальцами. Собрав все имеющееся оружие, они решили обследовать бункер до конца, не исключая возможности, что гипотетический враг затаился. Колхаун сжал фонарь, посветив в темный коридор, ведущий вбок от оружейной. В конце коридора луч света выхватил закрытые двери. – Дополнительное крыло? – предположил он. –Для семей военных. – Вряд ли, – Мор судорожно стиснул рукоять фонаря, – ребята из Чиквенас всякое поговаривали об этом месте. Говорили, скот тут пропадает и люди. Но знаешь, лучше бы проверить, что там. Все равно нам здесь сидеть, пока буря не пройдет и земля не подсохнет. Он усмехнулся, глядя, как побледнел Колхаун. Струсил, не иначе! Аж с лица спал. Но тот, видно, прочел на его лице презрение и побелел еще сильнее. Голубые глаза казались огромными на этом белом как мел лице. Он решительно тряхнул головой, откинув волосы со вспотевшего лба. – Идем, посмотрим, что там есть. Держись за мной, мальчик. Мор хотел было огрызнуться на «мальчика», но в этот миг до них донесся странный звук. Кассий сдернул с плеча винтовку и направил на дверь, продолжая освещать её фонарем. Затем медленно, шаг за шагом, двинулся вперед. Мор сжал пистолет обеими руками. Он бы сам себе не признался, но этот чертов звук перепугал его до смерти. За дверью явно был кто-то… или что-то. Колхаун толкнул дверь дулом винтовки, затем вручил фонарь Мору. – Держи, и не вихляй им. Дверь качнулась и открылась в смежный коридор. Дрожащий луч фонаря выхватил темные пятна на стенах и полу, чуть поодаль лежала чья-то оторванная рука. – Ебать! – выдохнул Мор, с трудом подавляя желание нырнуть за спину Колхауну. – Что за… – Назад, живо, – едва слышно произнес тот, оттягивая парня назад, к двери, – черти бы подрали этих ублюдков… Закрыв дверь, он торопливо заложил её винтовкой. Мор на сей раз был совершенно не против, а совсем даже за, поскольку успел увидеть на всех парах несущееся к ним из темноты нечто, напоминающее помесь человека и гигантского паука. В следующий миг тяжелое массивное тело ударило в дверь с другой стороны. Мор отпрянул и врезался в Колхауна. Не сговариваясь, они помчались обратно наперегонки. Колхаун успел перехватить у Мора фонарь и теперь ослепительный белый луч истерично плясал на стенах, потолке и полу коридора. А вслед им неслись звуки жестоких ударов о металл. Что-то пыталось прорваться сквозь дверь. Они остановились только у первого бокса, где отдыхала сменная группа охраны. Далекий грохот заставлял обоих беглецов дрожать от ужаса. – Думаешь, оно прорвется? – Мор изо всех сил старался говорить спокойно. Колхаун забрал у него винтовку и проверил заряды. – Понятия не имею. Но лучше быть готовыми. – Что это на хрен было? Колхаун втащил его в бокс и захлопнул дверь, подперев изнутри попавшимся под руку стулом. Помещение было невелико и тоже порядком разгромлено, зато здесь располагался резервный пункт наблюдения, а электричество все еще подавалось. Кассий потянулся, включая один за другим экраны. Они загорались по очереди, моргая, сбоя, но наконец-то осветив помещение. Мор с нервным смешком указал на один, на котором была та самая дверь, заложенная винтовкой. – По крайней мере, то, что там было, не смогло прорваться, – он подался к экрану, рассматривая коридор и дверь, покрытую жуткими выпуклостями вспучившегося от страшных ударов металла. – Дай мне воды, мальчик, – Колхаун обессиленно опустился на кушетку, стоящую у дальней от экранов стены, – возможно, лучше было бы попасть под кислотный дождь… и угораздило же нас… Мор пошарил в рюкзаке и молча протянул ему початую бутылку. Колхаун сделал глоток, другой, затем завинтил крышку. – Неизвестно, сколько нам придется тут сидеть, – сказал он, положив бутылку на столик у кушетки, – лучше экономить еду и питье. Мор сел в кресло перед рядами экраном, разглядывая коридоры, помещения, и даже периметр бункера. Страх прошел, теперь им владела ярость и жажда действия. Мозг, наконец-то, включился на полную катушку. – Если мы сможем