Расскажи мне историю

      Съемки для GQ       Наконец-то долгожданная встреча с коллегами из «ЧБД». Это радует Сабурова — не только ж к Щербакову он летел. Тамби, Рус, Серега — это его парни, с которыми чувствуешь себя как дома. Но всё же… Обнимая Лешу при приветствии, хочется прижать его сильнее, наслаждаясь тем самым запахом. Сжать покрепче и шептать всякие пошлости, заставляя мужчину покраснеть от смущения.       Но Лешу не надо смущать, он и так краснеет, вспоминая их прошлую встречу, под прожигающим взглядом Нурлана.       Парни много шутят, наверстывая всё время, что не виделись. Пока они гримируются, Нурлан вкидывает фразу про «Созвон»:       — Ну что, Лех? Как встреча с Госпожой?       Леша не сразу вспоминает, забыл про те съемки, как про страшный сон. Обсуждать секс, с посторонними людьми, да еще и на камеру — да он лучше про мертвую бабку пошутит, чем станет разговаривать на такую тему. Ему было неловко, когда звонил этой женщине, а теперь с парнями обсуждать?       — Да всё четко, подъехали с женой и тещей. Теперь у них черный пояс по унижениям Алексея Щербакова.       Тамби, который видел ролик, заходится от смеха:       — Так что, они обе тебе пописали на ладошки?       — Не, они теперь к нему обращаются на «ты», а он им: «Вы», — подхватывает Рус, делая акцент на последнем слове.       — И лижу двадцать четыре на семь, еле к вам выбрался, — недовольно бросает Леха.       — А представьте, он приходит такой домой — и сразу, сразу на колени, ждет приказы своей госпожи, — взгляд Нурлана отражается в зеркале, спокойный и серьезный, с толикой улыбки в уголках губ.       — Ну всё, хорош уже, еще и тут унижать собираются, — бурчит Леша, слишком смущенный происходящим.       — Это называется «доминирование», Леш, — уже в открытую смеется Нурлан, — ничего, что бы тебе не понравилось.       — Со своей содержанкой доминируй.       — Вы тоже видели тот фейк? — Сабуров поворачивается в кресле к парням, и те согласно кивают. Диана чуть не устроила скандал, хорошо, что он успел ее успокоить. — Думал, меня дома просто… по стене размажут, причем вся семья: мать из Казахстана приедет, двоюродный брат кумы свата…       — Все предки из могил восстанут, — добавляет Тамби, толкая речь с акцентом.       — А я своей сразу скинул, как увидел, вместе поржали, — пожимает плечами Щербаков.       После парни записывают интро, отвечают на кучу вопросов, и всё происходит в безумно веселой атмосфере. Жаль только, Нурлану надо уезжать, он бы с радостью провел с ними еще несколько часов. Он хочет попрощаться с Лешкой, уже наряженным в какой-то глупый образ, который он всеми силами делает еще глупее. Подтягивает носки до разной длины, расстегивает рубашку. Кривляется для сторис Тамби. Такой родной.       Решив, что времени нет совершенно, он врывается в кадр с обнимашками и поцелуями, примеряя образ гламурной девушки. Леша ему подыгрывает, осторожно касаясь талии и прижимаясь щекой к мужчине. Три раза урвав столь желанные прикосновения, он шутит, что всё через жопу, и разваливается на диванчике как король мира. Внимание Нурлана для него безумно ценно и желанно. Но радость быстро слетает с лица, когда он видит, как, похлопывая парней по спине, тот прощается.       — А ты полетел? — лепечет Леша, не ожидав, что он уедет так быстро. Им еще играть в игру, и он надеялся петь вместе с Нурланом.       — Да, мне срочно надо…       — Я тебя провожу, заодно воды возьму, — перебивает Щербаков и, подорвавшись, задорно скачет к выходу.       В этом весь Леша — неуемная энергия, выплескивающаяся через край. Нурлан еще раз машет парням и следует за своей маленькой атомной бомбой. Когда его заталкивают в какую-то подсобку, он почти не удивляется, лишь покрепче прижимает к себе мужчину, углубляя поцелуй.       — Что ж ты так, я думал, у нас больше времени, — шепчет Леша, заглядывая в глаза.       — А что ты такого хотел, что надо больше времени? — заинтересованно мурлычет Нурлан, потираясь носом.       — Позажиматься на диванчике на камеру, например, или потом в твоем пафосном кадиллаке. Там столько места пропадает.       Мягкий фыркающий смех вырывается из груди Нурлана. Запечатав нежным поцелуем этот болтливый рот, он отодвигается:       — Мне правда пора.       — Ну так вали давай, — равнодушно бросает Леха, продолжая держать Нурлана за талию сцепленными в замок пальцами. — Чего ждем? Красной ковровой дорожки? Иди, иди, говорю.       Когда ты безумно тактильный, а любимый человек не хочет тебя выпускать из объятий, — и самому не хочется никуда идти. Но Нурлан всё же выпутывается из чужих рук, напоследок чмокнув в нос и потрепав пшеничную макушку.       — Ну пока, красавчик. — Он осматривает взъерошенного, полностью растрепанного Леху, и выскальзывает за дверь.       — Пока.       Растерянный Щербаков возвращается к парням со стаканчиком воды, думая о том, что уже втянулся в ритм жизни, когда он беспечно проводит ночи вместе с Нурланом. Теперь ему мало столь краткой встречи. Он даже не обсудил вброс про доминирование — а что, интересная идея. Сгорел сарай, гори и хата — так, кажется, говорят.       Он очень кстати обливается водой, охлаждая свой пыл. Разумеется, он обыграет мокрые штаны на камеру.       — Тогда как раз активно пошла волна заболеваний, но всё замалчивали. А потом концерты переносились, — вспоминает Леша.       — Мы ж еще переживали, успеем ли выпуски «ЧБД» снять. Нам же день всего нужен был. Да и тур на несколько стран расписан.       Нурлан сидит в кресле, пытаясь осознать масштабы надвигающейся катастрофы. Все планы, кажется, идут псу под хвост. А рядом сидит Мадина и беспечно играется. Хорошо быть ребенком.       Паническое состояние медленно подкрадывается к мужчине, и он пишет сообщение Леше, зная, что тот своим оптимизмом может успокоить. Пока ждет ответа, сползает на пол, присоединяясь к дочери. Он пытается отвлечься, но мыслей слишком много. Что будет дальше? Если всех закроют, что ему делать без работы? Каковы масштабы? Хватит ли им денег? Как долго это всё будет? А что с детьми: садики, школы?       — Папа, а что ты делаешь? — Нурлан смотрит на хаотичную змейку из лего в своих руках, недоумевая, когда успел ее собрать.       — Это папа просто задумался. Научишь меня строить такой же красивый домик, как у тебя?       — У тебя не получится — мама говорит, ты умеешь хорошо шутить, а делать что-то своими руками — нет.       — Мама так сказала?       — Да, тебя показывали по телевизору, и ты тоже про это шутил. Не расстраивайся, — детские ручки обнимают мужчину за шею, и его целуют в щеку. — Ты просто умный, а шутить могут только самые умные.       — Тоже мама сказала? — улыбается Нурлан дочери. — Выходит, ты такая же умная, как и она. И красивая. — Мадина смущенно улыбается, пряча глазки.       — Ты тоже красивый и умный. Самый лучший папочка на свете. Жаль только, строить замки не умеешь.       Нурлан смеется, оставляя при себе мысль: уж что, а воздушные замки он замечательно строит. Они еще немного играют, пока не становится совсем поздно, Мадина всё же помогает соорудить небольшое здание, назвав его гаражом для замка.       Когда дети уснули, Нурлан закрыл книжку со сказками и поцеловал своих малышей нежно в лоб. Телефон тихо завибрировал, уведомляя о новом сообщении.       «Фух, всех разогнал по кроватям, теперь весь твой»       «Скорей бы съёмки, соскучился по тебе, пиздец»       На душе становится так тепло. Он тихо закрывает дверь и выходит из детской. Диана поехала куда-то с сестрой, так что в доме тишина, не считая шума от всей живности. Навстречу, звонко клацая коготками, выбегает мопс. Периодически чирикают попугаи. Шебуршит морская свинка у себя в клетке. И жена скоро вернется с сестрой. Казалось бы, жизнь бурлит, и, даже оставшись взаперти, он не будет один на один со своими мыслями. Но они всегда с ним, в какой бы компании не находился. Странно, что с Лешей иначе, тот словно отключает ему голову, заряжая беспечностью. Но Леши здесь нет, да его вообще не должно быть в ни в какой роли, максимум — друг. Диана никогда не примет такого. Никаких измен — уж тем более, с мужчиной. Очередная вибрация отвлекает от потока мыслей.       «Ты умер там?»       «Могу приехать искусственное дыхание сделать»       «Рот в рот»       Очередная глупость в очередной раз врывается в его жизнь, с ноги открывая все двери.       — Доктор Щербаков у аппарата! Я правильно понимаю, пациент скорее жив, чем мертв? — звонкий голос прерывает монотонность гудков.       — Правильно.       — Эх, жаль. В смысле, хорошо, что жив, но мог бы и полежать без сознания.       Откидываясь головой на спинку кресла, мужчина смеется, переставая загоняться. Они разговаривают, обсуждая все мысли и переживания, успокаивают друг друга. Подкидывают идеи для монологов, обсуждают уже написанные и проверенные в сторе. Как раз в этот момент возвращается домой Диана. Легко чмокнув мужа, просит передать привет Леше и Лене — давно не виделись, хоть они и хорошо общаются. Когда жена уходит в ванную, Нурлан решает продолжить разговор с Лешей и, накинув кофту, выходит на улицу.       — Ты знаешь, я ведь всё еще сомневаюсь. Правильно ли мы поступаем? Нет. Сто процентов — нет, — бормочет Нурлан, вдыхая свежесть весеннего вечера.       — Ты хочешь на что-то намекнуть? — лешин голос спокойный, ровный, но Нурлан всё равно понимает, что тот напрягся.       — Нет, просто… Очередная мысль, которая будет мешать мне спать. — Он выдыхает из своих легких эту тревогу, надеясь, что сможет проветрить мозги и спокойно уснуть. Он так хочет выспаться, просто спать, без водоворота мыслей до, вовремя и после.       — А мог бы я. Я же мастер в этом деле.       — Ты тот еще, заебешь кого угодно.       — А ты откуда знаешь? Неужто уже успел? Так мы всего два раза только. Что ж это я, секс-гигант какой-то, получается?       Нурлан заливисто смеется — умеет, дурак, всегда сбить с мысли.       — Сто процентов, Леш, гигант. А секс с тобой, м-м… Ты такой отзывчивый, а стонешь, ну, просто бальзам на душу.       — Ну эт, не смущай меня, — недовольно ворчит Алексей, хотя чувствуется, что он доволен.       — Люблю тебя смущать.       — Только смущать?       — Не только.       — Ну расскажи тогда, чё клещами тяну.       — Да всё с тобой люблю делать, — Нурлан забавляется, не давая какого-то четкого ответа.       — А почему? — такое почти детское любопытство обескураживает, наивность вопросов заставляет открываться этой настойчивой «почемучке».       — Потому что люблю тебя. — Нежность фразы смущает обоих, заставляя замолчать на мгновение.       — Что, прости?       За спиной Нурлана раздается голос жены, перебивающий ответный шепот Леши.       