Hassliebe

Горячая вода тонкими струйками стекала по телу, обжигая кожу. Кассиопея провела рукой по волосам, смывая вишневый шампунь. Сегодня было пасмурно, так что утренний душ должен был взбодрить и придать ей сил. Мыльные капли разбивались о кафельный пол с характерным хлюпающим звуком, и Касс поморщилась, вздрагивая всем телом. В Малфой-Мэноре ненавистной керамической плиткой были вымощены почти все поверхности, за исключением ее спальни. Единственного места, в котором она чувствовала себя спокойно. Огромный замок скорее навевал тоску и мрак, лишенный всякого домашнего уюта. Изысканность и лоск от вложенных сотен тысяч галлеонов не добавляли шарма, делая здание, лишь еще более искусственным. Переступая порог мэнора, это было первым, что бросалось в глаза. Отсутствие в нем жизни, словно в старинном музее с дорогими экспонатами. Мебель в серебристых оттенках, фарфоровые колонны и подобранные в тон цветы, придавали интерьеру лишь еще более зловещий вид. Взглянув на сооружение издали, сложно было определить, жил ли в нем кто-то. Замок-призрак, так называла его в своих мыслях Касс, не рискуя озвучить это вслух. Пожалуй, единственное, что она по-настоящему здесь любила, это мамин зимний сад с сотнями видов роз и других изысканных растений. Нарциссе нравилось проводить время, выращивая любимые цветы и работая с землей без помощи домовиков и слуг, за что она каждый раз получала укор от мужа. Холодными зимними вечерами они сидели на веранде, в окружении «Дюшес де Монтебелло», попивая итальянский чай из фарфорового сервиза, и наслаждаясь компанией друг друга. Малфой поежилась, выкручивая кран почти до максимума. Кипяток оставлял на коже красные следы, которые будут жечь еще как минимум пару дней. Сейчас она жаждала свариться заживо, лишь бы не вспоминать пробирающий до костей холод мэнора. Девушка потянулась за гелем для душа, блаженно прикрывая ресницы. Запах мускуса, сандала и лаванды, наполнили душевую, раздражая слизистую своей концентрированностью. В последнее время Кассиопея позволяла себя задуматься, каково это — жить без правил и выученных улыбок? Не думать, черт возьми, что нужно съесть на завтрак и в каком наряде ты уже появлялась в свете, чтобы обязательно надеть в следующий раз другой. Малфой завидовала Уизли, их легкому отношению к жизни, семейной сплоченности и умению привносить уют везде, где они оказывались. Девушка вздохнула, стирая жесткой мочалкой слой кожи на бедрах. Выкинуть из головы. Помнить на чьей ты стороне. Она сплюнула зубную пасту в слив, потуже затягивая махровое полотенце на груди. Малфой рассматривала свое отражение на запотевшем стекле. Аккуратно уложенные волнами волосы, легкий макияж и сияющая кожа. Идеальна, как и всегда. Не хватало только красной помады и романтичного платья. Девушка нахмурилась, перебирая в голове гардероб. Простое винное платье из шелка с вырезом в форме сердца и струящимися рукавами идеально подходило. Сегодня все должно было быть бескомпромиссно идеально. По такому случаю, можно достать любимые туфли из коробки под кроватью. Каблуки из красного бархата с тонким металлическим ремешком, обвивающим ногу, аккуратно сидели на ступне, дополняя образ в цвет помаде. Пара штрихов, и теперь Малфой словно сошла с обложки нового выпуска Спеллы. Кассиопея облокотилась на подоконник, закуривая вишневую сигарету. За окном все утро лил дождь, затопив берег Черного Озера, так что он теперь походил на вышедшую из берегов реку. В воздухе витал запах озоновой свежести и мокрого дерева, а под ногами дорожки сливались в грязное месиво. Дождь неторопливо постукивал по подоконникам и оконным стеклам, ласковыми длинными пальцами касался оставшейся на деревьях листвы, создавая лиричное настроение. Свинцово-серые тучи давили своей тяжестью на замок, добавляя хмурому четвергу еще большего напряжения. Слизеринка ненавидела четверги, что казалось странным по многим причинам. Ее не слишком радовало скорое наступление пятницы, а затем и выходных, скорее ненавистный день недели ассоциировался с удвоенной нагрузкой в учебе и парами с раздражающими гриффиндорцами. Девушка прочертила на запотевшем окне руну Уруз. Олицетворяющую могущество, силу и власть. Соединяя в себе противоположности: свет и тьму, огонь и лед, — она помогала обрести гармонию через перерождение. То, что нужно. — В комнате определенно стало жарковато, — присвистнула Дафна, высунув взлохмаченную макушку из-за бархатного полога. Черт, кажется она опять всех разбудила. — Да, Касс, не слишком ли горячо для обычных Зелий? — добавила Пэнси, суетясь около зеркала со спреем для легкого расчесывания волос. По утрам она до смешного походила на маленького жмыра со своим взъерошенным каре. — Салазар, только не говори, что это ради Снейпа, — брюнетка схватилась за сердце, наигранно печально вздохнув, и из ванной послышался смех Гринграсс. — Фу, господи, Пэнс, никогда это больше не произноси, — поморщилась девушка, закидывая в сумку учебник по Прорицаниям. Они к ее огромной печали, как и Зелья, сегодня были сдвоены с Гриффиндором. Ей срочно нужна доза кофеина и нормальный завтрак, иначе четверг не пройдет без потерь для львиной части Хогвартса. Малфой взглянула на наручные часы, с раздражением подмечая, что до завтрака оставалось еще около десяти минут. — Серьезно, по какому поводу? — спросила Дафна, выходя из душа с полотенцем на голове и все еще в своей милой зеленой пижаме. Кассиопея пожала плечами, откидываясь на шелковые подушки. — Проснулась слишком рано и не знала, чем себя занять. Дафна кивнула, сделав вид, что повелась на байки подруги. Ага, конечно. Кто станет тратить столько времени на укладку и макияж из скуки в семь утра? Ее взгляд изменился на заговорщически-хитрый, когда она по-кошачьи склонила голову, глядя на Касс. — Уизли? — Шутишь? У меня есть гораздо более энергосберегающие способы, — фыркнула слизеринка, удивляясь тому, что отчасти это действительно было правдой. Волна отвращения к себе, подступила к горлу, и она коротко сглотнула, отводя взгляд. — Звучит отвратительно, — заключила Гринграсс, поправляя на шее галстук с символикой Слизерина. — Знаю, Даф, поблагодари Блейза. Не я придумала это дурацкое действие. — Ты могла отказаться, — девушка развела плечами, бросая быстрый взгляд на подругу. Малфой раздражало, что Дафна была права. И еще больше раздражала возможность проиграть в этой дурацкой игре. Она даже не понимала, почему это ее так заботило. Кассиопея привыкла быть первой, никогда не получать отказов от сверстников и манипулировать, и возможно дело было именно в этом. В репутации, которую она не хотела рушить. Статус — главное, что у нас есть. И потерять его легче, чем вам кажется. Так учил отец с детства. Все эти помпезные приемы и скучные выходы в свет, ради того, чтобы выгулять новое платье были исключительно для поддержания репутации, сохранявшейся за Малфоями на протяжении нескольких столетий. — Да, но тогда можно было бы считать, что мне это не по силам, а нет ничего, с чем бы я не справилась, понимаешь? — Твое эго такое шаткое, подруга, — изрекла Дафна, рассматривая свое отражение в зеркале и через секунду в нее полетела подушка. Кассиопея выскользнула из спальни под смех подруг, когда взгляд наткнулся на валяющегося на диване Тео. Рука и ноги слизеринца свисали на пол, а рот был приоткрыт, отчего выглядел он комично. — Дружище, завтрак начнется через шесть минут, — прыснула Малфой, аккуратно сжимая его плечо. — Похер на завтрак, — пробубнил Нотт, не разлепляя век, и закрывая лицо подушкой. — Опять пил всю ночь с Забини? — фыркнула девушка, двигая колени Тео и садясь рядом с ним. Парень недовольно промычал, щурясь от света, когда Касс стянула с него плед. — Это все Кассиус. "Давайте сыграем в покер, давайте в покер". Вот придурок. — Прошипел Нотт, пародируя голос слизеринца, и забавно морща нос. — Мы разошлись полтора часа назад. — Идиоты. Снейп не обрадуется, когда ты начнешь дышать на него перегаром, — закатила глаза Малфой, пихая парня в бедро, в попытках столкнуть с дивана. — Ага, Драко там тоже был, — прохрипел Тео, по-детски показывая Касс язык. — Такой же идиот как и вы. Поднимай уже свою задницу! Тебе нужно выпить отрезвляющую настойку, иначе Снейп взбесится, а у нас сегодня лабораторная, если ты не забыл. — Ладно, мамочка, — протянул слизеринец, нехотя принимая вертикальное положение. — На, выпей лучше, когда ты пьяная, с тобой гораздо приятнее общаться. — Иди на хер, Тео. — Не-а, это было в тему вчера вечером, — он на секунду замолчал, прикрывая рот рукой, а затем протянул Малфой наполовину пустую бутылку какого-то пойла. —Серьезно, выпей, на трезвую голову разговаривать с Уизли то еще удовольствие, а тебе ведь теперь придется. — Отлично. Больше я не буду прикрывать твою задницу, — раздраженно цокнула Кассиопея, отталкивая протянутую бутылку в сторону. Нотт пожал плечами, и сделал пару глотков, бросая ей взгляд, в духе: "не пропадать же добру". — Хреновая значит из тебя староста. — Кто бы говорил. Ты бы каждый день вместо расписания выдавал всем по бутылке пива. — Хорошая идея, между прочим. Бери, пока не запатентована, — промычал Тео, щелкнув пальцами. Девушка закатила глаза, наблюдая за его жалкими попытками встать с дивана. — Давай уже помогу.

