Давай сыграем на твою девственность

      Очередной спокойный вечер после рабочего дня. Округа приятно освещалась заходящим солнцем. На веранде дома Сенджу сидели двое шиноби, проводя время за картами. Было бы скучно играть просто так, поэтому на кон ставились различные безделушки, от мелких купюр до всего, что Хаширама только мог найти в своих карманах. Мадара в пух и прах обыгрывал друга каждый раз. На мгновение, Хаширама даже заподозрил, что он сжулил, используя преимущество в виде шарингана.       — Хаа. Дара, признавайся, ты активировал свой шаринган, пока я этого не видел? — проигрывая в очередной раз, Хаширама лег на стол. Постукивая кулаком, словно дите, он требовал реванша. — Давай по новой! Уж в этот раз наверняка богиня удачи благословит меня.       — Даже если она поцелует твой зад, тебя это не спасет. И вообще, у тебя хоть осталось что-то, на что можно сыграть? — с надменностью Мадара осмотрел того, кого он целиком и полностью обчистил. Он словно обыгрывал младенца — становилось даже немного жалко Хашираму.       Сенджу начал похлопывать по карманам, надеясь найти хоть что-то, пусть даже залежавшуюся пуговицу или забытую конфету. Его поиски сопровождались странными телодвижениями, напоминающими брачный танец страуса. Внутренние карманы также оказались пусты. Все, что только можно было вытрясти из них, он уже давно проиграл.       — От того, что ты в сотый раз просунешь руку в пустой карман, ничего там не появится. Просто признай свое полное ничтожество и давай заканчивать, — вся эта ситуация была забавной только в первые часы, но сейчас уже начинала действовать на нервы.       — Постой, Дара. Я уверен, что у меня найдется хоть что-нибудь, — в сто первый раз осматривая карманы, но так ничего и не найдя, Хаширама помрачнел.       — Серьезно, завязывай с этим. Как ты только умудряешься так резко менять свое настроение? — эта фирменная привычка Сенджу всегда напрягала Учиху. Из обычного позитивного настроя любое неаккуратное высказанное слово могло ввести того в состояние самокопания. Вырасти у него грибы на спине в этот момент, никто бы не удивился.       — Может, тогда сыграть на желание? Или, может, на волосы? — Хаширама был готов поставить на кон хоть свою шевелюру.       — Сдались мне твои волосенки. У меня у самого они не хуже будут, — Мадара демонстративно мотнул головой, развевая волосы.       Послышался легкий смешок с противоположной стороны стола. Хаширама пытался подавить вырывающийся смех. С самого детства волосы Мадары словно жили отдельной жизнью. Подобно характеру хозяина, росли в разные стороны, напоминая ежа.       — Ха-ха, ну хорошо-хорошо. Чего тогда изволишь?       — А давай сыграем на твою анальную девственность? — Мадара надеялся этим остудить азарт в глазах Хаширамы и наконец вернуться домой. Изуна явно заждался его. Каково же было удивление, когда в них с новой силой воспылал огонь.       — В этот раз, как я вижу, играть будем по-крупному, — быстро перемешивая колоду, Хаширама добавил. — Но если выиграю я, то твоя девственность будет моей. Идет?       Немного поколебавшись, Мадара думал, что Хаширама все равно не сможет его обыграть. Только если богиня удачи в самом деле не поцелует его в зад. Без особых переживаний, он все же принял его предложение. Не в его стиле было отступать, особенно если предложение было выдвинуто с его стороны. Гордость не позволяла взять слова назад. Хотя, при всем желании, он бы так и не смог этого сделать. Сенджу больно сильно загорелся идеей.       