Расскажи мне историю

      — Вот мне интересно, кто из нас был тупее? — бормочет Нурлан, утыкаясь Лехе в плечо. — Два долбоеба, честное слово.       — Добро пожаловать в мой мир, — гладит Леша Нурлана по голове, зарываясь пятерней в волосы, — Я постоянно не могу понять, кто же всё-таки долбоеб: я или все окружающие.       — Меньше с заборов падать надо.       — Главное, у нас же получилось, — отмахивается Лешка. — Каким образом? Помнишь, мы в Баку летали выступать? Мы же реально вели себя как обычно.       — Это когда ты еще забрал нам всю еду? Я тогда в который раз заметил, что ты заботливый. После того фреша я начал именно обращать внимание на все эти мелочи. То ты возьмешь мой паспорт и сам покажешь проводникам — знаешь же, что потерять могу. То накормишь. Я не понимаю, почему я раньше, ну, может, и замечал, но не акцентировал внимание. — Нурлан обнимает мужчину за талию, прижимая к себе и вдыхая такой родной запах. — Ты ж так больше ни о ком не заботился.       — Я помню, уснул на твоем плече — мы летели рядом — и так не хотел просыпаться.       — Вот уж мечта — умереть на плече своего друга.       Щербаков трясется от смеха, и Нурлан поднимает на него взгляд:       — Я тоже хотел, чтобы мы летели вечно. А ты потом свалил кататься по городу ночью; хорошо выспался, правильно понимаю? — в голосе слышится упрек, Нурлан так и не смог уснуть в самолете. Смотрел на Лешу, прикрывал глаза, запрещая представлять себе иную жизнь.       — Нужно было проветрить голову. Всё равно потом всей компанией гуляли. Мы же хорошо провели время? Ну вот и всё.       — Обожаю, когда ты не даешь ответить на вопрос, — улыбается Нурлан. — Мы вообще замечательно проводили время в турах. Мне всегда нравился тот момент, когда нужно выходить на сцену, у меня небольшой мандраж, а ты рядом поддерживаешь. Словами, пять даешь или просто стоишь, неважно.       — Ну так, без моего благословения ничего не будет. Люди вообще развернутся и уйдут, ты не знал?       — Так вот почему у меня сольники так хорошо проходят.       — А я же мысленно поддерживаю. Кстати, примерно в это время у нас наконец вышел первый выпуск «ЧБД».       Первые моторы «ЧБД».       Все нервничают, это первая съемка, повсюду камеры. Атмосфера кардинально отличается от той, что была на всех техничках. Азамат начинает рассказывать историю. Между участниками сквозит напряжение, все молчат. Первым прерывает это всё Щербаков, задавая свой дурацкий вопрос. Среди зрителей слышатся первые смешки. Щербаков вбрасывает еще и видит тень улыбки на лице Нурлана. «Погнали», — думает Леша и заряжает свою базуку глупостей. Вскоре к нему присоединяется Сабуров. Им буквально хватает двух минут, чтобы задолбать Азамата.       — Ему надо всегда говорить «да» просто, и всё, — объясняет Аза.       — Да, да, да, — кивает Нурлан и думает о том, что был слишком тупым, чтобы понять это раньше.       Когда Алексей начинает придалбываться к сосне вдоль дороги, Нурлан помогает ему добить образ дурачка. Они знают сильные стороны друг друга, и в этой Леха будет как рыба в воде.       Еще и эта надпись TEENAGER на груди, Леха действительно сейчас похож на какого-то школьника, ну или на маленького шкодливого котенка. Нурлан говорит: «Дайте ему игрушку, пусть поест мороженое» — без какого-либо подтекста, не специально — это просто вырывается. Щербаков же удивлен и кривляется на камеру.       Во время второго мотора самым первым разрывает Щербаков, тогда и зарождается традиция Нурлана давать пять тому, кто классно пошутит. А Леша, написав провальную версию, («Стыдно, стыдно», — говорит он, и Нурик его поддерживает: «Да нормально всё») понимает, что будет вытягивать всё во время рассказа. И Нурлан, зная Щербакова, будет ему помогать, всегда реагируя на его шутки.       Позже они слышат, что то, как они неосознанно распределили роли, идеально подходит для съемок. Властный, затыкающий всех Нурлан и перебивающий глупыми вопросами Леха.       — А помнишь, когда пришел Харламов?       — Ты что! Лучший гость, ну, один из лучших точно.       — Вот поэтому я и бесился тогда.       — Щербаков, я тебя люблю.       — Ну не надо так при всех, — Нурлан хмурится, теребит свою футболку, наблюдая, как Леха подлетает к Харламову и обнимает его.       