прости, я забыл, что тебя нет.

      Новый год в Японии — самый любимый и красочный праздник, а новогодние каникулы являются днями отдыха для всех. В этот период замирает почти вся деловая жизнь в стране.       Киеко в очередной раз проводит ладонями по мягкой ткани юкаты, чувствуя себя неловко в непривычной одежде. Как выяснилось, младшая из Сано заранее подготовила праздничный наряд для нее, так как догадывалась, что у Киеко не будет времени на столь муторное занятие. Словами не передать, как Киеко благодарна ей, поскольку всё, что касается внешнего вида, всегда волновало девушку меньше всего.       Эмма с самого детства сравнивала старшую подружку с неугомонными мальчишками, которым только в радость наполучать новых синяков, совершенно наплевав на собственное тело. Сколько себя помнит, Киеко никогда не злилась из-за подобных слов. Смысл обижаться на правду? Только из раза в раз поджимала тонкие губы от шипящей боли свежей ранки, когда Сано прикладывала ватку с антибактериальным средством и лишь тепло улыбалась на грозные нотации Эммы о том, что той пора прекращать водиться с ее глупым братцем.       Киеко осторожно, почти невесомо дотрагивается до своих волос, мысленно подмечая, что прелестная укладка, сделанная усидчивой Эммой, до сих пор держится вполне себе отлично. Казалось, только младшая из семьи Сано, единственная во всем мире может управиться с непослушными волосами девушки.       Школьница медленно оглядывается по сторонам в попытках отыскать что-то наподобие зеркала. Яркие хлопушки, люди в интересных костюмах, отовсюду смех и радость, опять хлопушки, опять смех и праздничная иллюминация. Настроение поднялось просто на недосягаемую высоту. Умело лавируя меж различных препятствий, Ханма заприметила стеклянную витрину у самой обочины и, не теряя времени, направилась прямо к ней.       Красно-чёрная юката с ярко-выраженными узорами, казалось, была создана для Киеко, но она по-прежнему ощущала себя не в своей тарелке. Сано настойчиво заверяла ту, что столь вызывающие цвета подходят ей больше всего на свете. Может быть, это и правда, однако желание не выделяться из общей массы никуда не исчезло. Прохожие то и дело бросали оценивающие взгляды на красивую особу, пока та гордо шагала по главной улице, стараясь не зацикливаться на повышенном внимании окружающих.       — Киеко? — услышав знакомый голос, девушка облегчённо вздохнула, замедлила шаг и, увидев двух растерянных подростков, чуть ли не вприпрыжку оказалась рядом с ними.       — Ну и где вы застряли? Я специально отказала Майки, чтобы пройтись с вами, а вы опоздали, — повысила тон и слегка отругала друзей. Увидев её, парни застыли, как вмёрзшие в лёд, словно засомневались, точно ли девушка перед ними их взбалмошная напарница. — Эй, вы чего? — она удивлённо подняла брови и помахала рукой перед их лицами.       — Прости, просто ты выглядишь… — обалдевший Такемичи замялся, потупил взгляд, смятенно искривляя губы в подобие улыбке. Стоящий позади него Мацуно, кажется, старался сдержать смех от наиглупейший реакции Ханагаки. Киеко мельком оглядела свою одежду, вроде бы, уже в десятый раз. — Необычно.       — Необычно? — наклонила голову в бок, с подозрением выгнув бровь. Паренёк начал заикаться, подбирая слова, одновременно активно жестикулируя. Чифую не вмешивался, оставляя друга одного выпутываться из довольно-таки сложной ситуации, только едва слышно прыснул смешком. — Эй, ты тоже так считаешь? — к сожалению, остаться непричастным для Мацуно не получилось, и Киеко, деловито скрестив руки на груди, ожидала услышать нормальный ответ от него.       — Я промолчу, — парень примирительно поднял руки и широко разулыбался, на всякий случай делая пару шагов назад. Киеко уже хотела что-то сказать, но в этот момент перед ней возникла юркая девчушка.       — Не обращай на них внимания, мальчишки ничего не понимают в таких вещах, — Тачибана застала врасплох, сердито насупившись, но выглядела весьма забавно. Хината беззастенчиво схватила за руки ошарашенную школьницу, надёжно сцепляя в замок. — Ты выглядишь просто прекрасно, Киеко. Я даже слов подобрать не могу.       В очередной раз Киеко убедилась в том, как же повезло Такемичи с такой чудесной девушкой, в то же время не понимая, почему они недавно расстались и так же быстро сошлись обратно. Тем не менее, видеть очаровательную улыбочку на её лице и блестящие от счастья глаза прямо сейчас — услада для души. Ей до невозможности нравилась робость Хины, при этом абсолютная решительность, которую она проявляет при необходимости. Киеко с нескрываемым удивлением по сей день вспоминает рассказ Доракена о том, как Тачибана влепила Майки неслабую пощёчину за своего драгоценного парня, так как решила, что они ему угрожают. Рюгуджи ясно видел, как сильно дрожали её руки, однако та и не думала останавливаться. По сравнению с ней, Тачибана была кроткой и светлой, рядом с ней отчётливо ощущался невероятный уют. Именно к таким поразительным личностям люди обычно и тянулись.       — Спасибо, Хината. Ты тоже выглядишь потрясающе, — украдкой оглядела прелестную юкату в пастельных тонах с расписными узорами вдоль рукавов. Ей чертовски подходило данное одеяние, и похоже, сама Тачибана чувствовала себя в нём комфортно, в отличие от Киеко.       — Именно это я и хотел сказать. Тебе очень идёт, Киеко, — Ханагаки подошёл ближе, рассеянно почесал затылок, пытаясь сообразить, как следует поступить дальше. Чифую также поравнялся с другом, одобрительно кивнув головой.       — Ага, я так и подумала, — на губах скользнула хитрая улыбка. Возможно, эти болваны и смогли слегка разозлить, но обижаться на них глупая затея. — Кстати, как вы себя чувствуете?       — Лучше не бывает, — было странно слышать такое от Ханагаки, ведь ему досталось гораздо больше, чем остальным. Несмотря на многочисленные бинты на разных частях тела, тот даже не думал унывать, лишь натягивал улыбку до самых ушей. И школьница точно знала, что она была искренней.       — Да, всё в норме, — сухо ответил Мацуно и, мимолётно кинув добродушный взгляд, вернулся к наблюдению за проходящими мимо людьми.       — Ну и хорошо. Кстати, скоро должен подойти Такаши с остальными.       Ждать долго не пришлось. Как только девушка сообщила об этом, впереди показалась небольшая компания. Ребята двинулись навстречу, приветствуя их активными взмахами руками. Киеко нетерпеливо прикусила губу, ускоряя шаг, направляясь прямо к Мицуи. Чуть ли не сбивая с ног, она крепко обняла друга, поистине радуясь тому, что выглядит он более-менее в порядке. Такаши понимающе похлопал по спине, также сильно прижимая к себе свою названную сестру.       — Как же хорошо, что ты цел, — едва слышно прошептала, немного отстраняясь от него. Рядом стояли Юзуха и шокированный Хаккай. Видимо, со всей своей странной любовью к командиру, он никогда не позволял себе такого, зато был бы не против.       — Исходя из твоей энергичности, могу сказать, что ты тоже чувствуешь себя нормально, — Такаши бережно дотронулся до макушки бедовой подруги, пока та зажмурилась от того, что тот может испортить титанический труд Эммы, но всё же не противилась данному жесту. — Неплохо выглядишь.       Сиюминутно по бокам очутились сестрёнки Мицуи, надёжно прижимаясь к Киеко и бросая на Такаши грозные взгляды, точно заревновав.       — Сестрёнка, обними нас тоже, — Луна несильно дёрнула за рукав, состроив жалостливую гримасу. Следом подключилась Мана, что настырно поддерживала старшую.       — Конечно, могли даже и не просить, — Киеко немного присела, оказываясь на почти что одном уровне с девочками, не менее сильно прижимая их к себе.       После приветствия с семейством Мицуя школьница обратила внимание на Шиба.       — Вам уже лучше? — Киеко рассматривала обоих для того, чтобы обнаружить что-то ужасное, но, к счастью, кроме безобидных пластырей на лице, ничего не заметила.       — Да, — Юзуха толкнула брата локтем в бок, пока тот судорожно старался смотреть куда угодно, но только не на Киеко. — Прости, он по-прежнему не может общаться с девушками, но, думаю, к тебе он совсем скоро привыкнет.       — Надеюсь, — та негромко хмыкнула, как-то загадочно глядя на него.       — Киеко, — снова перевела вопросительный взгляд на Юзуху. Вместо ответа она подлетела к ней и обняла так крепко, что школьница начала серьёзно переживать за целостность своих костей. — Спасибо тебе.       — Не за что, — порывисто прижала к себе, понимая, что сейчас это необходимо.       Трогательные минуты подходили к концу, и подростки потихоньку расслаблялись, неспешно отдаваясь счастливому моменту. Улица постепенно заполнялась оживлённым народом, передвигаться становилось сложновато. Всякий раз, когда Киеко понимала, что вот-вот затеряется в ликующей толпе, на помощь приходила Юзуха и надёжно хватала за руку, словно младшую сестру, и вела прямо за собой. Шиба непрестанно подгоняла девчушку, ежеминутно останавливаясь у различных прилавков с причудливыми и интересными безделушками. Наблюдая за взбудораженной девушкой, которая в очередной раз примеряла странную маску, школьница не могла не перестать глупо улыбаться, а иногда даже сдерживать заливистый смех.       Они шли под руку и вели какой-то свой задорный и, несомненно, приятный разговор. Время от времени в тесный круг присоединялась Хината, восторженно делясь впечатлениями о шумном празднике, затем возвращалась к встревоженному Ханагаки, трепетно обнимая того. Парни плелись сзади, разговаривая обо всём на свете, от случая к случаю опуская едкие шутки. Такаши, как ответственный старший брат, тщательно успевал следить за сёстрами, причём сразу за тремя. Киеко уже была серьёзно настроена подраться с грубым и явно не трезвым парнем, что нагло толкнул девушек, даже не соизволив бросить взгляд в их сторону, не то что извиниться. А ещё хуже то, что рядом не менее всполошённая Юзуха, которая тоже не прочь преподать хороший урок обыкновенному хаму.       Прекрасно осознавая, чем может обернуться зарождающийся конфликт, Мицуя без труда разрешил ситуацию. Шумно вздохнув, он тотчас собирался дать несколько советов подруге о том, как впредь избежать подобных обстоятельств, но та, завидев на горизонте кое-что интересное, уже смылась восвояси, прихватив с собой игривых младших сестричек.       — Посмотрите! Тут есть Эма! — компания остановилась из-за радостного крика Тачибаны, созывающего всех подойти поближе.       — Круто! Давайте все что-нибудь напишем, — с нескрываемым восторгом предложил Хаккай, и все сиюминутно бросились к прилавку с деревянными дощечками. Киеко застыла на месте и, озадаченно наблюдая за друзьями, откровенно не понимала, что они намеревались сделать.       — А что вообще здесь нужно писать? — тихонько очутившись рядом, девчушка более чем заинтересованно рассматривала, как Хината с замиранием сердца вырисовала на кусочке древесины буквы.       — Сестрёнка никогда не делала такого? — Луна наклонила голову вбок, изумлённо покосившись в сторону Киеко, которая в этот момент смущённо поджимала губы от того, что даже ребёнок знает, для чего устроены эти странные дощечки.       — На них пишут разное: прощения, молитвы, пожелания, — Юзуха добродушно улыбнулась, подбадривающе кладя ладонь на её плечо. — Напиши то, что хочешь.       Девушка, мимолётно бросив взгляд на подругу, как бы выражая через него все возможные слова благодарности, немедля отправилась исполнять сказанное. Занятие действительно было волшебным, и Киеко, удобно устроившись рядом с парнями, устремила задумчивый взор к небу.       — В следующем году хочу быть таким же крутым в драках, — прозвучал уверенный голос Такаши. Его реакция была бесценной, и на мгновение школьница подумала о том, что желание и вправду сбудется.       Рука непроизвольно принялась выводить аккуратные буквы, пока уголки губ расплывались в слабой, совсем неприметной улыбке. Закончив, Киеко завороженно подняла дощечку над собой, любуясь написанным.

