Второе дыхание

Лето подходит к концу. Лиам вытирает пот со лба, разгибаясь — солнце все еще припекает. Он наблюдает за соседской территорией, но там тихо. К ногам подходит кот. Трется мордочкой. — Батон, ты чего, заскучал, что ли? — он усмехается, поднимая кота на руки. Но гордый рыжик соскакивает вниз, кинув на него взгляд, полный независимости и презрения. Вон, как виляет полосатым хвостом — недоволен, что Его Величество посмели тронуть. — Тебя стоило назвать Королевским Багетом, а не Батоном, — комментирует Лиам, почесывая поцарапанную королевичем руку. Рыжий толстый кот вальяжно ложится на клумбу, подставляя живот под солнце. — Эх ты, булка полосатая… В ответ Батон мяукает и горделиво запрокидывает голову, принюхиваясь. Лиама забавляют наблюдения за ним, но сегодня суббота, и в сад он вышел совсем не для этого. «Ну и где?..» — начинает переживать. Раньше Лиам ненавидел противный звук газонокосилки, но теперь тот неизменно связан с появлением Двэйна поблизости. Запах свежескошенной травы автоматически вызывает радостное волнение. Этот аромат напрямую связан с субботними встречами. Лиам не собирается отказывать себе в дружеских разговорах. В них нет подтекста. Двэйн больше не трогает его и не пытается поцеловать, как тогда, у замка. Альфа тоже понимает, что их общение не должно выйти за рамки приличия. Так и не дождавшись звука заведенной газонокосилки, он идет, раздосадованный, в дом. Муж, как обычно, проводит утро выходного на диване за чтением книги. Лиам садится неподалеку, расслабляясь в кресле и смотря в окно. — Выпил таблетку? — слышится голос Тобиаса. — Конечно, за завтраком, — он осознает, что скоро очередной курс кончится и они могут пробовать зачать ребенка. Это не так-то просто, если учитывать проблемы, возникшие после первых тяжелых родов. Последствием могло стать дальнейшее бесплодие, но Лиам вовремя обратился за лечением. Долгие годы они с мужем ездили по врачам, бывали в лучших клиниках за границей. Им обещали, что при правильном лечении у них могут получится дети. Но прошло четыре года, и надежда с течением времени угасает. «Если не получится в этот раз, Тобиас очень расстроится… Он так мечтает о втором сыне-альфочке. И я тоже хотел большую семью, хотел, чтобы у Мая были младшие братики. Жаль, не сложилось», — он посматривает на мужа. Сегодня тот не уложил волосы в строгую прическу и они торчат. В солнечных лучах из окна образ Тобиаса кажется светящимся, словно ангельским. В юности Лиам в шутку называл его Одуванчиком. Он вообще не представляет своего будущего без него. За десять лет брака они привязались, стали частью обыденной жизни друг для друга, и от этой привычки не так просто избавиться. — Ты поедешь все-таки? — Тобиас откладывает книгу и смотрит в его сторону. — Через два часа я должен быть на месте, все уже оплачено и договорено, — отвечает он. — Я так давно мечтал увидеть сталактиты и побывать под землей… Лиам слегка улыбается. Он и правда давно слышал про пещеры за городом. Там не совсем безопасно, но это место привлекает экстремалов со всей страны. Говорят, сводчатые пещеры и озера в них впечатляют. А еще там протекает подземная река… Он и раньше хотел решиться и записаться на очередную «экскурсию», но его останавливал страх темных и закрытых пространств. Еще в детстве он сильно испугался, когда его закрыли одноклассники в темной каморке. Лиам просидел тогда всю ночь, а нашли его только утром. После этого он боялся спать с выключенным светом и паниковал, когда находился в закрытом помещении. Однако сейчас ему двадцать восемь, и страх давно не имеет над ним былой власти. Лиам безразлично относится к темноте, и панических приступов больше не наблюдается. Значит, можно попробовать поисследовать пещеры. — Может, ты бы со мной? Там есть свободное место в группе, — предлагает в который раз Лиам. — Эти выходные я хотел бы провести по другому. Например, сходили бы все вместе в зоопарк, — Тобиас снова включает режим «зануды». — Но мы были там сто раз!.. — Маю нравится. — А тебе? — А мне нравится видеть вас обоих счастливыми, — муж вздыхает с мягкой улыбкой на губах. Лиам тоже вздыхает, но с досадой. Вот всегда так! Тобиас не поддерживает ни одну его идею для отдыха. Один раз, было, послушал и пошел вместе с ним в поход с палатками и ночевкой. Но альфу укусила змея и пришлось возвращаться на первый же день! Больше Тобиас идти в поход не соглашался. Особенно в горы. Лиам переводит взгляд на окно. Сегодня ему так и не удалось поговорить с Двэйном.