уничтожить то, что по ту сторону двери, – задумчиво произнес он, указывая на нужный экран, – то бункер будет наш. А лучшего убежища сейчас не придумать. – Есть предложения? – в голосе Колхауна были усталость и сарказм. – Для начала нам стоит подкрепиться, – Мор вытащил из рюкзака две разовые пайки и проткнул их прежде, чем Кассий успел возразить. Упаковки тут же нагрелись и в воздухе заструился блаженный аромат горячей еды. Ели молча, Мор, как всегда слопал свою порцию в считанные минуты. Колхаун жевал вдумчиво и медленно. Глядя на него, Мор думал о том, что, пожалуй, рановато записал его в старики. Драпал этот красавчик на хорошей скорости. А еще почему-то подумалось, что у него красивые руки с тонкими длинными пальцами. Что ни говори, у отца был вкус к красивым мужикам. Знать бы еще, что за отношения связывали этих двух. – Выкладывай свои идеи, – Колхаун смял контейнер в комок и бросил в урну, стоявшую у самой панели, – но предупреждаю, вряд ли от них будет толк. Насколько понимаю, здесь разрабатывалось биологическое оружие. Думаю, ты понимаешь, какого рода. Мор пожал плечами. – Знаешь, мужик, я не хиппи какой – нибудь. Если предстоит драка, я не буду петь гимны цветочкам. Та штуковина… это был человек? Колхаун кивнул, пытаясь собрать длинные волосы в хвост. – Скорее всего, человек, искусственно усиленный и улучшенный… и переставший быть человеком. Мор передернул плечами, но то не был жест страха. Как всегда, после страха и напряжения у него возник прилив возбуждения и его охватила жажда действия. – Лады. Но любые твари, даже такие боятся огня. Когда Мор был мелким, то считал отца лучшим папкой на свете. Вместе они вечно шатались по походам, возились с лошадьми, которых в их фермерском хозяйстве было множество, и вляпывались в приключения. Но чем больше он подрастал, тем отчетливее понимал, что отец делает всё, чтобы не оставаться дома. Потом пришло понимание, почему именно. Дневник он нашел, осматривая комнату отца после его смерти. Тетрадь в кожаном рукодельном переплете была прошита суровыми нитками и исписана каллиграфическим почерком отца. Здесь были записи, датировавшиеся временем, когда Морис-младший еще не появился на свет. Шокировать Мора было сложновато, он был всесторонне развитым парнем даже в подростковом возрасте, а уж в двадцать лет и вовсе отлично знал все тонкости отношений между людьми. Одно время даже хотел пойти учиться на психолога, но мать не захотела его отпускать далеко от дома. Ведущее место в дневнике занимали размышления отца о парне по-имени Кассий Колхаун, помощнике шерифа их небольшого фермерского поселения. К удивлению Мора оказалось, что Колхаун – родич матери, Лу Пойндекстер, некогда первой красавицы Республики Техас, а позже супруги Мориса Джеральда. Но поразило его больше другое, то, с какой яростью и болью отец писал о Колхауне. Так не пишут о том, кто безразличен, думал он, листая пожелтелые листы дневника, но только о том, кто занимает мысли. Дневник лежал на дне рюкзака с первого дня пути. Мор усвистал из города на товарняке, потихоньку предупредив нынешнего шерифа Джона Беллами, чтобы дал ему время. Джон, хорошо знавший Луизу, пообещал не заявлять в розыск сколько получится и насколько возможно удерживать следствие. Кассий Колхаун жил теперь в Арлингтоне. Держал небольшой тематический бар в местном луна-парке, входил в местное общество Стрелков, с которыми патрулировал улицы и границы города во время ежегодных праздников. Ни от кого не прятался, но и счастливым не выглядел. Мор прибыл в город, когда начался весь этот дурдом с Третьей Мировой Биологической. Собственно, с Кассием из города он и свалил, когда начались чертовы ураганы. И шлялись они почти неделю прежде, чем добрались до проклятого бункера… Спина ныла от усталости. Мор с завистью взглянул на Колхауна, который вольготно разлегся на довольно широкой кушетке. Поднявшись с кресла, он бросил быстрый взгляд на экраны – вроде, всё было чисто. Прошествовав