Хочу, чтобы так было всегда.

      — Готово! — неисправимо громкий Ханагаки по-обыденному привлёк всеобщее внимание, оповестив всех, что закончил с пожеланием.       — Такемичи, покажи мне! — Киеко молниеносно оказалась рядом, но и парнишка успел прижать дощечку к груди, скрыв написанное. Девушка хитро прищурилась, пока Ханагаки суетливо обдумывал план побега, так как остальные начали окружать парочку, заинтриговавшиеся тем, что же такого забавного начеркал их драгоценный плакса.       Ханагаки рывком поднял дощечку над собой, но вышло это чересчур резко, поэтому она пролетела над десятками головами людей. Пожелание подобрал Чифую, пока к нему мчался Мичи с криками о том, чтобы тот ни в коем случае не смотрел. Как обычно, второй нелепо свалился у его ног, пытаясь вырвать вещь из рук друга. Рефлекторно Мацуно кинул её в обратном направлении, и бедный парень двинулся назад. Таким образом, несчастное пожелание подростка превратили в волейбольной мяч.       По-дружески Киеко посочувствовала парню, но скрыть ироничную ухмылку, вызванную его забавными метаниями из стороны в сторону, не смогла. Залюбовавшись шутливой игрой «Свастонов», девчушка и не заметила, как заветная дощечка приземлилась прямо рядом с ней. И покуда Ханагаки судорожно искал её, школьница неторопливо присела и подняла с пыльного асфальта вещицу.

Хочу всех спасти и стать настоящим героем!

      Киеко шире раскрыла глаза, силясь понять, что же скрывается за этими словами. Всё донельзя указывало на происходящую междоусобицу в банде. Ханагаки подразумевает то, что смерть Баджи была не последней? Это предположение или прогноз на ближайшее будущее? Мысли спутались окончательно, и мозг погрузился в тёмную пропасть. Девчонка тотчас успела пожалеть о том, что вообще решилась подсмотреть написанное.       — «Бред какой-то. Я просто опять накручиваю себя», — сославшись на том, что друг всего-навсего наивный мечтатель, который хочет показать всем, на что способен, Киеко весело улыбнулась, отдавая пас Такаши.       — Эй, мегера, как жизнь? — позади очень кстати послышался до неприятной дрожи знакомый голос, и наводящие размышления мигом улетучились в никуда. Девчонка медленно обернулась, театрально закатив глаза. Нахоя Кавата собственной персоной.       — Надо же, после такого унизительного проигрыша ты ещё и разговаривать со мной можешь…       — Признаю, я продул, как полнейший еблан, — процедил тот сквозь зубы, срыву дёрнув головой в противоположную сторону. По всей видимости, не привык к подобным ситуациям, так как никогда не оставался в статусе неудачника, однако поражение намеревался принять достойно. — А, к чёрту. Мне нужен реванш. Ты, я и та ебучая трасса.       — Нет. Ещё раз заставить тебя давиться пылью, конечно, заманчиво, но теперь мне не хочется, — Киеко прыснула смешком, пока на лице подростка смешались все возможные отрицательные эмоции.       — А ты не ахуела ли? Думаешь, я собираюсь мириться с тем, что лузер? Меня же, блять, все в отряде стебать будут.       — Ну, можешь поплакать, разрешаю, — равнодушно пожав плечами, школьница развернулась и, заметив разговаривающих девочек неподалёку, направилась к ним.       — Эй, подожди, — Улыбашка зашагал следом, позабыв про командира пятого отряда, с которым, собственно, и пришёл. Беспрерывно мельтешил перед глазами, пытаясь вбить в голову Киеко, как важно для него устроить второй раунд. — Слышал, ты дерёшься неплохо. Может, в рукопашной сойдёмся?       — Впервые мне кто-то предлагает подобное, — на секунду изрядно удивилась, ведь Кавата по барабану на то, что та являлась девчонкой. Вероятно, настолько привыкла к тому, что обычно люди судят по гендерной принадлежности, а уж потом по навыкам и качествам человека. Казалось, именно этим этот вечно улыбчивый паренёк и цеплял, так как плевал с высокой колокольни на глупые стереотипы.       — Ну вот, отлично. Как раз таки узнаешь, каково решать вопросы кулаками, — тот перегнал знакомую и остановился перед лицом, не давая сделать и шагу дальше. Похоже, ожидал окончательного ответа.       — Хорошо, я подумаю, — Киеко наигранно вздохнула, и Кавата просиял в фирменной улыбке до ушей. Она невольно засмотрелась за спину парня, замечая свою любимую парочку — Доракена и Эмму. Младшая Сано по-обыденному прелестно выглядела. Юката цвета небесной лазури с золотыми цветами, невероятно подходящая к кремовому оттенку волос. Не раз у школьницы возникало ощущение, что той к лицу подойдёт любая вещь, пусть она будет абсолютно непригодной для ношения. У этой девчушки был поразительный вкус в этом плане, даже весьма завидный.       Сано усиленно дёргала Рюгуджи за рукав кимоно, подначивая следовать за ней. Долговязый буквально с каменным выражением лица лишь лениво отнекивался, тем самым только усугублял ситуацию. Киеко свела брови к переносице, понимая, что Доракен вновь ведёт себя излишне холодно с той, кого до безумия любит, но только признаться никак не может.       — Кстати, а ты не забыл, что задолжал мне желание? — глаза хищно сверкнули, а губы растянулись в какой-то предвкушающей ухмылке, не сулившей ничего хорошего.       — Надеялся, что забудешь, но раз вспомнила, то говори, чего хочешь, — Кавата, абсолютно уверенный в том, что выполнит любое загаданное действие, проследил за хитрым взглядом приятельницы, пока широченная улыбка медленно, но верно сползала с его лица. — Шагай к сестре главы и предложи ей встречаться.       — С ума сошла? Я настолько раздражаю тебя, что убить готова? — Кавата боязно сглотнул, затем повысил голос, устремляя настороженный взор на сурового заместителя главы. До этой минуты Киеко считала, что Нахоя полнейший псих, который ничего в этой жизни не боится. Но, кажется, сделала поспешные выводы. — И вообще, нахуя тебе это сдалось?       — Может быть, Доракен увидит, что Эмма не будет ждать до глубокой старости его заветные три слова, и поймёт, как важно признаться именно сейчас. Нужно подтолкнуть его к этому, а так как он у нас немного недалёкий, будет трудно объяснить на словах. Надо действовать, — несильно похлопала по спине, призывая начать операцию для того, чтобы вызвать ревность у самой настоящей ледяной глыбы.       — Никогда не слышала о том, что лучше поздно, чем никогда? — Кавата порядочно запаниковал, криво усмехнувшись, он пытался отговорить авантюристку от ненормальной затеи. — Дай ему время, может, он уже наготове, просто не знает, с чего начать.       — Если бы ты знал, сколько длится его «поздно», то даже бы не заикнулся об этом. Вперёд!       — Ты настоящий монстр, — напоследок пролепетал тот, неуверенно двинувшись в сторону пары.       — Я знаю, Кавата, я знаю, — махнув ручкой, Киеко деловито скрестила руки на груди, приготовившись наблюдать за представлением.       По разные стороны от школьницы неожиданно оказались верные напарники, сразу же поинтересовавшись, что же она здесь забыла и почему не отправляется к остальным. Киеко вкратце рассказала друзьям о происходящем, и те мысленно согласились с высказыванием Нахои. Тем не менее, шоу закончилось, практически не успев начаться. Сано, будучи в плохом настроении, нехило зарядила «Свастону» сумкой по лицу, а когда к заварушке вот-вот должен был присоединиться мгновенно закипевший от злости Рюгуджи, подростки враз кинулись разруливать ситуацию.       — «Не то, что я представляла, но, пожалуй, не так уж и плохо», — непринуждённо пронеслось в голове.       Киеко отрешённо прикусила нижнюю губу, погрузившись в раздумья, пока не заметила приближающую к ней угрозу в виде до чёртиков серьёзного Кена. Мигом ретировавшись, виновница скрылась в толпе, надеясь отыскать какое-либо спасение. К счастью, это удалось.       Манджиро отлично понял немую просьбу Кена: оставить их с Эммой наедине. Правда, по счёту это был чуть ли не пятнадцатый намёк, так как Майки искренне не понимал, отчего именно Дракен недовольно скалится и почему так часто махает головой, указывая в другую сторону. И как только Сано остался один, сразу же затерялся среди толпы, начиная бесцельно наворачивать круги вокруг прилавков. Словами не передать, как подросток был счастлив услышать знакомый голос после бессмысленных блужданий.       Когда он раскрыл объятия для того, чтобы поймать подругу, она не удержалась и, подпрыгнув от радости, буквально упала ему в руки, уткнулась носом в его плечо и чуть ли не заплакала от переполнявшего счастья. Манджиро определённо не понял, с чего возникла такая взбудораженная реакция. Киеко тем временем, схватив того за руку, повела за собой, практически расталкивая людей вокруг, параллельно успевая извиниться.       Они остановились поодаль от шумного праздника, и пока девушка старалась отдышаться, Манджиро с любопытством разглядывал её с ног до головы.       — Думаю, Кен ещё долго будет беситься, — едва заметно усмехнувшись, она повернулась к Сано, замечая его внимательный, почти изучающий взгляд. — Что-то…       — Ты очень красивая, Ки-чан, — неожиданно выпалил настолько легко и просто, что девушка вдруг осеклась, не закончив фразы. Её лицо покраснело, но жар был всего лишь слабым отражением нарастающего пламени в груди.       — Спасибо, — буркнула, нервно заправляя прядь волос за ухо. — Ты, кстати, тоже, — украдкой оглядела кимоно, подмечая, что ему действительно очень подходит.       — Ки-чан, теперь тебе некомфортно со мной? — Манджиро досадно хмыкнул и присел на холодный каменный выступ, с нескрываемым интересом ожидая ответа.       — Это не так. Тут немного другое. Не знаю, как это объяснить, — Киеко присела рядом. — В общем, не волнуйся. Я хочу и дальше общаться, как прежде.       — Я тоже. Просто подумал о том, что теперь всё будет как-то иначе, — очень неуверенно и как-то слабо парень улыбнулся. — Не знаешь, что обычно делают люди, когда начинают встречаться?       — Думаю, они проводят время вместе, кушают и часто гуляют, — ответила без стеснения, зато снова прикусила потрескавшиеся губы.       — Получается, мы уже очень давно встречаемся, — где-то вдалеке послышались громкие хлопушки вперемешку с весёлыми криками людей.       — Похоже на то, — тихо пробормотала и, словно само собой разумеющееся, положила голову на плечо друга. Закрыла глаза и с дурацкой улыбкой придвинулась почти вплотную.       