Взгляд

Не уходи из сна моего! Сейчас ты так хорошо улыбаешься, Как будто бы мне подарить стараешься Кусочек солнышка самого. Не уходи из сна моего! Э. Асадов

На его лице появляется дурацкая победная ухмылка, а глаза смотрят на меня в упор. — Тогда идем? — осторожно спрашиваю я и прикусываю губу, стараясь понять, что это действительно сейчас случилось. Поцелуй унес меня куда-то далеко, оставляя болезненные ощущения на губах. В горле пересохло, а мысли о жарких прикосновениях губ переворачивали мысли. «Его напор невозможно сравнить с тем, что было до него и после него. Он один умеет вызывать пламя взглядом, а поцелуем заставляет сгорать в нём». Я не ожидала, что это случится сегодня и таким образом. Или ожидала? «Боже, Горина, признайся уже хотя бы в том, что ты с самого начала знала о том, что вы начнете поцелуем, а закончите сексом». — Я согласился выпить с тобой латте или любой другой кофе, Горина. И в более удобное время, — протянул Уваров, отворачиваясь от меня. В этот момент я не видела его лица, но честно этого даже не хотелось. Нужны ли сейчас разговоры или выяснения отношений? Каких отношений? Спорный вопрос. Мне стало обидно, что он буквально минуту назад целовал меня, будто боясь потерять, а сейчас ведет себя как последний кретин. Я вдруг осознала, что произошло. Гребанный алкоголь. Чертов Уваров и его манящие губы затуманили мой рассудок. — Вы самый противоречивый человек, — выдыхаю я и делаю шаг назад.— Если Вы больше ничего не хотите сказать, то я ухожу, Вадим Андреевич. Я ухожу, оставляя мужчину наедине с самим собой. А он? Он просто стоит, не пытаясь остановить. Дальше все происходит очень быстро. Подъезд. Мысли об абсурдности ситуации заполонили мой разум. Наивная идиотка. Успокоившись за пару минут, я все-таки дохожу до квартиры, на пороге которой уже ждет проснувшаяся Поля. — Рита, где тебя носит? — ворчаливо произнесла девушка. — Да, здесь я, — протягиваю я, обнимаю подругу и направляюсь в сторону ванной. — Что случилось? — тревожно спрашивает девушка, когда я выхожу из душа. Сил хватает только на то, чтобы дойти до кухни, налить и сразу же выпить полный бокал вина. — Все в порядке, — отвечаю я и плетусь к кровати. — Все разговоры завтра, — бросаю я и закрываю глаза. Казалось, что даже утром, когда я решилась их открыть, сил не было. Все слишком запуталось. От осознания этого на душе было плохо. Странное ощущение того, что тебя использовали и выкинули. Нужно срочно что-то с этим делать. Главное в любой ситуации — контроль. Этим я и займусь. — Хочу, чтобы все это было гребанным сном! — проговорила я в пустоту. После пробуждения я решилась все рассказать Поле. Абсолютно всё. Пусть убивает и делает со мной все, что хочет. Мне все равно. Потерпеть осталось немного. — Девочка моя, успокойся! — уже несколько раз повторила Полина — Это был всего лишь поцелуй… Обычный чмок в губы с учителем. Вот это конечно минус, но все же. Он же тебя не принуждал да и больше ничего не было. — Мне плохо не из-за поцелуя, а из-за его поведения после. — Он оправдал звание свое новое звание «Мудак номер 2». Даже не спрашивай почему два. Мы рассмеялись и после двухчасового разговора обо всем, мы с подругой сделали домашнее задания и сели писать работы по выбранным авторам. К вечеру мы закончились писать и решили посмотреть кино. Я написала родителям, что остаюсь у Поли и буду дома только вечером понедельника. Они согласились. Понедельник. Семь утра. Я проснулась с безумной слабостью и болью в голове. Градусник показывал, что температура моего тела 38,0. Мамой было принято решение, чтобы я пропустила сегодня школу. Полина решила остаться со мной, чтобы поить чаем, кормить супчиком и таблетками, купленными и привезенными мамой сразу же после моего звонка. Также я попросила папу забрать меня от Поли вечером, как только он освободится. Чуть больше недели я пролежала дома. Аппетита не было. На лице не наблюдалось, по словам родителей, прежнего румянца, а вместо этого появилась постоянная бледность лица. Настроения не было. Головная боль буквально начала управлять моим состоянием и поступками соответственно. В такие моменты я начала понимать мысль о том, что тело действительно болеет от того, что страдает душа. Хотя почему страдала моя? «От непонимания и одиночества». Практически все дни я спала и пила таблетки. Сил хватало лишь на работу по литературе, которую в среду я попросила Полю сдать Уварову. Он, в свою очередь, несколько раз интересовался тем, почему я не посещаю занятия. Он не пришел навестить меня, как это бывает в фильмах и не написал по поводу работы. А впрочем мне этого и не нужно было. Видимо весь тот вечер теперь для меня останется сном. Только хорошим или же кошмаром? Стихи Асадова помогали мне отвлечься и погрузиться в чужие истории. Строфу из его стихотворения «Одиночество» я, кажется, не забуду никогда. Пей хоть водку, хоть бренди, хоть молоко! Всюду — люди. Но кто тебе здесь поможет?! Есть и сердце, что многое сделать может, Только как оно дьвольски далеко!.. Литература, как и