Раскидав карты, началась настоящая игра. Все, что было до этого, и в подметки не годится. Утерев молоко с губ, они оба настроились решительно. Даже вечно дурачащийся Хаширама сидел с напряженным лицом. Карта за картой, атмосфера, ничем не отличающаяся от прежних боевых сражений, витала в воздухе. По лбу Мадары скатилась капля пота, каждая клеточка тела реагировала на малейшее движение противника. Когда дело шло не в его пользу, он боролся с диким желанием активировать шаринган, но это равносильно признанию поражения. Что-что, а глаза Хаширама сразу заметит, как и малейший мухлеж.       В мыслях Мадара не мог уловить — раз Сенджу мог так играть и раньше, так к чему же были все те унизительные проигрыши? Либо ему не хватало мотивации на победу, либо это был гнусный план. Второй вариант навряд ли был возможен — по тому, что он знал о нем с самого детства, Хаширама был бесхитростным идиотом. Но так ли хорошо он его знал, как думал… Мало ли на что готов хищник, выслеживающий свою жертву долгое время.       Сенджу, наученный опытом прошлых партий, не стал сразу отбиваться козырями, выкидывать сильные карты. Напротив, бережет их, в начале не боясь брать из колоды новые. Словно прощупывал почву. Перемена в поведении не ускользнула от внимания Мадары. Изрядно затянувшаяся партия давала понять, что силы примерно равны.       — Ах ты хитрый жук, — не сдержался Учиха. — Хаширама, какого дьявола ты изображал невинную овечку до этого?       — Видимо, боги ниспослали мне свое благословление, — уголки губ слегка поплыли вверх. Улыбка казалась какой-то загадочной.       Накал стоял нешуточный. В какой-то момент, после хода Мадары, Хаширама выложил выигрышную комбинацию, сбрасывая все карты. Не веря собственным глазам, Учиха продолжал переводить взгляд с комбинации противника на свои карты. Казалось, что победа уже близка, а тут неожиданный поворот. Посмотрев на довольное лицо победителя, которое озаряла яркая улыбка, удушающий ком страха застрял в горле. Ну не будет же теперь этот добряк требовать свой законный приз! Наверняка сейчас просто посмеется и предложит выпить по чашечке саке, забыв обо всем. Как же Мадара ошибался.       — Я могу получить мой приз? — делая акцент на последних словах, Хаширама оперся подбородком на руки. Невинно улыбаясь, прикрыл глаза.       — Сейчас я тебе такой приз устрою! — осознавая ситуацию, в которую он сам себя и поставил, Мадара начал закипать. — Ты же явно жульничал! Не мог ты без какого-нибудь фокуса меня обыграть. А ну признавайся!       — Дара-Дара, стоит уметь проигрывать, — мелодичным голосом Хаширама настаивал на своем. — Уговор дороже денег.       — Это была всего лишь шутка! Слышишь? Шутка, которую ты, придурок, воспринял всерьез! И как ты себе вообще это представляешь?       — Легко и просто. Раздевайся, — находясь в безвыходном положении, Мадара не верил, что Хаширама и вправду ожидает подобного.       Раздался громкий удар по столу, переворачивая все карты, что лежали на нем. Некоторые, подхваченные ветром, полетели в сторону сада. Если до этого обстановка являлась накаленной, то сейчас же от Мадары исходила аура намного страшнее, чем когда-либо. Несмотря на это, Хаширама был все так же безмятежен.       — Если тебе нужна помощь с одеждой, так и скажи. Я с радостью тебе помогу, — схватив Учиху за рукав, Сенджу потащил его в дом, быстро направляясь в свои покои, пока тот не успел отреагировать.       Находясь в шоковом состоянии, Мадара упустил момент, когда мог еще вырваться. Сейчас отступать уже поздно. Находясь на футоне владельца комнаты, всячески обозвать его и покинуть дом не позволяло достоинство шиноби. Можно сказать, самолично заманил себя в ловушку. В тот же миг он понял, что каким бы неумехой ни был Хаширама в азартных играх, но проигрывать такое количество раз подряд было и для него перебор. Как же он мог упустить это из виду.       