Bad Blood in My Veins

Оглушительный выстрел поднял в воздух, всё ещё невыносимо смердящий от звериного дыхания, стайку ворон, и сердце шлёпнулось о рёбра. Казалось, оно вот-вот совершит последний удар и замрёт, будто по венам пустили убойную дозу дезоморфина. Застынет в груди холодным склизким комком, похожим на жутковатый символ с эмбрионом, который наблюдает за каждым домом в деревне. Разве существует ситуация бедственнее, чем та, где оказалась Асгерд, загнанная кучей волков к куску гранита с обломанной цепью? Кто и с какой целью ворочал здесь могилы, знать не особо хотелось, но одно девушка выяснила довольно быстро, а точнее почувствовала. Незнакомец промахнулся. Именно поэтому мутанты до сих пор жаждут порвать её как белку, защищающую горсть орехов. Конечно же, орехов в буквальном смысле при ней не было, зато оставалась колба, и Асгерд не готова была расстаться с ценным артефактом по прихоти дикой природы, которая наградила её ролью «добычи» против желания. «В жизни не поверю, что толпа лохматых чудищ смогла обхитрить твои всевидящие глаза» — с лёгким упрёком обратилась она к Еве, мысленно рисуя перед собой очертания её миниатюрного личика со вздёрнутым носиком, словно у любопытного зверька. Неужели Миранда когда-то выглядела так же невинно и не помышляла о жертвоприношениях с участием младенцев? Циничная основательница культа умела любить, пусть её понятие любви и извратилось с потерей дочери. В её замкнутом мирке цель оправдывает средства, даже если это означает пожертвовать десятками людей ради одного. Писклявый смешок девочки разогнал статный облик Миранды, заменяя его волчьим оскалом. «Ты сама встала в позу, игнорируя моё присутствие и ковыряясь в чужой могиле, будто на этой проклятой колбе держится вся твоя жизнь» «Попробуй ещё поотрицай очевидное» Миллион колкостей крутился на языке в моменты, когда Ева приторно-сладким голоском подчёркивала её недальновидность. Желание выпалить всё, что накопилось, становилось нестерпимым, как зуд от комариного укуса, но Асгерд держала себя в руках. Не из боязни расстроить её чувства, словно гитару с неумело натянутыми струнами, а скорее из понимания, что конфликт не принесёт пользы никому. Кричать также смысла не было, ведь единственный прохожий давно понял, что она в беде. Крик не телепортирует в суровые румынские горы бригаду медиков и спасателей с вертолётом. Рассчитывать Асгерд могла лишь на божью помощь, бессильную и слепую в деревне Теней, и на человека, чьё лицо даже не разглядишь за мелькающими серо-чёрными шкурами и щёлкающими челюстями. Наверное, ей следует порадоваться хотя бы такому стечению обстоятельств. — Чтоб вас нечисть растащила по норам! — взвизгнул голос, показавшийся ей смутно знакомым. Его довольно быстро заглушили звуки падающего тела и возобновившейся борьбы. — Отдай ружьё, валенок шерстяной! Серия выстрелов подогрела волчий азарт, пробивая то лапы, то спины. Чья-то меткость в бою определённо оставляла желать лучшего, в отличие от громких лозунгов, которыми мужчина, не переставая, сыпал, будто дробью. «Он что, палит наугад, дёргая курок мизинцем левой ноги?» «Ба, смотри-ка. Позаимствовал твою тактику выживания» — Асгерд угрожающе сощурилась, пусть издёвка и волновала её меньше, чем личность героя, пришедшего ей на выручку. Несмотря на усилия незнакомца, оборотни и не думали отступать. Да уж, передачи о природе не врали о животной выносливости и стойкости к боли, но здесь эти качества явно