Вовремя

      Дорога гладко стелилась под колесами автомобиля, который четко двигался к месту назначения, послушный команде водителя. Стиснув зубы, и бездумно глядя перед собой, парень крутил рулевое колесо и размышлял о сегодняшнем дне, который вымотал его до предела. След от пощечины, которую сестра дала ему прямо в коридоре компании, уже давно пропал, но при каждом воспоминании о выходке Мэттини, щека начинала гореть, заставляя парня хмуриться.       Но больше всего Ваю расстроило не это, а то, что сестра при каждой их стычке не стеснялась в выражениях, обвиняя младшего в несуществующей связи с мачехой. И стоило парню только начать защищать Гетсару, как в его адрес тут же прилетало:       — Продолжишь её защищать, и я окончательно уверюсь в том, что ты помог ей убить нашего отца.       «Пи`Мэ, неужели ты не понимаешь, как меня ранит твоё недоверие и глупые обвинения», — мысленно вздохнул Ваю, мягко останавливаясь в своём любимом месте в этом суматошном городе — на смотровой площадке, откуда открывался прекрасный вид на мост Рамы Ⅷ. Заглушив двигатель, парень расстегнул ремень безопасности, а затем несколько пуговиц рубашки, слегка потряхивая воротник: несмотря на поздний вечер, в Бангкоке было ещё довольно жарко. Скользнув пальцами по рулевому колесу, Ваю откинул голову на сиденье и вздохнул, вновь мысленно переживая события сегодняшнего дня. То, как Мэттини, бесцеремонно ворвавшись в кабинет президента компании, устроила там скандал, обвинив его и Гет во всех смертных грехах, а затем её выступление в коридоре компании при наличии некоторых сотрудников JPB Group. Вишенкой на торте стали последние слова взбешенной девушки:       — Чем больше ты будешь поддерживать других людей — тем меньше я буду считать тебя семьей. И если однажды я причиню тебе вред — это будет только твоя вина.       Вздохнув, Ваю вынырнул из воспоминаний и, выпрямившись, задумался. Собственно, этим он и занимался всю вторую половину дня: размышлял о том, как из-за собственных чувств оказался между двух огней. И теперь на одной чаше весов были брат и сестра, а на другой — его мачеха, женщина, к которой он испытывал… отнюдь не родственные чувства. В голове парня промелькнуло ещё несколько кадров. Вот Гетсара берёт его за руку и, глядя в глаза, говорит, что не предаст его доверия. А затем, не отрывая взгляд, подаётся вперёд и обнимает. И в этот момент внутри застывшего парня всё переворачивается потому, что его мозг и сердце начинают трудную борьбу. С одной стороны — Ваю отчаянно хотел знать правду о смерти его отца, с другой — очень сильно этого боялся, ведь не знал, что с ним будет, если выяснится, что человек, бывший для него надежной опорой всё детство, причастен к смерти его родителя.       Все эти путешествия по дорогам памяти ужасно вымотали парня, именно потому он и приехал сюда, надеясь, что хоть здесь в таком красивом месте обретет немного покоя.       Беззвучно простонав, Ваю вновь откинулся на сиденье и закрыл глаза, неистово желая хоть чуточку забыться. И вот, когда парень почувствовал, что его сознание медленно уплывает, принося мозгу такой желанный отдых… до него внезапно донеслись чарующие звуки прекрасной мелодии: неподалеку кто-то играл на скрипке. Это было неудивительно, так как Ваю находился возле места, которое уже давно облюбовали для свиданий влюбленные парочки. Удивляло другое: парень никогда не был фанатом скрипичной музыки, но вот сейчас ощущал невероятное спокойствие, чувствуя, как мелодия проникает в каждую клеточку его тела. Открыв глаза, Ваю повернул голову в сторону сияющего моста, и некоторое время любовался открывающимся видом, пока не стихли последние звуки чудесной композиции. Парень приготовился слушать следующую песню, но музыкант не торопился, оставляя Ваю в тишине, которая заставила его нервничать.       «Почему он больше не играет?», — пронеслось в голове парня. Открыв дверь автомобиля, он вышел, и буквально через десяток шагов увидел музыканта, который укладывал инструмент в чехол. В тот момент Ваю больше не контролировал себя: забыв обо всём, он ринулся вперёд и, заступив дорогу парню, выдохнул:       — Пожалуйста, Кхун, сыграйте ещё, — отчаянно пытаясь поймать взгляд скрипача. Тот, подняв на него глаза, несколько мгновений помолчал, а потом заметил:       — Вообще-то уже довольно поздно, Кхун. И мне пора домой. Простите, — ответил парень, делая шаг в сторону, чтобы обойти собеседника. Но Ваю тут же последовал за ним и вновь заговорил:       — Я могу отвезти вас домой. Прошу, всего одна мелодия. На ваш выбор. Мне сейчас это необходимо.       Тон, которым помощник президента JPB Group произнес последние слова, заставил музыканта вглядеться в него пристальнее, а затем поинтересоваться:       — У вас что-то случилось, Кхун?       — Да, — коротко ответил Ваю. — У меня был очень тяжелый день на работе.       — У всех бывают тяжелые дни. Может быть, вам стоит просто поехать домой и…       — Это не поможет, — перебил собеседника парень, поморщившись: меньше всего ему хотелось возвращаться туда, где сейчас находится Пи`Мэ. Вздохнув, Ваю произнес: — Я вообще не хочу возвращаться сегодня домой.       После слов парня повисла тишина, и, проследив за реакцией музыканта, Ваю понял, что тот колеблется в принятии решения. Сократив расстояние между ними, парень, оказавшись сантиметрах в десяти от собеседника, предоставил свой последний, как ему казалось, самый надежный аргумент:       — Я заплачу, если надо.       Выражение лица скрипача вдруг изменилось и, окинув Ваю недовольным взглядом, он произнес:       — Я прихожу сюда не просить милостыню, Кхун.       — Я не это имел в виду, — растерянно отозвался помощник президента JPB Group. — Просто каждый труд должен оплачиваться…       — Для меня это удовольствие! — перебил музыкант, ещё больше мрачнея, а потом добавил: — Единственное, что я приму в качестве оплаты — стакан крепкого кофе и ваши услуги водителя, понятно?       — Конечно, — закивал головой Ваю, думая о том, что его давно уже никто так красиво не ставил на место. А скрипач продолжил:       — Одна композиция и мы уезжаем, да?       — Угу, — снова кивнул парень. — А кофе я куплю вам по дороге домой.       — Договорились, — кивнув головой скрипач, а Ваю, слегка улыбнувшись, попросил: — Можем ли мы пройти к автомобилю? Я хочу присесть.       — Без проблем, — согласился музыкант и в следующую секунду оба парня зашагали к машине. Опустившись на сиденье водителя, помощник президента JPB Group проговорил:       — Кхун, вы не возражаете, если я послушаю мелодию с закрытыми глазами?       — Нисколько, — улыбнулся скрипач, принимая нужную позицию. — Готовы?       — Да, — отозвался Ваю, и в следующий миг его накрыла волна чарующих звуков новой мелодии музыканта. Несколько мгновений полюбовавшись нежной улыбкой парня и тем, как вдохновенно он отдаётся своей игре, помощник президента JPB Group закрыл глаза, позволяя чудесной мелодии поглотить его без остатка…