***

Фред ненавидел таких как Малфой. Она была слишком искусственной. Ни единой складки на одежде, идеальная осанка и кожа, идеально уложенные волосы, выверенные жесты. Все в ней было отточенно и заучено до скрипа зубов. За исключением того потока грязи и оскорблений, которые она не задумываясь выливала на всех, кто оказывался поблизости. И пожалуй, это было единственным, что делало Малфой живой. В такие моменты она переставала быть похожей на фарфоровую куклу с пружинкой вместо мозгов. И сейчас она снова сидела на соседнем стуле, с задранным к потолку подбородком, словно проглотила палку. Черт, Фред был уверен, что позвоночник не мог выпрямляться в такую ровную линию, потому что это противоречило физиологии. Но Малфой, как и все аристократы наверняка продала душу Мефистофелю за идеальную осанку углом в девяносто градусов и умение различать сливовый цвет салфеток от кремового, потому что, лично для него разницы в них не было. Она отложила конспект в сторону, еще раз пробегаясь глазами по рецепту, хотя Фред был уверен, что девушка вызубрила его наизусть еще курсе на третьем. Дотошность — еще одна черта, которую он терпеть не мог. Просто поразительно, как умело Малфой сочетала в себе все худшие качества мира. — Уизли, добавь в котел сок тринадцати бобов, и мешай зелье пока не появится слабый пар, — сухо сказала Кассиопея, нарезая корень асфоделя на мелкие части. Она даже не удостоила его взглядом, неотрывно следя за бурлящим в котле зельем. Малфой могла быть чертовым амбассадором самой себя. Слишком много чести для такой выскочки. — Ты разучилась читать? В рецепте написано про двенадцать дремоносных бобов, — насмешливо фыркнул Фред, указывая пальцем на нужную строку в учебнике. Девушка закатила глаза, откладывая перочинный ножик в сторону с таким видом, будто он только что спросил ее, на какой они сейчас паре. — Я в курсе, Уизли. Делай, что говорю. Блять. Как же она раздражала. Нагло стояла в тридцати сантиметрах от него в этом дурацком, слишком открытом платье и высокомерно ухмылялась. Видит Мерлин, этот день априори не мог быть сносным. Фред тяжело вздохнул, добавляя сок в котел. Он вдруг задумался, жила ли когда-нибудь Малфой по-настоящему? Завтракала ли в два часа дня, после долгого сна? Готовила ли вместе с мамой и братом вишневый пирог теплым летним вечером? Гоняла ли во дворе садовых гномов, прерываясь на смех, когда дождь пропитывал влагой ее огромную футболку, а рядом веселился брат, подшучивая над тем, как она сейчас выглядела? Наслаждалась ли она хоть раз майской грозой или прохладным осенним днем, сидя в Гостиной, пока дождь тарабанил по окнам, и радовалось ли декабрю, играя в снежки во дворе Хогвартса? Очевидно, нет. Фред был уверен, что Малфой найдет миллион причин и оправданий, почему обычная жизнь и заботы не для нее. Иногда ему казалось, что девушка не умеет веселиться. Конечно он часто видел ее сбегающей с очередной вечеринки или напивающейся в компании Забини и Нотта, но все это было чем-то тривиальным, будничным, будто не приносило радости и желанного веселья, и она делала это потому что надо. Удивительно, но он ни разу не видел ее искренней улыбки. Не из вежливости или сарказма. Наверное, Малфой просто не умела улыбаться. В привычном для людей понимании. Кассиопея шинковала корень валерианы, пока Фред помешивал зелье три раза по часовой стрелке, как она и велела. Он наблюдал за ней из-под опущенных ресниц, прерываясь на то, чтобы проследить за цветом жидкости. Ее волосы сегодня были уложены как-то иначе. Часть собрана в небрежный пучок на макушке, а остальные свободные пряди подкручены в легкую волну. Джинни делала такую же прическу, когда собиралась на свидание с Дином Томасом. Интересно, была ли Малфой когда-нибудь на свиданиях, или же жажда обладания заканчивалась, когда остывала постель после очередного парня? — Скажи, Уизли, ты когда-нибудь испытывал отчаяние? — непринужденно спросила Кассиопея, бросив на парня безразличный взгляд. Будто ее вопрос не был чем-то из ряда вон выходящим. Она не знала почему задала его. Иррациональная часть нее, спрятанная глубоко внутри, сделала это не задумываясь, и Фред растерянно смотрел на нее с минуту, прежде, чем ответить. Любопытство Малфой было сродни жажды изучить существо, отличающееся от нее. И она правда пыталась это так оправдать, но на подкорке мозга было ясно, что ничего, кроме слепого разрушения собственных принципов, ответ ей не принесет. — Думаю, что в какой-то мере я его ощущал. Когда Джинни утащило чудовище в Тайную комнату, я помню, как увидел ту надпись на стене коридора и почувствовал, что в мире есть вещи, которые от нас не зависят, — близнец прикрыл глаза, взъерошивая волосы в нервном жесте. Малфой с интересом слушала, оторвавшись от наблюдения за их лабораторной работой. Это, пожалуй, был единственный момент, когда она видела его уязвимость. — Или когда сидел рядом с Больничной койкой Джорджа на третьем курсе, потому что он не просыпался вторые сутки из-за сломанного позвоночника на квиддиче. Но надежды во мне всегда было больше, чем отчаяния. Этим слизеринцы и отличались от безрассудных львят. Кажется, с рождения в их генетический код было заложено никогда не обманываться мнимой надеждой. Они всегда жили в ожидании худшего, того, что жизнь может разрушиться по щелчку пальцев более высокопоставленных волшебников или мир резко решит изменить свою позицию, становясь на сторону света. В их семьях не знали, что такое надежда. — Очень сентиментально, — насмешливо изрекла Кассиопея, когда речь Уизли наконец прервалась, и между ними повисла гробовая тишина. Она не знала, что чувствовала, получив ответ на свой вопрос. Почему-то анализируя его образ шута, девушка была уверена, что такому как Фред чужды подобные эмоции. Уизли крутил в руках палочку, подавляя приступ тревожности от накатывающих воспоминаний, когда понял, что она все еще с ним говорила. — Ты сама спросила, Малфой. Остаток урока они провели в тишине, изредка бросая друг на друга короткие взгляды, чтобы убедиться в верности процесса варки зелья.

***

В кабинете Прорицаний пахло жжеными травами и древесными благовониями. Трелони никогда здесь не проветривала, наглухо запирая все окна с приходом учеников, так что просидеть целую пару в такой духоте было настоящей пыткой. Кассиопея сидела на шелковой подушке, скрестив ноги по-турецки под смех Забини и Тео, рассказывающего очередную дурацкую шутку о гаданиях и скорой смерти Избранного. — Гадания по чаинкам и кофейной гуще, по-научному говоря, тассеография или тассеомантия. Вам необходимо изучить осадок, оставшийся на дне сосуда, после того, как выпьете напиток, — начала Профессор своим неземным голосом, расхаживая по кабинету с магическим шаром в руке. Позади послышались смешки, и Кассиопея нехотя повернулась, обводя взглядом гриффиндорскую свиту, состоящую из близнецов, Джордана и еще какого-то парня, чьего имени она не знала. Девушка закатила глаза над их дурацкой шуткой, вздернув бровь, когда Фред встретился с ней взглядом. Видеть его лицо вторую пару подряд было испытанием для Малфоевского терпения. — Выбрать, что пить — кофе или чай я предлагаю вам самим. Но учтите, если вы пьете кофе, это не значит, что вам не нужно запоминать все, что связано с гаданиями по чаинкам, и наоборот. — Конечно, как Вы могли про нас такое подумать, — с невозмутимым выражением лица сказал Нотт, прикладывая ладонь к груди. — Фу, зачем вообще пить кофе, он же отвратительный, — пискнула Паркинсон, брезгливо заглядывая в чашку Малфоя, и ища поддержки в его холодном лице. — Поддерживаю, давайте лучше гадать на костях петуха, — прыснул Тео, отбивая "пять" Блейзу, под фырканье недовольной брюнетки и причитание Профессора о необходимости сохранения тишины. Судя по ее словам, во Вселенной нарушится баланс, если Тео еще раз пошутит про кровать Малфоя и недовольную Пэнси, выстраивая из этих фактов логическую цепочку. — К сожалению, Пэнс, гадание на текиле все еще недоступно в магической Великобритании, — с сочувствием произнесла Кассиопея, подмигивая друзьям. Спустя пару минут, Трелони раздала всем чашки с напитками. Малфой скептично поморщилась, когда Профессор сделала очередное предсказание скорой кончины одного из учеников Гриффиндора. И возможно, она не так уж сильно ошибалась, потому что эти идиоты всегда первыми лезли на рожон, стремясь сократить среднюю продолжительность жизни магов Британии. Слабоумие и отвага. Кассиопея сделала глоток зеленого чая, скривившись от противного вкуса этой дешевой жижи. Она слишком привыкла к молочному улуну, который поставляла им мать Забини из Италии, стоимостью в пару сотен галлеонов. Это же пойло едва дотягивало до неприличия разбавленного морса за несколько сиклей, купленного в Косом Переулке. Забини однажды пошутил, что любую жидкость дешевле пятисот галлеонов, организм всех Малфоев отторгал как недостойное. — На вкус как моча гоблина, — фыркнула Касс, отодвигая эту отраву подальше. — Ты ведь это не понаслышке знаешь, да, Малфой? — усмехнулся Уизли, демонстрируя идеальный верхний ряд зубов с парочкой клыков по бокам. Девушка хорошо запомнила эту улыбку еще с прошлого раза. Она выдержала долгий взгляд с безразличным выражением лица, пока близнец не вернулся к беседе с Джонсон, не получив ожидаемой реакции. — Ну же, мой мальчик, что ты видишь? — протянула предсказательница, нависая над Забини в предвкушении новой чуши из его уст. Мулат нахмурился, делая вид, что находится в глубоких раздумьях, высматривая рисунок из чаинок в чашке Драко. — М-м, я вижу кровать, да... кажется это кровать, — изрек Блейз, повертев чашку. Он прошерстил глазами нужную страницу учебника с трактовками, придавая лицу серьезное выражение, но сжатые в тонкую линию губы выдавали сдерживаемый приступ смеха. — И это значит, что мистеру Малфою пора расслабиться и поспать, а может быть и пере... Приставку употреблять по вкусу. На фоне послышались редкие смешки, и Драко изогнул губы в удовлетворенной усмешке. С этого момента он пересмотрит свое недоверие к Прорицаниям. — Дай-ка, я взгляну, милый, — промямлила Трелони, выхватывая из рук итальянца фарфоровую чашку, и поправляя огромные линзы очков на переносице. — О! Мой мальчик, это гроб! Боюсь, в скором времени тебя ожидает смерть, мне очень жаль. Кассиопея не сдержала смешка, наблюдая за очередным представлением пожилой Прорицательницы. Она так старательно изображала глубокую скорбь, размахивая руками, что множество бус на ее шее сталкивались, создавая неприятный шум. Малфой никогда не доверяла предсказаниям, считая их неточной наукой, и оставила их в качестве дополнительного факультатива исключительно из-за шуток Забини. — Блейзи, у тебя прямо талант, предскажи мне тоже что-нибудь, — хохотнул Нотт, часто хлопая ресницами и наклоняясь к другу поближе. — Без проблем, дружище. Я вижу. Вижу здесь огромный чл... — мулат не успел договорить из-за ощутимого пинка под ребра от Малфоя, но позже, взяв себя в руки, продолжил. — Думаю, тебя ждет сифилис. — Все же лучше смерти, — пожала плечами Касс, крутя на свету свою чашку и пытаясь рассмотреть хоть что-то в вальсе однообразных чаинок. Так и не найдя никакого рисунка на дне фарфора, девушка пришла к выводу, что либо у нее отсутствовали всякие способности, либо же Прорицания — полная чушь для фриков. — Милая, что тут у тебя? — к ней подошла Профессор, видимо почувствовав жуткое предзнаменование с другого конца класса. Драко и Блейз, придвинулись ближе в ожидании очередного представления. — У тебя крест! Скоро тебе придется пойти на жертвы, делая непростой выбор — между тем, что дорого, и тем, что правильно. Просто доверься зову сердца, и минуешь опасности. Кассиопея, нахмурилась, удивившись непривычно многословному предсказанию от Трелони в котором не было ни единого упоминания смерти. — Боюсь, тут вы ошиблись, Профессор, у Малфой нет сердца, — драматично подметил Блейз, подмигивая девушке. Рядом громко хмыкнул один из Уизли, показывая свое недовольство сказанным. Его руки сложенные на груди, слишком сильно выдавали недоверие и скепсис. Видимо, ему как и остальным грозила скорая кончина. Малфой задержала взгляд на парне чуть дольше, уходя в свои мысли. В последнее время ее слишком тревожил отец и призрачные намеки, о скорых переменах. Касс не верила во всю эту ахинею с картами Таро, четками и гаданиями по чаинкам, но почему-то от слов Сивиллы в груди закрадывалось тревожное чувство, предзнаменуя, что совсем скоро все действительно изменится.

