Из огня да в полымя

      Время – приговор, от которого никто не сможет избежать. Жизнь и смерть переплетаются воедино, и единственное, что может отсрочить их, это время. Оно держит в своих лапах весь мир, создавая его заново по новому образу. Старая версия выбрасывается из-за ненадобности, но всё же нельзя уничтожить последствия, которые она оставила. Всякое великое произведение было создано по неумелому черновику, ужасное событие вытекло из гениальной идеи. Ложь и правда переплетаются воедино, и то, что люди считают за правду, является наглым враньём. Так устроен мир и с этим ничего не поделаешь.       И как бы не было удивительно, что убогая и серая деревушка в горах Румынии являлась уникальным местом с историей, давно забытой всем миром, придётся признать, что это правда. Замок рода Димитреску, отдающий роскошью и изысканностью пятнадцатых веков, и старая крепость лишь фасад. Обманка для простаков, чтобы дать им историю, к которой все привыкли и которую «все знают». Всего лишь тупо верят фактам, не пытаясь самим разобраться, уйти глубоко в пыльные коридоры библиотеки, что бы узнать, что всё это время ты был жертвой пропаганды.       Никто толком не знал о Четырёх Королях и их наследии, величественных статуях, смотрящих сверху вниз на жителей деревни. Поднимающийся с вод реки мост и алтарь для жертвоприношений пугали и завораживали одновременно. Они были построены несколько тысячелетий назад, но всё ещё работали, как по волшебству. Артефакты, оставленные четырьмя королями, так же приковывали к себе взгляд, но семейства, являющимися прямыми потомками бывших правителей, не давали посторонним прикоснуться к ним, да даже толком разглядеть их.       Закрытая столетиями от мира деревня была изолирована от остального мира, как волшебная страна. Только убожество и страх отличали деревню от других сказочных мест. Деревенские жители порой покидали свои края ради работы в городе или лучшей жизни, возвращались с новостями от остального мира. Но в саму деревню редко заходили гости из дальних земель. Они не очень-то и доверяли чужакам, но всё же принимали их со всеми любезностями и гостеприимством, которое они имели. Если путник потеряется в лесу, он может быть точно уверен, что в одном из домов ему точно дадут ночлег, накормят, а утром отправятся в христианскую церковь.       Никола был одним из таких чужаков. Правда, он не заблудился, он точно помнил, что наткнулся на запись об этом месте в одной из старых книг, которые он изучал в своём затхлом кабинете. Прибыв на место, он в какой-то мере испытал экстаз, от осознания того, что наткнулся на это Богом забытое место, скрывающее в себе множество тайн и неразгаданных загадок.       Он был не единственным чужаком, которые посещали эту деревню. Были разные личности, которых он встречал на своём пути, на протяжении всей жизни. Аристократы, учёные, художники. Кто-то заблудился, кто-то искал приюта от гонений, а кто-то вдохновения. Одни уезжали из деревни, вскоре забыв про неё и никогда не возвращаясь. Ну а кто-то... никогда не покидал её. Или же возвращался в неё, будто бы она была домом для них.       Возможно ли дело в том, что они нашли нечто в той пещере? По неосторожности прикоснулись к странной чёрной жидкости, растущим подземным растениям и грибам, невесомому и осязаемому одновременно. Странное чувство. Как будто ты горишь и замерзаешь в тот же час, а твоё тело больше не принадлежит тебе, перестраиваясь по новому, меняя твоё сердце и истязая душу.       Многие после этого либо умерли, либо сошли с ума. Кому-то повезло больше и они просто лишились большей части своих воспоминаний, навсегда срастаясь с новым местом, пуская корни в новом для них доме и обрывая все предыдущие связи с внешним миром. Конечно некоторые, такие как Герцог продолжали выезжать за пределы деревни, торгуясь и общаясь, как ни в чём не бывало. Такие «люди» будто бы чувствовали на расстоянии другие места, такие же, как это, населённые подобными чудовищами, как и они сами. Африка, Испания... Румынская деревня была не одинока. В мире скрывалось куда больше монстров, о чём Никола раньше и не мог подумать себе.       - Не представляю, как ты находишь себе покупателей, Герцог. - мужчина, больше походивший на бледную копию себя, закутанный в лохмотья, пристально разглядывает всегда весёлого торговца, хвастающегося своим новым товаром. Его пузо было настолько огромным, что Никола не был даже уверен, а может ли он ходить. Да и его имя. Герцог. Был ли он аристократом или он выбрал это прозвище из-за красоты? Никола не знал, да и был уверен, что сам торговец тоже понятия не имел.       - А это, мой дорогой друг, секрет моего успеха. - толстый мужчина азартно подмигнул хмурому мужчине, давно забывшему, как улыбаться. Неожиданно для него глаза торговца странно сверкнули любопытством, и грузное тело чуть наклонилось вперёд, и на секунду мужчина испугался, что Герцог упадёт на землю и как мяч покатится по склону. Вот веселье-то будет. - Между прочим, как там наш дорогой Норштейн?       А никак. Норштейн, ранее бывший учёным, сошёл с ума окончательно, потерявшись в подземных лабиринтах, построенных в деревне задолго до пришествия архитектора. Его базы отдыха в подземном мире и маленькие лабиринты, построенные и подаренные семьям, потомкам Четырёх Королей и рядом не стояли с настоящим Подземным Миром, которым правили Четыре Короля.       Большая часть была просто путями из одного места в другое, как бы построенное для крыс. Но были и места, напоминавшие город. Увы, но жители деревни не были слишком заинтересованы в разгадках своего прошлого, предпочитая гордиться только тем, что было у них под рукой. На той же фабрике были найдены колоны, отсылающие к Подземному Городу, но потомкам Гульемо было достаточно их и своей тарелки, не думая о том, что в подземном царстве могут скрываться сокровища, за которые можно купить десять фабрик, таких, как эта.       В былые времена Никола бы отреагировал с неприязнью на такое безалаберное отношение к своей истории, но после принятия дара от существа под землёй, он стал таким же, как и эти деревенские жители. Он перестал жить, но начал существовать.       После дара он почти полностью растерял свою память и тем более не желал покидать свой новый дом, от чего былые мечты и мысли потеряли для него значение. В первые года его рвало чёрной жидкостью, его слюни и слёзы источали яд, которые позволяли ему брать контроль над живыми существами. И он страдал. Страдал от чужих мыслей и криков, заполонивших его голову до тех пор, пока не научился подчинять их себе, контролировать, ломать.       Но намного было проще просто жить под землёй, скрываться от жителей деревни и живности, обитающей в горах и лесах. Существа населявшие пещеры ещё со времён Четырёх Королей были отвратительны и тупы, а потому не доставляли ему неудобств. И если случалось так, что он случайно захватывал контроль над одним из них, это не приносило ему дискомфорта. Их тела, мозги и души были такими же мягкими, как каша, и лепить из них что-то новое было сплошное удовольствие.       Он гнил внутри. Десятилетия превратились в столетия и он умирал от безысходности и скуки. Его подземелья были исследованы вдоль и поперёк, а уродливые существа стали видеть в Николе своего лидера. Пастыря. Мужчина на такое сравнение только смеялся и закатывал глаза. Он не верил в Бога. Никогда не верил. Ему казалось, что сила, которую он нашёл в пещерах была от самого Дьявола, если конечно, он тоже существовал. Мужчина должен был по-иному распорядиться своим бессмертием, но в итоге проводил всё своё время в пещерах, как затворник, срастаясь с тёмными стенами, лишь иногда выбираясь на поверхность, дабы ощутить холодные лучи солнца на своей коже.       Но потом пришла она.       Нежные пальчики вешали бельё сушится, женщина выглядела уставшей, но это никак не портило её. Длинные волосы развивались на ветру, пока маленькая девочка прыгала вокруг своей матери, больше мешая, чем помогая. Но женщине было только в радость проводить время с дочерью. В какой-то момент она и вовсе оставила бельё, схватила дочку и начала щекотать со смехом, вызывая ответную улыбку у дочурки.       Такая идиллия. Прячущийся за стволами тёмных деревьев Никола как дикий зверь упивался невинностью и чистотой людишек, к которым ранее принадлежал. Порой ему хотелось присоединиться к ним, но кто послушает такого монстра, как он? Правильно, никто. Поэтому он уходит обратно в тёмные подземелья, как всегда оставаясь незамеченным от человеческого взора. Но на следующий день он приходит снова.       