к кушетке, стащил куртку и улегся рядом, заставив Колхауна вздрогнуть. Пара безумных глаз цвета летнего неба уставилась на него с долей испуга. – Спокойно, – Мором вдруг овладело залихватское желание подшутить над этим ублюдком, из-за которого так загонялся отец, – не ссы, папаша, я тебя не съем. Колхаун вжался в стену, чуть шевеля губами, словно пытаясь что-то сказать. Мор потянулся и поцеловал его в приоткрытые губы. «Ненавижу тебя, Кэш! Если бы ты сдох, всем было бы проще!» вспомнились строчки из отцова дневника. Губы у Колхауна были на удивление мягкие и нежные, прямо как у девчонки. Сердце в груди под ладонью колотилось как ненормальное. Мор прижал Кассия к кушетке, смутно удивляясь тому, что тот не сопротивляется. Приподнялся, чтобы стащить с себя рубашку, но Колхаун вдруг вскинул руку, словно закрываясь от удара. – Не бей… Мор вздрогнул и отстранился, глядя в расширившиеся голубые глаза. Этот затравленный взгляд был ему хорошо знаком. – Спокойно, – произнес он, поглаживая Колхауна по груди под расстегнувшейся рубашкой, – если не захочешь, просто скажи «стоп». Кассий сглотнул, чуть опустив длинные ресницы в знак согласия. Мор снова наклонился, целуя его, медленно поглаживая ладонью по груди, животу, опуская ладонь вниз, к промежности. В голове истошно орал маленький заумный пацанчик, пытаясь напомнить, что скорее всего этот мужик, лежащий под Мором, был любовником еще и Мориса-старшего, а так же то, что, возможно, по бункеру шастают жуткие твари, выведенные вояками. Но Мор не обращал внимания на его вопли, целуя податливые губы, с наслаждением вслушиваясь в едва слышные вздохи. Колхаун, похоже, и сам истосковался по объятиям, потому что отвечал на ласки, пусть и очень робко, осторожно, словно боясь спугнуть Мора. Мор сам не помнил, как они ухитрились расстегнуть шмотки и устроиться так, чтобы иметь достаточное поле для маневров. Колхаун вспыхнул, прикрыв глаза и пытаясь отвернуть лицо, когда Мор прижал его член к собственному и принялся дрочить, хотя до смерти хотелось закинуть эти длинные ноги себе на плечи и засадить чертову ублюдку по самые шары. Но он ограничился тем, что чуть подался вниз, прильнув губами к груди Колхауна, лаская соски. Едва слышные стоны и вздохи бодрили почище свежего ветра в лицо. Почему-то от мысли, что под ним лежит любовник отца Мора бросало в жар и накатывало такое возбуждение, что он едва удержался от того, чтобы проявить норов. Ему дико хотелось заломить Колхауну руки, связать его и отодрать так, чтобы даже орать не мог. – Хочешь меня? – вместо этого спросил он, глядя в эти безумные синие глаза. Колхаун облизал губы. – Морис, ты же знаешь, – каким-то заторможенным, глухим голосом произнес он, – Лу взбесится… Мор невольно вздрогнул. Лу… похоже, его мамаша держала в кулаке всю свою семейку. А потом как удар под дых пришло осознание того, что Колхаун назвал его именем отца. Впрочем, ему многие говорили, что он копия Джеральда-старшего в молодости. – Не бойся, – сказал он, стараясь придать своему голосу твердости, – Лу нас не потревожит больше. …Они ласкали друг друга, и теперь между ними не было ничего кроме голода. Колхаун позволил стащить с себя штаны, хотя и покраснел, как маков цвет, прикрыв лицо локтем – удивительно невинный жест, поразивший Мора. Но он и не подумал тормозить, наконец-то провернув трюк с забрасыванием ног Колхауна себе на плечи. Потом была болезненная теснота чужой утробы и почти жалобные стоны Кассия, рвавшие рассудок в клочья. Мор не особенно осторожничал, по лицу Колхауна катились слезы боли. Но член его стоял, как башня Эмпайр, а яйца подобрались. Кольцо мышц стискивало ствол Мора, так, что двигаться было трудновато. Но постепенно Колхаун перестал зажиматься, и стоны его обрели уже совершенно другой оттенок. Мор чуть приподнялся, изменив наклон, так, чтобы головка члена терлась о простату. Колхаун судорожно вцепился в него, оставляя на ребрах глубокие царапины. Лицо его, залитое слезами, казалось