***

Фред терпеливо ожидал прихода Малфой, сидя на подоконнике, и выкуривая третью сигарету за сегодняшний день. Джордж давно говорил, что ему пора бросить. Вся одежда в их шкафу насквозь пропахла въедливым табаком, и близнецу это не очень-то нравилось. За спиной послышался шорох, и Уизли обернулся, окидывая Малфой коротким оценивающим взглядом. Девушка презрительно оглядывалась по сторонам и морщила нос, когда каблук туфель хлюпал по огромной луже на полу. Она всем своим видом показывала, что место их встречи унизительно, чему гриффиндорец вовсе не удивился. У всех Малфоев было слишком раздутое самомнение. — Серьезно, Уизли? Не мог найти ничего получше заброшенного женского туалета? — фыркнула Кассиопея, очищая промокшие туфли от воды. Фред усмехнулся ее реакции, крутя между пальцами сияющий галлеон. — Надеялся ты не придешь, — сказал он, отталкиваясь лопатками от влажного кафеля и его поза тут же стала напряженной. — В этом, мы взаимны. Близнец проследил взглядом за тем, как Малфой остановилась около противоположной стены, и облокотилась на нее, предварительно применив очищающее заклинание. Девушка сложила руки на груди, раздраженно цокнув, когда ремешок сумки зацепился за прядь волос. На ней снова была та самая юбка, с прошлых Зелий и простая черная водолазка. Фред пришел к выводу, что на Малфой даже тряпка будет смотреться выгодно. Просто чертовская несправедливость. — Я полистал учебник с рецептами зелий для итогового проекта. Мы могли бы приготовить рябиновый отвар, он достаточно эффективен и... — Это будет просто даже для третьекурсника, я не собираюсь тратить свое время на элементарную хрень, — перебила его Кассиопея, закатив глаза, и скрестила ноги, избегая луж на полу. — Умиротворяющий бальзам. — Нет. Выбери что-то стоящее, Уизли. — Тогда предлагай тоже, — разозлился Фред, раздраженно вскидывая руки. Малфой нервно закусила нижнюю губу, сдерживаясь от язвительного ответа, и он обратил внимание, что сегодня слизеринка снова накрасилась той чертовой красной помадой. Фред начинал ненавидеть этот цвет, потому что слишком часто стал замечать его на Кассиопее. — Крововосполняющее или Оборотное. — Мы их будем изучать только в следующем году, Малфой. — Я в курсе. Близнец прикрыл глаза, медленно выдыхая. Она снова хотела вывести его из себя. — У меня нет цели выпендриться своими интеллектуальными способностями, так что выбери что-то попроще, — вспылил Фред, не сумев сдержаться и Кассиопея усмехнулась его реакции, словно ожидала этого взрыва. — Тебе тоже нужно получить зачет, так что мы выбираем мои варианты, либо ты останешься без пары, Уизли. Парень сжал кулаки и щелкнув челюстью, мысленно умолял себя сдерживаться. Когда поблизости находилась Малфой, делать это было гораздо труднее. Просто поразительно как она умела накалять обстановку, не прикладывая особых усилий. Он коротко выдохнул, сжимая переносицу. Почему-то сейчас Фред был зол, но значительно меньше обычного. Возможно виной всему, та их ночная встреча в коридоре, после которой мнение о девушке изменилось в лучшую сторону. Теперь у него было понимание, что Малфой такой же человек как и остальные. В каком-то смысле, это очевидно, но до этого момента слизеринка была воплощением зла и самых ужасных черт в его голове. Это его пугало. Гораздо проще относиться к Малфой с призрением и агрессией, когда не видишь в ней ничего человеческого. Сейчас же это стало затруднительнее. — По рукам. — Значит Оборотное. Готовить будем в несколько этапов и по очереди, чтобы меньше контактировать. Еще несколько недель я не вынесу вид твоего тупого лица, — надменно фыркнула слизеринка. — Высокомерная сука, — сквозь зубы прошипел близнец, уставившись на Малфой ненавидящим взглядом. Девушка криво усмехнулась, вздергивая подбородок. Манипулировать эмоциями Уизли было проще, чем пятилетним ребенком. Он так забавно краснел и хмурил брови, когда злился, что Малфой стоило усилий не рассмеяться. — Да, а еще настоящая змея, стерва или что-то ты там обычно говоришь? — продолжила Касс, издевательски ухмыляясь. Уизли ни за что ее не обыграть. Фред широко открыл глаза, не ожидая такого ответа. Он тут же перевел взгляд на зажатую в руке пачку сигарет, лишь бы не позволить Малфой прочитать отражение собственной победы на его лице. За окном все еще шел дождь, изредка освещая небо яркими вспышками. Стены туалета, утопающие во мраке густых туч выглядели еще более пугающе, чем обычно. Малфой идеально подходила этой обстановке. Но не Фред, выглядящий на фоне всего этого лишним. — Именно, — наконец смог выдавить близнец, когда молчание слишком затянулось и начало давить своей тяжестью на грудь. Малфой лениво проскользила к выходу, стуча каблуками туфель, и Уизли очнулся только когда услышал хлопок двери.

***

Седрик сидел в "Трех метлах", ожидая прихода Касс. Здесь было на редкость чисто и уютно, а интерьер не пестрел обилием розового как в других заведениях Хогсмида. Аромат шоколадного печенья заполнял помещение, добавляя осенней атмосферы, и заставляя желудок приятно сжиматься, в предвкушении вкуса пряных сладостей. Парень заранее заказал две кружки сливочного пива и пирожное со взбитыми сливками для подруги. Диггори взглянул на настенные часы, отмечая, что Малфой задерживалась на десять минут. Это уже стало ритуалом, потому что Седрику каждую их встречу приходилось терпеливо ожидать ее прихода, а затем слушать короткие извинения, которые девушка с трудом выдавливала из себя. Малфои не извиняются — это он понял сразу. — Долго ждешь? — сходу спросила Кассиопея, опуская приветствия. Девушка села за барный стул напротив Седрика, окинув коротким взглядом принесенное ей пирожное. — Меньше, чем в прошлый раз, так что, думаю это прогресс. Пуффендуец ободряюще улыбнулся, протягивая Касс кружку сливочного пива. Она кивнула, задумчиво покрутив между пальцами кольцо с крупным фенакитом. Мысленно Касс возвращалась к последнему письму от отца, которое казалось ей слишком подозрительным. Люциус никогда бы не написал что-то, небрежно размазывая буквы, будто в спешке, и уж точно не стал бы писать фразу: "Следующего письма как обычно жди через месяц". Отец никогда не слал их так часто, только если это не было чем-то чрезвычайно важным. — Что насчет тренировок? — наконец спросила Малфой, делая глоток напитка, источающего сладкий аромат ванили и пломбира. Она поморщилась, отодвигая кружку подальше. В последнее время, слишком сладкие запахи у нее ассоциировались исключительно с Уизли. Салазар его знает, чем пользовался близнец, но приторный запах карамели и молочной выпечки будто въедался в кожу, оставляя после себя напоминание еще на несколько часов. — Пробую трансфигурацию. Думаю, отвлекающий маневр неплохо сработает с драконом, так что спасибо за помощь, — ответил Седрик, одаривая слизеринку теплой улыбкой в знак благодарности. Девушка приподняла уголок губы, кивая, вместо слов. Все, что касалось выражения чувств — давалось ей с огромным трудом. В этом, Диггори был ее опорой в каком-то роде, потому что весь ее близкий круг общения состоял исключительно из слизеринцев, которые как и она, не привыкли к открытому проявлению эмоций. Малфой познакомилась с Седриком на втором курсе, когда только стала новым загонщиком команды Слизерина. Все внимание тогда было приковано к Поттеру, ставшему первым в истории первокурсником, состоящим в команде. Кассиопея действительно хорошо играла, полностью отдавая себя ощущению свободы в полете и стремлению победить. Выкладывалась по полной, и приносила своей команде немалое количество очков. Обиднее всего было то, что ее не замечали. После случая, когда маленький Поттер при всей команде объявил, что Малфой купила себе место, ее просто перестали воспринимать как полноценного игрока, обесценивая все личные достижения. Кассиопея возненавидела мальчишку. И хотя с возрастом эта ненависть сошла на нет, неприязнь к нему осталась, оседая горькой пленкой в горле. На одном из матчей Слизерина против Пуффендуя, прямо во время игры в нее прилетело проклятье, заставляющее танцевать без остановки. Кассиопея свалилась с метлы, сквозь слезы глядя на разражающиеся смехом трибуны, не в силах остановиться от дурацкой чечетки ногами. Судя по веселым лицам львят и чей-то выкрик "так ей и нужно" с их ряда, девочка пришла к выводу, что ее заколдовал кто-то из них. В тот момент, она поняла, что гриффиндорцы — ее враги. Малфой была лишь ребенком, не способным постоять за себя. Ситуация научила ее мыслить холодно и не поддаваться эмоциям. Седрик был единственным, кто тогда ей помог и поддержал, не считая Профессора Снейпа и Драко. Он навещал ее каждый день в Больничном Крыле, рассказывая дурацкие истории о своем детстве, и приносил ее любимые пирожные из Хогсмида. Малфой было всего тринадцать, и она с благодарностью принимала его поддержку, не пытаясь оттолкнуть и задеть, как начала это делать, став старше. Позже, когда тайная комната была открыта, на нее и Драко пали все подозрения. Никто из детей, травивших ее не понимал, какого ей. Жить в месте, где тебя ненавидят. Ловить за завтраком агрессивные взгляды, и приходя в Гостиную после пар, вычищать свою сумку от слизней и гневных записок, которые ее преследовали почти каждый день. По правде говоря, в детстве, Кассиопея не желала смерти грязнокровкам. Она могла относиться к ним с презрением и брезгливостью, но в ее голове никогда не возникало мысли о том, что таких людей нужно истреблять. Идея об идеальном чистокровном обществе всегда казалась ей утопичной. Несмотря на все, что она говорила, Малфой не мечтала о смерти Грейнджер, и хотя та, ее очень раздражала, она даже пару раз одергивала Драко, когда он заходил слишком далеко в своих гневных тирадах. Потому что знала, каково это — быть отвергнутой обществом. Летом, после второго курса, провожая новоиспеченного друга на вокзале, родители Касс заметили, что они общаются. Люциус бы никогда не позволил ей дружить с Седриком, если бы не тот факт, что Элдрич Диггори был четвертым министром магии в Великобритании, и наличия идеальной чистоты крови у всего их семейства. Ведь в нем было два достаточно серьезных, по меркам аристократов упущения — он учился на Пуффендуе и жил по соседству с Уизли. Их общение могло оборваться в ту же минуту на шумном вокзале Кингс-Кросс. Тогда Малфой осознала, что ее жизнь ей не