преумножены эффектом от мутации. Иначе и не объяснить, почему появление вооружённого человека звери встречают абсолютно невозмутимо, хотя должны обращаться в бегство. Любому живому существу свойственно бояться, в том числе мутанту. Разве не страх побуждал ликанов шарахаться от Гейзенберга в зале старой церкви, а волколака восстать против своего жестокого хозяина? Громкий свист прокатился по территории кладбища, нагоняя дерущихся из чащи леса. — Эй, уроды! Знаете, чем на самом деле закончилась история волка и Красной Шапочки? — послышалось издалека, а затем снежные брызги выпустили разъярённого Итана, сжимающего в руке нож. — Волк подавился девочкой! — лезвие со свистом воткнулось в сугроб, привлекая всеобщее внимание и объявляя начало настоящего переполоха. Погружённая под пресс из переживаний, Асгерд и думать забыла о полезном подарке с весьма красноречивой гравировкой. Если этот нож и впрямь видел мёртвых людей, то сегодняшнее зрелище не станет для него сюрпризом. Таким же, каким стало появление Уинтерса, который обнаружил способ улизнуть из заточения в доме кукольницы. — Итан! — воскликнула девушка, обеспокоенно наблюдая, как напарник продирается сквозь клацающую зубами стаю, норовя подарить ей обе ноги. Он притормозил, выискивая её белое как мел личико среди сугробов, и нахмурился, сталкиваясь с перекошенной мордой зверя, где словно недогоревшие угольки тлели за пучком пепельной шерсти два глаза. Концентрированная ненависть и, вероятно, более глубокая болезненная эмоция, которую окружающие ошибочно принимают за проявление безумия. Под шкурой чудовища находилось такое же живое существо со своими чувствами и страхами. Впрочем, Уинтерс был не из числа людей, готовых искать в уродливой лохматой зверюге какую-либо «изюминку». Всё-таки любая секунда замешательства грозит ещё одной оттяпанной конечностью. Первая встреча с ликанами хорошо запомнилась его левой руке, и мужчина не горел желанием повторить печальный опыт. — Везёт же тебе на знакомства. И ты оставила меня на растерзание этому кукольному театру только с целью прогуляться по кладбищу? Замечательный план. — Брось, это всего лишь безобидные марионетки. Чем они тебе не угодили? — выкроила оправдание Асгерд, отбиваясь от нападающих. — Ты разве не играл в детстве в игрушки? Эти просто… капельку особенные. — Насколько помню, в моих плюшевых медведях не были припрятаны складные лезвия, и они не смахивали на мини-орудия пыток с разрисованными рожами. В противном случае, я бы давно сам стал «особенным». — Ты вскрывал её кукол? — девушка вытаращилась на своего товарища в перерывах между попытками увернуться. — На кой чёрт? — А чем ещё прикажешь заняться? Ждать, пока они дружно прыгнут мне на голову? — кричал он сквозь непрекращающийся звериный рёв. — Их же там как крыс амбарных. Итан подобрал нож, стащил за шкирку особо озверевшего волка с Асгерд и вместе с ним совершил кувырок с холма, куда тут же хлынула остальная масса. Буквально выпрыгивая из одёжки, он ловко и уверенно маневрировал между щёлкающими клыками, дразня врагов. Вряд ли оборотни когда-нибудь эволюционируют настолько, что поймут его речь, но они инстинктивно почуяли, что им попалась оперившаяся пташка. Пользуясь открывшейся возможностью, девушка бегло осмотрела пожёванную, густо покрытую липкой слюной одежду, и воровато выудила из сугроба колбу, чтобы закинуть в рюкзак Итана, оставшийся в паре шагов от склона. Нет места безопасней для краденного добра, чем