Спустя некоторое время, полночь

      Ган, доигрывая уже третью мелодию собственного сочинения, и сам не знал, отчего тратит своё личное время на этого незнакомца, что так бесцеремонно помешал ему вернуться домой в привычный час. Но одно было предельно ясно: звуки его скрипки успокаивают этого парня, разглаживая морщины на хмуром лице и придавая ему расслабленное выражение. Музыкант, завершив композицию красивым пассажем, опустил инструмент, а затем и руку со смычком. Скользнув взглядом по лицу незнакомца, Ган обнаружил, что тот глубоко и ровно дышит, и, вздохнув, произнес:       — И что же мне теперь делать?       Не придумав ничего лучше, парень обошел автомобиль и, открыв дверцу, опустился на пассажирское сиденье. Ещё миг музыкант колебался, но желание попасть домой было сильнее, чем чувство комфорта незнакомого парня, так что, подняв руку, Ган осторожно дотронулся до плеча водителя, позвав:       — Кхун, проснитесь.       Ответом скрипачу стало какое-то неясное урчание, после чего парень повернул голову в его сторону, продолжая спать. Света в машине было недостаточно, но даже в этих скудных условиях Ган сумел разглядеть привлекательность его необычного «заказчика». Особенное внимание музыканта привлекли пухлые, красиво очерченные губы, которые сейчас были слегка приоткрыты. Подавив желание повторить их контур подушечкой пальца, музыкант снова взялся будить незнакомца. Когда Ган дотронулся до руки парня, тот стряхнул её, словно надоедливое насекомое, но так и не проснулся.       «Что ж, Кхун, похоже, у меня нет другого выхода», — мысленно подытожил скрипач, и в следующий миг кончики пальцев коснулись щеки привлекательного незнакомца. Беззвучно простонав от того насколько у этого парня нежная кожа, Ган осторожно погладил щеку своего «заказчика» и позвал:       — Кхун, пожалуйста, проснитесь.       — Ммм, — раздался сонный голос, и через мгновение скрипач был одарен взглядом темных глаз, напоминавших бездонные омуты. Несколько раз моргнув, парень поинтересовался:       — Я заснул, да? Прошу проще… — помощник президента JPB Group запнулся, во все глаза уставившись на собеседника. Наблюдая за тем, как сонное выражение лица незнакомца сменилось смущенным, Ган вдруг понял, в чём дело и поспешно убрав руку, затараторил:       — Ох, это просто… Вы не просыпались, и я решил… Прошу прощения, Кхун.       — Да, меня нельзя назвать легким на подъём, — согласился Ваю, улыбнувшись. — Но раз уж вам удалось разбудить меня — едем за кофе?       Последние слова собеседника прошли мимо ушей Гана. Причиной всему стала яркая улыбка парня, продемонстрировавшая чудесные ямочки, отчего весь образ строгого делового человека растворился в мгновение ока. Околдованный прекрасным зрелищем музыкант выпал из реальности и очнулся только тогда, когда услышал громкое и насмешливое:       — Я вам так понравился, Кхун? Или у меня что-то на лице?       — А? — растерянно отозвался скрипач, приходя в себя. — Нет-нет, лицо красивое.       — Правда? — заинтересованно подался вперёд незнакомец, а Ган, сообразив, что только что ляпнул, прикусил губу, опустив взгляд. Спустя пару мгновений, он посмотрел на собеседника, встречаясь с насмешливым взглядом, и пробормотал:       — Вы обещали отвезти меня домой, Кхун.       — Ваю, — внезапно отозвался парень. — Моё имя Ваю.       — Ган, — в свою очередь представился музыкант. — Приятно познакомиться, Кхун`Ваю.       — Мне — двадцать пять лет. А сколько вам? — тут же отозвался тот. На что Ган с улыбкой ответил:       — А мне — двадцать шесть. Так что, мы едем домой?       — Да-да, конечно, — кивнул парень, заводя мотор. — Но сначала заедем за кофе, Пи`Ган. Ты ведь не против такого обращения?       В любой другой ситуации музыкант воспротивился бы этому, поскольку с людьми сближался очень медленно и осторожно. Но этот парень, кажется, сумел обезоружить его лишь одной солнечной улыбкой. И в стремлении ещё раз увидеть притягательные ямочки собеседника, скрипач ответил:       — Конечно, нет, Нонг`Ваю.       — Вот и прекрасно, — расцвел в улыбке младший, а музыкант ощутил, что внезапно стал дышать через раз. Чудовищным усилием воли, отвернувшись от собеседника, Ган потянулся к ремню безопасности и, пристегнув его, сообщил:       — Я готов. Можем ехать.       — Какой кофе ты предпочитаешь, Пи? — поинтересовался Ваю, выруливая на дорогу.       — Американо, — отозвался музыкант. — А ты, Нонг?       — Капучино, — ответил парень, а потом добавил: — Спасибо за то, что остался и сыграл мне.       «Точно, он ведь был чем-то расстроен, когда просил сыграть ему», — мелькнуло в голове скрипача. Стараясь, чтобы его голос звучал, как можно нейтральнее, но при этом не равнодушно, Ган спросил:       — Ты уже в порядке, Нонг`Ваю?       — Что? Ты о чём, Пи? — удивленно протянул водитель, подъезжая к кофейне.       — Ты ведь был чем-то расстроен, сказал, что тяжелый день на работе, — промямлил старший. Заглушив двигатель, Ваю перевел взгляд на собеседника и произнес:       — Да, это правда. Я был расстроен. Но мне уже лучше, Пи. Спасибо за беспокойство.       — Ага, — отозвался Ган, доставая из кармана мелочь, чтобы заплатить за свой напиток. Увидев, чем занимается скрипач, помощник президента JPB Group громко объявил:       — Пи, не стоит этого делать. Я обещал купить тебе кофе и отвезти домой, помнишь? Значит, за твой американо плачу я. Это не обсуждается, — закончил младший, выходя из автомобиля. А музыкант, откинувшись на сиденье, проводил Ваю взглядом и задумался:       «Почему я позволяю этому парню так много?»