принадлежала. Это был самый правдивый и горький вывод к которому она когда-либо приходила. После всех событий, она перестала быть жертвой, перейдя в позицию угнетателя. Потому что именно так ее учил отец. Начиная с третьего курса ее насмешки стали более жестокими, маска на лице непрогляднее, а круг друзей значительно сузился. С того момента, она начала выбирать только выгодную позицию. — Как прошел день? Мне показалось, в последнее время ты какая-то напряженная, — выдернул ее из собственных мыслей Седрик, вытирая рот от взбитых сливок тыльной стороной ладони. Малфой улыбнулась этому жесту, покачав головой. — Все в порядке. — Перестань кормить меня своим "все в порядке", Касс. Мы не на долбанном радио, — вспылил парень, но тут же осекся, ловя ее раздраженный взгляд. Девушка тяжело вздохнула, откидываясь на спинку стула, впервые с момента прихода. До этого, она сидела с идеально прямой спиной, не позволяя мышцам расслабиться. — Не знаю, Седрик. Отец в последнее время присылает много странных писем, и я не знаю, что он имеет ввиду, — на выдохе произнесла Малфой, нервно дернув плечами, когда пуффендуец придвинулся ближе, внимательно слушая. Он нахмурился, сжав губы в тонкую линию, и девушка просто пожала плечами, откусывая кусок от пирожного. — И что он пишет? — Что-то вроде: "Грядут перемены. Обещай, что незамедлительно выполнишь то, что я скажу, когда понадобится твоя помощь." Она буквально процитировала содержание самого последнего письма от Люциуса. Седрик нахмурился, напряженно постукивая по столу, пока Касс не одернула его руку, раздраженно закатив глаза. — Если честно, никаких идей, — с грустью констатировал парень, виновато почесав затылок. — Ты не спрашивала у Нарциссы? — Сомневаюсь, что мама знает. Отец держит ее в стороне от дел. Кассиопея нахмурилась, накручивая на палец мешающую прядь волос, и обдумывая возможно ли вообще такое, чтобы мама о чем-то знала или хотя бы догадывалась. Нарцисса была чрезвычайно умной женщиной и любящей матерью, но все, что ее не касалось она не стремилась разузнать, тем более, если это были дела мужа. Она точно не в курсе. — Расскажешь, если что-то станет известно? — Конечно, — своевременно ответила девушка, качнув головой. В случае чего, первому она расскажет Драко, потом Блейзу, и только после них — Седрику, но озвучивать это вслух было бы ни к чему. Он итак слишком многое для нее делал, расстраивать Диггори лишний раз ей не хотелось. Кассиопея снова поморщилась, делая глоток сливочного пива, казавшегося сейчас ей приторно сладким. Она аккуратно вытащила из внутреннего кармана кожаного плаща металлическую флягу, и открутив крышку, перелила содержимое себе в кружку. Седрик приподнял бровь, очевидно не понимая какого черта она творит. Белый ром идеально сочетался со сливочным вкусом напитка, создавая приятное терпкое послевкусие. — Будешь? — она легко оттолкнула от себя коктейль в сторону Седрика, и тот проехался по столу с глухим звуком, останавливаясь точно у края. — Попробуй, так гораздо вкуснее. Пуффендуец сделал глоток, облизывая влажные губы от пены. Он удовлетворенно кивнул, и Касс расплылась в ухмылке. — Расскажи лучше, что там с Чжоу? Кстати, вы придете на вечеринку, в эту пятницу? — сместила фокус разговора Малфой, склонив голову по-кошачьи, с легкой ухмылкой на лице. Диггори смущенно улыбнулся, и его глаза загорелись при одном упоминании девушки. — Думаю, на вечеринку не смогу прийти, у меня много дел и нужно готовиться к Турниру. Чжоу уже пообещала вечер с подругой. Боже, она так хороша. Мы ходили на свидание и, кажется, Чжоу была счастлива, — то как сияло его лицо, во время рассказа, заставляло Малфой завидовать Чанг. — Поподробнее, — улыбнулась Кассиопея, отпивая, разбавленный ромом напиток из чашки, и придвигаясь ближе к другу. — Я устроил ей пикник на берегу Черного Озера, и мы просидели там до самого вечера. А когда стемнело, я сложил из звезд ее имя, — нетерпеливо пробормотал он, активно жестикулируя, и девушка боялась, что Седрик сейчас задохнется, потому что казалось невозможным говорить с такой скоростью и дышать одновременно. — Знаешь, я потратил целую неделю, чтобы найти это заклинание. Чжоу очень понравилось. — Она была бы идиоткой, если бы ей не понравилось, — фыркнула Касс, складывая на груди руки. Седрик поежился, но все же промолчал. — А ты приятель, оказывается большой романтик, — усмехнулась Малфой, с издевкой приподняв бровь. — Если мне когда-нибудь понадобится помощь в написании сопливого романа, я обязательно воспользуюсь одной из твоих идей. Кстати, ты бы отлично подошел на роль главного героя. Седрик прыснул, ничуть не обижаясь на грубую шутку Кассиопеи. — Серьезно, уже вижу тебя на обложке какой-нибудь книжки Хемингуэя. — А ты бы органично смотрелась в детективе Агаты Кристи, — парировал Диггори, одним глотком осушив стакан с остатками сливочного пива. — Я бы выжила? — О нет, дорогая. Я имел ввиду, что ты бы подошла на роль убийцы, — елейно улыбнулся Седрик, приподнимая брови, и открыто веселясь. — Если мой персонаж прикончит пару-тройку сентиментальных парочек, обжимающихся на улице, считаю это хорошим мотивом. Я бы и сама пустила Аваду в их головы, такое просто не должно быть разрешено законом. — Знаешь, в такие моменты сложнее всего понять, когда именно ты шутишь, — сказал пуффендуец с серьезным выражением лица, вызывая у Кассиопеи смешок. — Тогда тебе стоит одолжить пару книжек по психологии у этого неприятного типа, как же его... Голштейн? Ты не так хорош в чужих эмоциях. Девушка пожала плечами, бросая в рот еще одну ложку десерта, и забавно прищурилась, чувствуя вкус вишни и творожного сыра на языке. С выпечкой из мэнора это не сравнится, но по вкусу недурно. — Голдстейн, вообще-то. И я хорошо разбираюсь, в эмоциях, просто ты привыкла их скрывать. — Один:один, — Малфой прожевала, прискорбно вздохнув. Даже в шутку, признание поражения было для нее одним из девяти кругов ада Данте. — Знаешь, я бы все отдала за здоровые отношения. В наше время это редкость. Так что, не проеби свой шанс, Седрик, — с неожиданной серьезностью произнесла слизеринка, всматриваясь в лазурные радужки Диггори. Для нее самой подобное было чем-то непостижимым. По многим причинам. Он кивнул, мягко сжимая ее руку, и Малфой удержалась от порыва ее скинуть. Они просидели в "Трех метлах" до самого вечера, не заметив как за бурными обсуждениями пропустили время отбоя, и если бы не дотошная прилежность Диггори, Кассиопея не возвращалась бы в Хогвартс до самого утра.

***

Вечеринка как и в прошлые разы, проходила в небезызвестной Выручай-комнате. Сегодня она должна была вместить рекордное количество студентов, включая гостей из делегаций. Помещение преобразовалось в большой зал с кожаными диванами, разбросанными по всему периметру, и стоящими рядом с ними круглыми стеклянными столиками, служившими подставками под алкогольные напитки. Закуски на таких мероприятиях были не в почете. Несколько канделябров, висящих под потолком создавали мягкое освещение, гармонируя с выдержанном в нейтральном стиле декором. Вечеринка обещала быть межфакультетской, так что на этот раз Кассиопее с Теодором и Пэнси — ставшими главными в организации интерьера, пришлось воздержаться от серебристо-изумрудной цветовой гаммы. За баром как всегда стоял Забини, ловко жонглируя шейкером и бутылкой с ромом, для приготовления Клубничного Дайкири. Малфой не удивилась бы, узнав, что итальянец потратил немало времени, осваивая этот навык исключительно для зрелищности и воздействия на женскую аудиторию. Позёр. — Ma chère, здесь так чудесно, — Флер Делакур восхищенно оглядывала комнату, наконец остановив свой взгляд на Кассиопее, и коротко кивнула в знак приветствия. — Merci bien, мы старались, — сдержанно улыбнулась девушка, отвечая на манер француженки. И судя по ее довольному лицу, она оценила данный жест, сочтя его уважительным. Пока Драко с Теодором возились над расстановкой пластиковых стаканчиков и созданием магической версии игры "Правда или действие", Кассиопея непринужденно болтала с Забини и Флер. Мулат обворожительно улыбался, натирая стопки и внимательно слушал мелодичную речь шармбатонки, рассказывающей про забавный случай с ее соседкой по комнате. Малфой усмехнулась, отмечая, что обаянию Забини не поддался бы разве что слепой. — Дамы, не желаете что-нибудь выпить? — учтиво поинтересовался мулат, вытягивая идеальную арку брови. Делакур неловко прикусила губу, рассматривая ассортимент алкоголя на задней стойке бара. В коктейлях она явно ничего не смыслила. — Думаю, тебе придется по вкусу Космополитен, — взяла на себя инициативу помочь с выбором, Малфой, кивая Забини в сторону высокого коктейльного бокала. — В нем Куантро, клюквенный сок, сок лайма и лимонная водка. — Советую тебе прислушаться, в выпивке Касс — эксперт, хотя и пьет редко, — итальянец рассмеялся, получая шлепок и злобный взгляд в ответ, обещающий уничтожить его позже, когда все гости разойдутся. — О, mon ami, я доверяю твоему вкусу, — Флер улыбнулась, провожая взглядом действия Блейза. Касс ее понимала. Ради таких рук, она бы пошла на многое, только если бы слизеринец не был ее другом. И конечно же не сходил с ума по Астории. Черт, наверное стоило об этом предупредить Делакур. — А ты что будешь, снежинка? — усмехнулся итальянец, встряхивая шейкер со льдом. Кассиопея чрезмерно доброжелательно улыбнулась, сощурив глаза, как бы говоря: "Тебе пиздец". — Секс на пляже, шоколадка, — улыбка стала еще шире и Забини рассмеялся, запрокидывая голову назад. — Засчитано. Блейз подмигнул, протягивая "Космополитен" — Флер, и француженка не сдержала смешка, прикрывая рот рукой. Не пренебрегала манерами, даже на вечеринке. Касс закатила глаза, поправив короткую юбку. — М-м-м, délicieusement! Очень вкусно, — промычала Делакур, делая пару глотков из трубочки. — Знаю, я гений, — самодовольно заявил слизеринец, довольно улыбаясь, и Малфой фыркнула, пихая его под ребра. — Ага, а еще очень скромный. Забини пожал плечами, и поставил хайбол, украшенный долькой апельсина на барную стойку, перед Кассиопеей. Девушка блаженно прикрыла веки, ощущая на языке приятную кисло-сладкую нотку персикового шнапса и клюквенного сока, в сочетании с водкой. Забини действительно был хорош в напитках. — Эй, я сейчас подключу музыку, так что звук сначала может быть не