Мору самым прекрасным, какое только могло быть. Почему-то в памяти всплыли строки из отцова дневника: «Иногда я думаю, насколько было бы легче, если бы я мог просто убить Кэша. А потом просто сесть на электрический стул. Все лучше, чем трахать Лу, видя перед собой рожу Колхауна. Невыносимо…» Кассий застонал в голос и дернулся, пятная себе живот собственным семенем. Задница его конвульсивно сжалась, так что Мор нагнал его спустя всего пару секунд, даже не потрудившись выйти и кончив прямо в задницу. Это был самый оглушительный и мощный оргазм в его жизни. Мор уткнулся носом в рассыпанные по подушке волосы Колхауна, дрожа и с трудом удерживаясь на краю беспамятства. Господи Иисусе, это было лучше, чем даже с Гордоном Джетсом, который давал всякому, кто платил. А он-то думал, что круче, чем с Гором, быть попросту не может… – Морис… – горячечный шепот ворвался в сознание, кое-как удерживая его на самой тонкой грани, – аххх… Морис… Мор лежал неподвижно, прижав своим телом сильное тело Колхауна, рассеянно поглаживая мокрый от пота бок. Внутри было восхитительно пусто и свободно. Он никогда не ощущал такой огромной, всепоглощающей внутренней свободы, какую испытал в объятиях Колхауна. И рука Кассия, гладившая его спину, была чем-то абсолютно уместным. Спустя довольно долгое время он поднялся и принялся рыться в ящиках большого настенного шкафа, ища что-то, чем можно было обтереться. Его добычей стала пара потертых полотенец и рулон туалетной бумаги. Бумагу Мор решил приберечь на будущее, а полотенца использовал по назначению, смочив небольшим количеством воды. Одно бросил Колхауну, вторым принялся обтираться сам. Он не сразу обратил внимание на то, что Колхаун внимательно всматривается в экраны. А когда проследил его взгляд, то испытал сокрушительное чувство паники, похожее на внутренний взрыв. Торопливо застегнув штаны, он прошествовал к креслу и принялся осматривать все виднеющиеся на экранах коридоры, намеренно избегая взгляда на тот экран, где была буквально разорванная изнутри дверь и лежащая на полу погнутая винтовка. Колхаун шуршал сзади, видимо, приводя себя в порядок. Когда он подошел к экранам, призрачный свет черно-белых кинескопов высветил румянец на его скулах. Он избегал смотреть на Мора и застегнул рубашку на самую верхнюю пуговицу. – Мне показалось, что было движение в районе кухни, – не слишком уверенно произнес Мор, приподнявшись и близоруко прищурившись, – хрен знает, может, там эти твари и окопались. Там и пожрать есть на случай голодухи. – Переведи на внешние камеры, – каким-то странным, глухим голосом произнес Колхаун, – посмотрим, может, кончилась буря. Мор поводил рукой над кнопками, прежде, чем нажать. На ближайшем экране появился вход, точнее, камера забирала приличную часть пространства от ворот бункера. Но сейчас того пространства почти не было видно из-за отвесной стены дождя. – Выход отпадает, – вздохнул он, без сожаления глядя на ливень, – придется собраться и вломить этим тварям по первое число. – Есть какие-то идеи? – все с тем же безликим выражением произнес Колхаун. Мор повернулся к нему, взял за запястье и потянул к себе. Кассий неловко улыбнулся и оперся другой рукой о край панели, но потом все – таки присел на Морово колено. – Что не так? – прямо спросил Мор, глядя в пунцовое от смущения лицо. – Всё не так, мальчик, – Колхаун попытался отвести взгляд, – то, что… проклятье… я… я не должен был допускать этого. Не сейчас, когда… в смысле, вообще не должен был допустить. Ты ведь совсем мальчишка. – Мне двадцать два, – угрюмо буркнул Мор, не выпуская из руки тонкого запястья, – и я вполне в курсе, что может быть между двумя нормальными здоровыми людьми. – Я не хотел… – Колхаун запнулся на миг, затем тихо продолжил, – не хотел тебя компрометировать… как и Мориса… – Компрометировать? – Мор уставился на него с непередаваемым выражением. – Мать твою, мужик, да ведь я фактически тебя изнасиловал! Колхаун сглотнул, покраснев