Когда она успела выйти? Она же была в ванной, в которой любит часами отмокать после долгого дня. Сабуров быстро бормочет, прощаясь с Лешей, и сбрасывает. Ему страшно поворачиваться. Боится посмотреть жене в глаза. Он хотел ей всё рассказать раньше, но, блин, как это можно было сделать? «Привет, я долблю в жопу лучшего друга!»       Тем более, он знает, что она не поймет. Нурлан всё еще не понимает, как Леха это провернул, очередная магия вне Хогвартса. Вдруг, ему тоже повезет? Тяжело собравшись с силами, он поворачивается к Диане, решая всё рассказать — и будь что будет. Твердо смотрит ей в глаза.       — Ты мне изменяешь, — более холодного и безапелляционного тона он еще не слышал.       — Да, — сил хватает лишь на это. Кажется, что его пригвоздило к месту, да и вообще парализовало. Милое личико Дианы искажает презрение.       — Скотина. — Звонкая пощечина горит на щеке, отрезвляя.       — Диан, я хотел тебе рассказать…       — Мы же недавно ругались, ты сказал, что нет никакой содержанки, — этот гневный шепот всегда напрягал, заставляя сжиматься всё внутри. Такая маленькая милая женушка лишь за несколько мгновений превращается в настоящую фурию.       — У меня нет содержанки.       — Так она обеспечена? Кто она? Какая-то богатая шлюха?       — Диан, пошли в дом, не устраивай перед соседями.       — Не указывай мне. Ты не имеешь никакого права мне указывать! — она разворачивается и гневно уходит в дом.       Напуганный Нурлан бежит за Дианой, он никогда не видел ее настолько злой. Они, как и все нормальные люди ругались, ссорились, пилили друг друга периодически. Но сейчас — буквально исходят волны ненависти от жены.       Возле двери Диана резко разворачивается — так, что Нурлан чуть не врезается в нее, — и обжигая взглядом, произносит сквозь сжатые зубы:       — Сколько?       — Что?       — Не строй из себя идиота. Сколько ты трахаешь эту шлюху?       — Он не шлюха.       — А кто? Стоп. Что? Нурик, ты охуел? — отвернувшись от мужчины, она заходит в дом, хлопая дверью прямо перед носом мужа.       Нурлан следует за ней по пятам на кухню, как верный пес, наивно надеясь заслужить прощения.       — С мужиком! Мой муж пидорас! Звучит, как название моего будущего стендапа. Сколько ж я смогу заработать, разъезжая по стране с этим концертом? А, Нурик?       — Диан, прекрати, детей разбудишь.       — О детях он вспомнил! Что ж ты не подумал о них перед тем, как пойти трахаться, кстати, с кем?       Холодный пот прошибает Нурлана. Он готов выстоять этот натиск, перетерпеть любую истерику или скандал, но Леша не должен от этого страдать. Сабуров хочет защитить его любой ценой, оградить от гнева своей же жены. Он готов молиться на то, чтобы она не вспомнила о его дне рождении больше года назад. Просто молчит, не отрывая взгляда от Дианы.       — Молчишь? Нечего сказать? Куда же это всё наше красноречие делось? Я тут готовлю, убираю, за детьми смотрю, уют поддерживаю, тебя лишний раз не дергаю. Нурик занят, Нурик работает, Нурик в туре! А НУРИК ТРАХАЕТСЯ!       Закипающая агрессия вперемешку с виной и обидой душит Нурлана, сдерживаться становится всё сложнее. Крики жены уже звоном отдаются в голове, пульсируя болью в висках.       — Ну что ты молчишь, поведай мне эту увлекательную историю вашей любви, — уже тише произносит девушка, доставая небольшую бутылку мартини, и пьет прямо из горла. — Не так я, конечно, представляла сегодняшний вечер. Я жду, Нурлан.       — Я… — запинается мужчина. Что он может ей сказать? Есть ли вообще смысл продолжать разговор? — Я хотел тебе рассказать, просто не знал, как это сделать. Ты меня и так постоянно ревнуешь, эти вечные подозрения, упреки, я…       — А, ну конечно, это ж я, дура, виновата! Своей любовью толкнула тебя в койку к мужику! Кстати, — она отвлекается на очередной глоток, — а кто сверху? Ты? Или твоя жопа пострадала?       — Прекрати.       — Да ладно, твоя? — она пьяно смеется. — Так получается, всё? Процесс необратим!       — Да успокойся ты, — Нурлан вырывает из ее рук бутылку и отставляет. — Если тебе так легче, я сверху. Но даже если б он меня трахал, я был бы с ним счастлив.       — О, так нам счастья не хватает!       — Да всего мне хватает! — нервы на пределе, он и сам переходит на крик. — Ты даже не представляешь, как мне было тяжело всё это время! Я отрицал, скрывал, подавлял! Ты знаешь, как это — однажды понять, что понятия не имеешь, кто ты такой? Да, меня тянет к другому человеку, да, это мужчина. И не смей меня попрекать за то, кем я являюсь.       Диана молча выслушала и принялась медленно хлопать, качая головой и изгибая губы.       — Какой монолог! Только вот не смешно, Нурик, не доработал. Но сильно, сильно.       «Она не понимает, не понимает», — бьется в голове Нурлана. Сжимающие тиски, кажется, сейчас раздавят голову, и он готов, если только это всё прекратится.       — А вот скажи, что в нем такого, что ты променял меня, детей, нашу семью — всё, что ценно для обычного НОРМАЛЬНОГО мужчины, — на какого-то, блин… Так ты скажешь, кто это?       — Я не променял семью, детей и тебя. Я здесь. Я люблю вас. Не собираюсь уходить из семьи, и он это знает.       — Какая трагедия, так он в подушку плакал, а ты его по телефону утешал? — выплевывает презрительно Диана, снова хватаясь за бутылку и заливаясь вермутом. — Ты так тщательно скрываешь, кто это, я его знаю, получается, — задумчиво тянет.       — Какая разница, кто он?       — Я должна знать, кому проиграла.       — Ты не проиграла. — Нурлан касается ее безвольной руки, забирая вновь бутылку. — Я же говорю, я люблю вас, вы самое ценное, что у меня есть.       — Да пошел ты в жопу со своей любовью! — гневно выкрикивает девушка, вырывая свою ладонь из чужой руки. — Любит он! Я слышала только что, как ты любишь. — Она подходит к Нурлану, пытаясь забрать бутылку, но тот не отдает, вытягивая в сторону руку. — Кто он, твою мать! Кто, блядь!       Когда Диана кричит и хватается за его руку, царапая кожу, Сабуров молча терпит. Когда же это всё не прекращается, а бутылка выскальзывает из его рук, звонко разбиваясь, они оба на мгновение застывают.       — Разбил. Как и нашу семью. На мелкие осколки. Теперь здесь будет приторно вонять. Прямо как твоя ложь.       — Диана…       — Ты бы знал, как я тебя ненавижу. Тебя и твоего дружка! — эти пьяные выкрики сопровождаются слезами и ударами маленьких кулачков по груди мужчины. — Ненавижу! Ненавижу!       Нурлан не выдерживает и, схватив ее за плечи, несильно встряхивает. Ее руки безвольно виснут, и тогда он прижимает жену к своей груди. Футболка намокает от слез, а подрагивающее тело жмется всё ближе.       — Папочка, а что случилось? — сонная Мадина трет кулачком заспанное личико. — Мама плачет?       — Всё хорошо, иди в кроватку. Папа просто случайно разбил мамин напиток, и она расстроилась.       — Вы поэтому кричали?       — Мадиночка, пошли спатки, — Диана отодвигается от мужа и, быстро смахнув слезы, подходит к дочери. — А папа тут всё уберет.       Обескураженный Нурлан просто кивает и желает спокойной ночи своей маленькой красавице. После уборки, когда он собирается ложиться, заглядывает в детскую. Диана спит прямо с дочерью, обнимая ее во сне. Он ждал ее с работы, чтобы не быть одному, но, кажется, проебался. В носу все еще стоит приторный сладкий запах мартини, провоцируя рвоту.       Сабуров думает о случившемся всю ночь, и всё же не может нормально уснуть. Вспоминает, как относительно недавно выбирал между розой и Лисенком. Почему он решил, что может молчать, наслаждаясь близостью с Лешей? И почему решил говорить с ним дома, ведь всегда есть вариант, что Диана услышит. «Я придурок, конечно».       Он листает свою переписку с Лешей и удаляет всё, что могло бы их выдать. Так хочется ему позвонить, услышать поддержку или совет. Но страх, что вновь выдаст себя и его, вцепился своими мерзкими лапками и не отпускает. Головная боль вперемешку с роем мыслей отпускают его в сон лишь под утро.       Полностью разбитый, полностью игнорируемый Дианой он уходит на работу. Всё валится из рук, он не может ни на чем сконцентрироваться. Какие еще отыгрыши, какие шутки?       Когда ему пишет Леша, спрашивая, чего так сумбурно попрощались, он отвечает, что всё нормально, и удаляет у себя сообщения.       Так проходит несколько дней, близится восьмое марта. Работа отменяется, концерты переносятся. Нурлан всё больше времени проводит дома, где либо молчит, либо ругается с женой. Он пытается ей всё объяснить, но она не слышит. Почему-то единственное, что так сильно хочет узнать, это с кем он ей изменяет.       Спасительной оказывается новость, что все-таки получится снять несколько выпусков «ЧБД». Всё, что ему нужно, это почувствовать себя вновь живым. Окруженным поддержкой и друзьями, работая на зрителя. Увидеть Щербакова.       Ему до смерти надоело после ссор спать в одиночестве в собственном доме. Его самый большой страх воплотился в жизнь.       Нурлан не выдерживает нахлынувших воспоминаний и, вскочив с диванчика, начинает ходить по комнате. Эмоции слишком сильные, и ничего, что они были почти год назад.       — Понимаешь, один, в доме, полном людей, животных. Мы еще никогда так сильно не ссорились.       Мельтешащий перед глазами мужчина кажется таким разбитым и взволнованным. Щербаков встает и, когда тот очередной раз летит в противоположный конец комнаты, ловит его в свои объятия. Напряженный Нурлан сжимает в ответ, хватаясь, как за спасательный круг. Он всё еще чувствует холод и одиночество воспоминаний, но они потихоньку отступают, капитулируя перед теплом Щербакова.       Ослабляя хватку и чувствуя, как пушистые волосы щекочут нос, Сабуров вдыхает полной грудью. А когда Леша поднимает на него свой взгляд, успокаивается окончательно.       — Спасибо, — выдыхает уже умиротворенно.       Задорная улыбка расцветает на лице. Вторая несмело появляется в ответ.       — Глупый ты такой, — бормочет Леша. — Какой же один, если у тебя всегда есть я?       — Дурак был, не понимал этого.       — Мы же как в той сказке. «Представь, что меня нет. Как нет? Тогда и меня нет».       — Ты маленький ежик, а я медвежонок? — смеется Нурлан, представляя эту ситуацию.       — Ага, еж-спецназовец и панда казахского происхождения.       Слишком расчувствовавшись, Нурлан тянется к чужим губам. Игривыми касаниями ему неспешно отвечает Леша.       — Столько времени, а каждый раз как первый, — выдыхает сквозь улыбку Леша.       — Сам удивляюсь, как ты меня еще не заебал?       — Ты просто слишком меня любишь, — умничает, обвивая шею Нурлана руками.       — Сто процентов, иначе б я тогда совсем свихнулся. Держался только на твоих сообщениях. Скрывал происходящее, но ты как чувствовал, когда нужна поддержка. Бывало, лежал, смотрел в потолок и не мог заснуть из-за огромного объема мыслей и переживаний. Тут вибрация — ты пишешь. И каждый раз какие-то глупости. С тобой я мог отвлечься. Голосовые иногда переслушивал.       После очередной ссоры, Нурлан психует и уходит в ванную — поскорее смыть с себя этот день. Выкрутив кран на максимально горячую температуру, он закрывает глаза, вспоминая, как под такими же струями они были с Лешей. Кажется, у него из глаз текут слезы, в очередной раз напоминая, как сильно он проебался. Там, за дверью, ходит Диана и ненавидит его каждой клеточкой тела. А за несколько десятков километров — счастливый Леша, с Леной, детьми. Почему так? Нурлан старается взять себя в руки и прекратить этот водопад из глаз. У него почти получается, правда, чувствует, что на грани. Каждодневная нервотрепка и проблемы со сном выматывают, а хорошего в жизни осталось так мало.       Он выходит из ванной, надеясь, что Диана пошла спать и ссор сегодня больше не будет. Но она не спит, ждет его возле двери и улыбается, а в руках у нее его телефон.       — Щербаков? Как же сразу не догадалась.       — Диан, — казалось бы, тело горячее, распарено, но его прошибает холодом и страхом.       — Лешеньку мы так защищаем. А я, дура, думаю, кто же это. А ведь сама видела, как вы лизались.       — Диана.       — Это же… больше года, Нурик. Или дольше? Вы же чисто спалились тогда, а трахаться, наверное, еще раньше начали.       — Нет, мы…       — Я же надеялась, что это кто-то левый, посторонний человек. Он же, считай, друг семьи. Блядь, Нурик, у него же тоже есть семья, вы вообще чем думали? А что Лена? Бедная Ленка, нужно ей всё рассказать…       — Диана!       — Что, и сейчас будешь впрягаться за него? Лешенька то, Лешенька это! А он жопу тебе свою подставляет, оказывается! Где мой телефон?       — Успокойся, сначала со своей семьей разберись! И не лезь в чужую со своими криками посреди ночи!       — Ты прав, это ж у нее скоро день рождения, да и восьмое марта. Оставим ее без такого восхитительного подарка, да? Представляешь, услышать такое? «Привет, дорогая, твой муж гомосек. И моего утянул в пидорство. Извини, что так, прямо в праздник, но твой муж тоже зализал моего прямо в день рождения!»       — Это не он.       — Что?       — Это я его поцеловал, Ди. Не трогай Щербаковых, они сами разберутся со своими делами. Виноват только я. Если ты готова спокойно поговорить — я тебе всё расскажу, утром. Но сейчас я безумно устал.       Нурлан потирает глаза, что пекут изнутри. Его потрясывает, но он надеется, что сможет спокойно дойти до спальни и спрятаться под подушку, заглушив этот поток эмоций.       — Вот так, да? Устал? А я не устала? Я не устала, Нурлан?       — Как меня задолбали твои крики, — Сабуров не смотрит на нее, не смотрит в глаза. Ему тяжело и больно, и единственная мысль: бежать, бежать.       — Да пошел ты! — Диана бросает в Нурлана его же телефон и уходит в ванную, украдкой вытирая слезы.       Она снова не придет. Не ляжет с ним, не обнимет. Не скажет, что всё в порядке. Что они справятся. Не выслушает и не поймет.       Нурлан зарывается в одеяло, надеясь согреться, но озноб бьет его так, что колотит всё тело. Истерика подступает, и, зажав пальцами рот, он скручивается в клубок, пытаясь стать меньше. Спрятаться от этого мира, от всего, что не может вынести. Слезы душат его, и он впивается зубами в кожу, надеясь хоть как-то вынести это всё.       Запоздало вспомнив, что Диана что-то увидела в телефоне, трясущейся рукой пытается найти его. Дрожащие пальцы не справляются с блокировкой, а картинка мутнеет перед глазами. Какое же сообщение, присланное Лешей, их выдало? Что ж этот дурак написал? Лишь эта мысль — о Щербакове и его сообщении — помогает ему хоть немного собраться и приглушить эмоции.       «Скорей бы 13е, соскучился по тебе, невыносимо»       Тринадцатого марта они снимают выпуск, Нурлан уже и забыл. Всего какая-то неделя, и они встретятся. И Леша его ждет, скучает.       Глаза с новой силой наполняются слезами. Леша выслушает, поймет. Поддержит. Он уже это проходил. Нурлан хватается за эту мысль, как за спасительную ниточку, но миллионы других тянут назад. Как Диана отреагирует? Как он протянет эту неделю? А как он вообще собирается жить дальше? Что происходит с его жизнью? Когда Диана успокоится и согласится его хотя бы выслушать? Что если она потребует развода? Заберет детей? Расскажет сестре, родственникам? Свяжется с какими-то СМИ, выложит всё в инсту…       Чувство паники давит на него, а сердце так громко бьется, что, кажется, лопнут перепонки. Истерика такая сильная, что он не успевает дышать, боясь задохнуться. Он не справляется, он не справляется…       Вибрация, словно громом разрывает тишину. Очередной раз борясь с блокировкой, Нурлан старается сосредоточиться на дыхании. Снова Леша. Снова вовремя.       «Ты знал, что пауки умеют светиться?»       «Ладно, не совсем светиться, но такое создается впечатление»       «В общем и целом, пауки-волки переносят на себе своих детенышей, а их там — будь здоров! Ну и, если посветить, свет от глазок отражается. И паук сверкает, получается»       «Прикинь!»       «А глаз там в 8 раз больше, чем детенышей»       «Это ж дохуища, получается!»       Леша сыпет какими-то фактами о животных — видимо, снова смотрел Animal Planet. Однажды он его забросал различными способами выживания: от «если вас случайно закрыли в гробу и закопали» до «что делать, если в самолете отказали все двигатели, а парашюта нет». Забавно, что последнее даже попало в его монолог. Щербаков вообще из тех людей, что с большим удовольствием смотрят телевизор и действительно от этого кайфуют.       «Я тоже по тебе соскучился», — пишет Нурлан, чувствуя, как потихоньку отпускает. В ответ он получает улыбающуюся рожицу и еще несколько фактов про пантер.       «Ты похож на пантеру, точно так же долго меня выслеживал»       «Умный и терпеливый»       «Чрезвычайно опасный хищник»       «Это заводит ;>»       Прижимая к груди телефон, Нурлан засыпает, думая о Щербакове. Он как пример человека, которого ничем не сломать. Как бы его ни критиковали, смешивали с помоями, он всё равно настойчиво идет вперед. Как бы его ни ломали — стойкий оловянный солдатик.       Утром Нурлан просыпается рано и бежит за цветами своим любимым девочкам. Кто бы что ни говорил, а праздник есть праздник, каким бы пережитком прошлого его не считали. Да и, может, Диана растает. Можно ж верить в чудеса?       Заварив любимый чай жены, он спешит в детскую. Будит поцелуями Мадину, та радостно обнимает его за шею. Уж кто, а дети любят всегда, каким бы ты ни был. Проснувшаяся от шума Диана сонно смотрит на мужа.       — Ди, давай хоть сегодня…       — Давай.       Они оба устали, и, впервые обняв друг друга за эти дни, понимают, как безумно скучали. Нурлан дарит ей охапку нежных тюльпанов, виновато смотря ей в глаза. Диана старается мысленно запечатать все обиды. Сегодня они, как часто это делают, посидят в семейной кругу. Надо создать иллюзию счастливой семьи — Эвелина, сестра жены, живущая вместе с ними, всё выпытывает у Дианы о случившемся, но та пока молчит.       У них почти получается, хотя неловкость сквозит между супругами. Под конец дня, считай, справились. Когда они остаются наедине, Нурлан касается ладони Дианы. Она не вырывает руку, как в предыдущие дни, а спокойно смотрит.       — Хорошие из нас актеры, я даже поверила на какой-то момент, что у нас всё хорошо.       — Ди, прости меня. Я должен был сразу с тобой поговорить. Я так виноват. — он склоняет свою голову, прижимаясь лбом к ее рукам.       — Расскажешь мне всё?       И Нурлан говорит, словно плотину прорвало, и поток не остановить. Про все переживания, волнения, о том, как корил себя.       — Мне нужно обдумать, — тихо отвечает Диана, дослушав всё до конца.       Нурлан молча кивает, смотря как она уходит в ванную. Шум воды наверняка заглушает слезы. Мужчине становится сложно всё это слушать, и, уйдя в спальню, он падает на постель. Тупо пялится в одну точку, улетая в своих мыслях. Оттого прикосновение чужих рук к его пояснице становится неожиданным, заставляя напрячься всё тело. Диана жмется к нему, целуя невесомо в плечо.       — Нурлан?       — Да.       — Ты прям любишь Щербакова? Сильнее нас с детьми?       — Что за глупости, конечно же вы всегда на первом месте. — Неожиданный вопрос заставляет развернуться лицом и взять Диану за руки. — Вы самое дорогое, что у меня есть.       — Тогда ты можешь — ради нас — порвать с ним?       — Ч-что? — вопрос обескураживает, хотя подсознательно он догадывался, что так будет.       — Забудем это всё, как страшный сон. Бросишь его? Ради меня и детей?       — Я…       — Обдумай это, кого ты на самом деле любишь. И с кем ты действительно будешь счастлив.       Покачивающиеся чаши весов мерзко скрипят. Он должен наконец выбрать.       — Я все последующие дни ходил такой угнетенный. Диана еще старалась показать максимум: вот она счастливая жена, хозяйка, вот мы с детьми, как у нас всё прекрасно.       — Давила на тебя?       — Мне кажется, да. Она как соревновалась с тобой. Выбор же и так очевидный, но она так старалась, что я не замечал эту фальшь. После наших ссор — так вообще идеально.       — Ты мне не писал, — как-то грустно произносит Леша. — Получается, я не мог участвовать на равных.       — Ты же сам понимаешь, никто из нас не ушел бы из семей. Тебе и не нужно было ничего делать. Помню, достал твою флешку. — Нурлан замолкает, окунаясь в воспоминания.       — Нур?       — Да просто тяжело это было. Выбор сделан, осталось только воплотить, а тут ты со своей любовью.       13 марта 2020 года, съемки «ЧБД».       Они наконец-то встретились. Леша просто сгорает от нетерпения, ему хочется скорее прижать Нурлана к себе и никуда не отпускать. В идеале — провести выпуск на коленях Нурлана.       Какая-то сплошная неудача, перед съемками все носятся, кто-то соблюдает дистанцию, рассредоточившись по помещению, маски, антисептики. Слишком много шума. Леша пытается хоть поздороваться, получается как-то смазано. Никаких разговоров, ничего. Он дурачится, думая, что что-то случилось, и пытаясь развеселить парня. Естественно, у него это получается, и, ощутив на себе нежный взгляд сквозь узкие щелочки, он немного расслабляется. Просто волнение перед съемками.       Сабуров же не может решиться, смотрит на всё, что вытворяет Леша, и сердце рвется на части. «Порвать с ним. Порвать», — вертится надоедливая мысль. Как это сделать? Единственное, что он знает точно, — что это случится после съемок, а пока есть время поиграть в иллюзии, что всё хорошо.       