ich begrabe deine Täter

      Очередной пасмурный день. Наступает вечер, на улице смеркается. Парню было тоскливо и грустно, он чувствовал себя опустошенно, безразлично к этому миру, людям и прочим вещам. Его больше не привлекали вещи, которые когда-то нравились. Не привлекали все, кроме одной, точнее, одного.

***

      — Германия, где моя ручка? Ты одолжил ее, но так и не вернул! — с коридора донеслись тяжелые шаги, послышался томный, низкий, но такой красивый голос. От этого сидящий в своей комнате подросток вздрогнул и обернулся, смотря на дверь в ожидании прихода отца.       Вскоре дверь резко протянули на себя. Мальчик встретился взглядом с высоким беловолосым мужчиной, который облокотился об дверной косяк и с удовольствием разглядывал ребенка в ответ. От такого взгляда по телу мальчишки прошелся холодок, по спине побежали мурашки.       — Можешь не смотреть на меня так? — отстраненно сказал это. Взрослый не хотел исполнять эту просьбу. На парня глядели так же, как сначала. И во взгляде читалось что-то нехорошее. Затем к нему подошли.       — А как я на тебя смотрю? Что-то не так? — высокая фигура лишь приближалась, изящно и ровно расхаживая по комнате. Подросток на минуту замешкался и случайно подвергся этому гипнотизирующему искушению. Немец смотрел, не отводя взгляда. Смотрел на родителя, в итоге не заметив, как он оказался в паре сантиметров от него.       Паренька охватила паника, он поднял свой взгляд на отца. — Па-а-ап? — тот пытался разглядеть его снизу вверх, но все безрезультатно. Поэтому он попытался встать, этого же сделать не дали.       — Да-а-а? — после чего старший присел рядом и обнял ребенка, потянул на себя, заставил того положить голову, точнее лицо, на свои колени. Пронзающий визг и попытка встать, после чего его начали держать крепче.       — М-м-м! Что ты делаешь?! Дай встать! — данная фраза привела к тому, что его подняли и посадили на колени. Этого юноша явно не ожидал, но было тепло и уютно, как в детстве. Хотя нет, ни как в детстве, это ощущалось по-другому.        — Я еще раз повторюсь, ничего. Но вот насчет ручки, — тот стал переходить на более задумчивый и серьезный тон, но его перебили, что было не очень уважительно.       — Ты бы не стал заходить из-за какой-то ручки. Посуди сам, банально, ведь так? — он выпрямился и сел чуть более увереннее, чем до этого.       Сегодня второй смог уйти с работы раньше обычного. Сам подросток не знал, с чем это связано. Он понимал лишь то, что с ним хотят провести время, но не могут найти предлог. Вот и ручка стала причиной его нахождения рядом сейчас.       Младший в ожидании ответа смотрел в окно и видел, как начинается дождь. На секунду его заставило это улыбнуться. Странно, что плохая погода его радовала, раньше такого не было. Арийца на этот раз было нечего ответить, и он молчал. Молчал и не мог произнести и слова. Этот мелкий монстр обошел его, стал умнее, обыграл. В это он просто не мог поверить.       — Па-а-п, все нормально? Искусный ход, — из этого состояния задумчивости его вывел тихий голос Германа. Старший поднял на него свой холодный взгляд. К этому нужно привыкнуть. К этому нужно привыкнуть и не сопротивляться. Его рассматривали. На мгновенье в его глазах сверкнула искра.       Это игнорирование напрягало парнишку, он растерялся и понял, что натворил. Его взгляд начал бегать по комнате, пытаясь найти выход из всего того, что сделал и сказал. Его притянули к себе, влажные губы накрыли сухие и покусанные губы Германа. У последнего расширились зрачки. В приступе непонимания и паники тот оттолкнул родителя, но не учел, что его держали. Немец свалился за отцом на кровать, после чего его прижали и погладили по волосам.       — А… А ты можешь сделать так еще раз? — голос дрогнул, как и его уверенность в себе. Он отвернулся и стеснительно отвел взгляд. Ему так нравилось все это. Кому-то может показаться противным, но Германия был влюблен в своего отца до беспамятства. Чувства были взаимны.       — Понравилось? — ариец усмехнулся и посмотрел на лежащее на нем тело, его пальцы скользнули ниже. Это было еле ощутимо сквозь плотную ткань джинс. Это было… Германия не мог описать словами данную наглость со стороны отца. Это уже домогательство, но он явно скрывал то, что это ему безусловно нравилось.        Лицо просто пылало. Нужно было срочно что-то предпринять. Тот начал дергаться, тем самым показывая, что все происходящее не особо ему нравится. После этого его прижали сильнее. Младшего это начало напрягать, тот понимал что уже выбраться своими силами не сможет. Единственным решением было вступить в переговоры.       — Можешь отпустить меня? — голос немного дрогнул, парень попал в ловушку, будто насекомое. Тело сковали, он даже не может пошевелить пальцем руки. Подросток просто не понимает, что от него хотят, чего добиваются.       На удивление хватку ослабили, а потом и вовсе отпустили. Немного придя в себя, тот поднялся и убрал прядь волос за ухо. В достаточно темной комнате было мало что видно, лишь часть его силуэта. Он окинул взглядом уже сидящего на кровати Рейха.       — Ты такой взрослый, — с какой-то грустью и радостью это было сказано. Но спустя время фразу продолжили. — Как хочешь провести время?        — Я… я не знаю, — было четко отрезанно. Он выпрямился и посмотрел на того с гордо поднятой головой. Юноша был в состоянии растерянности, он не знал, что ответить, куда нацелить свой взгляд. Было трудно дышать, по телу пронесся холод, из-за чего его бросило в едва ощутимую дрожь.       Вся ситуация в принципе казалась абсурдной и странной. Все же время шло, но для Германа оно было бесконечно длинным. Он не знал что ответить. Даже собраться со словами не может, чувствуя себя размазней. Тот же не стал давить на него. Руки старшего скользнули по талии. Красивые изгибы тела. Зачем он только прячет это все под огромными футболками, больше похожие на балахон.        Было дикое желание снять это все. Смотреть на его тело вечно, чувствовать его. Собственного ребенка. От самого себя арийцу дурно, но все эти мысли так кружат голову. Перед глазами лишь самые запретные сцены. Все равно он придерживается мнения о «подходящем» моменте. Германии шестнадцать уже очень скоро.        — Па-ап. Если это зайдет дальше, то… — младший сделал паузу после чего обеспокоенно продолжил, — мы совершим ошибку, — от подобной фразы старший немец пришел в себя и незамедлительно отпустил свое чадо. Вздохнув, он встал и подошел к рабочему столу Германии. Он стал рассматривать книги. Ничего необычного. Взгляд пал на значки, которые лежали на одной из полок. Странные аниме персонажи. Тот решил уточнить, ведь раньше подобное он не видел.        — Что это? — после этого вопроса уже младший думал о том, как объяснить отцу, что это и для чего ему в принципе. В голове был туман, но ни как не мысли. Поэтому тот ответил первое, что пришло в голову.       — Это. Из Токийского гуля и Тетради смерти. Ну, понимаешь… Типа мультики, — блондин опустил неловко голову, ловя неодобрительный взгляд родителя. Подобное он не особо жаловал. Бесполезный хлам, на который он тратил его деньги.       — Хорошо, проехали. Может что-нибудь посмотрим? — задал он вопрос ожидая, ответа от оппонента. Германия, как обычно, предложит какой-нибудь бред. Но стоило хотя бы поинтересоваться.       — Давай. А что? Эйфория или Бесстыжих пятый сезон? — для Рейха эти слова ни о чем не говорили. Но почему-то показалось, что это очередной неинтересный бред для подростков.       — А вот у меня в твоем возрасте уже была твоя мать, а через пять месяцев мы расписались. А ты, смотришь мультики и совсем не думаешь об учебе, — небольшая пауза, после которой продолжили, — Кстати. Как дела с учебой? — на это лишь обессиленно вздохнули.