Somebody will die

День первый. Ядовитый свет, исходящий от стен, остался размытым отпечатком на веках. Это было неизбежно – проникнуться отвращением ко всему, что окружало их в этом доме. Проникнуться яростью к собственной беспомощности, и упиваться чувством тоски, терпеть которое было невыносимо. Привыкнуть к этому то же самое, что смириться с унизительнейшей гибелью. Как жаль, что это все действительно происходит с ними. Откровенно дерьмовые условия для взращивания надежды в юношеских сердцах. Нагито не был удивлен такому повороту событий. С самого начала - весь этот парк предвещал только всеобщие страдания. Весь этот остров, эта злосчастная игра... Чего таить - она определенно представляла для него огромный интерес. Он ждал триумфа. Ждал, когда то желанное светлое чувство развеет отчаяние, и из искры возгорится пламя. И когда это случалось, даже если совсем ненадолго – его душа ликовала, а по телу разливалось тепло. Но что-то все равно не давало ему насладиться происходящим полностью. Возможно, всеобщая безынициативность и узколобие. Возможно, что-то еще. Однако теперешний расклад не вызывал ничего, кроме раздражения. И хоть оно не сменялось часами, маска все еще плотно держалась на его лице, изображая невозмутимость. Нагито знал, что их ждет. Точнее, не знал, но догадывался. И как всегда, на удивление точно. Они попали в ловушку. Дом Веселья был тем еще скучным местечком. Мало того, что ужасно безвкусным, несуразным на внешний вид, так еще и полностью непрактичным для совершения убийств. Голоса слышны через стены, конструкция здания замысловата, да и добраться до жертвы без лишних глаз было бы крайне проблематично. Оружие получить трудно. Для того, чтобы стать запятнанным нужно как следует постараться, и в данной ситуации это играет не на руку. При других обстоятельствах такие трудности, может, даже и были занимательны, но вероятность придумать отличный план убийства в таком странном месте с пустым желудком и впоследствии остаться нераскрытым – очень сомнительна. Энтузиазм Сонии, Казуичи и Акане ожидаемо быстро притупился. Безусловно, все они хотели выбраться, но слова Монокумы произвели должный эффект. Не такой, как раньше. Ведь это уже не было, на первый взгляд, пустыми словами. Их не накормят и не выпустят, какие бы речи они не задвигали. Безысходность пробирала медленно. Со временем сознание все больше мутнилось. Нагито пропускал всю болтовню мимо ушей, - пока одноклассники исследовали дом - и просто следовал за группкой хвостиком. Непонятно, как они провели здесь столько времени, и все еще не разбрелись по одному, но любые мысли тут же блокировались и оставались без ответа. Как будто это важно. Как будто то, сколько они продержатся, имеет значение. Но они продержатся, так ведь? Кто-то кого-то убьет. Деление по парам, когда он неожиданно для себя ляпнул имя Нанами, бесцельное хождение, а после игра в «камень-ножницы-бумага», где Нагито безоговорочно победил. Как будто могло быть иначе. Иногда даже возникало чувство скуки по непредсказуемости. Не то чтобы он скучал по неудаче, входящей в этот бесконечный цикл – ведь даже ее, все-таки, можно было предвидеть. Казалось бы – вся убийственная игра одна сплошная непредсказуемость, но вот он решает исход судов в первые часы расследования, а после живет в сплошном дежавю, не ощущая ничего, кроме смирения. Такого гадкого и выученного. Кто-то кого-то убьет?.. Только мысль о предстоящем убийстве, и – просто обязательно – предстоящем суде, лелеяла остатки надежды внутри. Может, он не заметил, как растерял веру в абсолютных? Нагито тут же отсеял эту мысль. Нет, он просто не в силах мириться с таким простым завершением игры, как массовая смерть от голода. Такой исход был бы действительно печальным… Девять абсолютных - хоть и причислить себя к ним Нагито мог с трудом – мрут как мухи на липкой ленте. Все это напоминало ему компьютерную игру, в которой можно помещать людей в дом без дверей и наблюдать, как они изнемогают от жажды, голода, писают в собственные штаны, давясь вселенским унижением. Игру, где ты - Господь Бог, заставляющий страдать ни в чем неповинных марионеток. Убийственная игра же куда интересней. Они все были особенными. И вот, судя по словам Некомару, прошло уже двадцать два часа с начала их пребывания тут. Так почему никто не действует? Почему никто не действует? Осталось всего две вещи, надежда на которые железно