Пока Мадара находился в своих раздумьях, сидя молча, подобно статуе, Хаширама достал с полок шкафа странную бутыль с неизвестной прозрачной жидкостью, но алкоголем явно не являющейся. На вид содержимое выглядело тягучим. Выйдя из раздумий, Мадара повернулся в сторону булькающего звука. Сенджу слегка взболтнул бутыль.       — Это, блять, что еще за херня? — вопрошал он, указывая на предмет в руках.       — О, не волнуйся! С этим будет гораздо проще тебя подготовить, — с воодушевлением заявлял Хаширама.       Чем ближе подходил Сенджу, тем сильнее сжималось нутро Мадары. Пройдя через тысячи битв, он никогда не чувствовал страха, а сейчас руки сами дрожали. Беспокойство отражалось в его зрачках. Остановившись перед ним, Хаширама присел и отложил смазку в сторону. Для начала надо настроить Мадару на нужный лад, словно музыкальный инструмент. Воздух в комнате начал отдавать чем-то сладким. Очень похоже на новую технику Хаширамы — цветущие деревья. Учихе уже доводилось сталкиваться с ней ранее, во время тренировочного боя. Тогда аромат был менее концентрированным, однако все же дурманил рассудок. Немного расслабившись, сам не понимая от чего, Мадара больше и не думал, что дела его обстоят настолько скверно.       — Вот видишь, не так уж и плохо, Дара, — слащаво протянул Хаширама. — Могу я начать?       — Да делай что хочешь! Только пошевеливайся, — по телу пробегали легкие волны наслаждения. А ведь Хаширама только приспустил хаори с плеч, укладывая его на футон с особой осторожностью.       Может ли быть, что в комнате развеяны пары афродизиака? Невозможно на пустом месте без усилий возбудиться. Чтобы он, Учиха Мадара, чувствовал нарастающее удовольствие от того, что его раздевают руки лучшего друга, уму непостижимо. Несмотря на попытки отрицания ситуации, факт остается фактом. Его тело было гораздо сговорчивее, наглядно демонстрируя, как же ему хорошо. Хаширама и не думал останавливаться, почти освободив лежавшего под ним человека от одеяния.       Пред Хаширамой предстала картина маслом. Ровные и правильные черты лица Мадары, слегка алеющие румянцем щеки давали понять — ему более чем приятно. Проведя пальцами по оголенному торсу, белее мрамора, он остановился на ореолах выпирающих сосков, манящих своим милейшим розовым оттенком. Немного сжав один из них, губами примкнул ко второму, лаская с нежностью.       — Д-дьявол тебя подери, Хаширама. Что ты там делаешь? — вздрогнув от неожиданности, Мадара попытался оттащить его от себя. Запуская руку в волосы Хаширамы, он подметил, что они и вправду под стать шелку.       — Смакую свой приз. А как иначе? — перехватив запястье Учихи, Сенджу высвободил голову и продолжил изучать новые пространства.       От такого своевольного и непринужденного ответа Мадара был готов в эту же секунду придушить того на месте, однако что-то резко сжало его внизу. Не кто иной, как Хаширама, открыто лапал нижнюю часть. Дотрагиваясь до самых сокровенных мест Учихи, он, не стесняясь и не спрашивая лишних разрешений, избавился от последней преграды, отделяющей от главной цели.       — Ты так и будешь в одежде? Меня-то раздел, а сам прикрытый сидишь, — недовольно подметил Мадара.       — И вправду, даже не заметил. Прости, я слишком увлекся, — на ходу снимая с себя косодэ, он почувствовал, как ноги Мадары помогают ему в процессе.       — Живее, иначе я передумаю.       — Черт, как тебе это удается, — непреднамеренно Мадара возбудил Хашираму еще сильнее, хотя, казалось, куда более.       Раздевшись впопыхах, Сенджу потянулся за смазкой. Пах болезненно ныл, стремясь быстрее получить желаемое. Открыв колпачок, он выдавил холодную массу сначала на руку, растирая ее. Затем нанес на вход Мадары, от чего тот прикусил нижнюю губу до крови, стараясь сдержать постыдные стоны. Учиха не мог позволить себе произнести хоть звук, когда процесс даже не начался.       — Не сдерживайся. Дай мне услышать твой голос, — вводя первый палец, Хаширама внимательно следил за эмоциями Мадары.       Ничего не ответив, Учиха сфокусировался на ощущениях. Было не очень приятно, постороннее вторжение вызывало дискомфорт. На удивление, все не так плохо, как он мог себе представить. Подождав, пока он привыкнет, Хаширама продолжил подготовку. Видя, что Мадара расслабился, Сенджу ввел второй палец. Хоть Мадара и слышал, что мужчина может также испытать оргазм от проникновения, слабо в это верил. Да, не так дурно, но не феерично. Заметив, что Хаширама пристально наблюдает за ним, ему стало неловко.       — Дыру во мне просверлить удумал? Заканчивай с… — остановившись на полуслове, раздался неожиданный экстаз. Из губ все же вырвался громкий стон.       — Ага, нашел! — поняв, где расположена простата, Хаширама ускорил движение.       После обнаружения точки удовольствия, Сенджу заметно воодушевился. Развратные хлюпающие звуки раздавались на все помещение с сопровождением звонких стонов Учихи. Второй рукой Хаширама водил вдоль члена Мадары, тем самым дополняя экстаз.       — Ст… Стой! Перестань, я сейчас… — не успев договорить, сознание Мадары унес нарастающий оргазм. Кончив в руку Сенджу, он заглатывал воздух, пытаясь отдышаться.       — Я так и знал, что ты на вкус сладкий, — лизнув палец, подтвердил свою давнюю теорию.       — Не смей это пробовать, ублюдок, — шипя, Мадара накрыл лицо руками; вид ухмыляющегося Хаширамы не вписывался в его обычное представление о нем.       — Ну же, попробуй и ты, — наклонившись, Сенджу отстранил руки Учихи, скрепляя пальцы в замок. — Твое лицо чертовски сексуально, Дара.       Поцелуй вышел горячим, уволакивая последние остатки выдержки Хаширамы. Больше не в силах сдерживаться, прикусил без того израненную губу Мадары. Он еще в юношестве заметил за этим непутевым Учиха явные мазохистские наклонности. Человек, который без сомнения готов кинуться в гущу вражеского войска, после сражения с довольной миной зализывая раны — вот каким был его объект симпатии.       — Теперь можно приступить и к главной составляющей моего приза, — вновь потянувшись за бутылью, Хаширама смазал свой член.       Растерев содержимое, он надеялся принести Мадаре как можно меньше неудобств в принятии. Эксперименты и разнообразные игры можно испробовать и позднее. Гораздо важнее в первый раз донести свои чувства. По-другому Учиха мог и не понять. Несмотря на смышленый ум, твердолобость и боязнь эмоций не позволяли Мадаре заметить знаки внимания Хаширамы. Пришлось выжидать момент и действовать исподтишка.       Пристроившись у входа, Хаширама почувствовал легкую дрожь. Неужто свирепый воин страны огня боялся первого раза или же, напротив, всем нутром жаждал более решительных действий? Недолго думая, он приобнял Учиху, прислонившись к шее, ласково нашептывая, как он прекрасен.       — Расслабься, а то будет больнее, — в надежде отвлечь от неудобства, Сенджу прикусил кожу, тут же зализывая место укуса.       — П-подожди. Не войдет, — размеры Хаширамы были немаленькие, но смазка делала свое дело.       — Все будет хорошо. Доверься мне, — осыпая поцелуями, он временами задерживался, оставляя свои багровые метки.       Войдя полностью, Хаширама мысленно подметил, что вот он и получил свою награду. Как же долго он к этому шел. Глупо было на этом заканчивать, беря во внимание, что Мадара только-только начал втягиваться в процесс. Да и сам он ни за что не прервется. Смазка имеет жгучее свойство, возбуждая обоих. Нельзя спешить, надо дать Мадаре привыкнуть.       — Чего ты там застрял? Начинай двигаться, — затянувшаяся пауза не шибко радовала Учиху.       — Уверен? — с беспокойством решил переспросить Хаширама.       — Более чем. Если не начнешь движение, то в следующий раз я трахну тебя своим гунбаем.       — Давай как-нибудь без гунбая, пожалуйста, — не решая испытывать удачу вновь, Хаширама начал движение.       Ритм переходил постепенно от равномерных толчков до диких и быстрых срывов. С каждым движением Хаширама попадал в то самое место, от которого Мадара уже и не пытался сдерживать голос. Рычащие стоны Сенджу и стоны удовольствия Учихи сливались в унисон, заполняя пространство. Ничто на свете сейчас не отвлекло бы их друг от друга.       Оргазм настиг обоих. Яркая вспышка в глазах постепенно отступала, и Хаширама понял, что излился внутрь Мадары. Но тот не особо на вид был против. Озорная улыбка, что была в моменты пылающих битв, не сходила с уст Учихи. Не может же он в таком состоянии сейчас прибить его на месте! Однако от Мадары можно ожидать всего.       — Дара, не смотри на меня так, — сглотнув, Хаширама добавил, — ты же не собираешься идти за гунбаем?       — Пока нет, но ты сильно не расслабляйся.       — Слава Ками-сама, — выдыхая, он хотел поинтересоваться мнением Мадары. — Так что думаешь о произошедшем?       — Что я думаю? А что я могу думать? — отлипая от Сенджу, Учиха устроился поудобнее. — Как долго ты это планировал? Стоит отдать должное, ты отлично подготовил почву.       — В каком смысле?       — Не строй из себя идиота. Ты прекрасно знаешь, о чем я, — кажется, Мадара стал догадываться о лукавых махинациях в тот момент, как заметил, что у Хаширамы что-то выпирает из-под хакама. Учитывая то, как он точно опустошил все его карманы ранее, вариантов оставалось немного.       — Хах. А я все думал, чего ты так покорно последовал за мной, — вздыхая, Сенджу скрестил руки на груди.       — Даже белобрысую крысу сумел спровадить из деревни, — так вот в чем заключалась истинная цель из воздуха взявшейся срочной миссии для Тобирамы.       — Хочешь как-нибудь еще сыграть в карты? — вскочив и приняв сидячую позу, Хаширама выжидал ответа.       — Да можно и без карт, сразу на футон. Чего мелочиться? — Мадара не собирался снова тратить столько часов на прелюдии.       — О, не думал, что окажусь настолько в твоем вкусе!       — С таким членом особо и потеть не надо. К слову, получается, я тоже получил приз?       — Не понял, — Сенджу тупо уставился на Учиху.       — Ну как же. Неужели я не первый твой партнер? Откуда ты всему научился?       — Нет-нет. Подсмотрел кое-чего в свитках, да и рассказов наслушался. На источниках и не такое узнать можно, — оправдывался Хаширама.       — Тогда я получил и твою девственность. Думаю, это достойная плата, — в голосе Мадары слышались нотки самодовольства. — Так когда ты успел активировать свою технику с деревьями? Чего так несет на весь дом?       — Сразу как сбросил все карты. В то время как ты ловил мух, разинув рот, я быстренько сложил печати.       — Умеешь же удивить. И эту жижу заранее в шкафу заныкал, — все тише и тише раздавался голос.       После интима Мадару начало клонить в сон, но Хаширама все еще был полон сил. Его бы хватило еще на парочку заходов, но тревожить покой и без того усталого Учихи ему не хотелось, боясь, что тот может и передумать продолжать подобную близость. Пока Мадара проваливался в сладкую дрему, Сенджу аккуратно устроился рядом, накрывая обоих легким одеялом. Зарывшись в волосах возлюбленного, он наслаждался мягкостью и благоуханием.       — А волосы Мадары и вправду на ощупь приятны, — с изумлением для себя обнаружил Хаширама.       — Я же говорил.       — А ты чего подслушиваешь? Я думал, ты давно спишь.       — Особо не поспишь, когда тебе в ухо так громко дышат, — возмущался Учиха.       — Ха-ха, прости. Добрых снов, Дара.       — Добрых снов, Хаши.