Сначала Миранда была человеком. Доброй и умной женщиной, которая всегда помогала людям, заботилась о них. Особенно о своей дочери Еве, маленькой весёлой мордашке. Девочка росла без отца, но он ей был не особо-то нужен, материнской любви ей хватало с головой, так сильно, что она тонула в ней, не в силах выбраться из этих пут. Но всё же испанка смогла положить конец этой неполной семье. Никола порой заглядывал в дом женщины, сам не зная зачем, следил, чтобы с ней всё было хорошо.       Но очевидно она страдала. Её кожа была такой болезненно-белой, что неудивительно как ярко выделялись на ней синяки под глазами и вены. Её прекрасные волосы потеряли свой блеск и женщина перестала ухаживать за собой должным образом. Она почти не ела и не спала. Её рёбра выпирали так сильно, что даже Николе было неприятно смотреть на неё. Но он ничем не мог помочь ей. Даже если бы наконец перестал прятаться в тени и вышел на свет, это бы ничего не изменило. Его чувства к ней ничто по сравнению с её материнской любовью.       - Я больше так не могу, я хочу встретиться с ней! – женщина не кричит, не повышает голос. Она слишком измучена, ей-то с трудом удалось не просто пройти далёкий путь, но каким-то образом оказаться в пещере. Бедняжка шла вперёд куда глаза глядят, и желая оказаться в царстве мёртвых, спустилась в подземный мир, будто бы сама сила подталкивала её к этому шагу. – Я хочу увидеть Еву.       - Я не могу тебя отговорить, я знаю. – мужчина неловко поднимает руку, желая коснуться женского плеча. Но такую наглость он не может позволить. Ему страшно, что стоит ему хоть пальцем коснуться её фигуры, и девушка рассыпится на осколки. Она в любом случае умрёт, но он не хотел видеть её охладевший труп перед ним. – Как тебя зовут?       - Миранда. – мужчина поджимает губы от такого кристально чистого голоса. Красивое имя, как и его обладательница. Нездешняя, искавшая лучшей судьбы. Увы, но здешняя деревня была полна горем и отчаянием с далёких времён. И так будет и впредь.       - Миранда – её имя сладко вертится на языке мужчины и он невольно вздыхает. Его тень сходит с ума в судорогах, а тёмное нутро кипит огненным пламенем. Он не мог заставить её продолжать жить, но мог подарить ей иную судьбу. Она могла либо так же, как и многие до этого умереть, а могла бы стать такой же, как он. – Я знаю, где ты можешь встретить свою дочь.       Ложь во спасение. И вместе с этим правда. Никола знал, что в существе содержались души погибших здесь людей. Он почувствовал это, осознал, когда сам соприкоснулся с этим чудом природы. Но это было лишь лёгкое прикосновение, лёгкое, как пёрышко. Миранда же... она не просто ощутила их, она видела их, говорила с ними, впитала их в себя, прожила жизни. В каком-то роде Миранда потеряла человечность... чтобы обрести божественность.       В какой-то момент Никола увидел шевеление у неё за спиной. Секунду спустя за спиной Миранды раскрылись широкие чёрные крылья, как у тёмного ангела. Сама девушка нисколько не была удивлена им. Мужчина, как и многие другие люди, подвергшиеся изменениям первые дни, а то и месяцы были в ужасе, не в силах привыкнуть к этому. Возможно, Миранда всегда глубоко внутри была такой божественной, и лишь сейчас она настоящая выбралась наружу. Благодаря силе, спрятанной под пещерами.       - Я видела свою дочь. – она пусто смотрит на мужчину, её голос дрожит, а глаза увлажняются. Даже сейчас она была так далеко от мужчины, хотя стояла перед ним на расстоянии вытянутой руки. Он отчаянно хотел защитить её, но это не было ей нужно. Божеству не нужна защита низших существ. Бог ожидает только подчинение от людей.       Тогда Никола наконец обрёл цель в своей ужасной жизни. Верно служить Матери Миранде, подчиняться ей, смотреть с любовью издалека, не надеясь на большее. Он страдал от этих неразделённых чувств, но сам факт того, что она позволила мужчине служить ей, сам факт того, что она смогла выжить в пещерах, был слишком невообразим, чтобы жаловаться.       Она изменилась, но это была всё ещё та Миранда, которую он встретил в лесах. Добрая и заботливая по отношению к дочери, она положила всё своё бессмертие на воссоединение с ней. Теперь же со знанием всех людей, погибших в пещерах, Миранда знала, что именно ей нужно делать с мегамицелием, дабы встретиться со своей любимой Евой.       Никола считал Миранду божеством, но она называла себя пророком.       - Отныне вы будете служить Чёрному Богу, истинному божеству этих земель. – голос женщины холодный и властный рокотом разнёсся по всей деревне. Жители сидели на коленях, с восхищением глядя на женщину, сумевшую им помочь пережить ужасную болезнь. – Я же его пророк, Матерь Миранда, поведу вас к лучшему будущему.       Жители деревни неуверенно глядели на Миранду, не в силах отказаться от христианства, которое они поглощали вместе с молоком матери. Они боялись и страшились попасть в ад. Но вместе с этим Матерь Миранда помогла им преодолеть трудности, которые свалились на них, пока их Бог ничем не помог им. Да даже четыре семьи, гордящиеся своим высоким положением никак не содействовали им. И если фабрика, игрушечные мастера и работники в резервуаре действительно не были ничем обязаны деревенским жителям. То лорд Димитреску уж точно должен был позаботиться о жителях, которые работали на него и обеспечивали его слугами и едой.       Но с другой стороны, как можно сомневаться в словах прекрасной женщины, за спиной которой ярко сверкали крылья, показывающей им чудеса наяву.       Это был долгий процесс, но всё же жители деревни склонили свою голову перед истинным пророком Чёрного Бога. Благодаря её помощи деревне. Ну и отчасти благодаря тому, как умело она использовала мегамицелий, чтобы влиять на разум глупых людишек. Более того, женщина создала свой собственный дар «каду», который она использовала на людях, превращая их в новых существ, ликанов. Она отчаянно желала подарить своей дочери новую оболочку, чтобы та могла жить со своей родительницей, но всё было тщетно.       Никола тоже не стоял в стороне, читая проповеди о чудесных способностях Матери Миранды, но так же контролировать людей, как и она, он не мог. Все его подопытные превращались в монстров, но даже этому нашлось применение. В виде наказаний. Хотя порой, Никола проводил эксперименты над жителями деревни или чужаками, в надежде на лучший результат. Возможно, когда он вернёт Миранде Еву, она обратит на него внимание...       Годы шли и вскоре эксперименты дали свои плоды. Не те, которые женщина желала видеть, но те, которыми можно воспользоваться, если знать, каким образом. Влияние и родословная Димитреску не спасла семью от когтей Миранды и вскоре она похитила всю семью, дабы навсегда захватить власть над деревней, которую была вынуждена делить с потомками Чезаре. Все аристократы неминуемо превратились в ликанов или уже умерли. За исключением одной женщины.       Альсина Димитреску была нездешней, уроженкой из Америки, начинающей джазовой певицей, которая из-за бедности была вынуждена напроситься к своим дальним родственникам. Женщина была изысканной и элегантной, но аристократы не видели в Мадам Ди равную. Хоть она и получила приют, но вместе с этим ею помыкали, как грязью. Неудивительно, что после удачного пробуждения, Альсина полюбила Матерь Миранду, как свою собственную, которой у неё никогда не было.       И хоть гигантский рост и жажда крови были не самой приятной вещью в её новой жизни, но величественный замок и право хозяйки в нём были приятной наградой. Она сразу же стала верной помощницей Миранды, также помогая ей во всех экспериментах, хоть и таких же неудачных, создавая новых монстров, чем-то напоминавших стрыг из старых румынских сказок. И всё же она создала себе трёх дочерей из мух, которые Матерь Миранда позволила ей сохранить. Отчего любовь бесплодной женщины к пророку только усилилась. Как и её эго, которое уж слишком сильно не нравилось Николе.       - В благодарность за вашу любовь и служение Матери Миранде, позвольте мне вручить вам свой ценный экземпляр. – пастырь слащаво улыбается высокомерной леди, с презрением глядящей на самого мужчину и его бледного слугу, тупого и ужасного. – Это Редник, мой верный слуга. Очень часто он выбирается за пределы деревни, чтобы добыть мне ценные вещи, которые мне необходимы.       - И какой же прок мне будет от этого... Редника? – женщина томно закуривает сигарету на мундштуке, всё так же смотря на мужчин сверху вниз, как на грязь. Пастырь мог бы напомнить ей о том, как она сама ползла в ногах мужчин, чтобы улучить шанс продолжить свою джазовую карьеру, а после и чтобы её родственнички не выбросили её на улицу. Но раз уж он решил подарить ей свой единственный удачный эксперимент, пусть идёт до конца.       - А то, что если вы и дальше продолжите съедать жителей деревни за своим «бокальчиком вина», то их совсем не останется. – мужчина не удерживается и кидает колкость в сторону недоаристократки, с удовольствием подмечая её вытянутое выражение лица. Но сразу же отметает конфликт в сторону, переводя внимание на стоящего рядом бледного мужчину. – Редник же может привозить вам чужаков, из которых вы можете сделать слуг, ну или сразу бочонок вина. Мужчин, женщин, детей.       Женщина чмокает алыми губами, изображая всю презрительность на лице, но Николу не обмануть. Он видит этот алчный и жадный блеск в холодных золотистых глазах. Мадам Ди придётся согласиться, у неё нет выбора. Ну а Редник продолжит работать на Николу, доставляя ему новости с замка о положении дел удачного эксперимента Миранды. И понемногу отравляя её вино слюной пастыря. Она ему не нравилась. И если когда-нибудь ему представиться возможность съесть её или взять контроль над ней, он этим воспользуется.       - Так и быть, я позволю Реднику служить мне. – женщина улыбается белоснежной улыбкой, злобно и эгоистично. До тех самых пор, пока она не смягчается, стоит ей подумать о своих навозных мухах. – Мои дочери с удовольствием развлекутся с его посылками.       После этого случая взор Миранды упал на потомков Четырёх Королей. Возможно ли, что их родословная будет куда более удачная, чем жителей деревни? Конечно, в этом был смысл, ведь благодаря четырём королям она и смогла узнать о древнем ритуале воскрешения. Хоть она и продолжила свои эксперименты на селянах, три семьи стали особенной целью в её исследованиях.       Следующим стал Сальваторе Моро и он в некоторой степени на много лет подорвал уверенность Миранды в своей теории. Его связь с Каду была минимальной, он был гротескным, уродливым и тупым болваном, от которого не было толку. И всё же из-за своей изменённой оболочки и души он искренне полюбил Матерь Миранду, хотя она и принесла ему множество страданий.       Никола презирал его. То, как он смел обращаться к Миранде, то как он смотрел на неё своими уродливыми глазами, и как с его рта капала слюна... отвратительно. Но именно это отношение к Миранде, что-то переменило в ней. Семья. То, что ей так было необходимо. И пусть Альсина и уродливый Моро не сравнятся с Евой, они будут отличной её заменой детей... на какое-то время.       - Я-я принёс отчёты о своей работе Маме – уродливое существо улыбается эластичными губами, пока его слюна капала по его подбородку. Тонкие пальцы дрожаще держали замалёванные грязью влажные листы. Николе хочется ударить его. Как поспел Сальваторе так обращаться к Матери Миранде, так неподобающе, так близко, так любяще, пока он...       - Спасибо, Сальваторе. – Матерь Миранда улыбается восхищённому Моро, забирая из его рук листы, не кривляясь от того, что ей пришлось прикасаться к такому гротескному существу, как он. Истинное божество, не боящееся и не испытывающее отвращение даже к такому уродцу, как он. Только вот Никола замечает, что её улыбка, как и глаза полны холода. Это хорошо.       Поэтому она также благословила его землями резервуара, подарила ему власть над ними и лабораторию, где он мог бы так же, как и Альсина помогать ей. Только вот Сальваторе видимо больше любил играть со своими новыми зверюшками, скрещивая людей с другими существами, нежели искать для Евы подходящую оболочку. Ужасный экземпляр, но в семье не без урода.       Карл Хайзенберг был лучшим из лучших. Чудесный и уникальный экземпляр, хоть и достаточно агрессивный. Над ним контроль было сложнее всего установить из-за его неприятия своей новой роли. Но даже он сдался под натиском Миранды. В конце концов, теперь он мог управлять своей фабрикой, а не его отец. Ему больше не надо было ни с кем делить свою власть.       Но как и положено, все любимчики в семье рано или поздно начинали страдать нарциссизмом. Никола полагал, что Карл страдал большим эго и до принятия подарка, но после него его злоба и уверенность в себе превысили всякие нормы. Его постоянные просьбы повеселиться с жителями деревни или чужаками, ссоры с Альсиной и издевательства над Моро. Избалованный ребёнок, но Миранда была не против его развлечений. В любом случае, когда он переходил норму, она с лёгкостью могла наказать его, не чувствуя на этот счёт и грамма сожалений. Он лишь замена Евы, и ничего более.       - Я хочу построить Дорогу Смерти! – мужчина кричит, бесится от стоящей рядом Альсины, но всё же пытается поубавить свой голос перед Матерью Мирандой. Хотя он впервые получив силы напал на неё и какое-то время не принимал свою новую роль, он быстро смирился и начал вести себя хорошо. Увы, но он начал пользоваться своим статусом любимчика, как только мог. – Этой гигантской кровососке нахрен не нужны эти старые здания, так пусть они достанутся мне! Повеселимся.       - Твои веселья просто отвратительны, животное! – стоящая рядом Димитреску морщится, будто перед ней даже не грязь, а куча дерьма, которую ей пришлось признать, как младшего брата. С другой стороны, разве младшие братишки для своих сестричек таковыми не являются? Впервые Никола начинает видеть в экспериментах Миранды её детей.       - Ну да, как будто бы всем не насрать на твоё вино! – пастырю на этот счёт приходится молча согласиться, с недоумением вспоминая, как Альсина предлагала кровь девственниц Миранде. Её попытки угодить ей порой были до откроенного смешны. Особенно они таковыми стали, когда появился Карл и её статус любимицы пошатнулся, чему Никола был только рад.       - Хватит! Ваше поведение недопустимо. Вы не просто мои дети, но прежде всего лорды. – женщина грозно перебивает своих подопечных, прежде чем мягко, настолько насколько она могла, повернуться к младшему сыну. – Хайзенберг прав, эти постройки нуждаются в коррекциях, раз ты не ухаживаешь за ними достаточно. Используем его... дорогу смерти? – женщина переспрашивает название и мужчина, плотоядно улыбаясь, кивает ей, уже предвкушая, что именно он хотел бы сотворить здесь. – Как место для наказания провинившихся жителей деревни.       - Спасибо, Матерь Миранда. – мужчина с удовольствием кивает ей, чуть ли не снимая шляпу, пока пыхтящая от гнева Альсина была вынуждена проглатывать обидные слова пророка. Никола же только посмеивается над этой семейной сценой. Хоть ему и не нравился нарциссизм Карла, почти такой же, как и у Альсины, высокая леди вызывала у него большее отвращение. Да и Миранда баловала свой удачный экземпляр, как могла, окрылённая таким колоссальным успехом, доказывающим ей, что её шансы на воскрешение Евы были реальны.       Примерно в это время Никола действительно стал полноправным пастырем церкви, главным служителем Миранды. Он был счастлив. Мужчина и до этого нёс её слово в массы, но теперь он мог созывать всех жителей на её службы, беря на себя этот труд, чтобы всегда занятая Матерь Миранда могла и дальше спокойно продолжать свои поиски по обретению дочери.       Донна Беневиенто не была таким же изумительным кандидатом, как Хайзенберг, но всё же куда лучше Моро. Единственный недостаток во внешности покрывал глаз, но даже его эта милая женщина стыдилась. Слабая, не способная принять иную форму, она отличалась от остальных лордов деревни. Однако её сила к созданию иллюзий поражала воображение. Тихая и молчаливая, она нравилась пастырю. Только такие служители Чёрного Бога и должны были быть под дланью Миранды. Они черви, она солнце. А вот куклу Донны хотелось выбросить в огонь, но, пожалуй, все лорды были того же мнения насчёт Энджи.       Пухленькая, но хорошенькая женщина, решившая сбежать из деревни из-за убийства своего новорождённого ребёнка, с ужасом взирала на лордов, спорящих о её судьбе. Пастырь, поймавший бедняжку, только закатывал глаза от детей, мечтая поскорее вернуться в свою церковь к монстрам, спрятанным под ней. Разве что образ Миранды радовал его здесь.       - Да ладно тебе, у тебя же невьебенные стандарты, выше тебя самой! – от Хайзенберга воняло перегаром, пока он рычал на высокую леди, размахивая своей железной погремушкой. Его совершенно не волновало то, что его мать думает по этому поводу. Сразу видно любимчик. – Пустишь её на вино, а потом каждый день будешь жаловаться, что не тот сорт, не сладкое, а кислое и прочая хуйня. – улыбка мужчины вскоре стала похабной и он причмокнул губами, глядя на хнычущую женщину. – Тем более она не твоя любимая девственница. Уверен, она хорошо проводила время, чтобы заделать свою мёртвую крошку.       Мужчина по-свински двигал вперёд бёдрами и руками, вызывая смех рядом стоящего Моро, с восхищением и страхом глядящего на своего младшего брата. Мда, уж он-то точно не прочь был бы отведать женской плоти, как ярко блестели его плотоядные глаза. Но вступить в ссору Альсины и Карла не решался. Грязное пятно семьи. Никола только кривился от такого уродливого и бесполезного сына. Миранда слишком добра к этому комку грязи.       - Ты просто отвратителен! Я скорее умру, чем пущу эту уродину в своё вино. Пусть мои дочери поиграются с ней. – взгляд бледной женщины направился на деревенскую жительницу, испепеляя её на месте. Держалась Альсина стройно, продолжая двигать своими бёдрами и талией, как джазовая певичка. Герцог бы не отказался увидеть такое зрелище, но увы вместо него Николе приходилось смотреть на потуги старшего ребёнка казаться всех умнее и прелестнее. Избалованная дурочка. – Тем более, эта дрянь посмела совершить самый гнилой поступок. Убила ребёнка!       - Бууу! Бууу! – маленькая Энджи сложила свои фарфоровые ручки, крича нечто невразумительное, пока прыгала на коленях у тихой Донны. Пастырь на это только неодобрительно смотрел, мечтая увидеть горящее тельце куколки в камине. Энджи очень плохо влияла на бедную Донну. Такое наивное и сломленное дитя, а столько проблем. – Давайте заставим её выкопать свою дочь и съесть её! Вот потеха будет! Хахахаха!       - Мне нечем было её кормить! Мой муж умер, а родственники отказались от нас! – обезумевшая женщина кричит, заливаясь слезами, соплями и слюной, заламывая руки в молящем жесте. Теперь её свиные глазки не метались из стороны в сторону, но устремили взор на Матерь Миранду. Большая ошибка. Мужчина только скривил на это действие лицо, хотя внутри он смеялся от тупости глупой женщины. Нашла у кого просить прощения. – П-прошу вас, пощадите м-меня. М-матерь-       - Ты не имеешь права так называть меня после поступка, которого ты совершила. – холодный и тихий голос Миранды звонко звучит по всему помещению, от чего кричащие лорды затихают. Боятся и страшатся столь сильного существа как она, выжидают её решения, которому им нужно подчиниться, в независимости от того, нравится им это или нет. Материнство её больная тема, и все это понимали. – Донна позаботится о тебе, я же... прослежу за исполнением.       Пастырь только мог посочувствовать глупой женщине, представляя какие ужасы Донна заставит её увидеть. Но жалости он конечно же не испытывал. Ему было плевать.       С принятием Донны в семью всё стало на свои места. Деревня и Миранда наконец получили весь набор потомков Четырёх Королей. А благодаря мегамицелию, спустя какое-то время, Миранда смогла внушить жителям идею о том, что так было всегда. Она и лорды были их истинными повелителями, со времён четырёх Королей. Не было и не будет по-другому.       Только малютки Евы не хватало.       Ещё один подопытный превратился в ликана. Забавно, но только сейчас Никола подметил, что только мужчины превращались в них. Женщины же сразу умирали после имплантации. Забавно. Но веселье портила только картина его пророка, понуро склонившую голову над телом мужчины. Услышав знакомые шаги, она подняла голову на зашедшего пастыря, соблазнительно опёршегося на косяк. Жаль, что Миранда не замечает его стараний.       - Настало новое тысячелетие, а я до сих пор не могу вернуть мою Еву. – голос Миранды холоден, как сталь. Но мужчина знает, что глубоко внутри она изнывает слезами, но пропади оно пропадом, если она когда-либо позволит другим увидеть её слабость. – После Донны нет никаких удачных результатов. Хотя бы толики.       - Рим тоже не сразу строился. – мужчина хмыкает в своей манере, но сразу же замолкает, стоит ему увидеть недовольство женщины. Скромно улыбается, настолько, насколько может. – Тем более твоё сотрудничество с Амбреллой тоже может дать свои плоды, разве нет?       - Да. – женщина кивает, прежде чем отвернуться от мужчины, глубоко задумавшись, вспоминая Спенсера, единственного чужака, покинувшего деревню. – Да, могут.       В конце концов пришла Эвелина. Неудачный экземпляр, но тоже имевший потенциал. Потенциал оружия против всего человечества, если уж на то пошло. Если мегамицелий оказался колонией грибков, то маленькая Иви плесенью. В какой-то мере Никола проникся симпатией к девочке, которую он никогда не видел. Её тоже, как и его рвало. Он мог представить себе, как это было тяжело и неприятно для неё. Хотя она такой родилась. Возможно, ей было плевать.       Инцидент с Луизианой должен был показать только самую отвратительную сторону этого неудачного эксперимента, но вместо этого они получили нечто невообразимое. Выживших, чету Уинтерсов, сумевших побороть Эвелину и её силу. Но самый главный сюрприз ожидал Миранду через несколько лет, когда родилась Роза.       