укоренилась в сердце. Так может, стоит взять все в свои руки? Наконец, они разбредались по спальням, изо всех сил заглушая в себе энергозатратные мысли. И только Нагито ошивался снаружи, дожидаясь подходящего момента. *** Хаджиме Хинату трясло. Легкий полумрак жадно впитывал в себя чужой взгляд. Пугающе необжитая комната не обладала ничем, кроме тумбочки и спального мешка в углу. Была пуста, как клетка или карцер. А внутри лишь зловещая тишина. Комната, которая создана, чтобы сойти в ней с ума. Всасывая в себя все позитивные мысли, которых и так почти не осталось. «…» «…» Юноша не смыкал глаз. Умерло уже семь человек. Семь его друзей, которые, как и он, мечтали спокойно учиться в академии. Так искренне верили в светлое будущее, заводили друзей. И постоянно развивали талант, канувший в небытие. Вот так просто. Их больше не существует. «Как я мог допустить это?» «Что я мог сделать, чтобы не допустить этого?» «Да что я вообще... могу?» Кулаки сжимались от одного единственного ответа в голове. «Я не знаю.» Он часто думал об этом. Да что уж там – постоянно. Но сейчас, находясь наедине с собой, возможно, теперь до конца своей жизни – особенно. Бессилие отвратительно давило на грудную клетку. Нет, он не будет плакать. Он не из тех, кто льет слезы даже в безвыходных ситуациях. Взгляд пытался цепляться к деталям, пристально проходясь по каждому предмету в комнате. Дверь, тумбочка, кровать. Кровать, дверь, тумбочка. Он проверил все уголки комнаты и обрыскал ящичек точно больше десяти раз. Мешок – больше двадцати. Безрезультатно. Боже. Выкроить бы хотя бы одну идею о том, как спастись. Это действительно безнадежно. Безнадежно. Б е з н а д е ж н о Два коротких стука в дверь. Хината вздрогнул. Показалось? Он еще с минуту лежал, не двигаясь и затаив дыхание, ожидая пока они повторятся. Лишь пытался унять горькую мантру в голове, что не давала вздохнуть ни на миг. Три стука, на этот раз более настойчивых, но все еще еле-слышных. Как будто кто-то не так уж и сильно желал привлечь внимание, или, может, был слишком робок, чтобы вот так вот нарушить чужой покой. Хотя, о каком покое может идти речь, если ты на грани срыва? Хината насторожился. Сколько времени прошло с момента, как они все разошлись? Биологические часы как назло молчали. Может ли быть, что?.. Юноша осекся. Все внутри похолодело. Он с усилием поднялся и направился к выходу на дрожащих ногах. С абсолютно пустой головой и полной уверенностью в том, что за дверью его не ждет ничего хорошего. Потому что, какие здесь вообще могут быть хорошие новости? Что хорошего можно услышать в месте, предназначенном для убийств? В месте, где ими наслаждаются?.. - Доброго времени суток, Хината-кун. Он вздрогнул, когда поднял взгляд и пересекся глазами с ним. Хаджиме никогда не считал себя трусом, но жизнь умела удивлять. На самом деле, он не беседовал ни с кем достаточно долго, чтобы обрадоваться даже ему. Но почему-то, при виде чужой улыбки, страх накрыл его с новой силой. И он застыл. - В чем дело? Какие-то новости? – Хаджиме даже не скрывал своего волнения, обойдя формальности вроде приветствия, впериваясь взглядом в лицо напротив. Естественно, прочесть в нем ничего, кроме фальшивой беспечности, у него не вышло. - О? Не волнуйся, насколько мне известно, никто пока что не умер. Я же пришел исключительно из добрых побуждений. Пройдемся? Это чертово «пока что». Хаджиме хотел было накинуться на него с подозрениями и нелестностями, ведь, он действительно не знал, что следует ожидать от кого-либо, особенно от него. Но тут же осознал, что это желание лишь из-за скопившегося внутри раздражения, которое нужно было куда-то выплеснуть. Все-таки, несмотря на события первого суда, он был предельно мил с ним все это время. В друзей нужно верить, так? Мог ли он просто закрыть дверь перед его носом и продолжить свое унылое самобичевание? Конечно, мог. Но он не стал, решив для себя, что будет лучше выслушать. Мало ли, что Комаэда мог натворить... Своеобразный надзор, хоть и бессмысленный, потому что Хаджиме все равно не имел контроля над ситуацией. Но даже так – куда лучше, чем в полном неведении. Лучше ведь?.. - Если ты хочешь поговорить, то ты выбрал неудачного человека. Мог бы позвать на прогулку… - Хината чуть не ляпнул имя Ибуки, но вовремя одернул себя. Это отозвалось неприятной болью в сердце. Боже, кажется, он действительно ужасно плохо соображал. – …не