чужой карман. «Тебе надо всерьёз задуматься над теми доспехами в зале замка» — расхохоталась Ева. «Вернёшься заберёшь?» «Ноги моей там больше не будет!» Куча нападающих немного проредилась, открывая вид на ещё одно тело, ползающее у дерева и хватающееся за окровавленный бок. Юлиан. Последний выживший, чудом избежавший трагичной участи в доме Луизы благодаря худобе, находчивости и подвернувшейся форточке. Рядом с ним утонуло в сугробе ружьё, молчаливо наблюдая, как его владельца рвут на части двое зверюг. Ворчливый скелетоподобный мужчина сейчас совсем уж потух, лишённый покровительства своего дружка-пьянчуги Антона. Должно быть, одинокое скитание по деревне, кишащей монстрами, выжило из него последние капли гордости. «Неужели он пытался меня спасти?» — Асгерд тяжело сглотнула, встречаясь с его перекошенным от боли и страха лицом. Влага собралась в уголках сощуренных век, шапка держалась на одном ухе. Он искренне впал в отчаяние и искал в глазах напротив малейший намёк на то, что ему не придётся встретиться здесь со смертью. — Господи, когда это всё кончится? Кто-нибудь, остановите их! — взвыл раненый Юлиан, сбившись в позу эмбриона, чтобы перекрыть доступ к животу. — Мне ещё рано туда, — его нога сгребла горсть снега в разрытую могилу. Одну из. Их оказалось куда больше, чем Асгерд обнаружила во время первого неудачного визита, словно здесь искали золотую жилу Клондайк. «Бедолага, аж чужую веру вспомнил. Ваш то «бог» больше походит на чайный гриб, плавающий в бабушкиной банке» — Антон оказался прав. Нас всех порвут в клочья как овец! Отсюда нет спасения. — Ты бы лучше поменьше прислушивался к мёртвым и не нагнетал. Слова здесь материальны, — с одышкой выдала Асгерд, абстрагируясь от холода, пляшущего вдоль её позвоночника при воспоминании о предсмертной речи Антона. Вряд ли он и по ту сторону завязал с пагубными привычками или растерял годовой запас сарказма. «Хоть в чём-то логика его не подвела. Передо мной снова мучительно умирают люди, а я по собственной рассеянности осталась безоружной» Молодой волк отбился от сородичей и затормозил посреди растоптанной площадки, зализывая пробитую лапу. Снег комьями скатался в его шубе, образуя ледяные колтуны, а дикий взгляд метался по сторонам. «Или… Подождите» Асгерд посмотрела на поскуливающее животное, выдыхающее судорожно пар и чуть припадающее на раненую ногу. Конечно же, мысль использовать свою силу пугала её, но другим оружием она не обладала. Способность, обитающая в ней, всегда несёт определённые риски, однако является единственным шансом вырвать Юлиана из загробного царства, куда он уже забрался одной ногой. — Матерь Миранда, что я сделал, чтобы заслужить такое? Я не хочу-у умир-ра-ать! Окружение и надрывные мольбы о помощи терзали сердце, и девушка тяжко выдохнула, устанавливая неразрывный контакт с горящими янтарными глазами зверя. Мир померк для неё, поэтому она даже не заметила, как в стволах деревьев промелькнул знакомый плащ цвета хаки. Чувства усилились, зрение и обоняние обострились, и в нос ударил жуткий запах свежей крови. Асгерд одним прыжком перелетела старое надгробие, оказываясь перед истерзанным мужчиной. Волчья ярость разлилась с кровью по её венам, подпитанная действием её силы, и она рывком отшвырнула одного из зверей от Юлиана. Из груди исторгся рык, прежде чем второй волк оказался прижат к земле с зубами в глотке. Казалось, Ева только и дожидалась этого момента. Асгерд буквально ощутила