Идеальный кандидат.       Это был вопрос времени, когда Миранда не просто заинтересовалась маленькой Розой Уинтерс, но стала одержимой ею. Как будто бы она нашла свою дочь, воплощение Евы, но на самом деле оболочку, инструмент для воскрешения мёртвой дочери. Вскоре Миранда покинула деревню. Надолго. Никола, как и другие лорды, привык к внезапным отъездам Матери Миранды, прекрасно понимая, что она искала способы вернуть Еву по всему миру и в том числе связывалась с такими корпорациями, как Амбрелла напрямую. И всё же на этот раз всё было по-другому.       Она должна была стать матерью. Стать женой. Для других людей, занять место Мии Уинтерс. И хоть пастырь успокаивал себя тем, что это всего лишь обманка, игра для отвлечения глаз, ему было тяжело. Но по крайней мере он мог выпустить пар на истинной Мией, не забывая отправлять тайные отчёты Миранде обо всех экспериментах, которые он сумел провести над женщиной.       - Вы заплатите за это! Пожалеете, вы ублюдки! – женщина кричит, цепляется за клетку своими пальцами с такой силой и ненавистью, что Николе становится почти страшно. По крайней мере он шутя делает такое выражение лица, дабы позлить миссис Уинтерс. Удивительно, как много в этой женщине сил бороться, хотя он только что закончил проводить над ней очередной эксперимент. – Вас найдут и подорвут ваш чёртов культ!       - Скорее первое слово твоей дорогой Розы будет «Матерь Миранда», нежели «мама». – мужчина нежно смеётся, видя как женщина со злостью бьётся и кричит о решётки своей клетки. Полная антисанитария, постоянные эксперименты и издевательства не сломили её дух, но мысль о том, что её место заняла другая женщина, намеревавшаяся навредить её семье, выводила женщину из себя. – Какая ты дикая. Подаёшь плохой пример для Розы, не находишь?       В ответ его уходящей смеющейся фигуре слышится крик полный отчаяния.       Он изнывал от желания прикоснуться к Миранде. Желал её признания. Войти с ней на пьедестал, как того и заслуживал. Ведь этого же он помог ей обрести бессмертие и силу, он помог ей найти Чёрного Бога! Не получая желаемого от любимого пророка, он обратился к деревенским жительницам, которые случайно, а порой специально по его требованию подхватывали болезнь. Они умирали на его руках, но по крайней мере он мог воплотить с ними все желания, которые имел.       Больше всех ему была по нраву Лунетта Лупу. Бедная женщина как назло больше всех напоминала ему Миранду, и брать её силой ему нравилось уж очень. Даже когда она больше напоминала ему скелет, не в силах плакать и молиться о спасении Миранде, просить его не рассказывать о своих грехах мужу. Теперь же она заняла своё место среди его любимцев-чудовищ, бегающих под церковью. Порой он особенно часто кормил её трупами, обделяя вниманием других монструозных существ. Следующей жертвой должна была стать её дочурка, но ей повезло, что глаз Николы нацелился на скорое обретение Евы Мирандой. Его богохульные желания смиренно отошли на второй план, оставляя после себя только надежду на воскрешение дочери Бога.       Он ждал и боялся этого дня. Любил и ненавидел. Но вот он настал и вся деревня обратилась в прах, а части Розы смиренно хранятся у четырёх лордов, пока Итан Уинтерс убивает их одного за другим, избавляя Миранду от лишних хлопот. Ликаны также не слоняются без дела, продолжая приносить больше трупов в край Подземного Мира с целью как можно скорее разбудить мегамицелий. Ритуал, который Никола и Миранда с таким нетерпением ждали. Но что потом? Найдётся ли ему место под крылом Матери? Найдёт ли она его достойным. Он не знал, не понимал её мыслей, её сердце и душу. За все эти десятилетия она так и не смогла открыться ему, а может никогда и не хотела. Видела в нём такой же инструмент, как и остальных подопытных.       Единственное, что оставалось пастору, так это верить. Всё это время только вера продолжала держать его наплаву, дарила ему цель и силы продолжать бороться за своё счастье и счастье Миранды. Он был самым истинным последователем Чёрного Бога, самым близким к его пророку, а значит, в этом был толк. Он будет продолжать верить несмотря ни на что.       Потому что только с верой он мог снова почувствовать себя человеком.