***

Он выходит из машины, прощаясь с Тобиасом, который обещает его забрать по окончанию экскурсии. Лиам видит группу людей и направляется к ним, слыша, как муж выезжает на дорогу, ведущую обратно в город. Он улыбается: тут неимоверно красиво. Скалистые породы поросли растительностью, неподалеку журчит ручей. Лес. Лиам говорит свое имя и его находят в списке, после чего группа решает выдвигаться. — Привет, — кто-то неожиданно трогает его за плечо. Лиам поворачивается и натыкается на Двэйна. От неожиданности он не сдерживает широкой улыбки. — Это ты… ты тоже? — Лиам теряется. — То есть, тут. Да, — выходит совсем неловко. Он отводит взгляд, заправляя прядь волос за ухо. — Я часто тут бываю, если честно, излазил все ходы от и до, — говорит Двэйн, и его голос кажется до жути привлекательным. Да и все в нем притягивает. Особенно взгляд, в котором, вопреки внешней сдержанности, страсти через край. — Здорово, — Лиам кивает и все-таки переводит взгляд обратно на лицо. Замечает, что альфа тоже рад его видеть. Их краткий разговор прерывает экскурсовод, рассказывающий правила поведения и приглашающий заходить внутрь. Лиам идет рядом с Двэйном, подавляя в себе желание взять его за руку. Как только над головой вместо неба оказывается свод пещеры, у него учащается сердцебиение. Нехорошее чувство. «Все нормально, ты уже большой мальчик, хватит бояться, это просто пустоты под землей», — успокаивает он себя, списывая предчувствие на свой детский страх. Единственное, что не позволяет развернуться и передумать — Двэйн. Рядом с ним все по плечу. Лиам рассматривает ходы, освещая их фонариком. Вскоре он отвлекается от ощущения легкой паники — особенно когда пещеры выводят в небольшую карстовую пустоту с озерцом внутри. Вот они — сталактиты. Под самым потолком, свисают почти к низу, и по ним стекает в озерцо вода. Впечатляющий вид. Лиам рассматривает с открытым ртом, будучи под впечатлением. Одно — видеть эти творения природы на видео, но совсем другое — в живую. — Как красиво, — делится он с Двэйном, поворачиваясь к нему. Но альфа смотрит на него, а не на виды. — Я покажу тебе место еще краше. Подземная река. Хочешь? — Но мы отстанем от экскурсии, — Лиам качает головой в отрицательном жесте, но внутренне желает пойти с ним куда угодно. — Нельзя. — Мы быстро, пока этот бета расскажет про историю пещер, то мы уже вернемся, тут недалеко, — уверяет Двэйн. Они незаметно для остальных отходят, спускаясь нижу в один из тоннелей. Вскоре тоннель сужается так, что приходится ползти на коленках. Но усилия того стоят: вскоре действительно слышится шум воды. Места становится больше. Лиам светит фонариком и видит воду. Русло реки. — Вау, — не сдерживает он. — Знаю, — альфа слышно усмехается и садится на землю у «стены». — Поговорим? — Ты для этого меня сюда затащил? — Лиам приглушенно смеется. Он садится рядом. — Нам нужно будет вернуться, я впервые под землей, тут сложно дышать, — на самом деле ему все еще страшно. Тут темно и мало места. А что, если… Внезапный подземный толчок содрогает все вокруг. Земля дрожит. Гул. Лиам испуганно вскрикивает, через миг оказываясь в объятьях Двэйна, в его надежных руках. Землю продолжает трясти. Сердцебиение ускоряется до невозможности. От осознания, что их может завалить, от груди и к конечностям расходится холод. Лиам крепко щурится и жмется к альфе. Он думает, что быть похороненным в объятьях Двэйна — вовсе неплохо. Подземные толчки стихают так же внезапно, как и начинаются. Лиам тяжело дышит. Он разлепляет глаза, хватает фонарик, осматривая местность. Вроде как, все на местах. Обвал случился в другой части, но гул был такой силы, что его отголоски до сих пор звучат в ушах. — Землетрясение, — Двэйн, слышно, совсем не испуган. — Такое было однажды. Нам надо выбраться, через полчаса-час может быть повторение. Его твердость в этот момент помогает унять панику. Лиам хватается за руку альфы, ощущая, как собственные слабеют и трясутся. — Не бойся, — голос Двэйна близко. Его дыхание ощущается на щеке. — Со мной ты в безопасности, понял? Я знаю эти пещеры, как родной дом. Пошли за мной, осторожно только, не отпускай мою руку. Они