больна

      Элизабет Купер — идеальность чернилами чёрными по витиеватым сухожилиям, да только не её. Блондинка улыбается белизной своей совести/репутации. Джагхед Джонс появляется в жизни Бетти Купер чёрным пятном, он растекается по белизне её жизни. «Я не тот, кто тебе нужен, Бетти, постарайся держаться от меня подальше». И она кивает, кивает, как мальчик-болванчик, и моргает быстро-быстро. А все её атомы хотят к нему, стремятся слиться воедино с его. «Джагхед Джонс — не тот, кто тебе нужен, Бетти». У Элис чувство дежавю, больно напоминающее о прошлом, что она так любила. И Элис вовсе не завидует собственной дочери, которая теперь с южными на «ты», которой взаимность найти наконец удалось, пусть не от рыжего мальчика по соседству. Но вслух женщина лишь произносит: «Он змей, Бетти. Все они бандиты, наркоманы и убийцы. Ты ведь не хочешь стать такой же?»       «Конечно же, нет, мамочка», — Бетти хорошая девочка и послушная дочь. Она с матерью спорить не думает. Купер в своей спальне пишет Джагхеду СМС о том, что как минимум неделю со встречами стоит повременить.       Арчи *солнечный мальчик* Эндрюс опускает глаза в пол и пытается назвать Бетти все причины, почему не любит её, стараясь не произнести главную: «Вероника».       — Может, у нас есть шанс? — Купер опускает в пол красные от слёз глаза и по-собачьи преданно ждёт ответа Арчи.       — Нет, Бетти, нет. Ведь я с Вероникой, а ты с Джагом. Мы наконец встретили тех, кого любим и любим взаимно. Ведь ты же этого и хотела.       — Д-да, конечно.       Идеальная Вероника Лодж улыбается идеально белой улыбкой, поправляя идеальную причёску. «У идеальных девочек ведь всё идеальное, и парни в том числе», — думает Бетти, не зная, что подруга давно пролетела по шкале *отношения с родителями*. Лодж за победу над отцом на чашу весов давно кого угодно и что угодно поставить готова, она шпильками острыми давит неугодных, и Купер завидует, Купер так не может (у неё всего лишь стоптанные балетки).       Кровать в клинике удобная и большая, в тысячу раз лучше, чем дома.       — Вы уверены, что хотите её забрать? Курс лечения ещё не закончен… И…       — Да-да, уверена. — Элис заикается, заламывая руки, она, кажется, жалеет о произошедшем.       Чистый воздух больно бьёт по лёгким, пение птиц давит на виски.       — Бетти, милая, надеюсь, ты не слишком обижена на меня? Ведь это всё для твоего же блага. — Старшая Купер по-детски наивно улыбается и заискивающе смотрит на дочь.       — Всё хорошо, мам. Лечение действительно помогло, я теперь здорова, почти.       Старшая Купер задыхается и смешно хрипит после второй чашки зелёного чая. У неё последнее воспоминание: «Ты была права, мама. Знание химии действительно очень помогает в жизни». В городе ни у кого смерть «змея» Джагхеда Джонса вопросов не вызывает. Маленькая заметка в газете о том, что парень получил передоз, — обычное дело для Саутсайда. Остывший труп Вероники Лодж родители находят в её комнате. Должно быть, им всё же не стоило ехать на остров вдвоём. Должно быть, Хираму всё же стоило оставить дома кого-то, помимо Смитерса, лежащего теперь в углу коридора с ножом в груди.       Её, возможно, поймают, а может, ей повезёт. Элизабет улыбается своим мыслям, стуча в дверь такого знакомого дома.       — Бетти, всё хорошо? — Эндрюс взволнованно окидывает её взглядом.       — Да. Я могу войти?       — Конечно, проходи.       У Купер для Арчи пятнадцать минут неясных для него разговоров о взаимности/невзаимности и любви. В придачу улики со всех мест убийств, методично спрятанные по дому. «Перчатки, нож, пустой флакончик с ядом, пакетик с остатками ядовитого порошка», — блондинка мысленно ставит последнюю галочку в голове.       «Ну, мне пора. Мама будет волноваться». Она мило улыбается и обнимает друга на прощание.