Кошелёк или сердце

Летом на пьяцца дель Пополо всегда толпы людей — площадь популярна и у туристов, и у местных. Самые большие скопления, как обычно, у обелиска, у фонтана Нептуна, у каменных львов, изрыгающих воду из пасти. Все галдят, смеются, фотографируются, одним словом — радуются жизни и не очень-то внимательно следят за своими сумочками и рюкзаками, что тебе только на руку. Конечно, здесь и без тебя полно желающих поживиться, только чуть более честными методами, чем твой. И ты убеждена, что правда «чуть», потому что, по сути, облапошить путешественников горазд любой предприимчивый делец. Взять, например, продавцов, которые заманивают прохожих свежими кокосами. На сочную мякоть фруктов, разделённых пополам, льётся охлаждённое кокосовое молоко, и выглядит эта картина очень заманчиво, особенно в жаркую пору. Стоит недёшево, очень недёшево. Вот только на вкус эти кокосы — как жёсткая резина, ничего общего с ожиданиями. Или взять назойливых парнишек, которые отлавливают в потоке людей влюблённые парочки и впаривают им цветы. Когда перед тобой как из-под земли вырастает кто-то, сующий прямо в лицо розу, велик шанс, что ты машинально её возьмёшь. А если взял — всё, плати. Не заплатишь — будешь слушать причитания торговца, прицепившегося похуже пиявки, и в конце концов всё равно купишь цветок, лишь бы отвязался. Или вот эти ребята, которые дают концерт под открытым небом… Впрочем, к ним у тебя нет никаких вопросов. Наоборот, их ты готова поблагодарить, ведь вокруг них сегодня собралась самая большая толпа. Значит, они действительно играют хорошо. Это ты тоже давно заметила: если группа ничего из себя не представляет, никто не задержится долго у импровизированной сцены. Тогда как эти парни — о, и одна девушка затесалась, — явно не просто так топчут мостовую. Ты подошла поближе, делая вид, что заинтересовалась музыкой. Голос у вокалиста и правда звучал интересно — надтреснуто, хрипло, но только самую малость. Природный тембр, наверное, потому что нарочно так не споёшь. Да и в целом природа одарила этого парня щедро: даже ты засмотрелась на него, на пару мгновений позабыв, зачем здесь стоишь. А он вдруг стрельнул глазами в ответ, так пламенно и дерзко, что тебе пришлось напомнить себе, что это всего лишь часть его сценического образа. Такие приёмы помогают удержать внимание публики, и то, что вокалист владел ими в совершенстве, абсолютно тебя устраивало: пусть зрители любуются им и совершенно не думают о том, что происходит вокруг. Тем временем ты потихоньку осматривалась. В основном послушать ребят собрались девушки, что не удивляло ни капли. Помимо харизматичного, энергично пританцовывающего фронтмена, в группе играли гитарист с умилительно-печальной мордашкой и барабанщик с отстранённым лицом, чем-то отдалённо напоминающий индейца. Такие типажи тоже заходили на отлично. Но и парням было, на кого залипнуть: миниатюрная и крайне симпатичная девушка отвечала в группе за басовую партию. Очередная песня закончилась, все захлопали и засвистели, поддерживая музыкантов. Ты намётанным взглядом заскользила по сумкам и рюкзакам тех, кто стоял ближе к тебе. — Привет всем новоприбывшим! — вдруг выкрикнул вокалист, взмахнув рукой. — Я — Дамиано, мы — «Манескин», следующая песня — «Chosen»! Слушай внимательно, детка, потому что начинается всё так… Почему-то этот призыв заставил тебя отвлечься и снова посмотреть на него. Оказалось, что и он опять смотрит на тебя. Поймав твой взгляд, Дамиано улыбнулся и подмигнул. Нет, он определённо был чертовски хорош собой! Так хорош, что даже смысл первых строк от тебя ускользнул, пока не дошло до фразы «Но мне не нужны деньги в карманах, чтобы быть артистом». Она привела тебя в чувство. Может, эти молодые музыканты и собирались гордо обходиться без денег, а вот тебе не помешало бы немного обогатиться… «Это не музыка, это жизнь — ради этого я живу», — продолжал Дамиано, никак не давая тебе сосредоточиться на деле. Его магнетический голос цеплял, затягивал, да и слова песни вторили: «Эй, следуй за мной, теперь следуй за мной!» Ты поймала себя на том, что покачиваешься в такт и щёлкаешь пальцами. Ну уж нет, хватит, на тебя эта магия не действует! Ты закусила щёку и усилием воли отвернулась от музыкантов, отступила подальше, чтобы Дамиано, который