скачущие по коже мурашки от её тонкого голоса. «Страх дарит сильным контроль над слабыми» — подначивала дочь Миранды, не скрывая мрачного восхищения. «Твоя мать так и не смогла принять эту простую правду жизни. Она сломалась под грузом вины, превращая свой дар в проклятие и обрекая нерождённое дитя на погибель» Они все содрогнулись от Её силы, малышка Асгерд. Все-е-е ах-ха-ха! И небеса разверзлись, обрекая дитя на погибель. — Ты! Ты… — в горле скатался комок, поэтому всё, что могла выдать девушка — бессвязный скулёж. Солёная кровь растеклась по языку, а тело сковала судорога. Слова чёрными щупальцами заползли в уши и разогнали туман, прежде мешавший разглядеть истину. «Ходила за тобой по пятам в облике старой ведьмы. Это ты верно подметила, дорогуша. Я изучала твоё поведение вне наших встреч, чтобы понять, насколько различны люди, объединённые одной кровной линией, раз одного из них мегамицелий медленно и верно убивал, а второго пощадил и принял как живую оболочку» — Ева хихикнула, даже не пытаясь играть в серьёзность. — Выходит, у Анхен не было выбора, — пролепетала Асгерд. — Она бы стала жертвой гриба, так или иначе. «Именно» — оборвала её девочка, наверняка, широко улыбающаяся призрачными губами. Её голос зашелестел сухой степной травой. «Она изначально настолько пала духом, что Чёрный Бог отверг её тело. Но ты ведь не твоя наивная добродушная мать. Теперь я вижу. Ты пошла гораздо дальше в познании силы. Даже смогла докопаться до моего небольшого секрета. Уж не помог ли тебе кто? Тем более, твой дружок Итан упомянул кукол. Рискну предположить, что вы вдвоём попались Донне Беневьенто и заблудились в её иллюзиях» Асгерд, тяжело дыша, приросла к месту в своём волчьем обличье. Её трясло, кровь, смешиваясь со слюной, капала с языка. Обманула. Она обманула. Стало совершенно ясно, что Ева лишь выжимала из себя показное благородство, притворяясь ангелом. Её бравада не стоила и одного погнутого лея. Всё это время в ней жила лишь эгоистичная жажда заполучить второй шанс, а не поддержать свою спасительницу, защищая от экспериментов Миранды. Мнительная беременная женщина — лёгкая мишень для малолетнего дитя, привыкшего манипулировать чувствами людей. «Анхен сама отправилась в пещеру, где откликнулась на мой зов. Сама согласилась провести ритуал. Я не хотела сбивать тебя с пути правдой, к которой ты была не готова. Понимаешь? В деревне бродят десятки доказательств, что не всем подвластен дар микоризы» «Она пришла туда ради Донны, не ради тебя! А ты заманила её в ловушку. Ауч!» — Почему ты сидишь медитируешь? — раздался беспокойный крик сзади, заставивший девушку обернуться туда, где в монашеском трансе сидела её телесная оболочка с пустыми поблёкшими глазницами. Уинтерс, весь вымазанный кровью, выкарабкался из оврага и замер, не осознавая, что реальная Асгерд стоит в пяти метрах от него. — Очнись! — Я здесь! «Твой друг так настойчив, что при сильном желании способен разбудить душу в камне, но его уши глухи к тонкому миру» — начала Ева, осекшись. «Асгерд!» Придавленный к земле враг решил воспользоваться её замешательством и, перехватывая инициативу, кувыркнул Асгерд за горло в сугроб. С некоторым усилием ей удалось приспособиться к новому облику и ответить сокрушительным ударом в живот, сбрасывая его с себя в ту самую могилу неподалёку от Юлиана. Волк с визгом выкарабкался из ямы и скрылся в чаще, по пути налетая на своего убегающего собрата. Вороны тучей облепили дерево, стряхивая