На съемках много интересных людей, с некоторыми даже знакомы. Первый пул проходит нормально; единственное — когда Леше не понравилась история, Нурлан обещает ему обнимашки, забывая на мгновение обо всем, а потом ругает, что версию не пишет. И зачем-то посылает, Щербаков на это лишь недовольно поджимает губы, не понимая, что творится на душе у Нурлана. Там лишь камень, что тянет на дно. Бросить Лешку будет однозначно сложно и больно.       В перерыве между пулами Леха утаскивает Нурлана подальше от чужих глаз, невыносимо соскучившись. Прижимается к нему, требовательно нападая на чужие губы.       — Здесь один я соскучился? — руки скользят по телу, направляясь всё ниже.       — Не один, — Нурлан не выдерживает и, поймав чужие руки, отвечает на поцелуи. Почему-то в голове заедает одна строчка из песни Адиля: «Цепи на шее и поцелуи», — сама песня совершенно не подходит к ситуации, но эта строчка... Каждый долгожданный поцелуй отдает тяжестью, словно тянущий вниз груз, прикрепленный к бледной шее. Нурлан не имеет ничего против этих цепей, только хочется использовать их иначе — приковать ими себя к Леше, показав тем самым миру, что их не разлучить.       — Я так тебя хочу, что готов отсосать тебе прямо тут. — Пошлая улыбка не дает понять, шутит Щербаков или же предлагает.       Но у них нет цепей, они не могут сказать всему миру, мол — вот, мы такие. Мир, в котором они живут, уничтожит их.       — Заманчивое предложение, но нам нужно готовиться к съемкам.       — Тогда постоим так? Еще минутку. — Нурлан молча кивает, прижимая к груди чужую макушку. Леша намеренно или же нет, но напомнил ему, как тот сорвался после съемок поздравлять его. Как они гуляли в парке, точно так же сильно прижимаясь друг к другу. Всего лишь декабрь, а кажется, так давно. Нурлан старается запомнить этот момент, это тепло и эмоции. «Я тебя люблю, никогда не забывай об этом», — думает Нурлан, понимая, что не сможет уже произнести это вслух.       Во время съемок второго пула Лешу не покидает странное чувство тревоги, как если б он делал что-то не так. И когда Нурлан просит его подпеть Мите Фомину, ему достается строчка «А я боюсь, что потерял тебя». Паника лишь растет, хотя он и старается ее не показать. Он справляется с ней, как может, вкидывая рифму к слову «шейминг» — «пейтинг», и украдкой смотрит на Нурлана. Ничего не происходит.       — А было такое, что после концерта залетает в гримерку, вы жестоко трахаетесь, а потом он домой уезжает, — задает Мите вопрос, совершенно не относящийся к происходящему в истории. Вопрос достигает адресата.       — Лех, было и было, — ответ Нурлана совершенно не нравится Леше, особенно прошедшее время. Так и подмывает спросить: «А что, больше не будет? Я правильно понимаю?» Ощущение того, что всё идет не так, не оставляет Лешу. Он постоянно говорит: «Ойбой», — и хоть Нурлан реагирует на всё, улыбается, подхватывает шутки, в голове крутится: «Что-то не так».       Он не останавливается, продолжая вбрасывать различные категории из порно вроде «глори хол». Леша ведь у нас любопытный, искал, почему такое название, и оказалось, что это тоже придумали гомосеки.       Нурлан чувствует, что на него нападает один спецназовец, и вполне с очевидной целью. А зная, что следующий Дудь с историей про геев, — каких богов просить сил вынести всё это?       — Леха поймет, — говорит Юра, заставляя Лешу напрячься, а Нурлана — изнывать от любопытства. Это ж что там такое хочет ляпнуть Дудь? — Ну если здесь есть гей-клубы, давайте зайдем!       — Леха поймет, конечно! Леха что ни выходной — гей-клуб! Леха, блядь, берегись там! — А сам не может понять, откуда Юра знает? «Мы где-то спалились?»       — Мы жуткие гомофобы, ну, как вот этот человек, — Юра указывает на Леху.       — Ну, этот уже нет, — вырывается у Нурлана, и, повернувшись к нему, он видит, как тот согласно кивает. «Ты должен его бросить, не забывай».       Чем быстрее летит время, тем быстрее они расстанутся. Сабуров старается об этом не думать, полностью акцентируясь на истории.       — Секс в Париже, знаете, какой бы ни был! Это романти́к! — ловит фразу Леши, зачем-то представляя ее. Нурлан в который раз себе твердит, что надо избавляться от этих глупых фантазий. Но, как обычно, бежит к Лехе, стоит только тому классно пошутить.       — Лех, че, в Париж рванем? — очередная мысль вылетает. Хорошо, если б жизнь сложилась иначе.       Лолита уже последний на сегодня гость, а значит, скоро конец. Их всех немного попускает — почти двенадцать ночи, да и первый гость-женщина. Волнительно.       — Принесите этой крошке за мой счет, — говорит с акцентом Рустам.       — Э, ты про меня, брат? — в том же стиле шутит Нурик.       — ОЙБОЙ! — врывается Леша и закусывает губу, вновь провоцируя. — Ойбой. — повторяет тише. Он не хочет, чтобы Нурлан отводил от него взгляд, только не сейчас, когда сердце колотится быстрее, чем обычно.       — Иди в жопу, Леха, со своей хуевой пародией, — сквозь улыбку, ругает Нурлан.       Время на исходе, и вот свою версию уже говорит Щербаков. Когда он падает, неудобно умащиваясь между креслами Сережи и Рустама, Нурлан не переживает, что с ним. Самое худшее еще впереди.       