Щербаков лучится счастьем, он всегда уважал юмор Гарика, и признание себя лучшим приятно окрыляет.       Сабуров же трет свои колени, пытается успокоиться и шутить про всех остальных. Когда Леха падает со стулом, мужчина дергается, переживает:       — Бля, ты сломал стул, урод, — включается защитная реакция, он не хочет бежать к Щербакову, проверять, как он там. Не хочет. Этот дурак неубиваем, но всё равно он думает: «Хоть бы последние мозги не отшиб».       А потом он смотрит, как спешат на помощь Тамби и Рустам, и чертов собственник не понимает, почему они все так свободно трогают Алексея, почти укладываясь сверху. Он решает успокоиться, акцентироваться на истории. Но Леша…       — Леха, закрой рот, — он впервые так агрессивно относится к Леше, смотрит, взглядом умоляя замолчать. Он прекрасно осознает, что плохо сейчас себя контролирует. — Ты лучше всех, но закрой ротэ.       А Лешка вновь выключил своего мужика, которому на всё по, и смотрит как-то мило, растерянно. Его хочется обнять и извиниться за каждое слово. Еще и Гарик бубнит на фоне. Нурлан отчаянно не хочет, чтобы эти двое говорили.       — А че ты не чувствовал пиздеж, когда Гарик говорил, что ты самый лучший? — выдает он, а сам бесится: «Ни черта ты не лучший, заебал неимоверно, никаких сил на тебя уже нет».       Тут Щербаков начинает понимать, что что-то не так, и тычет пальцем в Нурлана. Но акцентируясь на работе, Гарике и его истории, решает отмахнуться от назойливой мысли — какая ж разница, что ему кажется, верно?       — И у всех было хуево с падежами, — продолжает шутить Харламов.       — Примерно как у тебя с пониманием, — Нурлан не отрывает взгляд от Леши. А Леша действительно не понимает. Он просто продолжает постоянно перетягивать на себя внимание, чувствуя себя ребенком и задавая тонну глупых вопросов. Ребенком, у которого прекрасно получается справляться со своей задачей: подбешивать Нурлана. А Нурик ведется, как дилетант, ловит каждое его слово, а когда не слышит, обязательно всех затыкает и переспрашивает, задает свои вопросы. И Лешка тянется к нему, уже даже сидит на краю стула, забавно кривляясь. Нурлан замечает это и наконец осознает, что всё нормально. Он отворачивается, но бросает ему через плечо улыбку. Обожает он этого придурка, несмотря ни на что.       — Бля-я, — говорит Нурлан, когда Гарик начинает рекламировать фильм. Он смотрит на Лешу, которому что-то шепчет на ухо Рус, и запихивает свою ревность поглубже в жопу. «Какого хуя, спрашивается, — думает Нурлан, когда они начинают обсуждать анус Лехи. — Уже все, блядь, заметили, что ты течешь с Гарика, уймись, Леха». Он переводит тему на Тамби, но это помогает только на несколько минут.       После мотора Сабуров сверлит Щербакова взглядом, хочет подойти к нему — может, извиниться, может, наехать. «А может, лучше подождать, пока остынешь?» — спрашивает внутренний голос. Он пытается понять, откуда эта ревность, какое он вообще имеет право ревновать этого мужчину? Из-за чего? Они просто друзья, никто никому ничего не должен. Леша вправе общаться с кем угодно и как угодно, восхищаться, улыбаться, фонтанировать чувствами, любовью. Нурлан внутри сердится еще сильнее, он хмурится, а на лице маска сожаления и вины. Щербаков проходит мимо и легонько бьет кулаком в плечо, как бы говоря, что «всё нормально, расслабься».       — Точно? — Нурлан поворачивается к нему, чувствуя, как успокаивается от этого секундного прикосновения.       — Разумеется.       А потом происходит третий мотор. И Леша «нихуя не понимает». Кто пришел, зачем, о чем говорит. Еще и Нурик оживился: радуется, скачет вокруг гостя — бесит, одним словом.       — С какими ты добрыми помыслами к нам? — в голосе Алексея нет заинтересованности, максимальное безразличие.       — Я к Нурде, братан.       — Что, куда?       — К Нурде, — и касается руки Нурлана.       А вот это Щербакову совершенно не интересно, ему хочется уже уехать — столько времени пишут, и усталость дает о себе знать. Он обещает себе, что высидит, справится. Попытка проваливается:       — Если не суть, зачем ты об этом, блядь, начинаешь?       — Всё, всё, это я его привел, — Сабурову скорее всего предстоит защитить друга — от Леши не чувствуется и капли прежнего задора.       — Я вообще-то тебя перебиваю, — возмущается Леха еще через несколько минут.       — Да, помолчи пожалуйста, — отмахивается, как от назойливой мухи, Баха.       — Давай, задавай последний вопрос, — улыбается Нурлан, чувствуя, что находится между двух огней. Он начинает понимать, как отвратительно вел себя на прошлом моторе. У них разный круг общения, но это не значит, что нельзя принять друг друга. Они же настоящие друзья?       Леха пытается шутить, но его гасят и опять лапают его Нурлана.       — Вчера ты был у меня дома? — Щербакова как током бьет от вопроса Бахи Нурлану.       — Бах, мы же договаривались. Ну я, если че, актив.       Щербаков в настолько офигевшем состоянии, что молчит почти всё оставшееся время, больше того, он даже не отвечает на вопросы. В голове гул от фразы Нурлана, фантазия подкидывает различные картинки, ему становится тошно и противно. Он понимает, что это шутка, но не может себя контролировать:       — Я нихуя не понимаю. Ни слова, блядь, чем вы занимались, че вы делали, какие-то вещи. Я настолько далек от этой низости.       Нурлан смеется, люди поддерживают, а Леха продолжает сидеть, ничего не осознавая. Вернее, осознавая одно: он капец как ревнует и ненавидит каждого, кто причастен к этому состоянию, себя особенно.       — Вот это мы синхронизировались тогда, обоюдная ревность вообще без какого-либо права.       — Я, — Леха тыкает в себя пальцем для пущей убедительности, — всегда, — кладет ладонь Нурлану на грудь, — отстаиваю свое.       — Так не твое же было на тот момент, — Нурлан снисходительно улыбается, накрывая своей ладонью чужую.       — Ничего, может, у меня уже планы были. А помнишь Белый пришел, и ты нам пососаться предложил?       — И не только с ним. Я вообще не догадывался, что во мне живет такой собственник.       — Я еще согласился, ты потом так на Белого разорался. О, вспомнил, гость какой-то приходил, и ты такой: «Гоша Куценко трахнул масло». И вскочил это показывать.       Нурлан мягко смеется, откидывая голову назад, а потом кивает:       — Завелся?       — Да у меня у самого чуть не вскочил. Даже забыл, что сказать тогда хотел. Ты еще такой красивый был тогда: в черной рубашке, рваных джинсах. Голые коленки, — мужчина расплывается в улыбке. — Ты всегда модник и красавчик, но тогда… — в глазах Щербакова пляшут огоньки, взгляд затуманивается. Шаловливые руки тянутся под толстовку Нурлана, проходятся по ребрам, касаются чувствительного места внизу поясницы. Мурашки проносятся по всему телу Нурлана, он инстинктивно выгибается. Если Щербаков не прекратит, то никакой больше истории, больше того, они тут задержатся еще на какое-то время, и объясняй потом всем, почему из кабинета раздавались крики мартовских котов. Сабуров берет себя в руки, обещает разобраться с этим дураком позже и сбрасывает его со своих колен на диван. Леша надувает губы, так и оставаясь в лежачем положении.       — Тут стены тонкие и народу полно, Леш. И так все видели, как я потащил тебя к себе.       Щербаков просто скрещивает руки на груди и садится, отвернувшись от Нурлана. Очередной раз показушничая для единственного зрителя. Бросает хмурый взгляд через плечо, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. Нурлан видит эти жалкие потуги, и его пробивает на смех. Он умащивается удобнее и притягивает к себе мужчину, обнимая со спины. Алексей же довольный лежит, как в любимом кресле, поглаживая ноги-подлокотники.       — Не балуйся, — бормочет Нурлан на ухо, хватая его руки и прижимая к груди мужчины.       На что Леша просто начинает поглаживать себя по груди, приговаривая:       — Ай-ай, Нурик, что ты делаешь, прекрати меня домогаться, — чем в очередной раз вызывает тихий смешок Нурлана.       — Кстати, помнишь, когда ты соревновался с Тарзаном, у кого грудак лучше? У меня тогда мысль проскочила: «Вот это — мой Лешка, горжусь».       — Ты мне и с ним пососаться предложил, кажется. А еще после мотора сказал, подожди… Так сказал или нет?       — Тарзан не такой охуенный, как ты, годы берут свое.       — Как кто?       — Как в молодости, уже не такой, как раньше.       Леша почти уверен, что слышал сравнение. Он пытается придумать этому какое-то оправдание, но он же слышал.       Нурлан тоже молчит, между ними танцует неловкая пауза. Он так глупо спалился.       — Так ты поэтому полез его лапать?       — Завидно? Не твою грудь пожамкали, вот и бесишься?       — А может, и так, — Леха подходит вплотную к Нурлану, во взгляде вызов, пальцы расстегивают верхние пуговицы. — Смотри, какое шикарное тело.       У Сабурова перехватывает дыхание. Чертов Леха, опять влезает в его личное пространство. Облизывает кончик своего пальца и проводит по соску, который начинает напрягаться. «Черт, черт, он опять заигрался, опять. Надо перевести в шутку». Он начинает посмеиваться, отрывая взгляд от гипнотизирующего пальца, и пытается что-то придумать.       — Где Щербаков? Скоро съемка, а он всё еще не переоделся, — раздается спасительный голос костюмерши.       — Ну что ж, одноразовая акция закончена.       Алексей уходит переодеваться, с ужасом думая о том, что он несколько секунд назад творил. Эта импульсивность когда-нибудь его погубит. Что, если б их не прервали? «Хорошо, что у меня по жизни поведение придурка, всегда есть оправдание», — думает Леша, обещая так больше никогда не делать.       — Ты тогда реально предлагал полапать тебя?       — Конечно, брал на слабо. Так я лучше Тарзана?       — Во всех смыслах. Ты лучше всех, Леха, — безапелляционно отвечает Нурлан и целует его в висок. — Я же только смог убедить себя, что не хочу ничего, кроме дружбы. Все мои старания — псу под хвост. Меня твой напор просто сбил со всех ориентиров. Помнишь, девчонки со стендапа задавали неудобные вопросы? Спрашивали, кто самый мощный в постели из наших. Я же тогда и вспомнил тот случай. Мне вообще показалось, что, если б не костюмерша, ты меня прям там оприходовал.       Май 2019.       Еще до случая с Тарзаном парни, не сговариваясь, решили приходить с женами. Раз уж их обереги на пальцах не работают, нужно что-то основательное. Леша почему-то уверен, что это ему поможет. Он думает об этом почти весь мотор, из-за чего почти всё время молчит. Ляпнет какую-то глупость — и опять улетает в свои мысли. Даже когда рассказывает свою версию. Возвращает его на землю лишь фраза Нурлана, что кто-то из зрителей — гомики.       — Как жестко, — смеется Каргинов.       — Ну гомики — это жестко, на самом-то деле. Гомики — это жесточайше, — говорит Нурлан, демонстрируя свое отношение. Он гомофоб, и будет придерживаться этого стиля поведения. Не дай бог хоть кто-то подумает иначе, даже он сам.       Люди хлопают, смеются, Тамби подхватывает разговор. А вот Щербакову не смешно. Совершенно. Учитывая, что совсем недавно, несколько минут назад, подкатывал к Нурлану. Да, нечаянно. Но ему не нравится то, что так легко можно назвать кого-то гомиком. Не шутя при этом, и настаивать на том, что это жестко. Его внутренний гомофоб недоумевает от этих мыслей, он путается в своих чувствах. С одной стороны, он и сам с легкостью будет обзывать каждого, кто хоть как-то не так себя ведет. Но почему ему сейчас так неприятно?       Он выдает слабую версию и не скрывает своих эмоций, расстраивается, швыряет маркер, агрессивно отбивает его ногой, когда кидают обратно. Он продолжает сердиться, натянув на лицо подобие улыбки. Алексей смотрит в зал и видит приободряющую улыбку жены. Что ж, он возьмет себя в руки и постарается проявить себя со следующим гостем.       С Батрухой всё складывается замечательно, единственное, Леша собрался ему «жопу вылизать», ну вот такой креатив у человека, фиговые версии — наше всё. Хотя, учитывая все остальные, сойдет.       Следующий у них Сергеич, человек с ДЦП. Леша совершенно не сдерживается. Нурлан переживает, он сердится, самую малость, рамки приличия заставляют сдерживаться, но ведь Сергеич смеется, ему весело, всё нравится. Но всё же мужчина решает придерживаться образа, он кричит, ругает, затыкает. Правда, на этот момент он уже безумно устал:       — Бля, я реально ща пульну, серьезно. Я домой хочу, Леха, — просит, почти умоляет Нурлан. Он не знает, что вкладывает в понятие «домой», но сверлит взглядом Леху. Он просто устал.       — Это что, работа для тебя, что ли, какая? — недоумевает наигранно Леша, сам он никуда не спешит, ему и тут хорошо. — Отдыхаешь.       Нурлан угрожающе замахивается бутылкой, но, кажется, понимает, что хотел сказать Леша. Он расслабляется, снова постоянно смеется над его шутками и улыбается. А Леха специально так активно встревает, перебивает и шутит. Просто чтобы Нурлан обернулся. Заметил его. Такая себе борьба с правилами — Нурлан сидит далеко, вынужден общаться с гостем, не может смотреть на своих коллег. Чихал Леха на правила. И сам он сидит с краю почему? Хочет видеть Нурлана, а там обзор лучше всего.       После съемки парни расходятся к женам, быстро кивнув друг другу на прощание. Лена обнимает Лешу, ее волновало его состояние всё это время, шепчет ему, что он молодец, особенно с Батрухой. Немного осуждающего взгляда из-за шуток над Сергеичем, но всё же гордость. Леха расслабляется и целует ее, такую родную, заботливую.       Сабуров, который стоит неподалеку с Дианой, видит это, и что-то предательски скребет у него внутри. Диана берет его за руку и спрашивает:       — Пойдем?       — Да… Да, пошли, я ужасно устал.       Каждый из них думает в этот момент о чем-то своем. Домой. Дома дети, семейный уют. Там отбрасываются маски. Там можно быть самим собой. Только как это сделать, если не знаешь, кто ты такой?       — Мы же потом куда-то поехали? На следующий день или через день?       — В Минск, кажется, Вильнюс, еще какие-то города, — вспоминает Леша.       — Точно, общение снизилось до минимума, ты даже не приставал ко мне с видеоблогом. Почему тебя вечно так бросало из стороны в сторону? То общаешься активно, то переставал. — Нурлан касается подбородком макушки Леши, вспоминая, как раньше забавно покалывали ладонь короткие волосы и как приятно было их гладить.       — Это же была борьба внутренняя. Понимал, что, кажется, я с наклонностями, но отрицал. И когда особенно накрывало чувствами к тебе — делал перерыв. Мы еще тогда почти всё время вместе были. В туре, технички, «ЧБД», различные шоу. В какой-то момент — щелк: «Подожди, Щербаков, отойди, у тебя передоз». Ну, это ненормально, так много зацикливаться на своем друге, так я думал тогда. Часто писал Лене, общался со своими пацанами и проводил с ними максимум времени. Это называлось «Выбрасываю все глупости из своей головы и акцентируюсь на главном».       — Скажем так, этот перерыв пошел нам на пользу. Когда мы увиделись летом в Юрмале, ну, лично мне — сорвало крышу.       Лето, 2019 год.       Нурлан всегда был вежливым, скромным, взвешенным человеком. Пока в его жизни не появился ураган, снесший на своем пути всё живое и неживое. Ураган, который подбивает на баловство, зная, какой же это кайф. Вот и сейчас Нурлан дурачится, как малый ребенок, высовываясь из электрокара в попытке показать Ван Дамма. А еще через несколько минут повторяет за Лешей сегодняшние глупости, выскакивая на ходу. Он бежит, соревнуясь с ветром, бежит, словно свободен от всего. Он смеется как самый счастливый человек на земле и оглядывается назад. Он знает, что Леха едет за ним, готовый на любую глупость. Они остались вдвоем в этом каре, специально прогнали Витьку, придумав глупый предлог. И вот Леша тоже выскакивает, оставляя средство передвижения без водителя.       Щербаков просто счастлив от того, что счастлив Сабуров. Эта огромная улыбка во все тридцать два, смех. Кажется, что будет настоящим преступлением не сохранить этот момент в памяти, и Леша не выпускает из рук телефон. Ему нравится такой Нурлан: свободный, беспечный. Эта фраза так и вырывается:       — Беспечный ангел азиатского происхождения.       Ангел. Это описание так прекрасно подходит Нурлану.       — Мы же потом еще на съемках «Студии Союз» были, помнишь?       — Да вообще, пришли поиграть, называется, они сходу: «Какая тактика, как порвешь Нурлана?» Стравить нас пытались, вообще страх потеряли, — бурчит, вспоминая, Щербаков.       — Не спидорасить, и ладно.       — Как Шастун?       — Именно. Вообще тогда такая активная волна гейства пошла.       — Ага, в «ЧБД» что ни гость, то пидорас. Майами, Костюшкин, Соболев, Шура, Шпак… Что примечательно, почти все адекватные.       — И к Дудю попал. Ну, он всех активно в ЛГБТ-дружелюбие склоняет, тогда пришел и мой час.       — Ты ведь тогда «переставал быть гомофобом»? — поворачивает голову в сторону Нурлана Алексей и поглаживает его ладони.       — Тогда, — кивает мужчина. — Ну, только был на пути. И очень тяжело принимал.       Телевизор негромко шумит, показывая какой-то слезливый фильм. Нурлан вначале еще следил за сюжетом о том, как парень с девушкой дружат еще с детства и всё это время любят друг друга, но выпендриваются, показывают характер, отказывая друг другу в счастье. Где-то на середине фильма Нурлан слишком отвлекается на свои мысли по поводу сюжета. Сначала он думает, что главные герои — два идиота, потом его цепляет мысль, что они дружили с детства. «Когда они были маленькими, они ж не могли влюбиться? Дети еще, не знаю, не осознают своих чувств. Они любят по-доброму и наивно, но не так, как взрослые. Как вообще дружба становится любовью? У парней же так не бывает. Вот мы с Лешей…» «Лизались вы с Лешей», — бурчит голос разума, перебивая рассуждение. «Это случайно, — отвечает Нурлан. — Мы же не стали после этого парочкой? Нет, ну вот и всё». «Но ты бы хотел», — голос не спрашивает, нагло утверждает. «Нет. У меня прекрасная жена, чудесные дети, я счастлив и не хочу ничего портить». «Но, если б была возможность, ты бы не отказался». «Но ее нет!» Он начинает злиться от этого глупого спора, сердится сам на себя же. «Давай просто представим», — шепчет разум, соблазняя к запретному.       И Нурлан представляет: в какой-то другой реальности он просыпается и видит рядом с собой копну светлых волос, чувствует тепло от того, что за талию обнимают во сне, и как щекочут его кожу теплым дыханием. Он представляет совместные завтраки: ничего вычурного, просто забавные рожицы, нарисованные кетчупом или выложенные из овощей или фруктов. Он знает, Леша так иногда делает. Просто объятья в любой части комнаты, игры в приставку, совместные просмотры отснятых материалов. Они бы писали шутки друг о друге, интересно, у них получилось бы? Или они ссорились бы о том, кому достанется эта шутка? А может шутили б на одну тему, но под разным углом. Они же такие кардинально разные. Леша бы его отвлекал от работы? Безусловно, он бы дурачился, звал снимать свои глупые видосы, приставал бы к людям и к нему особенно. Но обязательно побуждал бы творить. А еще Щербаков бы заваливал его комплиментами, зачем, Нурлан не знает, но уверен, что смущался бы даже через многие годы. Он вспоминает, как однажды в видеоблоге Леша обсуждал его с какой-то женщиной, обычной прохожей. Та узнала Нурлана, и Леша рассказал ей о нем, ляпнув, что он очень красивый. Если они сейчас не вместе, то что же делал бы Щербаков, будь иначе?       Его фантазия летит всё дальше и дальше, запуская его в эти воздушные замки. Вот они с Лешей гуляют со своими детьми в парке. Мадина весело хохочет на плечах у Щербакова, Даня скачет рядом, держа в руках поводок от мопса. Маленькие Тагир и Егорка идут с ними за руки. Ему становится даже смешно от самой мысли, что у него 4 ребенка, да и вообще от этой картинки, как из рекламы с идеальными семьями. Или же они вместе на отдыхе, где-нибудь за границей. Зная Лешу, никаких удобств: палатка и громадные рюкзаки. Хотя скорее дом на колесах.       Нелепые фантазии звоном разбитого стекла рассыпаются в голове, когда к нему прижимается поближе Диана. Он думает о ней, о том, какими неправильными были эти мысли без нее. Она же мама его прекрасных детей, она заботится о них, о доме, пока Сабурова нет рядом. Любит его и поддерживает. А что сказали бы родственники, если б узнали о нем ЭТО? Что он мечтает о мужчине, казах, который жил в среде, где даже подумать о чем-то гейском было отвратительно. Он бы стал позорищем семьи. Предателем всего, чего только можно. Нурлан чувствует себя таким мерзким, гадким. Ему становится так страшно, что слезы текут по его лицу, но он их не замечает.       — Нурик, ты чего? — Фильм только что закончился, и Диана заметила паршивое состояние мужа.       — Всё нормально, Ди, — тихо выдыхает Нурлан, зажмуриваясь. Ему стыдно смотреть ей в глаза. — Просто задумался.       — О чем?       — Мне… мне кажется, я не справляюсь. Я… боюсь за семью, кажется, что всё разрушу ненароком.       Диана знает, что Нурлан на самом деле хрупкий и ранимый, что у него периодически падает самооценка ниже плинтуса. Она обнимает его, прижимая к своей груди, как маленького двухметрового мальчика, и шепчет о том, какой он замечательный, что он самый лучший на свете папа, муж, сын, друг, комик. Нурлану больно слышать эти слова, и поток слез всё не прекращается. Он думает о том, что безумно любит Диану, но… хочет сейчас к Леше, он уверен, что тот бы смог его запросто рассмешить, задать какой-нибудь глупый вопрос и самому же на него ответить, может даже создать какую-то постыдную ситуацию, из-за чего Нурлан подумал бы, что его загоны — настоящая глупость. От этих мыслей становится лишь каплю легче, слезы уже не так активно бегут, но отвращения к себе стало еще больше. Находясь в объятиях жены, он думает о другом мужчине.       — Относительно себя, ну, я запретил себе вообще об этом думать. Я понял, что есть какие-то чувства, но такой: «Закрыли этот сундучок». Ну ты представляешь вообще? Еще и всю ночь думал — переосмыслил отношение к геям.       — Каким образом? Я бы наоборот сделал, — пожимает плечами Леха.       — Им хватает смелости быть собой и любить того, кого хочешь. Нет никакого отрицания или презрения к себе, просто осознание. Это скорее про принявших себя геев, но согласись — достойно уважения.       — И к Дудю пришел уже почти не гомофобом. Но всё равно напихал ему за его белую толстовку.       — Мне больше вопрос про тебя понравился: «Щербаков, он и правда такой?» — какой такой?       — Ну, долбоеб же, — смеется Леша. — Вот ты вроде и сказал, что я не глупый, но всё равно получилось какой-то недалекий. Зато назвал меня лучшим комиком.       — Ну я же знал, что это твоя мечта.       Щербаков изворачивается в руках Нурлана и благодарно целует в линию подбородка. Его за это прижимают к себе покрепче, словно обещая никуда не отпустить, никому не отдать.       — А помнишь, ты был в Японии и писал мне часто? Я так радовался, ты вытягивал меня из рутины. У меня монологи плохо писались, но ты вдохновлял.       — Мы просто давно не виделись, еще ж знал, тебе нравится вся эта японская тематика. И пока гулял по улицам — там же вообще другой мир, — представлял, как бы ты себя повел. Это такая богатая почва для твоих блогов, — Нурлан смеется, представляя, как Леха пристает к какой-нибудь нэко с вопросом: «А что происходит? А это у вас хвост в жопе, получается? Я правильно понимаю, вы та еще извращуга, да?»       Щербаков расплывается от удовольствия, ему безумно приятно знать, что Нурик скучал по нему. Ему в принципе тогда было приятно получать все те сообщения.       — А я когда с Азой летал в Карелию, не знаю, зачем, но мне очень хотелось отправить тебе те видео.       Нурлан всё еще хранит их у себя на телефоне: как Леша, сидя у костра с гитарой, поет песни — не все попали в его видеоблог, от того становятся еще ценнее.       — Хороший был сентябрь, — вздыхает Леша.       — Потому что началась школа, а ты проебывал это время в разъездах? — смеется Нурлан.       — Ну нет, не всегда: когда был дома, действительно утром ехал в школу, вечером — уроки…       — Не пересказывай мне свой монолог. Тем более, ты всё равно чаще был в разъездах.       — Да, вот об этом, осень же была насыщенная, много съемок, «ЧБД», интервью всякие, шоу. Я, блин, везде палился, помнишь? В той же Карелии: рассказал пидорскую историю. Как одному парню предложили отсосать. Или у Шастуна, расшифруй ему ЛГБТ. Еще и все, кому звонили, не знали ответ. А я сижу и знаю.       — Спасибо, что мне не набрал. Иначе я бы тоже спалился. А интервью твое?       — Какое?       — С каминг-аутом. «Я его люблю, он меня тоже».       — Ну а что они все думают, что мы враги какие-то, соперники, — между нами всё прекрасно.       — Ну, видимо, люди и чувствовали химию, только интерпретация в другую сторону повернулась, — пожимает плечами Сабуров.       — Между прочим, это тоже было в сентябре, как раз когда меня активно пидорасило, а ты обратил на это внимание.       