вниз снежную кашу прямо на свежие следы лап. Едва лес перед глазами прекратил танцевать в головокружительном хороводе, девушка втянула полной грудью морозный воздух с примесью кровянистого душка и чуть не нырнула лицом в снег, когда со спины на неё налетел запыхавшийся после боя Итан. — Повозка! Мимо только что проехала повозка, — его руки без предупреждения подхватили Асгерд подмышки и поволокли за территорию кладбища в сторону разбитой деревенской дороги. — Это наш шанс. Новые крики послышались из леса, и стало наконец понятно, что победой в сражении и не пахнет. — Слышишь? Нужно выбираться отсюда, пока… — Итан Уинтерс, вот так сюрприз. Ненавижу прерывать душещипательные моменты, но вижу, ты нашёл мою пропажу, — из-за деревьев уверенной походкой выступил мужчина в шляпе, пуская дым от сигары, и в наигранном приветствии склонил голову. Карл Гейзенберг насмешливо приземлил подошву сапога на чью-то могилу, явно не обеспокоенный тем, что её владельцу не сильно понравится такое действие. Воздух вокруг наэлектризовался, концентрируясь особо ощутимым пучком энергии возле его тела, состроившего надменную позу. Ликаны окружили его кольцом, словно послушные псы на прогулке, и лорд швырнул окурок им под ноги, отгоняя прочь. Их гадкие физиономии подкладывали дёгтя в бокал с его сладкой победой и источали гнилостную вонь. — Снова ты, мудак! — Итан презрительно дёрнул вбок губой и сжал кулаки, замирая, словно кобра перед атакой. — Что твоя пернатая тварь сделала с моим ребёнком? Отвечай! — он вытащил нож, направляя его вперёд. Угроза сквозила от Уинтерса собирающейся молнией, и в радиусе её поражения на этот раз оказался Карл, никто иной. Кому ещё приспичит пройтись по мёртвым окрестностям с утреца пораньше без страха за жизнь. Только тому, кто попросту бессмертен или способен скрутить в узел чужие кишки одним колким взглядом. Всё это смешалось в Гейзенберге в убийственный коктейль, позволяя ему перемещаться по деревне как царь и бог. Чхал он на злобу окружающих, когда в нём самом за столько лет выросла злость размером с целую Миранду. — Хотел бы я сам знать. Да как-то не приходилось чинить младенцев. Ну же, Итан. Напряги серую массу в своей «колбе». Разве так встречают того, кто только что спас твою задницу, разогнав это вонючее отребье? — Карл проглотил смешок, щёлкнув пальцами, и нож выскользнул из ладони Уинтерса, левитируя у его горла. — Забавная игрушка, но ты ведь не думал запугать ей Большую Суку? Беглец попытался дёрнуться, но острое лезвие тут же ткнуло его в подбородок, заранее предупреждая, что в этом раунде лучше отступить и выслушать, а не лезть на рожон. Карл Гейзенберг не входит в число терпеливых людей, кто пропустит жесты собеседника мимо ушей, выжидая, пока у него закончится истерика, и можно будет начать деловой разговор. Таких резвых, как Итан, нужно обрабатывать сразу, пока не смылись со всех радаров. Вылавливай его потом где-нибудь в подземелье. — Карл… Асгерд уже собралась с духом заступиться за нового друга, но Карл наградил её таким ядовитым прищуром, что язык чуть не отсох. Очевидно, разговор, который сейчас произойдёт, — мужской разговор, и ей в нём слово не давали. После побега доверие к ней в любом случае пошатнётся. Гейзенберг, будь он хоть тысячу раз заоблачно рад поимке Итана, ни за что в открытую не рассыпется в похвале за помощь в этом деле. Деревенский переполох вынудил его искать оправдания перед Мирандой и ловить многозначительные