Regular

С того дня он намного чаще заставал Марка бодрствующим, только почти непрерывно болтающим по телефону. Марк говорил так быстро, что Ренджун даже вслушаться не мог и потом под дулом пистолета не признался бы, о чём тот разговаривал. Да и не то чтобы Ренджун очень хотел это знать. Марк выглядел достаточно безобидно, когда обмахивался веером и читал мангу, но что-то не давало Ренджуну покоя. То, как все здесь его слушаются, то, как уверенно и властно он говорит с кем-то по телефону, его иногда проскальзывающий опасный взгляд – всё это сигнализировало о чём-то, но Ренджун никак не мог понять, о чём. В тот знаменательный день, когда всё в его жизни пошло наперекосяк, он оккупировал второе парикмахерское кресло (на первом, естественно, был Марк) и, листая в руках странненький журнал с татуировками якудза, беззаботно рассказывал Марку о том, что долго не мог сегодня заснуть, потому что думал о чёрных дырах. Он думал о них слишком много, поэтому чёрные дыры перешли грань и начали его пугать, из-за чего ему пришлось приводить себя в чувства, решая полночи экономические уравнения. Марк тихонько посмеивался и, непрерывно печатая что-то в телефоне, слушал и даже вполне удачно вставлял какие-то комментарии. Ренджуну, увлечённому рассказом о гибели планет, этого было вполне достаточно. Звенит музыка ветра, и в момент около их кресел оказывается тот самый подозрительный типчик с хвостиком. Он легонько кланяется Марку, здоровается и, не обращая внимания на Ренджуна, спрашивает: – Слышал, о чём была речь на последнем собрании? – Ты про уход босса на покой? Конечно. – Да нет, об этом же уже давно догадывались, не новая информация. А вот кое-что другое… – Другое? – Марк выглядит абсолютно незаинтересованным, ему только зевка не хватает, одной рукой он печатает, другой чешет грудь под чёрной рубашкой. Позвякивают его цепочки. – О, так ты не в курсе, – ещё больше оживляется таинственный незнакомец, хотя куда уж больше. – Он же должен объявить наследника… – Ну? – Марк сдаётся только после двухминутной паузы. Хвостик, кажется, весь извёлся за эти несколько десятков секунд. – А слышал ли ты о том, какие слухи вокруг этого наследника ходят? Что это незаконный сын нашего драгоценного босса. – И что? – телефон вибрирует, Марк читает сообщение и морщится. – Как что? Он же собирается вытащить на белый свет своего сыночка и вручить ему управление всем нашим кланом! Непонятно кому доверить нашу семью! Тебя это не возмущает? - Я склонен доверять мнению босса, – медленно протянул Марк и поднял взгляд на хвостатого. Глаза у того забегали, Ренджун видел в зеркало, как изменилось его лицо. – Нет, я тоже доверяю, я разве об этом сейчас говорил? – ответом служит насмешливо вздёрнутая бровь Марка. – Я хотел сказать, что нам бы сначала присмотреться к пацану надо, а там уже… – А с чего ты взял, что это будет человек со стороны? – Неужели мы бы не узнали о сыне босса, если бы он был среди нас, скажешь тоже. Но его вполне могли бы поручить чьим-нибудь заботам. Кому-нибудь из клана, кому босс доверяет, кому он доверяет даже свои деньги, – задумчиво тянет Хвостик и медленно разворачивается к Ренджуну. – Поручить заботам, ввести в семью, сначала в узкий круг, наработать связи, уважение и признание, а потом уже и власть передавать. А для этого нужно сначала примелькаться, правда? – это он произнёс, уже совсем наклонившись к Ренджуну. Тот испуганно сжал в руках журнал и поднял, чтобы отгородиться от настойчивого внимания. Не удалось. – Тебя как зовут, крошка? – Лучше не отвечай, – безэмоционально тянет Марк. – А то этот шакал так в тебя вцепится – не оторвёшь. – Да ладно, – скалится хвостатый. – Всего лишь имя. Ренджуну так хочется от него отделаться, что он совершает главную ошибку – не прислушивается к совету Марка. – Я не крошка, – вызывающе говорит он, – меня зовут Хуан Ренджун. – Ооооо, – брови Хвостика подпрыгивают вверх. Он ухмыляется, и Ренджун начинает понимать, что сделал что-то не так. – А знаешь, какие ещё слухи ходят? Что этот незаконный сынишка босса – иностранец. Что лет с двадцать назад наш дорогой босс закрутил с какой-то иностранкой и бросил её. А она уехала к себе на родину и там родила сына. Могла уехать и в Китай, правда? – Юта, успокойся, он обычный посетитель. – Конечно. Обычный