выдвигаются обратно по проходу. Подходят к месту, где тот сужается вниз, и внезапно натыкаются на завал. Вот, почему был такой сильный гул… Внутри все холодеет. Они в ловушке! — Черт! — Двэйн матерится себе под нос, сильнее сжимая его ладонь в своей. — Так, ты подожди, я попробую что-то сделать. — У нас даже лопаты нет, и вообще ничего, как ты собираешься… это… От испуга Лиам теряет самообладание. Отходит от альфы, отпуская его руку и натыкаясь спиной на поверхность. Становится невозможным вдохнуть. Сердцебиение заглушает мысли, тело бьет озноб. Сильнейший страх быть заживо похороненным в этих стенах давит со всей силой. Ему кажется, что он вот-вот потеряет сознание, как внезапно его прижимают к теплой груди и крепко обнимают. — Тихо-тихо, успокойся, все нормально, я уверен, нас уже ищут, — Двэйн гладит его по спине, но от этого дрожь усиливается. Лиаму снова сложно вдохнуть. Он осознает, что его панический страх замкнутых темных пространств снова проявил себя. — Я думал, что больше, не, — он заикается из-за нехватки кислорода. — Что паника, — не договаривает, внезапно ощущая на губах прикосновение губ Двэйна. Он столбенеет. Не дышит. Альфа углубляет поцелуй, размыкая его губы языком. Влажно. От неожиданности Лиам поддается ему и отвечает. Тоже впивается в губы альфы, щурится, наслаждается, совсем не думая о неправильности действий. Если он умрет тут, то хотя бы со знанием, каково это, целовать того, кого нельзя, но вопреки всем «но» безумно хочется… Лиам упускает фонарик со стуком на землю. На ощупь обвивает шею альфы руками, чтобы прижаться ближе. Он целуется с ним непристойно и влажно, так, как ни с кем никогда не целовался. Это не то же самое, что с Тобиасом. Это ни с чем не сравнить. Все тело переполняет трепет, и паника отступает на второй план. — Что же я творю… — шепчет, отстранившись на миг. — Мы творим, — поправляет его Двэйн и целует с еще большим вовлечением и напором. В этот момент Лиам ощущает, насколько он желанный. — У нас вообще-то, это, — Лиам отстраняется первым, отворачивая голову в сторону завала, куда светит упавший фонарь. — Я тебя успокоил? — альфа усмехается, обжигая дыханием ухо. — Дрожишь весь… Лиам чувствует прикосновение губ к уху. После к шее, ближе к изгибу. Двэйн обнимает его и ощутимо втягивает кожу губами. Это так интимно, что совсем нет желания оттолкнуть. Прикосновения альфы отзываются теплом внизу живота, бабочки снова суетливо трепещут крыльями. Бабочки, которым Лиам так усердно запрещал летать… — Что нам делать? — произносит негромко он. Паника снова накатывает легкой волной, хотя от предыдущего приступа остались еще симптомы. — Ждать, — Альфа говорит это ему в шею. Обнимает крепче, словно в последний раз, и ослабляет хватку. — Мы отойдем в более безопасное место, обратно к реке, и будем ждать. Лиам поднимает фонарик. Лицо ощутимо пылает, сердце стучит то ли от страха, то ли от волнения. Он осматривает заваленных проход. Это просто огромное количество обрушившейся породы. Они не смогут ее разгрести, даже если будут день и ночь подряд скрести руками, раздирая пальцы до костей. Других путей нет: по словам Двэйна дальше подземная река спускается вглубь и течет глубоко под землей в узком проходе. Лучше подождать тут, близко от поверхности, чем идти далеко и усложнять спасателям задачу. Пугает только риск второго обвала, из-за вероятности которого поиски, скорее всего, перенесут. — Нас будут искать сразу, у меня, э-э, влиятельные друзья, так сказать, — успокаивает Двэйн, будто чувствует, о чем думает Лиам. — Авторитетные, управляющие «темной стороной» бизнеса в городке. — Так про тюрьму… ты правда сидел? — Лиам вспоминает давний разговор с Мичилом. — Было дело, — тон его голоса меняется. — Там я познакомился с хорошими ребятами. Они доходят до воды. Садятся на то же место, где пережидали землетрясение. Лиам некоторое время молчит, прижимаясь к теплому Двэйну поближе, но в конце-концов спрашивает: — Как это произошло? — Что? — Убийство. Теперь молчит Двэйн. Его дыхание ощутимо сбивается, грудная клетка то вздымается, то опускается в неровном темпе. Слышно, как альфа сглатывает. — Он был… моим