Неумолимое время замерло. Так странно, но почему-то рядом с ним она всегда чувствовала свою уязвимость, в то же время ощущала спокойствие, всё казалось разумным и правильным. Какое-то время они сидели в тишине, нарушаемой только обволакивающими звуками музыки. Прижавшись к друг другу в сладкой истоме, им казалось, что прямо сейчас жизнь восхитительна и безоблачна.       В голову девушки закрадывались воспоминания трёхлетней давности. Вот они с Манджиро, крепко взявшись за руки, бегут по дороге навстречу закатному солнцу, чуть ли не крича от восторга, ощущая вырастающие за спиной трепещущие крылья, будто сейчас они смогут взлететь, наполненные этим чувством. Позади, лениво облокотившись о каменную стену, Шиничиро провожает детей самым что ни на есть простосердечным взглядом, выдыхая очередную порцию едкого дыма. Казалось, только в такие моменты она, ничего для этого не предпринимая, явственно испытывала всю полноту красок бытия и ярко проживала каждое мгновение.       — О чём ты думаешь? — спросил Майки, словно прочитав мысли. Положение тел не изменилось, лишь бледные уста девушки растянулись в грустной улыбке, а руки сомкнулись воедино, пытаясь немного отогреться.       — О маленьких нас, — отвечает с какой-то грустью, едва слышно всхлипывая. Нутром чувствуя, что ни парень, ни она не горят желанием говорить о старшем Сано в текущий момент.       — Скучаешь по тем временам? — на секунду ей кажется, будто нерушимо-спокойный голос дрогнул в самом конце фразы.       — Немного. Тогда мы были все вместе, и я думала, что так будет всегда, — добавила, мрачно хмыкнув, удивляясь собственной наивности. — Мне не хватает их всех, — честно призналась, испытывая малое облегчение. Манджиро промолчал, но девушка отчётливо ощутила, как каждая клеточка его тела напряглась. Киеко медленно отстранилась, как ни в чём не бывало заглядывая в его глаза, что наполнены непониманием, болью и злостью.       — Не грусти, Ки-чан, — он моментально изменился в лице, повернулся к подруге и широко улыбнулся, хотя его тёмные глаза оставались по-прежнему ледяными. Ей вдруг стало не по себе, какая-то неприятная волна охватила всё тело. Сано словно надел маску и попытался спрятаться от своих реальных чувств. И в этот раз это было до смешного очевидно. — У тебя есть Кенчин, Мицуя, Эмма, Такемучи.       — Майки, что ты… — перебил её с небывалой горячностью, затем ловко спрыгнул с насиженного места и принялся шарить по глубоким карманам кимоно.       — Вот он! — радостно оповестил парень, с каким-то щенячьим восторгом начал осматривать маленький ключ с милым брелком в своих руках. — Знаешь, что выбирать тебе подарок бывает очень трудно?       — Потому что мне ничего не нужно, — произнесла, словно заученную годами фразу, демонстративно цокнув языком. Девчушка решила не слезать с места, просто поболтала ногами в воздухе. Манджиро по привычке зажмурился, одним взмахом руки по-дружески указал помолчать.       — Это понятно, но не могу же я вообще ничего тебе не дарить. Мы же всё-таки встречаемся, — задрав нос, гордо проговорил он. Киеко едва скрыла безобидную усмешку, ведь казалось, паренёк не совсем понимал, что означает это словосочетание. Впрочем, как и она сама. В следующие минуты школьница не на шутку загорелась любопытством, пока осознание не сложило пазл окончательно.       — Это то, о чём я думаю? — неожиданно её охватило неописуемое упоение, а по телу прошло тревожное тепло. Она невольно замерла, опасаясь не услышать дальнейших слов друга из-за частого дыхания.       — Именно, — лукаво улыбнулся и, приблизившись, робко вложил в девичью ладонь те самые ключи. — Никто не был против, так как ты уже очень давно являешься частью семьи Сано и можешь приходить в додзё, когда хочешь. Но я почему-то подумал, что всё это как-то неправильно и, в общем-то, решил, что у тебя должны быть свои собственные.       Очевидно, дар речи пропал. Сейчас её большие, по-детски чистые голубые глаза светились счастьем, а по щекам побежали слёзы радости. В счастливом предчувствии она бросилась к нему в объятья. Манджиро в ответ прижал подругу к себе так сильно, насколько мог, слыша, как бьётся её сердце.       — Это самый лучший подарок на свете, — голос то и дело прерывался, дрожал, прорывался сквозь слёзы.       Наверное, девушка и сама совершенно не понимала, почему отреагировала так сентиментально. Но точно знала, как безумно для неё значил, на первый взгляд, самый обычный, но в то же время неимоверно важный жест.       Киеко никогда не считала отцовский дом родным, и порой ей даже было стыдно думать о том, что дом матери также не являлся чем-то близким, хотя девчушка до глубины души любила её. Эти места непрерывно вызывали ощущения незащищённости и странной пустоты, граничащей с безысходностью. Вероятно, именно поэтому она часто сбегала из дома и, наплевав на наказание, изо всех сил желала оказаться в скромном жилье семейства Сано. Там всегда уютно и тепло, пахло машинным маслом, только что испечённой выпечкой и свежей газетой, которой частенько был увлечён дедушка Манджиро. В этом доме всегда встречали дружелюбно, при необходимости помогали и по-настоящему заботились. Может быть, никто и не заикался о важности кровных уз, зато каждый был готов свернуть горы, совершить невозможное, лишь бы и дальше видеть счастливую улыбку на лице члена семьи.       