Далеко за полночь

      Допивая свой кофе, Ган любовался спокойными водами реки, опираясь на металлическое ограждение смотровой площадки. Почувствовав прикосновение к плечу, скрипач повернул голову в сторону собеседника и услышал:       — Ты не сердишься, Пи?       — С чего бы мне это делать, Нонг? — поинтересовался старший, и получил виноватое:       — Я опять притащил тебя сюда, вместо того, чтобы отвезти домой. У тебя с утра есть какие-то планы?       — С самого утра — точно нет, — что-то прикинув в уме, отозвался музыкант. — А у тебя?       — Мне завтра на работу, но сейчас я всё равно не хочу домой, — пробурчал младший, а Ган подумал, что для полного сходства с капризным ребёнком парню осталось только надуть губки. Что Ваю и сделал ровно через секунду, с максимальной точностью воспроизводя картинку, возникшую у скрипача в голове. Спрятать улыбку не удалось, и через мгновение старший услышал:       — Что смешного, Пи`Ган?       — Ничего, просто так улыбнулся, — уклончиво ответил музыкант. Однако Ваю, внезапно прищурившись, произнес:       — Я тебе не верю.       — Ну и пожалуйста, — махнул рукой скрипач, наклонившись, чтобы поставить пустой стаканчик на землю. Спустя миг старший выпрямился и застыл: лицо его собеседника было совсем рядом. Голос подвел музыканта, а потому он смог лишь прохрипеть:       — Нонг…       — Пи… — так же тихо отозвался парень, не отрывая взгляд от музыканта.       Ничего не говоря, Ган смотрел в глаза младшего и чувствовал себя, словно в жерле вулкана, настолько сильно горело сейчас его тело. Мозг сигнализировал, что хозяин находится в ловушке и должен срочно искать выход, однако эти крики заглушались бешеным стуком сердца скрипача. Спокойствия старшему не добавлял и тот факт, что взгляд Ваю более чем красноречиво говорил о желаниях парня. Вернее об одном, которое тот, облизнув губы, вознамерился осуществить прямо сейчас. Отбросив последние сомнения, Ган шагнул вперёд и, обвив талию младшего рукой, окинул его потемневшим взглядом и прикоснулся к губам парня.

Спустя полчаса

      — Прости, я должен был держать себя в руках, — произнес старший, смотря на звезды, когда его дыхание немного нормализовалось. На что младший, улыбнувшись, проговорил:       — Не стоит извиняться, Пи. Мы оба этого хотели. Не отрицай.       — Не буду, но… — положив палец на губы музыканта, Ваю произнес:       — Никаких но! Это было хорошо. У нас был прекрасный момент. Я хотел забыться, а ты… — парень запнулся, а Ган, переведя взгляд на него, завершил:       — А я хотел хоть раз почувствовать тепло другого человека. И ты дал мне это. Спасибо, Нонг.       — Тебе спасибо, Пи, — отозвался младший, положив руку на плечо музыканта, который за несколько часов сумел совершить то, что ему не удавалось уже несколько недель — подарил ему чувство покоя, заставив все тревоги отступить прочь. Хотя бы на время. Потому, ощутив руку парня на своей талии, Ваю лишь улыбнулся, поднимая взгляд в ночное небо. Чувство расслабленности окутало помощника президента JPB Group с ног до головы и теснее прижавшись к старшему, он подумал:       «Иногда всё, что нам необходимо — чтобы нужный человек появился вовремя».