i could be a better boyfriend than him

      Признаваться самой себе было стыдно, но Джиу никогда не использовала самообман в своей жизни. Поэтому, медленно моргнув и почесав живот под обтягивающей тканью ее любимого мятного топа, она решила подать голос, испугавшись, каким пьяным он звучит:       — Я-я-я, я вообще не понимаю, где я? — заканчивает Джиу почему-то вопросом, и чувствует, как чужие руки перехватывают ее поперек талии покрепче. Тоже чужой, но смутно знакомый голос шепчет ей немного раздраженное «давай потише» и еще, кажется, просит выпрямиться, чтобы не быть слишком подозрительными на камерах общежития.       Джиу не часто возвращалась в общежитие пьяной. Точнее сказать, почти никогда. А чтобы напиться до такого состояния, как сегодня, ей нужно было влить в себя очень, очень много крепкого алкоголя. Она не понимает, почему так быстро захмелела. Она даже не понимает того, что не понимает этого. Все разумные мысли как будто бы резко покинули ее голову в один момент в том самом баре, в который они завалились их огромной компанией. Еще, кажется, она помнит, что Эрик, дурацкий Эрик, говорил ей, что ему лучше выпить за нее, но Джиу, по всей видимости не послушалась. Она помнит вспышки цветных огней, когда танцевала под тяжелые басы, а потом перед ее глазами предстает темнота. Приехали. Допилась.       — Эрик-а, — стонет она с болью в голове, — тебе нельзя в женскую комнату.       Рука на ее талии дергается и сжимает ее бок чуть сильнее, открывая дверь комнаты Джиу. В комнате темно, когда ее втаскивают внутрь и укладывают на кровать. Откуда Эрик знает, что это ее кровать? Джиу пытается открыть глаза и видит в свете фонарей с улицы невнятное очертание фигуры. Женской фигуры.       — Ты не Эрик, — удивленно говорит она и чувствует, как живот скручивает неприятным узлом. — Хеджу? Джинсоль? О боже, Хёнджин?       — Ким Джиу, ты можешь заткнуться? — слышит она расплывчато со стороны кровати своей соседки, Хиджин, а потом чувствует, как в нее прилетает большая и довольно тяжелая мягкая игрушка в виде кролика, которую Джиу, быть откровенной, ненавидит. Она непонимающе ее рассматривает.       — Прости, Хиджин, — отвечает за нее спасительница, и Джиу хмурится в еще большем непонимании. Голос кажется очень знакомым… Таким знакомым, что живот снова предательски начинает болеть. Это же не может быть она, верно?       Верно?

