Свобода в голове свободного

***

Эмили была достойной дочерью своего отца — с детства её патологически интересовали папины пациенты. Это радовало и одновременно очень пугало Артура. Она также видела Уитли всего пару раз, но он волновал её заметно больше других. С детства она была любительницей маленькой лжи, а в средней школе поняла, что следует тщательнее скрывать свои увлечения, особенно перед отцом, особенно у него на работе. Стоит ли говорить, что после школы она приняла уверенное решение поступить в медицинский колледж на клинического психолога. Артур уже не был удивлён, хотя в душе бесконечно радовался тому, что близкий человек продолжит его дело. Мать Эмили это сводило с ума, ведь она была далека от всего этого и за годы не смогла привыкнуть к тому, как можно пропадать на работе столько времени, и что теперь это коснётся ещё одной части её семьи. Эмили не сильно волновало это. Её волновал один конкретный пациент, который внёс неоценимый вклад в формирование её маниакальности. Хотя с виду, конечно, она была совершенно обычной — ростом чуть ниже среднего, с приятными и мягкими чертами лица, улыбчивая, с медленной речью и никогда не заморачивалась с нарядами. Она сделала всё, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Отчасти она научилась этому у папиных пациентов. С её извращёнными представлениями об окружающем мире, будучи взрослеющей девочкой, она смогла приходить в Клермонт не только до кабинета отца, но и на экскурсии для будущих медиков. Где были маршруты, сочетающие в себе локации тюремной больницы и очень разнообразный набор психопатов: от клептоманок до серийных убийц, которые абсолютно всегда казались вполне славными малыми.

***

Она увидела Мартина впервые издалека, когда заканчивала старшую школу, и дала себе слово, что однажды обязана повзаимодействовать с ним ближе, чем с объектом исследования. Уже тогда Уитли, чуть переваливший за 45, производил на неё впечатление: крупный и властный мужчина с пушистой бородой и волосами, представляющими целую художественную ценность. Он мог заставить любого психа в тюрьме запомнить своё место одним взглядом и ходил по грешной земле Клермонта так, будто разрешал ей коснуться своих ног. Для суровой тюрьмы Клермонт был достаточно облюблен солнцем, приникающим в окна под самым потолком. Мартина тогда можно было рассмотреть как бриллиант в свете софитов, специально расставленных, чтобы подчеркнуть сияние каждой грани. Эмили была в восторге от того, как белая одежда самого опасного в штате мужчины становилась то прозрачной, то натягивалась графичными складками, представляя его таким открытым перед ней, но не делая при этом уязвимым. Мартин ходил туда-сюда, сидел на собраниях... В солнечные дни можно было бесконечно любоваться его бёдрами, плотно обтянутыми тканью нижнего белья. Эмили с осторожностью и с нескрываемым удовольствием наблюдала за доктором и отдельными его частями, мечтая коснуться каждой из них. Кроме того, что он был одним из лучших хирургов и умнейших людей, чем мог очаровать любую девушку, сложно отрицать, насколько хорошо он был сложён. Его задница казалась ей венцом творения в то время. И она часто представляла, как приятно было бы усесться на этих массивных бёдрах... Как сильно она хотела бы узнать его, как будто другие мужчины перестали существовать.