знаю, эм... кого-то более бодрого. - Нет-нет, не стоит наговаривать на себя, Хината-кун, ты мне отлично подходишь. К тому же, не думаю, что кто-то другой согласится на подобную авантюру. – Нагито держался спокойно. Можно было бы подумать, что даже весело, но его очевидное притворство было сложно не заметить даже для Хаджиме. Хотя он не мог его осуждать. Может, ему так проще? Или он просто поехавший. - Авантюру? – переспросил Хината, будто не понял о чем речь. Он тоже умел притворяться. По крайней мере, пытался. Хотя, наверняка для Нагито это был куда меньший труд, чем для него. Потому что в следующую секунду его задумчивое лицо озарила точно такая же, как ранее, улыбка. И он засмеялся. - Ха-ха-ха! Общение с психом далеко не каждому в радость, знаешь ли. Ты ведь тоже так думаешь, верно? Хината неловко поежился. Неприятно, когда в твою голову так нагло лезут. - Разве имеет значение, что я думаю? И с чего ты взял, что именно я соглашусь? Неужели мысли читаешь? Лицо Комаэды приобрело оттенок разочарования. Однако сложно было сказать, чем оно вызвано. - Распаляться сейчас – не лучшая идея, Хината-кун. Хотя, в разговоре с таким безмозглым мусором как я… Я могу понять твое негодование. Прошу меня простить. Полагаю, ты против? Так и думал. Не буду больше тратить твое… - Хватит противоречить самому себе. Давай прогуляемся и поговорим, раз уж пришел. «Да, отступать сейчас – плохая идея." - Чудно. – победно произнес Нагито. «Нужно приглядывать за ним.» Даже несмотря на то, что он наверняка предвидел подобный настрой. *** Судя по гробовой тишине в холле, Дом Веселья окутал ночной покой. Или, быть может утренняя тревога. В любом случае, это не было важно в данный момент. Они находились в Виноградной башне, куда попал Хаджиме из-за недостатка места в Клубничной, и, по своей неудаче, ему досталась эконом-комната. Хотя, если честно, он не видел особой разницы в том, где помирать. Разве что ее гнетущая атмосфера могла слегка ускорить процесс. - В вашей башне также тихо? Он держался на расстоянии от Нагито, шагая неохотно и медленно, в то время как тот особо не стремился сохранять дистанцию и даже приосанился, словно чувствовал определенное воодушевление от происходящего. - Хм? И близко нет. Казуичи предпочел расхаживание по коридору расхаживанию по комнате. Как и Некомару с Фуюхико. Они довольно громкие ребята. Отчасти поэтому я здесь, с тобой. – он звучал так скучающе, словно не докладывал обстановку, а читал Илиаду. - Но я могу понять их чувства… Все-таки, мы все оказались в довольно непростой ситуации, Хината-кун. И ты, уверен, не в меньшем замешательстве. Я ведь прав? Услышав обращение к себе, Хаджиме непроизвольно нахмурился, что не скрылось от чужих глаз. Комаэда определенно был тем человеком, который не скупился на формальности, и это раздражало. - К чему этот вопрос? Никто не будет чувствовать себя комфортно в подобных обстоятельствах, если только он не поехал головой. Осознав, кому он это говорит, Хинате стало немного смешно. - О, конечно. – он издал сдавленный смешок. - Просто хотел убедиться, что тебя это действительно беспокоит. Потому что… Ты не выглядишь как тот, кто собирается делать с этим что-либо. Ну, знаешь, искать выходы или что-то в этом роде. Его тон ощутимо поменялся. Они продолжали неспешно идти по странному, известному только самому Комаэде, маршруту. - Мы оба знаем, что это бесполезно. Мне не нравится этот разговор… - А я думал как раз наоборот. Он остановился возле входа в лифт и внимательно заглянул в глаза Хаджиме. И как только тот захотел поинтересоваться в чем же дело, Нагито нажал на кнопку. - Извини меня, Хината-кун… Я знаю, что очень докучаю тебе и не даю подумать в одиночестве. Но я бы хотел предложить тебе посидеть у меня и побеседовать. Мы растратим все силы и быстро сляжем, если продолжим прогулку в том же духе. К тому же, обстановка в моей комнате не так сильно нагнетает. Что скажешь? Хаджиме удивился такому предложению, однако, слегка помедлив, принял его, вспомнив свою нынешнюю установку. Ведь даже если его убьют, он сможет помочь ребятам, хоть и посмертно. Даже если его убьют, причастность Комаэды будет крайне очевидна и на суде не возникнет проблем. Даже если его убьют, это будет лучше, чем подохнуть от голода. - Надеюсь ты не думаешь, что я собираюсь убить тебя? – без задних мыслей рассмеялся Нагито. - Если думал, то не согласился бы. И они заходят в лифт.