Алексей Щербаков и Нурлан Сабуров сидят в гримерке после очередного мотора «ЧБД» полностью вымотанные. Пережить такое количество гостей и остаться в моральном плане сильными — та еще задачка. Щербаков так вообще сидит зевает, свернувшись на диванчике. У них своего рода традиция после съемок посидеть немного в тишине, перезагрузиться. Это парни вроде Тамби и Рептилоида могут и дальше веселиться, завалиться куда-то на вписку или же просто потусить где-то. Сабуров же и Щербаков всегда остаются немного дольше, сбрасывают эмоции, переживания и только потом возвращаются домой. Вот и сейчас они сидят в тишине, Леха вообще лежит засыпает.       Нурлан же привык всё анализировать, он бы и хотел так же беспечно валяться и не думать ни о чем. Но мысли кружат, подкидывая постоянно пищу для размышления и напоминая каждую неудачную фразу или шутку. Нет, выпуски, конечно, зайдут, но Нурлан любит, когда всё идеально. Когда его воспаленный мозг не сможет придраться ни к чему и не станет долбить тем, что можно было сделать лучше.       Пока Сабуров думает обо всех слабых местах и накручивает себя, его взгляд полностью акцентируется на Щербакове. Неосознанно. Если б он понимал, почему. Он, конечно, понимает, но зачем ему это? Рядом с Лехой у него постоянная концентрация с нотками легкого опасения, что что-то упустит. Он залипает на то, как шевелится тело Лехи. Вот он делает глубокий вдох — грудная клетка вздымается, — чешет нос, вытягивает руки вперед на спинку диванчика. Становится похожим на спящего кота. Хитрого кота, который постоянно на стреме. Он открывает один глаз, замечает взгляд Нурлана на себе и тут же закрывает. Нурлан расплывается в улыбке:       — Ты спалился. Я тут про твой юмор поговорить хотел.       — А что с ним не так? — отвечает Леха, по-прежнему не открывая глаз.       — Слишком голубой.       — Как васильки в поле? — Леша фыркает, чем еще больше становится похож на кота. — Прикинь, поле такое, толпа голубых Василиев, и члены за солнышком поворачиваются, — он не выдерживает и заходится хохотом.       — Долбоеб, — усмехается Нурлан и расслабленно откидывается в кресле. Каждый раз, как Леха шутит, угнетающие мысли испаряются. — Я серьезно, количество нетрадиционных шуток в последнее время у тебя зашкаливает. Меня Дудь о тебе спрашивал, долбоеб ты или притворяешься. Теперь что-то другое спрашивать начнут. Прям перебор, Лех, уже неловко даже. — Нурлан еще не смог поймать нужную мысль, почему так неловко, но понимает, что это важно обсудить.       — Неловко, когда тебя за жопу хватают.       — Как ты гостей?       — Успокойся, Нур, всё ради хайпа.       Нурлан хотел бы забыть и забить, но в памяти всплывают все моменты, когда Леха звучал неоднозначно. А иногда и прямым текстом высказывался.       Ладно, к Майами приставал — дружелюбно подъебывал. Ладно, дилдо в жопе — Костюшкин сам нарвался. Но почему Алексей бросал на Нурлана такие многозначительные взгляды? Тот прожигающий взгляд на фразе «влетело ниже» с намеком на анальный секс — вообще пробрал до самой души и заставил напрячься. Не говоря уж про все остальные фразы, которые, скорее всего, вырежут из официальной версии. Несколько раз они звучали прямолинейно, грубо, совершенно не смешно.       — Если ты думаешь, что я тупой, то не настолько, как тебе кажется, Леша. Я же всё вижу.       — Ну классно, любуйся на здоровье, могу еще кого-то полапать, вообще обдрочишься.       — Леша, блядь. Тебя прям сильно эта тема задела? Я слышал, ты у Ирки Мягковой про геев что-то спрашивал, еще Романову о любви ко мне трепался.       — Да че ты докопался?       Нурлан смотрит на Лешу, и ему кажется, что от того волнами исходит напряжение. И в самом деле, Сабуров не может понять, чего он докопался, может, он просто видит то, чего сам бы хотел? Просто Леха, просто дурачится. Нурлан устал после съемок, думать совершенно не хочется, но всё-таки какая-то мысль не дает ему покоя.       — Если что, ты всегда можешь ко мне обратиться, поговорить, окей? Я не буду осуждать.       Алексей на это вспыхивает и вскакивает:       — Конечно, Нур, всё норм, я домой. — Он хватает свои вещи и вылетает, игнорируя протянутую для прощания руку.       «Что же с тобой происходит?», — ошеломленно думает Нурлан, и где-то внутри теплеет надежда.