взгляды Димитреску. Однако факт, что девчонка подцепила на крючок Уинтерса, вызвал в нём скрытую гордость. Кто, как не он, воспитал в ней целеустремлённость и изворотливость. Вон как Моро общёлкала, тот и глазом не повёл, а ведь у него их десятки, покрывают всю спину. Да что там, сам Карл не заметил, как стены мельницы проглотили Асгерд вместе с колбой. — Цыц! Говорю я, — Итан с подозрением покосился на девушку, понуро прислонившуюся к стволу дерева. — В твоём отсутствии мозгов я давно убедился, но для кое-кого поезд ещё не ушёл. Я ведь собирался предложить тебе реальное дело, Итан, а не играть в хороший-плохой коп, переводя друг на друга стрелки. «Ах, голубки то поссорились, когда на ветке появился третий. Я предупреждала тебя, Асгерд. Итан не должен был попасться Гейзенбергу. Этот союз не принесёт ничего хорошего» — Меня интересует только Роза, а не придурок из глубинки и его разборки! Зрачки Гейзенберга опасно сузились в две точки. Лезвие ножа странно завибрировало, будто его намеревались согнуть пополам. В кустах испуганно зашуршал Юлиан, предпочитая сверкнуть пятками, пока сам лорд не обратил на него внимание. — Остынь, папаша. Неужели язык силы звучит убедительнее, чем мирные переговоры? Возможно, мне следует опробовать другую тактику, и тогда ты поймёшь, насколько выгодную сделку я тебе предлагаю. Не только тот жирдяй умеет продвигать свой товар, — повинуясь смене магнитного поля, железные обломки и куски ограждений сковали упирающегося Итана в кокон и уложили на спину, словно закутанное в пелёнку дитя. — Это твой счастливый билет, Уинтерс. Ха-ха-ха! — Сука! — Ну-ну. С ней ты ещё успеешь повидаться, а пока… — Гейзенберг буднично взвалил на плечо молот и расчистил от снега дорогу, прокатывая по ней закованного в «броню» Итана. — Приготовься к небольшой поездке. — Это, по-твоему, смешно, упырь? — окрысился Итан, весь покрасневший от напряжения и гнева. Металлический саркофаг подъехал к краю высокого холма, опасно балансируя на грани. — Нет, стой! Только попроб… А-а-а! — Встретимся внизу, Уинтерс. Асгерд с отвисшей челюстью наблюдала, как её напарника запустили с ледяной горки, вспоминая вчерашний инцидент, когда они оба чуть не погибли, разбившись о скалы. В душе шевельнулось что-то скрытое, похожее на сожаление. За короткий промежуток времени она сильно привязалась к горе отцу и сейчас волновалась, как бы не открылись его недавние раны. Всё-таки Итан не шарнирная кукла, а живой человек. — Останешься здесь на ночёвку, тулиться под одно дерево с тем полутрупом? — гаркнул Гейзенберг, кивая в сторону уползающего Юлиана. Старательно затаптывая осадок от его ледяного приветствия, девушка понуро поплелась следом за его удаляющейся спиной. — Поторопись, пока вопрос не превратился в утверждение. Думаешь, у меня есть время до самой весны ждать, пока ты проснёшься? — судя по напряжению в голосе, лорд ещё сдерживал себя, хотя мог окунуть Асгерд с головой в свой колючий сарказм. Просто безобидный тычок, чтобы вспомнила о дисциплине. Она изобразила жалкое хлипкое подобие улыбки, старательно натягивая уголки рта, но Гейзенберг лишь безразлично фыркнул, игнорируя намёк на перемирие. Его внимание занимал Уинтерс, а не глупые ужимки девчонки, которая сначала делает, а потом думает. В её сердце за несколько минут прошла настоящая буря, и Асгерд не хотелось думать о причине этого состояния, поэтому она последовала примеру лорда и молча взяла курс на фабрику, ускоряя шаг.