очень, — крикнула Дафна из другого конца зала, устанавливая, нависающую над ее головой магическую стерео-систему. — Поберегите ушки, ребята, — она подмигнула Маркусу, который оторвался от создания карточек с заданиями, услышав ее крик. В Выручай-комнате раздался отвратительный писк, а затем из колонок заиграла ритмичная музыка, и Кассиопея показал Гринграсс большой палец вверх. Плейлист они составляли вместе с ней и Тео прошлым вечером, благополучно наплевав на домашку по Травологии. — Un paradis pour les oreilles! — довольно пропела Флер, чокаясь новым бокалом "Космополитена" с Малфой. Она была права, предположив, что в меру крепкий напиток с нотками цитрусовых придется ей по вкусу. — Музыка чудесная. — Поддерживаю, — Блейз отсалютовал им шотом, тут же выпивая залпом весь алкоголь, а затем поморщился от крепости. На плечи слизеринки лягли чьи-то теплые ладони, и она резко развернулась, инстинктивно нацеливая древко прямо в грудь нападавшего. Палочка всегда была с ней, при любых обстоятельствах, будь то прогулка или вечеринка. Малфой даже спала, держа ее поблизости на тумбе. — Касс! С ума сошла? — взвизгнула Паркинсон, отшатываясь назад, и падая прямо в руки Драко. — Ты чего? Девушка устало потерла переносицу, убирая палочку обратно в кобуру, прикрепленную к внутренней части бедра. Привычки иногда играли против нее. — Извини, Пэнс. Просто больше так не делай, ладно? — слизеринка кивнула, криво усмехаясь. — Я бы на твоем месте был с ней поосторожнее, если нос — не худшая часть твоего лица, — заговорщически прошептал Забини, косясь в сторону Кассиопеи, словно она не могла слышать о чем они говорят. — Прошлым летом мы были на каникулах у Блейза, и он как-то попытался разбудить Касс, — продолжил Драко, расплываясь в идиотской улыбке. — Я просто хотел позвать ее присоединиться к нам, в бассейне... — И Касс врезала ему по лицу. — Мне пришлось ходить со сломанным носом еще пару дней, — прыснул мулат, отбивая "пять" Драко, и обвел веселым взглядом Пэнси и Флер, которые заливисто смеялись, не обращая внимания на раздражение Малфой. Она поджала губы, прожигая Забини и Драко уничижительным взглядом. Дурацкая история, которую она не любила. Как минимум потому, что слышала ее уже трижды из их уст. — Придурки, — прошипела девушка, опрокинув шот виски, вырванный из рук Блейза. На самом деле она начинала сомневаться в своей способности злиться на них, чувствуя как градус от выпитого постепенно ударяет в голову, разливаясь приятным теплом внутри. К бару подошли Тео с Дафной, громко смеясь над чем-то неопределенным, и Гринграсс неуклюже споткнулась о чьи-то ноги, пытаясь залезть на барный стул. — Серьезно? Вечеринка еще не началась, а вы уже успели где-то напиться? — Кассиопея закатила глаза, приподняв брови в отвращении, когда Тео нелепо хихикнул, опираясь о стоящего рядом Драко, который... Криво усмехался, притягивая к себе Нотта за плечи. Твою мать. Пару минут назад он выглядел совершенно нормально. — Мистер Нотт предложил продегустировать скотч тридцатилетний выдержки, привезенный его отцом из Шотландии, и я просто не мог отказаться от предложения, — высокопарно заявил Драко, косясь на недовольного Забини, которого он не соизволил позвать с собой. — Прекрасно. Малфой недоверчиво прищурился, уловив в интонации сестры сарказм. Радовало, что он все еще был в состоянии это различать. — И как на вкус? — недовольно поинтересовался Блейз, опираясь ладонями о столешницу, и прожигая взглядом Нотта. — Скотч источал аромат поцелованного солнцем изюма и старого английского мармелада, а во вкусе чувствовались слабые намеки на сахар Демерара, ореховый пирог и крем-брюле; в послевкусии... — Да завались ты уже, я понял, — прыснул итальянец, вскидывая руки в знак капитуляции, пока Тео не останавливаясь, цитировал по памяти статью из фолианта о чрезвычайно ценных разновидностях алкоголя. Кассиопея наклонилась к Паркинсон, шепча ей что-то на ухо, пока эти идиоты приглушенно спорили, прерываясь на смех. — Вы и сами недалеко от нас ушли, — фыркнул Драко, кивая в сторону Флер и Кассиопеи. Француженка удивленно распахнула глаза, прикладывая руку к груди, в то время как Малфой согласно хмыкнула, растворяясь в пьяной усмешке. — Какие же вы идиоты, — Пэнси закатила глаза, проталкиваясь бедрами сквозь толпу друзей к светящемуся в зеленом свете огней, танцполу. Кое-что от Слизерина они решили оставить. Зал постепенно начал наполняться студентами, оживляя обстановку и впрыскивая в воздух дозу веселья, смешанного с пьяным смехом. Гриффиндорцы с пуффендуйцами в основном толпились на танцполе, устраивая дурацкие поединки на выбывание, в то время как когтевранцы остановились около столиков, расслабленно потягивая напитки за разговорами. Малфой сдержанно помахала рукой нескольким знакомым парням из Дурмстранга, которые что-то обсуждали около стойки с алкогольным пуншем и содовой. Кассиопея подумывала переместиться на один из диванов, когда к ним подлетела Пэнси, крича ей что-то неразборчивое. Дафна видимо решила отомстить за веселье без нее, уничтожив их барабанные перепонки. Несмотря на запредельную громкость, отдающую вибрацией в груди и горле, музыка была что надо. — Что? — Малфой жестами пыталась объяснить, что ничего не слышит, пока до Паркинсон наконец дошло, и она наклонилась ближе, крича ей на ухо. — Пойдем танцевать! — Малфой отрицательно покачала головой, кивая на бутылку вишневой водки в руке. — Не будь занудой, Касс, ты похожа на пуффендуйку! Девушка послала Пэнси гневный взгляд, и та легко от него отмахнулась, сильнее дергая ее за руку в сторону танцующей толпы. Кассиопея наконец сдалась, наклоняясь к Флер, чтобы сказать ей то же самое и вместе потащиться на танцпол, под довольный визг Паркинсон. Алкоголя, разливающегося сладкой дозой в крови было достаточно, чтобы согласиться на идиотское предложение. Серебристая плитка на полу сияла в неоновом свете стробоскопов, придавая помещению вид огромного диско-шара. Толпу танцующих студентов скрывала зеленая дымка, исходящая от преобразованного в магический, хейзера. В воздухе чувствовался фруктовый запах алкогольных напитков и цветочных духов Пэнси. Какая-то девушка с Гриффиндора задела Кассиопею локтем, пробормотав извинения, и слизеринка раздраженно цокнула, откидывая белоснежные кудри за спину. Она потратила немало времени, чтобы уложить их в легкую волну, придав симпатичную форму. Но кажется, в этом больше не было никакого смысла, от резких движений, они постепенно превращались в небрежные пляжные локоны. Слизеринка двигала бедрами, в такт ритмичным битам, позволяя телу полностью расслабиться. Плавные движения ее рук и корпуса вторили мелодичной музыке, струящейся из колонок. Кассиопея сделала легкую волну телом, краем уха уловив как кто-то ей присвистнул, жадным взглядом провожая каждое ее движение. Она усмехнулась, запрокидывая голову назад, и кончики волос мазнули по спине, прилипая к влажной коже. На удивление, Флер чувствовала себя тоже довольно комфортно, двигая плечами под песню, и полностью отдаваясь ощущениям. Пэнси счастливо улыбалась, обнимая Касс, и время от времени выкрикивая строки из припева. Безмятежное чувство легкости затопило ее с головой, проникая под кожу, вместе с мягким изумрудным освещением. Мерлин, как же она по этому скучала. — Черт, а она горяча, — осевшим голосом сказал Тео, не отрывая взгляда от белокурой макушки Малфой на танцполе. — Подбери слюни, затопишь мне весь бар, — хохотнул Забини, пихая его в плечо. Теодор рвано выдохнул, резко оборачиваясь на друга, будто он только что избавил его от Обездвиживающего. Мулат поднял руки вверх, закусывая нижнюю губу, лишь бы не рассмеяться над его испуганным выражением лица. Кажется он не ожидал, что скажет это вслух. — Это моя сестра, идиот, — фыркнул Драко, давая парню ощутимый подзатыльник. Нотт неловко поежился, опуская взгляд на стакан с виски. Черт. — Эй, я допился до галлюцинаций, или это Уизли? — потер глаза Флинт, кивая в сторону дверей, где сейчас стояли несколько рыжих макушек в сопровождении одной кудрявой. — Блять... — прошипел Малфой, вскочив с барного стула, и тут же осознав свою ошибку, облокотился о Тео. — Какого черта они приперлись? Близнецы Уизли в компании с Грейнджер и Джинни Уизли, проследовали к ближайшему дивану, весело о чем-то переговариваясь, и тем самым подрывая спокойствие Драко. — Да забей, посидят немного и уйдут. Мы же сами решили пригласить все факультеты, — Блейз пожал плечами, выбираясь из-за бара. Он прошипел, звучно выругавшись, когда плечо садануло по углу стойки. — Джереми, подменишь до двух? — он крикнул знакомому когтевранцу с параллели, получив положительный кивок в ответ. Кассиопея расслабленно говорила с Флер, когда ее приобняли за талию, притягивая к себе. Она потянулась к кобуре, но руку тут же перехватили нежные пальцы, опуская ее вдоль туловища. — Привет, снежинка, — полушепотом прохрипел Нотт, убирая руки с ее тела. Кассиопея бы врезала ему как следует, если бы не была уже к этому времени в хлам. — Представляешь, этот идиот только что проспорил мне пятьдесят галлеонов, — он махнул рукой на подошедшего к ним Забини, который тут же ей подмигнул, обворожительно улыбаясь. Когда они все успели опьянеть до такой степени? — Я думал, что Драко невозможно вытащить на танцпол, — Блейз развел руками, оправдываясь за глупый проигрыш. — Можно, если он напьется вусмерть, — рассмеялась Малфой, глядя как в двух шагах от нее Драко энергично танцевал ламбаду, скользя руками по телу Пэнси. Музыка сменилась на более ритмичную, и зал разразился криками, услышав знакомую мелодию. Фред окинул Выручай-комнату беглым взглядом, отмечая, что выглядела она превосходно, и не слишком по-слизерински, чего он так ожидал. Надо признать, если за что-то брались змеи, делали они это на славу. Особенно, если это касалось запрещенных вечеринок. — Куда сядем? — спросил Джордж, крича близнецу на ухо. Музыка здесь играла сумасшедшая. Фред кивнул в сторону дивана, который был относительно огражден от других более большим расстоянием, и затемнен чуть сильнее. Ему не хотелось бы всю вечеринку щуриться от яркого света софитов, режущего по глазам. — Джинни, ты уверена, что нам стоило приходить? Грейнджер нервно кусала нижнюю губу, теребя в руках небольшую сумку, одолженную явно у рыжей. Уизли, наклонилась к ней, сказав что-то, после