еще больше, но тут же выдернул запястье из пальцев Мора и ткнул в один из экранов, явно обрадованный тем, что появилась возможность сменить тему. – Смотри, вот оно! Они! Мор подался вперед и едва не отпрыгнул от экрана. Господи Иисусе, такой жути даже в хоррор-фильмах не показывали! Твари, появившиеся в поле зрения камер, установленных над входом на кухню, исследовали кастрюли и сковороды, то и дело вылавливая какие-то куски и с жадностью пожирая. Более всего они напоминали четырехногих белесых пауков, передвигавшихся с необыкновенной ловкостью и быстротой. Мор сжался в спинку кресла, чувствуя, как по телу струится холодный пот. – Ну что, ты все еще хочешь справиться с ними? – в голосе Колхауна не было ехидства, только усталость. Мор прикрыл глаза, возвращая в памяти висевший на стене в общей комнате план эвакуации. Затем пошарил в ящике под правым углом панели управления, достал оттуда лист бумаги и карандаш, и принялся чертить. Колхаун молча смотрел на экран, лицо его постепенно возвращало привычную бледность. – Смотри сюда, Колхаун, – Мор тронул его за плечо, – вот здесь и здесь сквозные точки вентиляционных шахт. Вот тут получается фактически проходная зона. Она намного ближе к нам, чем кухня, так что есть шанс, что мы успеем. Он медленно, с расстановкой принялся объяснять свою идею, и по мере того, как Колхаун слушал, лицо его становилось все более удивленным и заинтригованным. Идейка, конечно, была так себе, но Колхаун её одобрил. Приманкой решено было сделать труп из последнего бокса. Пока твари были заняты на кухне, Мор и Кассий осторожно перенесли покойника в проходную точку, затем перетащили туда же пару баков с горючим, которое аккуратно разлили по каменному полу, оставив ополовиненные баки стоять посреди луж по обе стороны от приманки. Работали он в молчании. Колхаун беспрекословно подчинялся Мору, который подавал пример. Время растянулось. Мор вслушивался в давящую тишину, молясь всем богам лишь о том, чтобы твари не атаковали внезапно и сожалея о том, что у них нет бомб с пластиковым детонатором, которые можно было бы подорвать на расстоянии. Окончив строить ловушку, он указал Кассию на решетку воздуховода и помахал маской химзащиты. Чертов старикан, кажется, Мор за него беспокоился. Хотя, конечно старикан – это сильно сказано. Мор, положа руку на сердце, вряд ли мог бы назвать хоть кого-то, с кем ему было так хорошо в постели, и кто был бы настолько горяч. Колхаун не пытался руководить, перехватывать инициативу, полностью отдав управление в руки Мора, он отдавался своему молодому спутнику так, словно это был последний секс в его жизни. И это было лучшим, что Мор когда-либо испытывал. – Будь осторожен, Морис, – тихий голос Колхауна резал по подкорке, – береги себя. Мор притянул его на миг, поцеловав в губы, и толкнул к воздуховоду. Сам же метнулся к решетке, расположенной напротив. Отодвинув металлические крепежи, он нырнул в узкий проход воздуховода. Решетка была достаточно редкой, чтобы между щитками возможно было просунуть пистолетное дуло. Главное, не попасть раньше времени в разлитый бензин. С другой стороны воздуховода тянуло едким кислотным запахом. Мор надеялся, что кислота не попадает в саму трубу, иначе ему бы пришлось плохо. Осторожно просунув между щитками пистолетное дуло, он направил его в сторону основного коридора и выстрелил. Звук получился оглушительным, отдавшись эхом по всему комплексу. Ждать пришлось недолго. Послышались странные шлепающие звуки. Потом в поле зрения появилась одна и двух тварей, виденных на экране в комнате наблюдения. Мор узнал её по разорванному уху и шраму поперек физиономии. Прижав к себе пистолет, он молча ждал, наблюдая за тварью в крошечную щель между щитками. Видеть это существо так близко было еще хуже и страшнее, чем на экране. Рожей он выглядел как мужчина, но в промежности было практически пусто, торчал только какой-то уродливый отросток, при виде которого Мор ощутил подкатывающую