отцом. Лиам, услышав это, округляет глаза в немом удивлении. Как это вообще возможно?! Двэйн убил собственного отца?.. Вроде бы Мичил упоминал, что у альфы есть только папа и брат, да и с теми он не общается. Вообще. И теперь причина становится ясной. Но все равно, это не помещается в голове… — Я никому об этом раньше не говорил, но, — альфа снова сглатывает и ощутимее сжимает руку на его плече, прижимая к себе. — Это самый тяжелый груз на моей душе. Не смогу себе этого простить. Лиам находит в полутьме его вторую руку и сжимает в своих обоих ладонях. — Если ты произнесешь это, может, тебе станет легче, — говорит он, поглаживая слегка подрагивающую руку альфы. — Если держать ядовитые мысли в себе, они будут разъедать все больше… это похоже на медленное самоубийство. Он гладит руку, переходя на запястье и внезапно натыкаясь на неровность, похожую на заживший шрам. Еще один рядом, и еще. Длинные полосы вдоль вен, которые не видны за татуировками. От осознания, что все это значит, внутри все сжимается в тугой ком. — Ты резал… — Не выдержал одиночества, когда вышел из тюрьмы, — поясняет Двэйн. — Не горжусь этим поступком, если честно. Это было минутной слабостью, которая могла стоить мне жизни. Тогда казалось, что это лучший выход. У меня никого не осталось, зато был неподъемный груз вины. Без работы, с испорченной репутацией и незаконченным образованием… Черт. Это было худшим моим решением. — Я могу тебя понять, в такой ситуации не видно будущего за отчаянием. Лиам трется о его грудную клетку щекой, слушая неровное сердцебиение. Двэйн так близко, такой теплый и настоящий, вкусно пахнущий природным альфьим феромоном вперемешку с потом…. Что было бы, если бы он тогда умер и Лиам так и не познакомился бы с ним, не потерял голову при первом же контакте «глаза в глаза»? — Я хочу рассказать, — неожиданно произносит Двэйн на выдохе, будто решившись. — Слушаю, — он слегка улыбается, — очень внимательно. Я никому не расскажу, и, если хочешь, больше не будем затрагивать эту тему. — Спасибо, — альфа целует его в волосы и дышит туда же. От его дыхания волоски ощутимо шевелятся. — Это не круто, показывать свою слабость, особенно тебе. Можешь считать это доверием. Ха… почему-то я говорю сразу же то, что приходит в голову. На грани жизни и смерти и не такое скажешь, — Двэйн зарывается носом в его волосы и шумно вдыхает. — Твой запах напоминает мне лучшие времена моей жизни. Ты пахнешь счастьем… Домом. Эх, если начинать сначала, то нужно упомянуть, что у меня были не самые лучшие отношения с родителями. Я хулиганил в школе, признаю, иногда вел себя, как мудак, встревал в драки, калечил и калечился сам. Походу, любовь к риску была со мной с детства. — Да многие дети себя так ведут, особенно альфы, — пожимает плечами Лиам. — Хах, но я был тем еще… ты понял. Да. На первом курсе университета я познакомился с «ним» и с этой минуты все окончательно поехало по наклонной. Мичил, — добавляет Двэйн. — Он был моей первой любовью. Мне было все равно на его бесплодие, но зато родители, узнав об этом, запретили. Мичил из неблагополучной семьи, и плюс не может иметь детей. Отец был категорически против. А я уже кольцо купил в запале молодости, кровь кипела от гормонов, думал, это навсегда, что этот омега — моя судьба. И вот, да, мы с отцом, мы поспорили… Это было на кухне, он стал в проходе и не давал мне выйти, грозясь запереть, как маленького. И я, ну, толкнул. Мы начали драться… Двэйн замолкает. Он подносит ладонь к лицу и некоторое время молчит. Дыхание у него сбитое. — Он упал и ударился головой о край стола. И умер, мгновенно, на глазах у папы… Я не хотел, — в последней фразе полно отчаяния. — Я не хотел его смерти, я никогда не желал ему умереть, даже в тот момент, но получилось… — его дыхание похоже на глухие рыдания. Он плачет? — Двэйн, — зовет Лиам, до глубины души тронутый его откровением. — Двэйн, послушай, может, я скажу банальность, но ты не виноват. Ты, не, виноват! Он разделяет слова, чтобы достучаться до его сердца. Лиам привстает, садясь к нему на ноги и заглядывая в плохо различимое в свете фонаря лицо. Он обнимает альфу за шею, позволяя