чего девушка выдохнула более свободно, и решительным шагом проследовала за близнецами. Фред остановился в самом центре зала, выронив из рук небольшую вещицу себе под ноги, и взглядом оповестил Джорджа, что все в порядке и он сейчас подойдет. Пакетик с травами скользнул прямо к чужому ботинку и он вовремя успел его схватить, облегченно выдыхая. Взгляд близнеца зацепился за слишком светлое пятно, выделяющееся из толпы людей, хаотично двигающихся на танцполе. Малфой. Парень тяжело сглотнул, скользя взглядом по фигуре Кассиопеи. На ней был ярко-голубой атласный лиф, переплетающийся на середине живота из двух частей ткани. Глубокий вырез на груди открывал вид на ярко выраженные ключицы и фарфоровую кожу шеи, а на открытой нижней части живота просматривался пресс. Фред бы не удивился, узнав, что Малфой тренировалась каждый день. Девушка качала бедрами в такт музыке, и облегающая юбка с вырезом, задиралась еще выше, обнажая золотистый гартер с металлической змейкой, обвивающий ногу. Все ее движения казались настолько легкими и изящными, несмотря на динамичную музыку, что их можно было сравнить с танцем осенних листьев на ветру. Малфой заливисто рассмеялась над чьей-то шуткой, и ее плечи содрогнулись от приступа смеха, а платиновые волосы упали за спину. Малфой. Смеялась. Натурально, не натянуто, и казалась ему сча-стли-вой. Она так органично вписывалась в атмосферу, словно и была ее неотъемлемой частью. Девушка описывала телом круги, пока ее руки двигались в воздухе, и Уизли едва смог бы назвать хоть одного человека, чувствующего себя также раскованно, находясь в толпе, давящих со всех сторон людей. Малфой невесомо обводила руками контуры бедер, груди и талии, подпевая какой-то дурацкой песне, и выглядела при этом так прекрасно и горячо, словно близнец видел ее впервые. Заставляя на минуту забыть, кем она была. Их взгляды пересеклись, и зеленые радужки скользнули ниже, опоясывая Фреда с ног до головы, лицо девушки исказила хитрая ухмылка. Она впилась в его зрачки, и не обрывая контакта прошептала строчку из играющей на фоне песни. — What you gon' do, when there's blood in the water? Уизли застыл на месте, прикованный к полу взглядом ядовитых радужек, прожигающих в нем дыру. Он попал под чары ее убивающих, сконцентрированных в двух мерцающих в полутьме точках. К горлу подобрался ком, и парень судорожно зачерпнул носом кислород, возвращая рассудку здравое мышление. Малфой играла с ним. И Фред ей это позволял. — Пойдем, к диванам? — прокричал Тео, пытаясь пересилить музыку и крик пьяных студентов. Все согласно кивнули, двигаясь к середине противоположной стены, в самый слабо освещенный участок зала. Кассиопея развалилась на диване, совершенно не заботясь об осанке и внешнем виде, как обычно. Градус выпитого давал о себе знать в таких мелочах, и румянце, покрывающем ее скулы. — Вижу почти вся семейка Уизли в сборе, — Малфой хлопнула в ладоши, одаривая одного только Фреда холодным взглядом. Казалось он колол внутренности, как ледяная крошка. — Бессонница? — Касс, — Тео сжал ее бедро, успокаивающе поглаживая кожу большим пальцем. — Давайте на сегодня забудем о факультетах и просто повеселимся. Девчонка Уизли уже открыла рот, чтобы ответить что-то в грубо-язвительной форме, но Блейз махнул ей рукой, останавливая. На Слизерине все знали Джинни, и довольно часто звали на тусовки. Она умела веселиться, и честно говоря Касс не раз задумывалась, почему с ее дерзким язычком она была на Гриффиндоре. — Поддерживаю, обойдемся без драмы, и отдохнем, — Забини поднял вверх пластиковый стаканчик с неизвестным содержимым и все нехотя поддержали импровизированный тост, выпивая до дна. — У нас кстати есть взнос, — сказал один из близнецов, и слизеринцы, все как один поморщилась от слишком веселого тона. — Да, мы принесли кое-что... — ... и вам это точно понравится. — Ближе к делу, Уизли, — раздраженно цокнула Паркинсон, закатывая глаза на их дурацкую манеру подачи информации. — Травка, — наконец перешел к сути близнец, возбужденно выдыхая. — Высшего качества! Интересно они всегда разговаривали как идиоты? Или это создано исключительно в целях поддержания их сложившегося образа шутов? В их собравшейся компании прокатились короткое "о-о-о", и несколько человек присвистнули. — Все же, котята не так уж безнадежны, беру свои слова обратно, — усмехнулся Блейз, скручивая несколько косяков из переданного Фредом пакетика. — Но только на один вечер. Малфой скривилась, отворачиваясь от Забини, променявшего ее на дурь. Предатель. Хотя, по-настоящему злиться уже было довольно проблематично. Включая Уизли. Она просто притворялась. — Стойте! — Грейнджер пискнула, складывая руки на груди. Кассиопея переглянулась с Драко, предвкушая шоу. Девчонка прочистила горло, прежде чем продолжить свою речь важным тоном. — Это... это же незаконно! Вы же не станете опускаться до... — Грейнджер, я понимаю, что мы пригласили всех, включая гриффиндорцев, но хватит уже занудствовать, — прервала ее Кассиопея, раздраженно цокнув языком, и бросила на гриффиндорку тяжелый взгляд. Девушка невольно поежилась, будто ее обдало порывом ледяного ветра. — Перестань обламывать всем веселье или уходи корпеть над своими драгоценными книжками в спальне. Послышались одобряющие смешки, и на удивление Кассиопеи, близнецы Уизли промолчали, не встав на сторону Грейнджер, а рыжая подружка уже смоталась к бару со своим приятелем. Видимо это то, о чем они думали, но не хотели озвучивать в слух. В том, что молчание — не являлось проявлением трусости, она была уверена. Такие как Уизли, не станут проглатывать оскорбления. — Играем в "Правду или действие", — вдруг объявил усиленный Сонорусом голос Нотта, и к их дивану направились еще несколько человек, в основном когтевранцев. — Для тех, кто не знает, напоминаю правила. В одной шляпе находятся карточки с вашими именами, а в других — с вопросами для правды или действиями. Выбор делает тот, чья карточка с именем выпала первая. Несколько девушек предвкушено захихикали, слишком громко обсуждая кто по их мнению был самым привлекательным из собравшихся, а кого они ни за что бы не поцеловали. Как ни удивительно, Драко был первым в списке на привлекательность. Кассиопея закатила глаза, делая глоток из бутылки с виски. Идиотки. Шляпа вытолкнула два имени, сопровождаемая громкими выкриками и свистом. Иногда Касс казалось, что люди вокруг нее слишком инициативные. — Джордж Уизли и... Дафна Гринграсс, — объявил Тео, и Малфой стоило усилий не рассмеяться над недовольным лицом подруги. Хотя, она ее понимала. Повезло хотя бы в том, что из близнецов Джордж был более сносным, потому как чаще молчал. — Правда или действие, Джордж? Рыжий поколебался, видимо будучи недостаточно пьяным, чтобы выбрать действие не задумываясь. С другой стороны, рядом сидела Дафна, по взгляду которой было ясно, что выбери он действие, она сотрет его в пыль. — Правда. Нотт вытянул из шляпы с "правдой" небольшой клочок пергамента, быстро пробегаясь по нему глазами. — Какая самая привлекательная черта в людях? Дафна нахмурилась, услышав вопрос, и тут же сложила руки на груди, закрываясь от слишком откровенной по мнению всех слизеринцев правды. Рыжему, казалось вообще плевать, потому что через несколько секунд, насмешливо вскинув брови в приевшемся жесте, он ответил: — Эмоциональная открытость и надежность, — Джордж закусил губу, не отрывая взгляда от амарантовой поверхности стола. Удивительно, но даже самый заядлый весельчак и душа компании Хогвартса чувствовал себя не слишком комфортно в окружении слизеринцев. Несколько человек недовольно цокнули, возмущаясь скучными вопросами от дурацкой шляпы и испорченным весельем. Грейнджер, казалось, тоже чувствовала себя неуютно, вжавшись в самый угол кожаного дивана, и развернув корпус в сторону выхода из комнаты, в то время как Фред расслабленно потягивал какой-то не слишком качественный алкоголь, подперев лоб ладонью, так что огненные пряди переплетались с его пальцами. — Боже, ну и вопросы. Чувствую себя первокурсником, — фыркнул Флинт, залпом осушая стакан с бурбоном. Малфой выжидающе смотрела на подругу, предполагая скорую ложь, сорвущуюся с ее губ, намазанных какой-то совершенно дурацкой помадой. Девушка нервно теребила свободной рукой фигурную окантовку зеленого платья, и этот жест вряд ли заметил кто-либо, кроме Кассиопеи, знающей ее слишком хорошо. — Ответственность. И холодный рассудок. Гринграсс ответила с твердым спокойствием, и если бы не скрывающий спустя секунду ее лицо бокал, эта маску можно было назвать безупречной. Кассиопея усмехнулась, бросая ей понимающий взгляд. — Итак, следующие... — Тео разрядил обстановку, потянувшись за бумажками с новыми именами игроков. — Драко и Блейз. Забини, вскочил с места одновременно с Малфоем "давая ему пять" под веселый свист толпы. Гермиона скривилась, шепча что-то на ухо одному из сидящих рядом близнецов. — Наконец-то, мы покажем вам как нужно веселиться! — Правда или действие, Блейзи? — Действие очевидно, — мулат закатил глаза, заговорщически косясь на Драко. Несколько человек начали тарабанить пальцами по столу, имитируя барабанную дробь, когда Тео вытягивал из шляпы действие для них. Кассиопея поморщилась, не поддерживая всеобщего энтузиазма. — Драко должен смешать коктейль из всех напитков на столе, а Блейз его продегустирует, — Нотт весело прыснул, отчего шоколадные кудри упали ему на лоб. Малфой не нужно было даже поворачивать голову, чтобы знать как страдальчески скривилось лицо Блейза. Бармен из Малфоя явно был так себе, не лучше того самого гриффиндорского пунша с виски. — Обещаю оставить чаевые, если мне понравится твоя мешанина, дружище. С десяток бутылок дорогого алкоголя оказались в огромном винном бокале, пока мулат разочарованно вздыхал, глядя на перевод некоторых бесценных видов. Драко потянулся к упаковке с яблочным соком, принесенным одним из пуффендуйцев, завершая приготовление убийственного коктейля. Забини зажал нос, и под громкие хлопки слизеринцев, и когтевранцев залпом выпил жидкость до дна. — Салазар, надеюсь я доживу хотя бы до завтра, — Блейз скривился, прикрывая рот рукой. Даже сидя в противоположном углу стола, Малфой чувствовала тошнотворный кислый запах, от которого хотелось выплюнуть легкие. — Ça a l'air dégoûtant, une mission loufoque, — сказала Флер, поднеся