слишком часто поглядывал в твою сторону, нашёл себе какой-нибудь другой объект для распространения флюидов. Пружинистая мелодия лилась и лилась, но ты всё-таки сумела выбраться из этого плена и вскоре присмотрела жертву. Туристка, которая забыла застегнуть одно из отделений рюкзака, радостно танцевала вместе с остальными, и ты ловко пристроилась рядом, дожидаясь подходящего момента. Он наступил вместе с финальными аккордами песни — когда зрители вскинули руки, бурно аплодируя и уж точно не следя за тем, что делает одна незаметная уличная воровка. Как всегда, всё получилось легко и быстро. Ты вытянула кошелёк и спрятала его во внутреннем кармане своей куртки, потом, довольная собой, подняла голову, и… — А следующая песня… Следующая песня временно откладывается, — объявил Дамиано. И, будь ты проклята, он буквально сверлил тебя глазами! Как только нашёл среди всех остальных зрителей? — Небольшая передышка, уважаемая публика. Стараясь не паниковать, ты послала ему наглую улыбку, надеясь, что, даже если он поймал тебя с поличным, устраивать разборки не станет. И постепенно, шаг за шагом, попятилась, лавируя между людьми. Ещё немного — и ты выберешься из толпы, пересечёшь площадь, а уж там рукой подать до извилистых переулков, где просто затеряться. — Синьорина, можно вас на минутку? Этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим. Он запускал мурашки по всему телу — несмотря на то, что ситуация, в которую ты угодила, совсем к этому не располагала. — Конечно, слушаю, — ты, не оборачиваясь, ускорила шаг. Если Дамиано вознамерился всё-таки выступить в роли борца с преступностью, лучше будет, если вы хотя бы окажетесь подальше от туристки, которую ты обчистила. Кто знает, может, удастся решить вопрос без шума… — Постойте, пожалуйста. Он аккуратно, но цепко взял тебя под локоть. Ты вдохнула исходивший от него аромат — какой-то цитрусовый одеколон с пряными нотками, — и захлопала ресницами, принимая невинный вид. — Да-да? — Вы не останетесь на продолжение концерта? Ты едва подавила порыв с облегчением вытереть выступившую испарину. Неужели ты просто приглянулась этому Дамиано? — О, я бы с превеликим удовольствием осталась, вы замечательно поёте. Но… — И я настоятельно рекомендую вам именно так и поступить. Он улыбался, но его глаза сканировали тебя, как рентген. Тебе снова стало неуютно, интуиция забила тревогу: это не просто флирт, ты под подозрением! — Дело в том, что я спешу. Мне нужно… — Синьорина, — перебил Дамиано, погрозив длинным тонким пальцем. — Я, конечно, всё понимаю. Мы сами позиционируем себя как бунтарей, идущих против правил, но у нас есть свои. Ты сглотнула, когда он наклонился близко-близко и прошептал тебе на ухо: — И одно из них звучит так: на наших выступлениях красть можно разве что сердца. Его шёпот буквально гипнотизировал. Ты тряхнула волосами, отгоняя наваждение, и попыталась прикинуть, как быть. Мелькнула мысль, не рискнуть ли вырваться и удрать, но Дамиано будто нарочно сжал твой локоть крепче. Ты поджала губы — оправдываться уже бессмысленно, так что пусть сам говорит, что ему от тебя надо. — Если не хотите иметь дел с полицией, то придётся выполнить два условия. Первое — так же ловко, как вы вытащили кошелёк, положить его на законное место. Что ж, это не худший вариант. И, к тому же, такое провернуть будет совсем не сложно. — А второе? — прищурилась ты. — Второе… Остаться до конца концерта и заглянуть на следующий. — Зачем? — Прослежу, чтобы вы не сбивались с пути истинного, — усмехнулся он. Тебе и хотелось бы демонстративно фыркнуть, но в исполнении Дамиано фраза прозвучала даже волнующе, и краска помимо воли залила твои щёки. — Вы слишком яркая девушка, чтобы заниматься таким делом. — У меня всегда отлично получалось сливаться с толпой, — из чистого упрямства заявила ты. — Верится с трудом. Лично я от вас глаз отвести не мог. «Взаимно», — подумала ты. А вслух процедила: — Очень жаль. — Не жалейте, я ведь помог вам сделать первый шаг к завершению весьма сомнительной карьеры, — Дамиано одарил тебя хитрой улыбкой и добавил: — Как там оно… Не убий, не лжесвидетельствуй, не укради. И слушай «Манескин», дитя моё. Не улыбнуться в ответ ты не смогла. — Ничего не буду обещать насчёт «не укради». А вот последнее, кажется, неизбежно.