ему вжиматься лицом в свою грудную клетку и обнимать за таллию. — Ты не хотел его убивать, его смерть — случайность, Двэйн. — Мне дали срок за неумышленное убийство, — продолжает альфа, потираясь носом о его кожу через майку. — Папа ни разу меня не навестил, ясно давая понять, что меня для него больше не существует. Он очень любил отца, он до сих пор носит траур. Но у него есть младший сын, поэтому нужда во мне отпадает. И я его полностью понимаю. Но, что ранило меня больше, так это поступок Мичила. Вместо дожидаться меня, он уехал с каким-то богатым альфой на острова и прислал мне оттуда фото с ним с подписью: «Между тобой и мной все кончено». Из-за него я убил отца, — его руки на талии сжимаются сильнее. — Ради шанса быть с ним я пошел на ужасный поступок. Потом… — Я не понимаю, зачем ты тогда вступил с ним в брак? Такое отношение не прощают, — Лиам гладит его по волосам, разделяя курчавые пряди пальцами. — Он мне говорил об этом поступке сам, но я не знал всех подробностей. — Когда я вышел из тюрьмы, я понял полное значение фразы «когда от тебя все отвернулись». У меня была только скромная квартира, полученная когда-то в наследство от дедушки. Я думал, что сойду с ума от одиночества в четырех стенах. И в момент отчаяния на пороге появился он с вещами. Попросил прощения. А я схватился за него, как за повод не остаться в одному. Тогда мне казалось это верным решением. Потом со мной на связь вышли друзья, с которыми я познакомился за решеткой, они мне помогли стать на ноги, предложив работу в своей фирме. — Но все равно, тебе не за что себя винить, — он продолжает при этом гладить волосы, слушая каждое слово. — Я ошибся еще и в том, что на эмоциях вступил в брак с Мичилом. Я не могу на него смотреть, каждый раз в его лице я вижу отражение своего поступка. Раньше я не думал о разводе, потому что мне жаль Мичила, он меня любит и у него больше нет родных. Плюс он не виноват в том, что из-за него я… Да. Но после встречи с тобой я понял, что он мне противен. Лиам опускается ниже, садясь поудобнее и оказываясь на одном уровне с Двэйном. В едва различимых глазах напротив плещется боль. Так вот, какой он настоящий, обнаживший на обозрение самое сокровенное. — Ты не должен мучиться в браке из-за сочувствия, и тем более, из-за того несчастного случая… Ты получил за него наказание сполна, поверь. Семь лет несвободы, и десять мысленного самобичевания. Пожалуйста, давай попробуем это отпустить, — Лиам приближается, соприкасаясь с его носом своим, и гладит его лицо руками. — Это будет сложно, я знаю, но, пожалуйста, позволь мне тебе помочь. Я очень хочу, чтобы ты был спокоен и больше не думал укоротить себе жизнь. Я правда… — Люблю тебя, — Двэйн шепчет это ему в губы, перебивая речевой поток. — Ты удивительный, Ли. За что ты мне дан? Мой светлый ангел, — альфа говорит это с такой нежностью, что сердце замирает и совсем-совсем не бьется, сложно боится заглушить хоть одно слово. — Я боюсь еще одного. Замарать тебя тьмой, — Двэйн почти касается его губ своими. — Я не боюсь темноты, — улыбается Лиам, дрожа всем телом в его руках. — Больше не страшно, — и первым целует альфу. Трепетно… Кажется, от этого разрывающего легкие чувства он вот-вот не выдержит, умрет, задохнется. Неужели возможно так сильно любить? Наконец он отпускает себя и позволяет прикасаться. Целовать до умопомрачения, до потери рассудка и чувства реальности. Он летает. Эти крылья за спиной почти материальны. Они целуются долго. Непонятно, сколько времени проходит. Оно течет мимо, когда находишься в крепких объятьях любимого человека. Уже не страшно обвала, не страшно, если их не найдут. Там, на поверхности, Лиама ждут муки выбора. Проблемы, которые придется решать. Но сейчас, именно в этот момент, он может не думать, наслаждаясь Двэйном сполна. Ему так хорошо с ним, что это все не хочется прекращать. Но стук извне заставляет вернуться в реальность. Сначала думается, что это снова землетрясение — Лиам сжимается. Но вскоре становится ясно, что звук другой. Слышатся людские голоса и крики, на которые Двэйн восклицает: «Мы здесь!». Кажется, завалы разгребают спасатели. Их нашли.