Я приду, когда зацветёт весна

      Западное убежище находилось в часах шести размеренного шага от поля боя Пейна и Ханоко. Группа шла тихо, без лишних разговоров и рассуждений. «Все такие серьёзные и важные, аж тошнит от этой напускной «крутости». Пейн шёл спереди, чуть позади него шла Конан. Лидеры шли спокойно и размеренно, как солдатики. Без эмоций, шума. Они не делали лишних движений, не говорили лишних слов, словно всё их естество — это определенная запрограммированная команда слов и действий, которыми управляет кто-то извне. Живые марионетки. На этом контрастном фоне резко выделялся блондин Дейдара, шедший в нескольких метрах левее. Он вёл себя как настоящий человек, его движения были наполнены жизнью и энергией. Белое лицо прикрывала соломенная шляпа, с которой ниспадали белые ленточки и маленький звонкий колокольчик. Он смотрел перед собой и перебирал в руках что-то белое из глины, иногда бурча себе под нос. Так же слышалось негромкое чавканье в его руках, режущее мертвую тишину. В один момент в его руках оказалась белая птичка. Он остановился, поставил глиняную фигурку перед собой, сложил печати змеи и тигра, и она обратилась в гигантскую птицу. — Я осмотрю местность с воздуха, — обмолвился новоиспеченный напарник с Пейном, на что тот лишь кивнул. Ханоко не придала этому значения, её это попросту не волновало. Причиной её размышлений последние несколько часов был человек с огненно-рыжими волосами. Она смотрела прямо на его ноги, спину, изучая походку и мучаясь одним вопросом. «Как это могло произойти? Почему именно со мной? Я была так уверена, что улучшила свои навыки во владении чакрой, перечитала уйму украденных книг из скрытых деревень нинздя, открыла для себя новые техники и ниндзюцу, каждый день практиковалась в метании сюрикенов и кунаев… У меня было много практик ведения боя, но ни одна из них не была похожа на эту», — этот бой решительно подкосил самоуверенность и решительность сероволосой. Она вновь почувствовала себя маленькой, беззащитной девочкой, которая пряталась за маминой спиной и остерегалась каждого шороха. Эта беспомощность сулила страх. «Надо раздобыть информацию про его глаза и способности. Это будет непросто, но, мне кажется, это был наш не последний бой. К тому же, этот фокус надо провернуть без лишних глаз». Она подняла голову в небо, наблюдая за белой птицей Дейдары, вольно порхающей в розовых облаках заходящего солнца. Закат уже намеревался полностью погрузиться в сон, далеко за горизонт. Надеюсь, ты не будешь обузой моим планам, иначе… — Мы пришли, — прервал внутренние рассуждения Пейн и остановился. Перед ними лежало огромное, давным-давно сожжённое, пустое поле боя Третьей мировой войны, навевавшее тяжелые воспоминания. Оно было настолько огромным, что линии и очертания заката можно было рассмотреть в деталях. В одночасье рыжеволосый нукенин сложил печати и в пустоте растворился вход, горящий фиолетовым огнём. «Здесь? Было бы странно, если бы их логово находилось просто в заброшенном доме посреди леса, но использовать печати для входа — это техники высшего уровня. Они далеко не простачки, теперь я убеждена в этом», — молча согласилась Ханоко. Позади неё уже приземлился блондин, а птичка исчезла в густом клубе дыма. Группа молча входила в портал, но предпоследняя Ханоко немного замешкалась. — Не суетись, это всего лишь портал, м, — самодовольно произнес замыкающий группу Дейдара. Девушка, не оборачиваясь на реплику партнера, тут же вошла, и свет уходящего заката померк. Она оказалась в огромном помещении, полном тьмой. Логово находилось глубоко под землёй, но также можно было предположить, что это какая-то пещера далеко в нелюдимых горах. Пахло сыростью и грунтовыми водами. Под ногами ощущалась мягкая протоптанная земля, плевавшаяся пылью от каждого шага. Недалеко от места, где появилась Ханоко, в легкой дымке испарившейся воды виднелись мутные очертания людей. Пейн ждал, пока их новоиспеченная команда воссоединится, и не оборачиваясь, двинулся к силуэтам. Ханоко безропотно последовала за ним, чуть прикусив нижнюю губу и сжав руки в кулаки. В метрах десяти показалась гигантская статуя земляного цвета с девятью глазами, некоторые из них были открыты. «Что это, черт возьми, такое? Место для ритуалов?» — обомлела сероволосая. — Пейн, ты ведь сказал, что вы пошли за новым человеком, зачем ты привёл ребёнка? — приближающийся из тьмы человек с ярко-малиновыми глазами наполнил вопросом неуютную тишину. На ключице мужчины