Единожды застав подобную картину, она на мгновение ощутила что-то вроде лёгкого укола белой зависти. Не сосчитать, сколько раз Киеко представляла, что по возвращению домой её будет ожидать нечто похожее. Но из раза в раз мысли не реализовывались, отчего становилось всё более и более безнадёжнее. На удивление, Манджиро знал, какие чувства испытывает подруга. Скорее понимал. Но вместо того, чтобы утешить её, заставил поверить в то, что отныне она больше не будет одна. И постепенно показал ей другую сторону реальности, которую люди обычно не хотят замечать или просто не умеют это делать.       Майки догадывался, что с ним самим что-то не так: тревожные взгляды старшего брата, частенько устремлённые в его сторону, и постоянные слова о том, что тот всегда готов помочь, пусть только обратиться. Конечно же, двенадцатилетнего мальчишку злила излишняя опека, ведь тот всегда хотел доказать, что горазд справиться со всем сам. Это напрягало ровно до того момента, когда он встретил Киеко. Слабую и нуждающуюся в помощи, но в то же время с непреодолимым желанием показать всем, на что способна. Естественно, тогда он даже и не понял, чем обычная девчонка смогла его зацепить, однако точно знал, что просто обязан стать для неё близким другом. Поголовно погрузившись в её спасение из той пустоты, куда она угодила, он целиком и полностью забыл о себе, что, впрочем, было и на руку. Он подарил ей шанс, которым Киеко всецело воспользовалась и будто начала новую главу в своей жизни, стала участником захватывающей истории с непредсказуемым сюжетом. И на самом деле, он был счастлив увидеть её такой и навсегда сохранить воспоминания о ней именно такие.       — Эй, ну, ты чего, Ки-чан? Я подарил их тебе не для того, чтобы видеть, как ты плачешь, — осторожно дотронулся до её лица, оно горело и одновременно было странно холодным. Кончиками пальцев аккуратно утёр слёзы.       — Это правда очень многое для меня значит, Майки, — мягко улыбнулась, начиная понемногу успокаиваться, будто бы и вовсе ничего не было. — Спасибо.       — Это, конечно, бывает редко, но всё же иногда я совсем тебя не понимаю, — на минуту удивился, потом тоже улыбнулся с каким-то нежным лукавством. — Все люди так реагируют на обыкновенные ключи, или это ты у меня особенная?       — Ты просто мастерски умеешь испортить момент, — недовольно проговорила, по привычке собираясь отвесить лёгкий подзатыльник, но тот, уловив коварную мысль, ловко отстранился, делая большие шаги назад.       — Не сегодня, Ки-чан, — парень умело смог избежать руки подруги.— Скоро Новый год. Нам нужно идти.       — Подожди, — внезапно девушка вспомнила и о своём подарке другу.       — Твои уловки больше не сработают. Сейчас подойду, а ты меня схватишь, да? — Майки с наигранным подозрением прищурился, внимательно смотря на подругу.       — Да нет же, придурок, я тоже хочу тебе кое-что подарить, — она колебалась, сжимая в ладонях приготовленный кулон. Сано с растерянным выражением лица подошёл ближе, сразу заметив серебряную цепочку в девичьих руках. — Надеюсь, тебе понравится.       Резко вытянула руку вперёд и разомкнула чуть ли не намертво сжатый кулак, даже паренёк сначала опешил.       — Но разве это… — тот забавно покрутил аксессуар в руках, недоумевая, почему же кулон, подаренный им Киеко, она отдаёт ему обратно. Девушка закатила глаза, немедля вытаскивая из-под юкаты свой кулон, как бы наглядно показывая Манджиро, что его подарок при ней.       — Он другой. Очень похожий, но всё же другой. Немного темнее, посмотри, — указала на полумесяц, что действительно был на несколько тонов темнее, в отличие от почти что ослепительно ярко-голубого полумесяца Киеко, точь в точь, как цвет её глаз. — Что-то в этом есть, не думаешь?       — Ты о том, что у тебя нет фантазии? — хоть тот и пошутил, Киеко не разделяла подобного, лишь возмущённо фыркнула, резво отвернув голову.       — Если не нравится, можешь вернуть, — дёрнула руку, чтобы забрать украшение, но Сано не дал сделать этого. Поднял кулон над собой, со слабой улыбкой наблюдая, как сердито школьница пытается дотянуться до него.       — Я не сказал, что мне не нравится. И вообще-то, подаренное не возвращают, — парень юрко распутал несколько узелков, протягивая кулон прямо перед собой, как бы намекая, чтобы девушка помогла его надеть. Без лишних слов, Киеко выполнила немую просьбу, мысленно радуясь от того, что цепочка оказалась достаточной длины и отлично подошла Сано. — В этом взаправду что-то есть, Ки-чан. Парные кулоны — это очень круто.       — А я о чём? — та с какой-то забавной кичливостью скрестила руки на груди. — Это знак нашей нерушимой дружбы.       — И не только? — хитро поинтересовался, уже предугадав ответ.       — И не только, — вздохнув полной грудью, твёрдо ответила, а в голосе ни капли сомнения.       