напиток к носу. Фатальная ошибка. Ее идеально-аристократичное лицо скривилось, сбрасывая с француженки оковы приличного поведения и вышколенных манер. — Могу я воспользоваться услугами переводчика? — неловко поинтересовался Блейз, жалобно глядя на Кассиопею. — Не смотри так на меня! Мой репетитор трахался с мамой во время занятий, поэтому французский не слишком заинтересовал меня после этого. Незнакомая Малфой когтевранка слишком громко рассмеялась ей на ухо, и тут же получила пронизывающий холодом взгляд, казалось, доходящий до самых внутренностей. Шатенка съежилась, отодвигаясь подальше, и чувство собственной победы скользнуло по лицу, рассредотачиваясь в кривой ухмылке. — Твои проблемы, Блейзи, — Кассиопея злорадно улыбнулась, и итальянец злобно прищурился, взглядом говоря: "Я тебе это припомню". Малфой расслабленно раскинулась на диване наконец закуривая косяк, принесенный Уизли. Окунувшись в нирвану, девушка пропустила мимо ушей, как Флер обыграла Маркуса, быстрее него выпивая сет крепких шотов под бешеный бит ритмичной песни. Француженки из Шармбатона прожигали ее спину злыми и завистливыми взглядами, а слизеринцы во главе с Забини и Драко радостно улюлюкали, принимая ее в свой круг мы-пьем-всегда-и-везде. Кассиопея медленно выдыхала облачки дыма, чувствуя как легкие заполняет травяной запах. Спокойствие и безмятежность. Зеленое освещение Выручай-комнаты казалось ей как никогда соблазнительным, отсвечивая бликами на серебристой плитке и сияющем потолке. Тело постепенно затапливало облегчение и расслабленность, и Малфой не сразу заметила, что кто-то обхватил ее плечо. — Касс, ты как? — Теодор с едва читаемой тревогой в глазах потряс ее руку, наконец заполучив внимание. — В порядке. Она не услышала ответа, снова концентрируясь на дозе спокойствия, расплывающегося масляным пятном в ее сознании. Малфой редко позволяла себе подобное упущение. Помешанная на контроле. Забавно, что многие ее считали абсолютно безразличной ко всему. — Поздравляю с проигрышем, — протянула Кассиопея, залпом выпивая шот вишневой водки. Полупрозрачная струйка потекла мимо губ на голую шею, и сидящий рядом Вейзи ловко слизал ее языком, оставляя влажную дорожку, поблескивающую на бледной коже. Девушка пихнула его в плечо, посылая ледяной взгляд. Однокурсник неловко поднял руки вверх, отодвигаясь в угол дивана. Слизеринка приподнялась на локтях, принимая более устойчивое положение тела. Уизли все это время не отрывал от нее взгляда, смотря с каким-то непониманием? Карие радужки близнеца шарили по ее телу, обрамляя лицо и губы, смыкающиеся на свернутой травянистой трубочке. Девушка одарила его ответным взглядом с плещущейся в радужках сталью и холодом ледников. Полная противоположность его теплу и тающей карамели в глазах. — Следующие, — начал Нотт, но Малфой не вслушивалась, ведя свое тайное сражение взглядами с Фредом. Ухмылка исказила его лицо, когда слизеринец снова что-то сказал. — И Кассиопея Малфой. Глаза парня увеличились в размерах, отчего он до смешного походил на плимпи. Тео буравил Касс взглядом, ожидая ее ответа. — Что? — Правда или действие? — Действие, — она ответила не задумываясь и слишком нервная для Тео улыбка мелькнула на его безупречном лице. — Нам нужно... станцевать на столе, — неверяще произнес он, не без нотки предвкушения в мягком голосе. — Если ты не хочешь, то необязательно... Кассиопея жестко взмахнула рукой, заставляя его замолчать. Она потянула Нотта за руку, взбираясь на амарантовую поверхность стола. Играла приятная и расслабляющая мелодия, которая еще больше подначивала забыться в танце, сбросив накопившееся напряжение. Малфой плавно двигала бедрами, описывая в воздухе узоры. Музыка струилась из колонок делая атмосферу еще более горячей. Она танцевала, изящно вскидывая руки вверх, пока Теодор все еще неловко стоял рядом, провожая взглядом ее движения. Девушка притянула его за руку, и тот резко подался вперед, вплотную прижимаясь к ней на тесной столешнице. Наконец, он приблизился, укладывая свои ладони на ее бедра. Кассиопея выгнулась в спине, когда Тео провел пальцами по тонкой ткани, которая сейчас почти не чувствовалась. Снизу им присвистнули несколько человек, когда хватка Нотта на ее бедрах стала выглядеть слишком открыто-провокационно. Тео двигался неспешно, даже лениво, что так ярко контрастировало с его привычным сумбурным поведением и стремлением быть заметнее всех. Сейчас он в этом не нуждался, благодаря Кассиопее чувствуя себя чертовски важным и значимым. Девушка зарылась пальцами в его шоколадные кудри, оттягивая их назад, и Теодор рвано выдохнул, усиливая хватку на бедре. Он коснулся ее шеи влажными от рома и напряжения губами, чувствуя как ее белоснежная кожа покрывается мелкими мурашками. Малфой сейчас была совсем иной, такой открытой и позволяющей себя узнавать. Как дикая кошка, жаждущая ласки. Нет, Касс вовсе не была похожа на кошку. Слизеринец сдержал стон, когда Малфой опустилась ниже, скользя ладонями по воздуху и чувствуя как в спину врезаются косточки его бедер. Нотт слегка сжал ее талию, почти невесомо выводя на коже незамысловатые фигуры. На его удивление, Кассиопея не отпрянула, позволяя ему продолжать свою игру. Девушка наткнулась взглядом на Уизли, оторвавшись от затягивающего в бездну ощущения потери контроля. Он часто дышал, откидывая падающие на лоб огненные пряди и кусал нижнюю губу. Кассиопея хищно ухмыльнулась, обводя взглядом его скрещенные на груди руки и презрительное выражение лица. Она оборвала зрительный контакт, поднявшись с колен и зацепилась за рубашку Нотта, затем обхватив его шею ледяными пальцами, отчего он едва слышно прошипел. Лицо Фреда скривилось в полуусмешке и он хитро сощурил глаза, точно кот. Наблюдая за тем, как образ неприступной Малфой рушился на его глазах льдинка за льдинкой, как паззл. Кассиопея приблизилась к лицу Тео, чувствуя на скулах его обжигающее дыхание. В ту секунду, как их губы соприкоснулись, она грубо сжала его плечо, увеличивая свой напор. Красные ноготки царапнули хлопковую ткань его рубашки, расстегивая несколько верхних пуговиц, и парень гортанно застонал, не обращая внимания на сидящих на диванах людей. Малфой прикусила зубами его нижнюю губу, и Нотт порывисто сжал ее талию чуть крепче, оставляя на коже следы. Ей хотелось стереть воспоминания, прорвавшиеся сквозь стены окклюменции в ее сознании, благодаря выпитому алкоголю. Любой ценой и способами. Стереть. Вычеркнуть. Лишь бы не чувствовать в глотке привкус грязи и ощущения сдавливающих рук Пьюси на своих щеках. Как в прошлом году. Ей перестало хватать воздуха, когда воспоминания накрыли ее с головой, подпитывая тревогу отголосками физических ощущений. Малфой резко отпрянула от Тео, чувствуя прохладу на влажных губах, и глядя на его ошарашенное лицо перед глазами, въедающееся в расширенные от паники зрачки. Она судорожно сглотнула, проведя дрожащими пальцами по волосам, и вернула лицу жесткое выражение, бросив Нотту холодную усмешку. — Вовремя вы остановились, я уже начал переживать за целостность моей детской психики, — хохотнул Забини, переводя хитрый взгляд с Тео на Малфой. Она лишь закатила глаза, скривившись. Теодор криво усмехнулся, падая на диван рядом с Кассиопеей, которая уже жадно глотала вишневую водку прямо из горлышка бутылки. Он неловко коснулся ее локтя, мысленно спрашивая "все ли в порядке". Девушка резко дернулась от него, раздраженно качнув головой, и от ее внимания не укрылось, как он нервно поджал губы. Видимо, ждал перемен в общении после ее аттракциона невиданной щедрости. — Ладно, давайте дальше, ваша горячая парочка уже начинает надоедать, — закатила глаза Пэнси, пьяно фыркнув, когда Драко послал ей недовольный взгляд. Кассиопея пропустила тот момент, когда шляпа вытолкнула два новых имени и толпа пьяных студентов проскандировала восхищенный возглас. Травянистая трубочка в ее пальцах привлекала гораздо больше, концентрируя фокус внимания исключительно на себе. Малфой затянулась, чувствуя терпкое ощущение дыма в легких. Ей чертовски необходимо сбавить обороты и расслабиться. Как бы глупо это ни звучало, но травка помогала от ее панических атак, хотя это и не самое безопасное средство. Она слегка повернула голову, сосредотачивая взгляд на лице Нотта, наблюдающего за ее действиями. Девушка рвано выдохнула клубы дыма, протягивая ему сверток. — Спасибо, но я не хочу, — он отрицательно покачал головой, мягко отталкивая от себя протянутую ладонь. Кассиопея насмешливо выгнула бровь, ухмыляясь уголком рта. Она поднесла косяк к губам, делая длинную затяжку, а затем снова повернулась к Тео, опасно блеснув глазами. Малфой приблизилась к его губам, мягко мазнув по ним, и Теодор сразу же приоткрыл рот, поддаваясь ей. Она медленно выдохнула дым прямо ему в рот, обхватив пальцами воротник его рубашки. Нотт прожигал ее зрачки еще пару секунд, после того, как она отстранилась победно улыбаясь, а затем выдохнул маленькое облачко дыма, закашлявшись. Горло саднило от непривычных ощущений, но он был готов повторить это еще хоть целую тысячу раз именно с Малфой. — Касс, — позвал ее Блейз, напряженно нахмурив брови. Черт, если Забини так выглядел, это не сулило ничего хорошего. Она обернулась на его голос, вскинув бровь в немом вопросе. — Уизли выбрал действие. Вам нужно провести десять минут наедине. Девушка прикусила нижнюю губу, пытаясь вспомнить в какой момент времени ее имя снова всплыло в игре, да еще и в паре с одним из близнецов. Осознание постепенно накрывало ее ледяной волной, обостряя притупившееся за вечер раздражение и ненависть ко всем гриффиндорцам. Особенно к Уизли. — Нет, — жестко отрезала Малфой, сжав челюсти до такой степени, что еще немного и ее зубы раскрошатся. — Идите нахер, со своей дурацкой игрой, потому что я не буду это делать. Только когда ярость бурлящая в горле, немного поутихла, она взглянула на Уизли, который выглядел не менее раздраженно, чем она сама. Он сжимал кулаки с такой силой, что костяшки выглядели белее снега. Ему хватало наглости злиться на дурацкие обстоятельства, выводя Малфой из себя еще сильнее. — В этом мы взаимны, — прохрипел Фред, скривившись от переполняющей легкие злости. Она подобно раскаленной лаве струилось по венам, подкидывая мозгу двойную порцию кортизола. Монтегю, все это время сидевший рядом с Блейзом и Вейзи, и не издающий