музыка, способны вывести любого человека из депрессии и привести его мысли в порядок. Эта история была и про меня. Только в литературных героях я была готова искать утешение и необходимую мне поддержку. Поэзия и проза были моими самыми верными друзьями всю мою жизнь. Также днем мы переписывались с Марком, а по вечерам он приходил ко мне с фруктами или сладостями. Наше общение с ним вышло на тот уровень, когда можешь говорить с человеком обо всем. Иногда я даже ловила на себе его пристальные взгляды, что мне даже нравилось. Хотелось ли мне чего-то большего? Возможно. Но это не имело никакого значения, ведь у него была девушка. Конечно, я не забывала общаться с Полей, учить материал, отправлять все задания и готовиться к контрольным работам. Когда мне стало намного лучше, я собралась в школу. Но болезенная бледность до сих пор украшала мое лицо, поэтому макияж был ярче, чем обычно. Настроение было паршивое, а головная боль не думала прекратиться. Чтобы хоть немного это поправить, я надела желтый брючный костюм. Ничего не могло, как казалось, сделать этот день лучше. Папа, следуя нашей традиции, вез меня в школу под музыку. Сегодня мы даже взяли Рикки с собой. Видя, что что-то не так, он посмотрел на меня и потрогал лоб. — Дочка, ты уверена, что нормально себя чувствуешь? Скажи мне, если что-то не так. — Мне правда лучше, пап. Просто немного задумалась и в машине душновато, — ненавижу врать отцу, но волновать его не хотелось. Через несколько минут мы подъехали к школе. Я попрощалась с папой и с щенком и выбежала из машины. На пороге школы я заметила Полину с небольшим, но очень красивым букетом желтых пионов. — Я так рада, что ты снова со мной — подруга накинулась на меня с объятиями. — Я тоже рада видеть тебя. Что это за букет в твоих руках? — Точно. Марк приезжал и попросил передать его тебе, т. к. он сам очень спешил, но хотел сделать тебе приятное. Буквально 5 минут назад уехал. Я улыбнулась, взяла букет цветов и мы вместе с Полей направились на литературу. В классе все удивленно на меня посмотрели и начали поздравлять с выздоровлением и обнимать. Особенно все обратили внимание на цветы в моих руках. Илья также подошел ко мне, обнял и передал сверток зеленой бумаги. Когда все отошли, я пошла к своей парте и развернула листочек. «Поговори со мной, пожалуйста. Буду ждать в курилке после уроков». Я выдохнула и едва заметно кивнула Илье, который смотрел на меня с надеждой. Через пару минут занятие началось. Учитель появился на месте точно со звонком. —Всем доброе утро! Сейчас же все закрываем тетради и убираем все материалы в сумки. Сегодня литературы не будет. Вместо нее мы проведем собрание класса, — быстро проговорил Уваров и сел на край своего стола. — Тихонов, быстрее! Я устало смотрела на Вадима Андреевича, затем на стены, Полю и опять на Вадима Андреевича. Он не смотрел на меня. Да и вообще ни на кого. —Отлично. Наконец-то все готовы. Сегодня у нас с вами есть время, чтобы прояснить несколько моментов. И начнем с вашей успеваемости, — Уваров взял журнал и хитро улыбнулся. Моя головная боль усилилась, и я даже почувствовала головокружение и подступающую кровь из носа. Рука инстинктивно прижалась к носу, а второй я слегка толкнула Полю, показывая ситуацию. Она меня поняла без слов. Я и сама могла отпроситься с урока, но смотреть на Уварова или общаться с ним не хотелось. Только не так. — Бирюков, ты… — Вадим Андреевич, извините, — Поля быстро подняла руку и перебила речь учителя. — У Риты лопнул кровеносный сосуд. Нам срочно нужно выйти. — Что? А, да, скорее идите. А все остальные чего уставились? Каждый думает сейчас о своих косяках, и особенно о том, как их исправить, — Вадим Андреевич замялся и мне даже на миг показалось, что он нервничает, но умело это скрывает. Мы с Полей вышли из кабинета и сбегали к школьному врачу. Та, в свою очередь, дала мне таблетку от головной боли. Кровотечение было остановлено, поэтому мы вернулись в класс. — С успеваемостью мы закончили. Горина и Панина у вас проблем нет. Теперь следующий важный момент, — на этих словах Уваров кинул на меня очень странный взгляд. — Хочу с вами поделиться приятной новостью. Так, трое из нашего класса участвовали в очень важном и сложном литературном конкурсе. И сегодня утром мне пришли их результаты. Я был шоке. Я надеюсь, что они не будут против, если я их озвучу. Чтобы вы понимали, всего 50 человек прошли на второй этап со всей страны. Итак, работа Ильи Королева заняла сорок восьмое место в топе лучших. Работа Паниной Полины заняла сорок третье место в топе лучших. И работа Гориной Маргариты вошла в топ 5 самых лучших работ, занимая в нем четвертое место. После этих слов Уварова наши одноклассники громко захлопали. Мы с Полей сидели ошарашенные этой новостью и не могли поверить в то, что мы прошли. После такой новости настроение поднялось и даже головная боль утихла. —Закончили веселье. Олимпиадников жду у себя в кабинете после уроков. Остальные на перемене поговорите и поздравите, а пока последний момент обсудим...