посетитель, который торчит тут по три часа два раза в неделю. Скажи ещё, что он просто друг Тэёна. – Так и есть. – Я тебе всегда говорил, что ты никудышный лжец, Марк, – он повернулся к Ренджуну. – Хуан Ренджун. Я запомню. Взмахнув коротким хвостиком, Юта вприпрыжку идёт к выходу и скрывается за дверью. – Я предупреждал, – устало вздыхает Марк. – Да ладно, ну принял он меня за чьего-то сына. И что? Не убьют же меня после этого? – смеётся Ренджун, но осекается, когда видит серьёзный взгляд Марка. – Правда? – Ренджун, ты, что, так и не понял? – Марк снова вздыхает. – Так и не понял, кто мы и чем мы здесь занимаемся? И почему здесь так мало клиентов, хотя Тэён и Тэн – мастера своего дела? Потому что задерживаются здесь только такие дурачки, как вы с очкариком, которые дальше своего носа не видят, а остальные даже нутром чуют, что здесь им не место. Улыбка медленно сползает с лица Ренджуна, когда он начинает осознавать. Задрипанная парикмахерская, в которой почти никогда нет клиентов, но зато полно подозрительных личностей, продолжающая существовать практически без прибыли в самом центре Токио. Тэён и Марк, от которых так и веяло опасностью. Странные разговоры про босса и семью, уход на покой и наследника. – Но я думал… – мямлит Ренджун. – Ты думал, что это только в фильмах бывает, что настоящих якудза почти не осталось, что мы только бизнесом сейчас занимаемся? Парикмахерские открываем? – Марк звучал почти грубо. – Скоро ты на себе ощутишь, что это не так. – Но что же мне теперь делать? – Что тебе делать? А надо было раньше об этом думать, когда ты рот свой открывал, вместо того, чтобы меня послушать, – вот теперь действительно грубо. Заметив широко открытые глаза Ренджуна с дрожащими ресницами, он смягчается. – Теперь тебе надо слушать меня. Не как в этот раз, а действительно слушать. Ренджун кивает несколько раз. Он не хочет встретить очередной день с ножом в какой-нибудь канаве с ножом в боку или дыркой от пули в груди. – Юта – то ещё трепло, он всем в клане о тебе донесёт, так что будь к этому готов. Отрицай всё, Юта уже ошибался раньше, поэтому не все сейчас ему поверят. Но даже если не поверят, то попытаются воспользоваться ситуацией. Воспользоваться тобой, – он посмотрел Ренджуну в глаза. – Никому не доверяй. – А тебе? – голос не слушался и дрожал. – А сам как думаешь? – засмеялся Марк. – Думаю, что даже если ты будешь использовать меня в своих интересах, для меня это будет безопаснее, чем барахтаться самому. Я ведь совсем ничего о вас не знаю и не понимаю, как тут всё работает. Так у меня хотя бы будет шанс. – Умный мальчик, реабилитируешься, – кивает Марк. – Никому не рассказывай о том, что произошло. Ни друзьям, ни родным. И тем более полиции, – добавляет он. – Надеюсь, ты понимаешь или хотя бы догадываешься, что с полицией мы в намного более тесных отношениях, чем думает большинство. – Что, в ещё более тесных? – неуместно шутит Ренджун и тушуется под серьёзынм взглядом Марка, поднявшего одну бровь. Вздохнув, он внутренне оправдывает себя тем, что шутить в самых неподходящих ситуациях – это не показатель глупости, а защитная реакция, по крайней мере для него самого. – Сюда приходи как обычно, в своей повседневной жизни тоже ничего не меняй. Прятаться сейчас совершенно бессмысленно, тебя уже заметили, твоё отсутствие лишь вызовет лишний интерес и подозрения. А ты никакого отношения к нам не имеешь, поэтому ничего не боишься. – Но я боюсь. – Это хорошо. Это значит, что ты не дурак. Дурак бы не боялся. Вот мы и делаем из тебя дурака. Дурака, но себе на уме. Просто продолжай с таким же невинным лицом говорить правду. – И от меня отстанут? – Нет. Сейчас от тебя никто не отстанет, что бы ты ни делал. Но мы постараемся пережить это с наименьшими потерями для тебя и с наибольшей прибылью для меня. Не бойся, мы постараемся тебя защитить. Может, тебе пушку дать? – он смеётся и хлопает отшатнувшегося Ренджуна по плечу, – да не дам я её тебе, конечно. Ты ж обращаться с ней не умеешь, ещё сам себя пристрелишь… На прощание Марк даёт ему свой номер и говорит не стесняться и звонить в любое время. Ренджун дрожащими пальцами вбивает цифры в телефонную книжку и при записи имени вопросительно смотрит на Марка. – Ли. Моя фамилия Ли, – улыбается Марк.