сверкнул протектор с перечеркнутым обозначением деревни скрытого Горячего источника. Помимо протектора, на шее висел металлический медальон вписанного в круг перевернутого треугольника. Его наглые глаза ярко выделялись во мгле пустого пространства. Черный плащ был расстегнут до середины груди, оголяя бледное накаченное тело. Он уверенно подошёл к Ханоко и двумя пальцами приподнял её подбородок вверх к своему лицу. — Это твоя подружка, Дейдара? — продолжил наглый голос. Ханоко опешила от такого жеста. Неприятное прикосновение сковало тело железными, ржавыми цепями. Она помедлила момент, но тут же в панике схватила кунай и преподнесла к шее собеседника. — Убери руки, коли жизнь дорога, — стиснув зубы, прорычала сероволосая. Когда она поднесла острый кунай прямо к шее, лезвие коснулось белой кожи и у Хидана выглянул кадык. — Жизнь? Дорога? — тот лишь беспардонно рассмеялся в ответ, опрокинув голову, но убрал руку. — Прежде чем пиздеть подобное, узнай о человеке побольше. — Не раздражай девушку, Хидан, — произнесло тело в черной маске поодаль от него. Вместо белка красовались красные склеры, как будто он не спал годами. — Возможно вам придётся работать вместе. — У тебя какое-то до боли знакомое лицо, — человек с малиновыми глазами прищурился, изучая внешность Ханоко. Он пристально рассматривал лицо, щеки, волосы, шею и в конце концов сосредоточился на глазах, заглядывая в самую душу. — Я вспомни-и-и-л… — протянул Хидан в самодовольной улыбке. — Я брал у тебя пару доз наркотиков, может года полтора назад… Да? — вопрошающе посмотрел сероволосый на девушку. — Отличная дурь, я бы сказал лучшая из всех, что я пробовал. — Ханоко-чан, ты что, бывшая наркобаронша? — позади послышался завлекающий голос Дейдары. «Было очевидно, что этот пустой период принесет мне неприятностей.       Да, после того, как я убила её, я начала вести свой образ жизни беженца. Мне необходимо было сбегать от властей и прятаться в разных деревнях. В погоне мне негде было есть, спать, банально помыться. От неутолимого голода пришлось прибегнуть к изготовлению наркотиков, чтоб найти денег хотя бы на еду. Был и другой способ добычи денег — грабить путников или стариков, но во мне хватает благородства не отбирать у чужих людей кровно заработанные монеты. Из наркотиков лучше и проще всего получались косяки и порошки, так как необходимая трава и корни растений всегда были под рукой. Изготовление кристаллических образцов выходило бы дороже по выручке, но тогда мне понадобилась бы лаборатория и время, которого у меня не было от слова совсем. Сначала я сама находила притоны и предлагала. Затем, некоторые доверенные люди сами приходили ко мне и забирали большой вес. Они брали дешевле, а дистрибутировали дороже. Но я тоже имела плюс: я была вне зоны доступа, скрыта от глаз зевак. А этот человек… Я не знала его, но из-за слухов он пришел ко мне и, видимо, сам нашёл дорогу. Тогда он не вёл себя так нагло и без лишних слов забирал порошки. Но быстро исчез, и я не придала этому значения. Когда слухи начали доходить до верхушек, меня занесли в книгу Бинго скрытой Травы на самые первые страницы. К преследующим меня Анбу, которые не оставляли в покое, присоединились и обычные шиноби, желавшие заполучить мою голову и забрать нехилый гонорар. После этого пришлось разорвать все личные контакты. Я нашла одного человека, который помогал мне распространять, но продлилось это недолго, а затем и вовсе всё прекратилось, когда беснующие Анбу стали заявляться прямо под нос. Чтоб избежать утечки любой информации обо мне, пришлось убить этого человека и самостоятельно закопать в густом лесу. Я не жалею об этом, потому что он был таким же преступником, как и я. Сейчас никого не осталось в живых, кто знал эту сторону меня. Кроме этого нахала с малиновыми глазами». — Почему бывшая? — сипло ляпнула девушка, сама не зная зачем. Ей хотелось оборвать этот поток рассуждений о её прошлом и ввести нукенинов в замешательство. Хотя это было правдой, но последние пару раз, когда куноичи делала порошки, они шли не на распространение ради денег, а для себя. — Не похоже, что Акацуки наращивают военную мощь, — прозвучал голос позади. Ханоко встрепенулась от неожиданности и рывком развернулась к собеседнику. Перед ней стояло два человека: брюнет с горящими в темноте красными глазами, в которых можно были различить три точки вокруг черного зрачка, и огромное тело, чьё лицо едва можно было различить во мраке. — Учиха Итачи, — глухо произнес