Нет, не такой.

– Мама! Салли кричал и плакал, он старался бежать быстрее, но не получалось. Что-то мешало мальчику совершить действие, как якорь для корабля, не давал сдвинуться с места. Это веревка. Веревка удерживала его на месте, не давала сделать ни шагу. Диана все отдалялась от сына, легко и быстро, словно парусник при нужном порыве ветра. Совсем без якорей. Этому паруснику не нужен якорь. Ему не нужно останавливаться. – Мама... Мама, подожди! Салли снова проснулся в поту. Завтра тоже проснется в поту. И послезавтра. Парень знает, что мама его не бросала, это не её вина, но есть что-то, что не хочет, чтобы он так думал. Сам Салли уже ничего не хочет. Он привык ко всему, что окружает его и ко всему, что является странным. Все, что окружает его является странным. Протез. Протез– это странно? Определённо. "Второе лицо", "Маска" и возможно даже "Защита". Несмотря на то, что очертания лица Салли в сохранности, хоть и не в целости. Несмотря на то, что открытые раны отсутствуют. Несмотря на взаимное безразличие со стороны жителей апартаментов, одноклассников и продавца местного магазина. Салли все ещё его носит. Потому что он привык к странным вещам. Куча таблеток. Странно? Определённо. Салли считает, что ничем не болен. Так оно и есть. Он ничем не болен, но ему никто не верит. Салли выкидывает таблетки. Несмотря даже на то, что они дорогие. Выкидывать дорогую вещь– это странно. Но он это делает. Ведь Салли привык к странным вещам. Придурковатый друг-металлист. Странно? Вообще-то нет, но если учитывать мнение окружающих людей, то определённо. Салли встречается с ним каждое утро, и до самого вечера не расстаётся. Салли не считает его придурковатым и странным и дружит с ним. Потому что он привык к Ларри. Ларри определенно не странный. Уже встало солнце, как бывает каждый день. Сейчас лето, и в обед будет жарко, потому что так бывает каждое лето. Салли каждое не странное утро делает странные вещи, а как мы уже знаем, Салли к ним привык. Надевает протез, берет у отца таблетки, выкидывает, идёт к Ларри. И Ларри, кстати, его ждёт. Ларри живёт в подвале. Летом в подвале не жарко. Салли решил спасаться от лета там. – Ларри? Салли пару раз стучит по двери. Он зашёл в квартиру, потому что ему позволено, но в комнату Ларри нужно постучать, вдруг внештатная ситуация или ещё что. – Сал, заходи. – Привет. – Ага, садись. Ларри подбородком указал на кровать и продолжил свое занятие. Он рисует. Нет, пишет. Пишет он картину. На картине человек. Похожий на Ларри. Сам себя пишет. – Автопортрет? Салли не должен интересоваться, он сам этого хочет. – Ага, чел, Эш сказала, что это типа полезно. Для чего-то там, не помню я уже. Она так говорила... Бля чё там.. Полюбишь себя, увидишь кто ты. Я короче не совсем понял, но ты понял. Вот. Рисую. – Да... Понял. На картине не Ларри. Да, он похож, но не то чтобы. Глаза у Ларри не такие. Волосы у Ларри не такие. Кожа у Ларри не такая. Просто у Ларри не достаточно мастерства для того, чтобы передать красоту глаз, мягкость волос и нежность кожи. Ларри когда-то рисовал Салли. Тогда они оба восхищались результатом, но сам Салли не видел таких различий. Может он и слишком часто смотрит на Ларри, может и слишком подолгу, но он точно может видеть, что нет никого лучше настоящего Ларри. Любить себя таким какой ты есть Салли тоже привык, что странно для мальчика, который носит протез и выкидывает таблетки. Ларри тоже рад, что Салли любит себя. Ларри считает, что Салли невозможно не любить. Ларри его тоже любит, но предпочитает держать это в секрете, прямо как маленький. – Ларри, что во мне самое красивое? Если честно, Салли хочет услышать это от Ларри, по понятным причинам. Салли знает, что Ларри любит его. Сегодня Сал решил, что пора Ларри взрослеть. – Ну, чел... Волосы у тебя... Необычные. Глаз красивый. Ларри любит черный юмор, но сейчас он серьёзен. – Кожа у тебя наверняка мягкая. Ларри сглатывает ком в горле и вытирает руки от краски. – Наверняка.. – Не знаю, я сам не могу почувствовать.