Подростки застыли, пристально глядя друг другу в глаза, может быть, один миг, а может, и больше. Казалось, в этот долгий взгляд каждый из них вкладывал все скрытые эмоции и смущающие недосказанности. Манджиро, сохраняя тишину, сделал шаг, потом второй, пока они оба не оказались в тесной близости. Он наклонился к её лицу и, слегка касаясь кожи, обжёг горячим дыханием. В голове будто что-то взорвалось. Она слегка запрокинула голову, закрывая глаза и приоткрывая рот в судорожном вздохе, ожидая поцелуя. Но вместо этого на его лице промелькнула дерзкая ухмылка, и парень проворно чмокнул подругу в щёку, чем в очередной раз удивил. Девушка растеряно распахнула глаза, невольно дотронувшись до щеки, чувствуя, как лицо начинает краснеть от смущения и стыда, а тот беззастенчиво не прерывал зрительного контакта.       — Нам пора, — и прежде чем Киеко начнёт высказывать своё возмущение, Майки схватил её за руку, начиная уверенно вести за собой. — Ты же не хочешь пропустить Новый год?       — Ты просто неисправимый идиот, Сано, — выпалила на одном дыхании, несуразно перебирая ногами, стараясь поспевать за ним.       — Я знаю, — закончил парень и на мгновение обернулся к ней, одаривая ироничным взором, затем вновь принялся следить за дорогой.       Внимание тотчас привлекла его прямая осанка, а также широкие плечи, один взгляд на которые уничтожает все сомнения о том, что тот точно не является главой байкерской банды, известной своими благородными идеалами. За всем этим невинным и смиренным образом скрывался прирождённый лидер, способный вести за собой сотни людей, практически не прилагая серьёзных усилий. Киеко нравилось наблюдать за тем, как светлая аура Майки становится внушительной и властной, когда дело доходит до «Тосвы». Нравилось смотреть на то, как его фигура возвышается над остальными, а лицо приобретает более серьёзное выражение лица. Нравилось знать то, чего не знают другие. В душе всеми известный «Непобедимый Майки» всегда остаётся безнадёжным ребёнком. Например, любил поспать, когда ему вздумается.       Компания уже была в сборе и ожидала только двоих, которым явно стоило бы поспешить. Киеко с Манджиро практически успели вовремя и, услышав очередной едкий подъёб Доракена, подростки с трепетом начали отсчитывать последние секунды. Всё произошло довольно-таки стремительно. Улица вновь наполнилась восторженными голосами и звонким смехом, только более оживлённым. Девушка обнималась со всеми, кто подходил, порой даже по несколько раз с одним и тем же человеком. Майки, вдоволь повеселившись с парнями, снова оказался рядом с подругой. Они машинально взялись за руки и, взаимно улыбнувшись друг другу, молча начали наблюдать за красочным салютом.       Следовать за Манджиро, чувствовать его взгляд на себе, ощущать горячую ладонь на своём плече и быть уверенной в завтрашнем дне — всё это доставляло ей безмерное удовлетворение внутри.

Спустя несколько дней.

      Девушка, одиноко устроившись на каменных ступеньках у входа в храм, оперлась локтями в колени, а ладонями прикрыла уши для того, чтобы хоть как-то заглушить неустанный галдёж несколько сотен парней. С минуты на минуту на собрание прибудет глава, за ним заместитель и, конечно же, командиры отрядов. Все безотлагательно выпрямят спины, словно по струнке, сглотнут ком, образовавшийся при виде вышеперечисленных, и приготовятся слушать. В общем-то, так и произошло.       — Первое в Новом году собрание «Тосвы» объявляется открытым, — басистый тон вице-командира заставил всех изрядно напрячься. Киеко негромко усмехнулась, понимая, что Доракену достаточно лишь повысить голос для того, чтобы остальные попадали замертво. — Между «Чёрными Драконами» и «Свастонами» состоялся конфликт. Заключённое мирное соглашение было разорвано. Причина: разногласия между братьями. В битве на рождественскую ночь «Тосва» одержала победу. По поводу случившегося желают высказаться три человека.       Первым вышел Хаккай. От всего сердца раскаявшись, он глубоко поклонился, ожидая какой-либо реакции. Парни тут же начали поддерживать его и, подначивая поднять голову, по-товарищески заверять в том, что всё нормально.       — Посмотрите, кое-кто сейчас расплачется, — под шумок приблизилась к друзьям, весело прошептав.       — Хорошо, что хоть не Такемучи, — заговорщицки наклонившись к уху подруги, шутливо ответил.       — Вообще-то, я всё слышу, — сердито проговорил Ханагаки, стараясь держать осанку ровно, чтобы оправдывать статус командира отряда. Мацуно с Киеко задорно переглянулись.       Вторым вышел Инуи, а рядом ошивался Коконой. Девушка не стала скрывать истинные эмоции, поэтому слегка нахмурилась, стараясь не смотреть на них, особенно на Хаджиме, который крайне нагло пытался встретиться с ней взглядами.       — Десятое поколение проиграло, — начал Коко, недобро хмыкнув под себя. — И мы унаследовали следующее поколение «Чёрных Драконов».       — В результате переговоров с Майки, — равнодушно присоединился Сейшу. — Теперь мы будем действовать под командованием «Свастонов», а именно бандой будет управлять командир первого отряда, Такемичи Ханагаки.       Чифую издал какой-то уж слишком очевидный смешок, выражающий одно презрение с недовольством. Мичи был готов свалиться от шока, и только благодаря надёжной поддержки Киеко это не случилось.       — Не позорься, Такемичи, — сквозь зубы быстро пробормотала та, вновь оборачиваясь к остальным с прежним выражением лица. — Интересно, кто же принял такое решение? — спросила школьница и наконец-то посмотрела на парней, открыто показывая свою неприязнь. Хаджиме ядовито ухмыляется, а вот Инуи остаётся по-прежнему непреклонным.       — Мы сами изъявили такое желание, — коротко и по делу отвечает Сейшу, пронзительный взор которого, казалось, смотрит в самую душу.       — Тц, стопудов подстава, — щёлкает языком Мацуно, так же, как и подруга, не сдерживая желчи к новым товарищам.       Первый отряд и «Чёрных Драконов» оставили наедине для того, чтобы перекинуться парой слов.       — Здравствуй, командир, — саркастично произнёс Коконой, обращаясь к Ханагаки. Видимо, полностью расслабился и решил позлорадствовать.       — Я не требую, чтобы ты сразу доверился нам. Просто маякни, если понадобится помощь. Мы поможем, — холодно заканчивает разговор Сейшу.       Киеко смиряет парней внимательным взором, когда те проходят мимо. Сейшу сразу же теряется в толпе, так и не удосужившись обернуться. Коконой как-то странно подмигивает девушке, демонстративно задевая плечом. Чифую злобно скалится, уже намереваясь пойти за ним, но она мигом останавливает его, одним лишь взглядом намекая, что лучше не стоит. В следующее мгновение прозвучал грозный голос Рюгуджи, сообщающий всем заткнуть рты, так как пришло время главы.       — Сейчас выступит последний, кто хотел высказаться, — неторопливые и размеренные шаги Манджиро слышит каждый присутствующий.       — Кисаки Тетта, — заостряет внимание на командире третьего отряда, пока тот покорно ждёт слов главы. — Ты исключён.       Киеко стояла, парализованная от шока и удивления. И по всей видимости, не только она. В толпе раздались обескураженные речи, все начали переглядываться в попытках понять, в чём же дело. После этого заявления мысли окончательно смешались в кучу.       — Я рассказал о предательстве Кисаки, но, если честно, не ожидал, что это приведёт к такому, — сообщает Чифую, видя замешательство друзей.       — Что ты несёшь, Майки? Ты ведь шутишь, да? — растерянный Кисаки заметно обомлел. Признаться, в данный момент Киеко даже нравилось наблюдать за неподдельно испуганным лицом Тетты.       — Здесь мы не шутим. Ты исключён, — ещё более отрешённо проговаривает Манджиро.       Как оказалось, Шюджи не смог усидеть на месте, поэтому вышел ко всем, предупреждая, что уйдёт вслед за Кисаки, забирая с собой три сотни парней. Ни один мускул на лице Сано не дрогнул.       — Ты спровоцировал Такемучи, дал Юзухе нож, чтобы она убила Тайджю, — глава начал перечислять подставы Кисаки. Постепенно картинка начинала складываться. — Я постоянно закрывал глаза на твои махинации ради расширения «Свастонов», но это зашло слишком далеко. Разговор окончен, — Манджиро двинулся в противоположную сторону.       — Это не так, Майки! Ты стал слабым, а Тайджю был серьёзной угрозой. Я действовал в твоих же интересах, — от безысходности Тетта закричал и уже хотел пойти за Сано, но дорогу ему перегородил Доракен.       Киеко не вмешивалась, хотя её кровь просто-напросто уже закипала от гнева. Хорошо, что Шюджи дал повод сорвать тормоза, так как решил исподтишка ударить Рюгуджи. К счастью, в этот раз никто не попытался остановить её. Девушка ловко миновала высоких парней, оказавшись на самой вершине, где уже судорожно кричал Кисаки в надежде заставить главу изменить решение.       — «Он в панике. И не похоже, что просчитал такой поворот событий», — она безропотно ожидала, когда ей выдастся шанс, глядя в оба за нарастающей истерикой Тетты.       — Прощай, Кисаки. Твои действия лишь мешаются на пути к моей мечте, — наотрез отказавшись продолжать диалог, Манджиро покинул храм, чему девушка была несказанно рада.       Уста расплылись в блаженной улыбке от одного вида потерянного Тетты, сидящего на коленях и не знающего, что предпринять дальше. Киеко подошла ближе и присела на корточки, обняв ноги руками. Она с нескрываемым любопытством рассматривала Кисаки, словно экспонат. Казалось, что тот и вовсе не замечал её, погрузившись в лихорадочные раздумья, хотя та была на расстоянии вытянутой руки.       — Твои глупые игры закончились, — Тетта резко оборачивается на источник звука, что находится опасно близко. Во взгляде янтарных глаз смешалось многое: и страх, и ненависть, и презрение. Киеко нарочито медленно встаёт в полный рост, встряхивая кистями в воздухе. — Поднимайся.       Парень моргает, не понимая, зачем она просит его об этом. Но всё же встаёт, ведь сам не желает сидеть на пыльном асфальте. И как только тот оказывается на двух ногах зарабатывает тяжёлый удар прямо в нос, от которого сразу же падает обратно.       — Какого хуя ты творишь? — ошарашенно смотрит то на неё, то на толпу, пытаясь разглядеть Ханму, что непременно должен помочь ему. Жаль только, что тот сейчас бесполезен, так как сам изрядно занят. Удар был настолько сильным, что Кисаки сразу почувствовал вкус крови, стекающей по подбородку.       — Это лишь малая часть того, чего ты по-настоящему заслужил, выблядок, — буквально выплюнула слова и, смотря на парня сверху вниз, не ощутила абсолютно никакой жалости к нему, лишь непроглядную злобу. — Ты скоро оправишься, а вот Баджи нам никто не вернёт.       Киеко разворачивается, начиная шагать обратно. И почему-то ей думается, что это далеко не последняя их встреча.