Итак, пулы отсняты, материала хватит выпуска на три точно. Уставшие, но довольные парни уходят в гримерку, переодеваются, с них снимают микрофоны. Нурлан всё не может решиться, как это сделать так, чтобы не делать больно. Когда он видит, что все потихоньку уходят, а Щербаков странно мнется, оставаясь поблизости с диванчиком, — принимает решение.       — Лех, надо поговорить.       Они ждут, пока выйдут все остальные, и только тогда Леша срывается с места, быстро запрыгивая на Сабурова и жадно целуя. Ладонями едва касается лица, но Нурлан всё равно чувствует, что пальцы подрагивают.       — Леш, Леш, — останавливает через силу и себя, и сидящего на нем мужчину.       — Что случилось?       — Слезь, пожалуйста, я поговорить хотел.       — Так говори, — Леша вновь тянется к чужим губам, но его останавливают чужие пальцы.       — Пожалуйста, это серьезно.       Леша не хочет, он максимально напряжен, и состояние Нурлана откровенно пугает. Но он всё равно послушно слезает, падая на диван рядом с Сабуровым.       — Что случилось? — попытка казаться беспечным успешно провалена, голос дрогнул.       — Диана узнала, — собравшись с духом, наконец выдает Нурлан. — Она сказала сделать выбор: либо она и дети, либо ты. Сам понимаешь, какой итог.       — Ты… пытался ей что-то объяснить? Рассказать, как у нас с Ленкой? Предложение еще в силе, она может поговорить с твоей, — как безумный начинает тараторить Леша, он не может и не понимает, как так легко можно сдаться.       — Нет, Леш, она не согласится. Уже то, что мы хоть так помирились…       — Блядь, я тебя не понимаю! Ты сдаешься? Вот так?       — Да, это всё ради семьи…       — Да нихуя! Ты просто не хочешь!       — Легко не сдаваться, когда жена разрешает тебе многое!       — Я ей сразу сказал, что у меня чувства и это часть меня. Либо принимай меня таким, какой есть, либо нет, и это еще до брака обсудили. Правда, это было про мои дурачества, но…       — Восхитительно, Леш, только у меня так не работает.       — Да ты и не пробовал!       — Диана будет против, даже слушать не станет.       — Я не знал, что ты такой каблук, — гневно выкрикивает Леха. — Она вертит тобой, как хочет, манипулирует, а ты и поднял лапки, готов на всё. Образ надменного казаха, а на деле ты та еще тряпка. Трус, самый настоящий трус и слабак.       — Всё сказал? — холодно произносит Нурлан, словно окатывая Алексея ледяной водой.       — Нур…       — Я всё услышал и сделал выводы, — Нурлан встает и собирается уходит, Леша хватает его за руки, но тот вырывает их.       — Нурик, я не хотел…       Мужчина быстрым шагом пересекает комнату. Леша бежит, становится перед дверью, не давая выйти.       — Отойди.       — Прости меня. Я сказал не подумав.       — Ты всегда говоришь то, что думаешь. Мне не нужен в моей жизни человек, который будет упрекать меня в моей слабости. Диана меня принимает любым, хоть и не согласна мириться с тобой. Ты на это не способен, как я вижу. Отойди, я хочу уйти.       Леша обнимает его за талию, прижимаясь изо всех сил.       — Нурик, прости меня, прости, прости же…       Сабуров с болью разрывает кольцо из рук и уходит, не отвечая ничего. Ему нужно собраться. Не остановиться, ведь выбор сделан. А потом приехать домой и обрадовать Диану. На сердце мерзко скребут кошки.       Все последующие дни Щербаков заваливает его сообщениями, голосовыми, гифками, картинками, видео. Нурлан не отвечает, даже не смотрит. Лишь через несколько дней, вечером, когда камень на шее всё тяжелее тянет вниз, он решает просмотреть последние.       «Ты не обязан быть сильным»       «Я люблю тебя любым»       *Граффити: сердечко, пробитое стрелой, кровоточит*       «Нурик-роднулик, прости меня»       *Кот из Шрека*       «Виноват, ебанулся совсем уже»       «Ты можешь быть со мной любым, честно»       «Только будь»       «НУУУРИИИК»       *Плачущий котенок*       «Мне плохо»       «Смотрю твой старый монолог, ты говоришь, что для укрепления отношений надо обоссать любимого»       «Хочешь меня обоссать? Я готов»       — Леша, блядь, — Нурлан не выдерживает и всё ж набирает быстро ответ.

      «У меня к тебе просьба. Можешь выполнить?»

             «Конечно, Нурик. Всё, что хочешь»

«Не пиши мне больше»

      «Да почему, блин?»

      «Потому что между нами ничего, кроме рабочих отношений, быть не может»

      «Но я же люблю тебя, Нур»       «И ты меня»       «Ты мне сам говорил, блядь, не смей сейчас идти на попятную»       «Мы справимся со всем»       «Пока вместе, помнишь?»

      «Мы НЕ вместе, Леша»

      «Еще скажи, что не любишь меня, давай, напизди»       «Нурлан?»       «Нурик?»       Нурлан набирает сообщение и почти нажимает отправить. Он заглядывает на кухню, где готовит счастливая Диана с сестрой, а маленькая Мадина задорно лепечет с Тагиром, показывая какую-то сценку с игрушками. Ради семьи. Ради всего, что создавалось годами. Так будет правильно. Нурлан нажимает кнопку.       Где-то в Зеленограде разбивается чашка. Щербаков этого не замечает, как и вопроса жены о том, что случилось. Он уходит в ванную и закрывается там. Лишь шум воды, больше ничего. Лена заходит на кухню убрать осколки, надеясь, что Леша не сильно поранился. Светящийся экранчик с открытой перепиской привлекает ее внимание и отвечает на ее вопрос.       Леша пиздец как поранился.