приятный голос. «Что это за глаза? Это и есть тот шаринган из книг, которые я читала в детстве? Не доводилось видеть вживую». — Меня зовут Хошикаги Кисаме, будем знакомы, — блеснули заострённые зубы на высоте около двух метров. За его спиной красовался огромный перебинтованный меч. — Будем, — осторожно произнесла Ханоко, подняв голову. Она едва доставала до груди собеседника. «Единственные люди, которые мне представились в этом зоопарке. Кажется, они знают, что такое честь и благородство». Неожиданно издалека выбежало тело зигзагообразными движениями, направляясь прямо к сероволосой. — Ханоко-сама, я так рад с вами познакомиться, вас все тут очень-очень ждали! — прокричал детско-фальшивым голосом человек в оранжевой маске и, схватив руку куноичи, начал неистово сжимать, веляя её вверх вниз, в знаке очень «дружелюбного» приветствия. — Все только о вас и говорили, как приятно увидеть вас вживую! Я — Тоби! — Э… Ну да… Взаимно, — протянула девушка в растерянности от такого радостного и энергичного человека в такой мрачной организации. — Хидан, как успехи твоей миссии? — монотонно перебил знакомство Пейн, и все, как один, замолчали. — Я подготовил всё, а этот долбаёб взорвал все тела! — резко переключившись, вскрикнул Хидан, показывая пальцем на блондина. — Да завались ты. Мои взрывы — не просто взрывы. Это — искусство! — воскликнул Дейдара. — Да засунь себе в жопу своё ебанное искусство! Ты постоянно пиздишь, что я — хуёвый напарник, тем не менее, своими опрометчивыми говнотехниками ты всё испортил! — Нам всё равно надо было доставить тела живыми, а своими бесполезными ритуалами ты их всех перебил! Кто бы ещё говорил про хренового напарника, м, — Дейдара сложил руки на груди и отвернул голову. — Да чё с тобой разговаривать, ты всё равно узколобый придурок, — Хидан тоже отвернул голову. В споре они напоминали маленьких детей, не поделивших игрушку в песочнице. — Не говори так, Хидан-сан, у Дейдары-семпая очень милый лобик, — прервал спор человек в спиралевидной оранжевой маске, выдавливая милый слащавый голосочек. «Мертвые тела, взрывы, маты — и это члены самой опасной организации в мире шиноби? Они что, ебанутые? Ой…» — Ханоко остановила свой поток мысли, рассуждая над тем, почему она матюкнулась. А мне нравится эта манера речи, как будто помогает выпускать весь гнев наружу. Все голоса и диалоги смешались в голове и превратились однообразную тягучую кашу, слишком много людей и событий свалилось на один день. От этой путаницы в голове усталость рухнула на плечи грузным металлом, и хотелось зашиться где-нибудь в тихом уголке, переварить тяжёлый день. — Пойдём, я покажу тебе твою комнату, м, — повлёк за собой блондин, отвлекая от диалога. Ханоко поспешила за напарником, ей хотелось уйти, отвлечься и раствориться от этой неожиданной шумной компании нукенинов. Она последовала в темный узкий коридор, где в нескольких метрах друг от друга располагались деревянные двери. В полумраке едва ли можно было различить где есть дверь, а где голая стена. — Здесь. Раньше это была комната господина Сасори, м, — блондин открыл одну из дверей посередине коридора и пропустил девушку вперёд. Это была темная каморка, больше похожая на гроб или шкаф, чем на комнату. Мебель соответствовала помещению: жалкая, маленькая табуретка с потрескавшейся краской на сидушке, деревянная старая кровать с расколотым пополам деревом на спинках. Невысокий шкаф из старого черного дерева, и такая же тумбочка рядом с кроватью, на которой одиноко стояла небольшая восковая свеча, уже явно сгоревшая наполовину. Интерьер был не менее ужасен: грубые, холодные стены с обшарпанными буграми, как будто их насильно выскабливали отвертками, а на полу лежала всё та же пыльная земля, которая оставляла четкий след от сапог. Она подняла глаза на высокий трехметровый потолок, который был под стать стенам. Казалось, что эта комната пережила пирамиды и великие войны до начала времён ниндзя. — Бери и вешайся. Как в карцере, — побледнела Ханоко от увиденной картины. «Если бы меня поймали и посадили под стражу в траве, то предоставили бы более уютную камеру в подземелье, нежели этот гроб». — Да, м. Вид нелицеприятный, но жить можно. В других убежищах жильё получше, но радует то, что мы не задержимся здесь надолго, — констатировал блондин и молча покинул помещение. Она прошлась по маленькой комнате, изучая предметы мебели. Эта нагнетающая атмосфера замкнутости пробуждала меланхолию и чувство тоски, будто маленького щенка