***

В родных стенах Асгерд первым делом забежала в душ, позволяя горячим струям воды смыть с кожи грязь, кровь и прожитый за пару суток ужас. Её тревожили мысли о ритуале, слова Евы и отчуждённый Карл. Держать его в неведенье становилось всё тяжелее, а в открытую брякнуть чушь про призрачную девочку и великий грибной дар было ещё хуже с учётом, какой «тёплый» приём он ей устроил. Гейзенберг сразу повесит на неё диагноз психически больной и поднимет на смех, Итан покрутит пальцем у виска, отказываясь сотрудничать с обоими, а Ева… Насколько правдивы её слова про жизнь, которую «легко оборвать»? Шлёпая босыми ногами по лужам на скользкой плитке, девушка вцепилась руками в край раковины, чтобы не расстелиться плашмя. Заляпанное зеркало с проржавевшей рамой запотело, как обычно улавливая лишь мутные очертания, то ли человеческие, то ли фантастические, будто в тесте Роршаха. Два серых расплывчатых глаза и рот, искажённый в звериной улыбке. «Лучше задайся вопросом, кто ты» — прокручивала она мысленно гадкие послания старухи ака Евы. «Я? И правда, а кто я?» Рука растёрла скользкий конденсат на стекле, обнаруживая глубокие въевшиеся трещины, не позволяющие разглядеть отражение, и Асгерд удручённо стукнула кулаком по стене. «Человек-невидимка. Это начинает походить на хоррор» — Долго собираешься жабры полоскать? — окликнули нетерпеливо с порога как раз в тот момент, когда в руке девушки сверкнули ножницы. — Чем ты тут занимаешься? — Карл облокотился на дверной косяк окидывая её изучающе с головы до ног, сгорбившуюся над раковиной так, что позвоночник выгнулся дугой, выпирая сквозь тонкий слой кожи. Кое-где его перекрывали полоски свежих ран, а под лопаткой красовалась корка крови в месте, где отравленный кинжал прошил Асгерд насквозь, спасая леди Димитреску. Она двинула плечом, шипя и мгновенно жалея о своём решении размяться от неудобной позы. — Жизнь себе укорачиваю, — стараясь скрыть в голосе боль, прохрипела американка, выжимая мокрые волосы и поднося к ним найденное «орудие». — А если отбросить сарказм. Белые клочки посыпались на пол, отвечая Карлу вместо их владелицы, которая попросту желала ненадолго абстрагироваться от его гневливого тона и привести в порядок хоть одну деталь в своём внешнем виде. Прошло время с тех пор, как деревня поймала её в свои прочные челюсти несмышлёной городской дурочкой и пропустила через суровую школу выживания. Она видела смерть, вороной кружащую над руинами, и не единожды сама оказывалась вблизи её цепких когтей. Единственное, с чем всё ещё тяжело свыкнуться — последствия её нелёгких решений, которые принимались часто под давлением Евы и обстоятельств, но ложились целиком и полностью на плечи Асгерд. — Есть лишнее время до весны полюбоваться, как девушка делает причёску? — Даже не думай использовать против меня моё же оружие, — выдал Карл, незаметно переместившийся в середину помещения и медленными шагами приблизившийся к Асгерд со спины. Он развернул её к себе за подбородок, слегка щекоча кончиками пальцев её шею, пока оценивал новый образ. Светлые прямые волосы теперь едва касались девичьих ключиц, спутанные после купания, ресницы опущены, а на коже нет живого места от проявляющихся кровоподтёков. Девушка, стоящая перед ним, напоминала блёклую вывернутую наизнанку копию прежней жизнерадостной занозы Асгерд. Что-то будто зажимало ей рот, мешая говорить, шипело в самое ухо, но Карл никак не мог добраться до этого невидимого и очень влиятельного двойника. — Как ты вообще увела этого калеку из-под носа у гигантихи? — полушёпотом выдал лорд, словно опасаясь, что это «нечто» подслушает разговор и применит против него. Они выглядели двумя подростками-сплетниками, шушукающимися в туалете на перемене о девочке с задравшейся юбкой. — Долгая история, — с пустотой на лице промямлила Асгерд, чуть отворачиваясь вбок. Альсина дала обещание сохранить вторжение в замок в тайне и исполнила его, не расколовшись на собрании. Следует ещё раз хорошенько порепетировать речь, перед тем как изложить всё Гейзенбергу, внимательному к деталям. — Это получилось фактически случайно. — Что ж, тогда потрудись объяснить хотя бы одно, — руки в перчатках зафиксировали её плечи в крепкой и одновременно аккуратной хватке. Пепельные локоны защекотали ухо, когда Карл наклонился к ней, чтобы спросить: — Кому тот деревенский бродяга обязан за спасение? Сердце Асгерд хлопнулось вниз. Он всё видел и, кажется, догадался. Она испуганно прикусила губу, но Гейзенберг не думал отступать. На сей раз он был решительно настроен вытащить из неё правду любыми способами. — Задам вопрос конкретнее, куколка. Кто ты?