тошноту. Вторая тварь выскользнула из-за дальнего угла так же на четвереньках, а следом за ней показалось нечто огромное и темное. Мор подобрался в комок, неотрывно глядя на настоящее чудовище, медленно переставляющее жуткие лапы. Когда-то это был просто огромный чернокожий мужчина никак не меньше двух метров ростом. Но сейчас в промежности у него было так же пусто, лишь торчал коротенький обрубок, скорее всего оставленный для вывода мочи, а конечности оказались вывернуты под чудовищным углом, так что он напоминал гигантского черного паука о четырех лапах. Мор похолодел от страха, глядя в серое лицо с выпученными глазами, на странные выросты на щеках и лбу. Что же тут делали такое? И что сделали с этими бедолагами, которых им предстояло сейчас убить не самой легкой смертью? Хотя тут уже любая смерть покажется достаточно легкой в сравнении с таким существованием. Но вот в поле зрения появилось четвертое существо. Несмотря на обритую голову и полосы металла, вживленные прямо в кожу лица, в нем безошибочно узнавался женский пол. Груди существа были маленькие, с крупными торчащими сосками. Округлый, изящных очертаний зад мог бы вызвать эротические чувства, не будь Мор так перепуган. Существа медленно окружали покойника, принюхиваясь, то и дело огрызаясь друг на друга. Затем бросились к телу и принялись рвать его зубами, слишком острыми и длинными для людей. Мор подождал еще немного, убеждаясь, что больше чудовищ не было, затем аккуратно приподнял один из щитков решетки и протиснул дуло пистолета. Он целился чуть в сторону, а не по прямо, чтобы даже случайно пуля не улетела в противостоящую вентиляционную шахту, где прятался Колхаун. «Может, все-таки, стоило признать, что этот ублюдок больше подходил мне, чем Лу?» - вспомнилась запись из дневника отца. «По крайней мере, он всегда был ведомым… в отличии от Луизы» Взрыв был оглушительным. Истошные визги наполнили пространство, заметались в пламени жуткие четырехлапые тени, ударяясь друг о друга и стены, и тут взорвался второй бак с топливом. Оглушенный Мор попытался высадить решетку, но в это мгновение сквозь треск пламени и зловонные черные клубы послышался металлические звук, а затем гулкие тяжелые выстрелы из винтовки. Это вступил в бой Стрелок Кассий Колхаун. *** Буря медленно, но верно уходила на Восток, изменив направление и оставив после себя залитую слоем кислоты землю. На экранах, отвечающих за внутренние помещения, было чисто. Сожженные и расстрелянные трупы уродов Колхаун и Мор с великим трудом втащили в мусоросжигатель и врубили на полный режим. Сжигать тела пришлось поочередно, поскольку сжигатель не был приспособлен на такие габариты. После сожжения останков и исследования запретного крыла, убедившись, что больше тварей не осталось, Колхаун и Мор принялись за уборку тех помещений, в которых предполагали жить. Теперь они могли никуда не торопиться. Очистив общую комнату и перемыв посуду на кухне, они принялись исследовать все помещения куда более тщательно. На закрытом складе обнаружилось огромное количество консервов, а в дальней части склада несколько сотен блоков с бутылками чистой воды. Этого было достаточно на много месяцев безбедного и неголодного существования. Но, не сознаваясь себе, Мор надеялся на то, что у них с Кассием будет достаточно времени, чтобы найти дорогу к взаимопониманию. Он не хотел повторять ошибок отца. Как тот написал на одной из последних страниц: «Лучший путь к счастью – принятие себя и своей сути. Не знаю, существует ли Ад на самом деле, но он не будет хуже Ада, на который мы сами обрекаем себя, отвергая любовь. Я надеюсь, однажды у меня хватит храбрости…» Фраза обрывалась. Но Мор знал, что хотел сказать отец. И пусть у Мориса Джеральда-старшего не вышло поговорить с Кассием Колхауном и разрешить все противоречия, он, Мор Джеральд-младший не упустит свой шанс. Совершенство встречается так редко, а Колхаун был совершенством. По крайней мере, для отца и сына Джеральдов.