посадили в клетку на посмешище толпы. Ханоко, стискивая зубы, легла всем телом на холодные простыни скудненькой кровати. Куноичи снова осталась наедине с собой, своими мыслями. Хотелось рыдать и рвать на себе волосы. Что-то больно закололо в груди, в районе солнечного сплетения. Она закрыла лицо руками, впиваясь пальцами в кожу, будто хотела вжать себя в твердую кровать и провалиться сквозь неё. На лице появились красные крапинки от ногтей. Это ненавистное состояние, когда хочется разрыдаться, завопить от боли и безысходности, моральной измотанности, исчезнуть из этого мира, просто раствориться туманом и тонко ускользнуть, не оставляя за собой даже легкой дымки. Но всё, что ты можешь сделать — это закрыть лицо подушкой и тихо стонать. Она подняла руки выше лица и вплела их в волосы, сжимая пепельные пряди в кулаки. Зрачки засверкали от влаги в глазах, а жилистые пальцы сжимали крепче волосы, намереваясь их выдрать. Её снова накрыло это чувство беспомощности, бесполезности, с такой же силой и мощью, как два года назад. «Я думала, ты переросла эту боль, юная леди. Какая же ты жалкая… На тебя убого смотреть, Ханоко», — упрекнула сама себя сероволосая. «Проиграла свободу глупой опрометчивостью. Два года твоих скитаний так тебя ничему и не научили, неудачница». Она резко вскочила и начала крушить всё вокруг, выпуская гнев, желая избавиться от ядовитого внутреннего голоса. Девушка пнула кровать со всей силы, отчего та двинулась и ударилась об голую грубую стену. Следом полетела тумбочка. Она схватила её обеими руками и, что есть силы, швырнула в угол, а та перевернулась вверх дном. «Я не могу умереть вот так, я умру свободной!» Следующей целью стала табуретка, одиноко стоявшая в другом конце комнаты. Она быстрым, тяжелым шагом подошла к ней и, собрав всю боль и гнев в ладонях, швырнула об стену: табуретка развалилась на сиденье и четыре ножки и громко рухнула вниз щепками. Ханоко разъяренно обернулась, ища следующую жертву своего праведного гнева. Её взгляд устремился на небольшой деревянный шкаф, и она уже была готова превратить его в кусочки бесполезного дерева, как послышался стук в дверь. Это вернуло девушку в себя и она осознала, что делает. Кто бы это ни был, его нельзя было не впустить. — Да? — растерянно ответила девушка стуку. Дверь открыл всё тот же блондин. Он с любопытством оглядел комнату и приподнял правый уголок губ, который слегка прикрывала длинная чёлка. — Не круши казённое имущество, м, — он еще раз осмотрел результаты разрушения, прицениваясь. — Соседние комнаты тоже не пустуют, имей в виду. Тем не менее, завтра наша первая миссия как напарников. Ровно в 6:00 я зайду за тобой, не спи долго, м, — он хмыкнул и закрыл дверь, не дождавшись ответа. «Что за глупая манера добавлять «м» после каждого своего предложения? Как же тупо», — подумала куноичи. Ханоко успокоилась. Она молча подошла к краю кровати и грузно плюхнулась на него. Девушка выпустила свой пар, гнев вышел наружу и в душе не осталось ничего, кроме всепожирающей пустоты. Её снова настиг этот аттракцион ужаса — накатывающее чувство одиночества и опустошенности, вгрызающееся острыми зубами прямо в душу. Она сбросила хламиду с плеч и повесила на спинку кровати. Прикрыв глаза левой рукой, сероволосая опустила голову. — Соберись… — прошептала себе девушка, отгоняя накатывающую тревогу. «Мне нельзя здесь находиться. Надо бежать. Но там слишком много народа. И это не обычные дурачки, а нукенины ранга S. Не получится просто так выбежать и скрыться. Завтра. После того, как мы отправимся на эту «миссию» и зайдём далеко от логова… Я подумаю об этом завтра». Пытаясь унять эту кашу в голове, девушка кинула голову на серую подушку и закрыла глаза. *** — Ты действительно собрался сделать её напарником Дейдары? Что за безрассудные поступки, она сможет сбежать, если захочет, — произнесло тело в оранжевой маске серьёзным мужским голосом. — Дейдара управится с ней. Я приказал ему приглядывать и не спускать с неё глаз. — Она находится в розыске, нам повезло, что она попала к нам раньше, чем бы её поймала полиция, — хладнокровно добавила Конан. — Пока армия не готова, она нам не нужна, — равнодушно ответил Пейн в полумраке. — Сейчас, когда она у нас, мы можем понаблюдать, на что она способна, и выиграть немного времени. — Я тебя понял. По мере возможности, докладывай об успехах Дейдары. Разговор закончен. Скажи остальным, чтоб поторопились с оставшимися джинчуурики, — заключил человек в маске. — Знаю.