ни единого звука, фыркнул, прошипев: — Салазар, вас же не просят строить друг с другом совместное будущее и воспитывать детей. Это всего лишь десять минут в тишине. Малфой одарила слизеринца таким ледяным взглядом, что он, казалось, мог бы сейчас превратиться в пыль, сидя на этом чертовом диване в ту же секунду. Она коротко выдохнула, сжав переносицу двумя пальцами. На ней все еще висело ненавистное желание, которое она просто обязана была выполнить. Потому что Малфои никогда не проигрывают. Кассиопея прикусила до крови щеку, метнув на Блейза взгляд, обещающий ему скорую расправу, хотя его вины в том, что шляпа решила вытолкнуть ее имя в паре с Уизли, абсолютно не было. Она резко развернулась на пятках, зашагав к выходу, даже не утруждаясь тем, чтобы убедиться, что Фред идет за ней. У него просто не было выбора. Девушка спиной чувствовала его прожигающий до внутренностей взгляд. У них еще будет время посоревноваться, кто из них первый сгорит от волны вражды, заключенной в радужках обоих. Холодок пробежался по открытым участкам кожи на животе и плечах, когда она вышла в коридор. Слизеринка остановилась у кирпичной стены, проследив взглядом, как Фред повторил ее движение. — Малфой, я не в настроении с тобой разговаривать, так что надеюсь мы проведем это время в тишине, — подал голос Уизли, насмешливо усмехаясь. Кассиопея раздраженно цокнула, лениво обшаривая глазами его закрытую позу. Каким бы уверенным в себе не пытался казаться Уизли, он снова скрещивал ноги, выдавая свое напряжение. — Скажи, Уизли, у тебя какая-то самоубийственная миссия раздражать меня еще больше? — Малфой плюнула эту фразу ему в лицо, отталкиваясь от стены, и подошла к близнецу чуть ближе. Фред хищно оскалился, достав из кармана галлеон, чтобы снова крутить его между пальцев, отвлекаясь от утомительной беседы со слизеринкой. — Не моя вина в том, что тебя раздражают все, кроме тебя самой и твоей напыщенной семейки. Кассиопея стиснула зубы, заставляя себя не думать о том, как пускает убивающее в его тупую рыжую голову. Она пронзила его глаза острым взглядом, и желваки опасно заходили на ее скулах. Фреда, казалось, это повеселило и он втянул нижнюю губу, сдерживая смешок. — Ты раздражаешь меня больше, чем гриффиндорские грязнокровки, Уизли, — сказала Малфой, прочертив взглядом линию на щеке Фреда. Он чувствовал, будто кожу в этом месте полоснули острым лезвием, оставив тонкий разрез. Ее лицо было напряженным, а глаза — стальными. Фред сглотнул, чувствуя ярость, подступившую к горлу от слов Малфой. Хотелось рывком преодолеть небольшое расстояние между ними, и сомкнуть руки на ее шее, лишь бы не слышать тот поток грязи, который лился из ее рта. Он зажмурился и постарался выровнять дыхание. Гриффиндорец прижался спиной к стене с такой силой, что послышался хруст позвонков. — Магглорожденные в тысячи раз лучше тебя, Малфой, — его голос был резким и вибрирующим. — Всем чистокровным выскочкам стоило бы перенять хоть частичку их света. Кассиопея хрипло рассмеялась, и Уизли невольно вздрогнул от чужеродного звука, вырвавшегося из ее глотки, который больше походил на хохот безумца. Волна ледяного страха поползла тонкой змейкой по позвоночнику, заставив поежиться. Девушка вцепилась сильной хваткой в воротник черной футболки, потянув его вниз, на уровень своих глаз. Красные ноготки слегка царапнули кожу, задевая шею Фреда. — Зачем? Чтобы стать такими же нытиками, как и вы? — прыснула Малфой, касаясь своим дыханием нескольких упавших на лоб Фреда прядей. Уголок его губы дернулся, и он сжал зубы чуть сильнее. — Мне не нужен свет, Уизли, я отлично справляюсь со своей тьмой. Когда-нибудь весь мир наконец поумнеет и поймет, что быть на нашей стороне — значит обладать большой властью. Фред усмехнулся, концентрируясь на яде, плещущемся в ее изумрудных радужках. Что-то мелькнуло в них, когда он заметил, как судорожно сжимались ее ладони на тонкой ткани, в опасной близости от яремной вены на его шее. Скользнувшая эмоция быстро растворилась в непоколебимой холодности ее стальной маски. — Что тебе это дало, Малфой? Положение в обществе? Фальшивых друзей? — вкрадчиво спросил Фред, слегка скривив губы. — Это ничто по сравнению с любящей семьей и свободой собственного выбора. — Он наблюдал как с каждым произнесенным словом пустота в глазах Кассиопеи постепенно сменялась горячей яростью, скапливающейся в пальцах, все крепче сжимающих его шею. — Ты никогда не узнаешь каково это, знать, что тебя любят. Уизли издевательски улыбнулся, произнеся это бархатным полушепотом. Его голос осел на слух тем самым теплым молоком, которое заполняло легкие Малфой, стоило ему оказаться в опасной от нее близости. Малфой зажевала щеку изнутри, чувствуя во рту металлический привкус крови. Она усилила хватку на его шее, совершенно точно оставляя багровые отметины на коже Фреда. В ее глазах пряталась ледяная ярость, и хотя девушка почти всегда безупречно держала себя в руках, рядом с Уизли с нее будто спадали все оковы, сдерживающие запертую внутри жестокость. Кассиопея медленно выдохнула через зубы, разжимая пальцы. — Закрой рот! Ты нихрена не знаешь о моей жизни, Уизли! — ее голос осел на коже Фреда ледяной крошкой, которую ему хотелось стряхнуть, избавляясь от проникающего в душу холода. Он никогда не видел Малфой настолько разъяренной. И ему было интересно как далеко она сможет зайти. — Конечно. Пойди пожалуйся на меня папочке, — плюнул ей в лицо близнец, мягко отталкивая ее от себя за предплечье. Малфой совершенно точно пустила бы в него одно из темных заклинаний за то, что он коснулся голого участка кожи, если бы ее глаза не застилала всеобъемлющая ярость. — Заткнись, твою мать, просто заткнись наконец! — Кассиопея закричала так громко, что Фред неосознанно задумался, что же могли подумать люди, возвращающиеся с вечеринки. Уизли, казалось, испытывал ее терпение, стремясь сказать как можно больше того, о чем она ни с кем не хотела говорить. Безграничное слабоумие и отвага. У него точно отсутствовала значительная часть мозга, отвечающая за инстинкт самосохранения, потому что, видит Мерлин, Уизли давно пора было заткнуться. Малфой на секунду сжала переносицу двумя пальцами, мысленно вычитая из тысячи по два. Лишь бы не убить хренова Фреда на месте. — Малфой, я... — начал Фред, и Кассиопея опасно блеснула радужками, заставляя его замолчать. Он опустил руку с ее плеча, отшатываясь к стене, и девушка сверлила его лицо злобным взглядом еще пару секунд. В ее глазах бушевал шторм, пробирающий до костей. Заставляющий почувствовать на коже мелкие брызги от волн и вдыхать свежий морской запах побережья. Холодные пальцы, мягко лежащие на его шее, скользнули на сантиметр ниже, и Малфой немного подалась вперед, ведомая чуждым ей порывом. Сам Фред стоял, не отстраняясь, словно пробуя близость на вкус. Девушка подняла взгляд вверх и наткнулась на почти черные радужки — до такой степени были расширены его зрачки. Лицо Кассиопеи внезапно оказалось совсем близко, и Фред почувствовал как дыхание коснулось его скул. Ее губы обрушились на его ледяной волной, сносящей все на своем пути, подобно цунами. Поцелуй отдавал ноткой безумия и на вкус был как вишневая водка, которую Малфой пила большую часть вечера. Она была грубой. Словно пыталась причинить ему боль этим поцелуем, выражая накопившуюся в груди злость. В ту секунду, как их губы соприкоснулись, Малфой резко прижала его тело к стене, скользнув лежавшей на его шее рукой, к затылку. Сердце глухо стучало в груди, отдавая громким набатом в ушах. Рука Фреда непроизвольно обхватила талию девушки, сильнее прижимая ее к себе. Малфой слегка приподняла его подбородок, продолжая целовать. Она прикусила нижнюю губу Фреда, и прежде, чем отстраниться, осторожно зализала это место языком. Сегодняшняя ночь была исключением из всех поставленных правил в ее жизни. Девушка зачерпнула носом воздух, когда он наклонился и прижался губами к ее шее, прочертив влажную дорожку до ключиц. Слизеринка прикусила губу, сдерживая стон, и зарылась пальцами в его волосы, оттягивая огненные пряди вверх. Уизли был таким податливым в ее собственнических руках, и она усмехнулась, чувствуя абсолютную власть над ним. Кассиопея подцепила край его футболки, чувствуя как он дрожит под ее пальцами, и молочная кожа с россыпью веснушек покрывается мурашками. Ее руки метнулись вверх, обводя контур его острых ключиц и касаясь гладких мышц живота. Холодный воздух обжигал его кожу, и он чувствовала как теряет контроль от прикосновений Малфой. Фред рванул бегунок на спине девушки, и шелковая ткань упала на пол с тихим лязгом. Она продолжала кусать его шею, оставляя на коже глубокие раны. Он едва слышно прошипел, чуть сильнее сжав ее талию. Фред немного отшатнулся, дотрагиваясь горячими пальцами до ее щеки. Он прочертил линию от скулы до основания шеи, когда Малфой резко скинула руку, грубо толкая его в стену. Они оба замерли. Кассиопея молча прожигала взглядом его застывшее от шока лицо и расширенные глаза. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а зубы, казалось, раскрошатся из-за натиска челюстей. Она позволила Уизли ее коснуться. На Малфой словно вылили ушат ледяной воды, возвращая возможность разумно мыслить. Она замерла на несколько секунд, после чего вернула на место маску хладнокровия. Выражение лица стало жестким, и она хищно ухмыльнулась. Выполнить после этого действие казалось проще простого. Он уже от нее зависел. — Даже это вышло у тебя ужасно, Уизли, — сказала она, сверля пустым взглядом его переносицу — кожу в этом месте жгло, но Фред стойко выдержал напор изумрудных радужек. — Видимо кровь предателя засела в тебе слишком глубоко, и ты стал бездарен абсолютно во всем, прямо как магглы. Фред молчал, когда к горлу подступил комок отвращения размером с Гренландию. Он молча смотрел как Малфой натянула на плечи атласный лиф, ловко застегивая молнию на спине. Он так и не издал ни звука, когда она уходила, оставив его полуголого, наедине со своим разочарованием и шоком. Все о чем Фред думал, глядя на размытый пейзаж за окном и чувствуя как мелкие капли дождя оседают на обнаженных плечах — это поцелуй с Малфой. Он был на вкус как вишня и холод ледников. Отчаяние и злость в одном флаконе. Обезболивающее и смертельный яд, удушающий горло. И хуже всего было осознание, что ему понравилось.