***

      Для того, чтобы узнать причину экзистенционального кризиса Ким Джиу, нужно немного отмотать время назад. Совсем чуть-чуть, всего лишь на пару месяцев до того, как она решила опозорить себя перед всеми своими друзьями, и не только.       Джиу была хорошим ребенком. Она прекрасно училась в школе, участвовала во всей деятельности, на которую была способна — студсовет, кружок оригами, секция по плаванию, художественная группа ее школы, даже пела в хоре. Поступив в университет, она немного подустала от вечной активности, поэтому вступила только в факультетскую музыкальную группу, применив все свои навыки, полученные в школе и от касет со старыми выступлениями рок-групп.       Училась она тоже хорошо, не забивая на экзамены и зачеты, вовремя сдавала все работы и не имела проблем ни с одним предметом. Иногда ей даже становилось скучно и обидно из-за того, что родители, привыкшие к доченьке-золотцу, перестали интересоваться ее учебными успехами. Ее лучшая подруга Хеджу крутила пальцем у виска, называя ее загоны непростительно невежливыми по отношению к другим студентам. Особенно таким уставшим, как она сама.       Кроме того, Хеджу часто зашивалась с учебой, из-за чего Джиу оставалась одна и одиноко вздыхала в своей комнате в общаге, пока ее соседки корпели над домашкой и посылали в нее устрашающие взгляды и скомканные страницы из неправильно распечатанного реферата. Джиу было невероятно скучно. Казалось, что слово «скука» просто витает вокруг нее, как на страницах манги, которую Джинсоль, одна из ее соседок, иногда любила почитывать.       И, хотя у жизни в общежитии были откровенные плюсы, минусов тоже было немало. Например, Эрик Сон, который привязался к ней с первого курса. У парня было помешательство, которое он никак не скрывал — дарил цветочки по праздникам, шоколадки просто так, пытался провожать после поздних пар. Но у Джиу, даже к ее великому сожалению, чувств к нему никаких не возникало. И дело было не в том, что ее смешил тот факт, что Эрик на самом деле всего лишь Ёнджэ, а просто, ну, потому что. Джиу сколько не пыталась, не могла приклеить к своим губам что-то большее, чем вежливую улыбку. Эрик был забавным и умным, а еще довольно привлекательным, и ее соседки тайком слюнями исходились, прося Джиу сделать уже что-нибудь.              Джиу не могла ничего сделать.              Ей было грустно и обидно за саму себя, потому что она была какая-то сломанная и не могла просто взять и запасть по уши на миленького мальчика с факультета иностранных языков. От всепоглощающей тоски ее не спасали даже почти ежедневные репетиции с группой, которые она любила всем сердцем. Вот и сейчас, плетясь домой после двухчасовой репетиции с гитарой на спине, Джиу дожевывала свой протеиновый батончик из университетского автомата и обреченно вздыхала. Настроение не улучшалось даже от прилива сахара. Она смотрела себе под ноги и пыталась понять, чего ей не хватает в жизни. Ее розовые кроссовки немного запачкались на носках, и Джиу нахмурилась, намериваясь оттереть грязь пальцем прямо сейчас, хоть это и было противно и мерзко. Застопорившись всего на пару секунд на месте, глядя в пол, Джиу совсем забыла, что нужно глядеть на дорогу, и прямо у входа в общежитие что-то, точнее кто-то, чуть не сбил ее с ног.       Когда ее поймали чьи-то руки, крепко вцепившись в плечи, Джиу громко айкнула и прикусила язык; протеиновый батончик предательски ускакал вниз по лестнице вместо нее.       — Аккуратнее, — слегка раздраженным голосом прямо в ухо. Джиу поднимает на объект глаза и ее сердце екает: в нее врезалась Ха Суён, девочка-мечта многих парней с ее факультета. У Суён не было какой-то определенной репутации, она просто всегда была у всех на виду и в то же время как будто за кадром. Она носила учебники в шоппере с нарисованным на нем драконом и почти всегда находилась в движении. У нее в расписании над кроватью был расписан каждый день чуть ли не по минутам: теннис, танцы, фортепьяно, литературный клуб. Джиу все это знала только благодаря тому, что с Ха Суён соседствовала Хеджу (когда они только поступили вместе в университет, то две недели ревели из-за того, что в одну комнату у них попасть не получилось). А Хеджу всегда говорила, что с Суён не успевала даже общаться. Та постоянно бегала по своим кружкам и секциям, а потом до ночи сидела над домашкой с настольной лампой на батарейках, чтобы не разбудить соседок ярким светом.       Джиу кивает, все еще пребывая в прострации от неожиданной встречи, и чуть покачивается, когда ее перестают держать за плечи. Суён обходит ее и сбегает по ступенькам вниз, поглядывая на наручные часы. Не успевая остановить себя, Джиу провожает ее взглядом и еще раз грустно вздыхает. Вот бы хоть раз с ней поговорить.

***

      Было шесть вечера, и все, кто жил в комнате 510, уже давно отложили свои домашние проекты и задачи по физике. Джинсоль, свисая со своего верхнего места на двухэтажной кровати, лениво пялилась в стенку, повторяя про себя формулы для завтрашней контрольной; Хиджин делала вид, что читает свою огромную книгу с сочинениями классических писателей. Джиу заняться было нечем, поэтому пару раз просмотрев текст их новой песни, она уставилась в окно на вечереющий студенческий городок.       — Ли Джуён купил себе новые штаны, — лениво оповещает она всех, поджимает щеку ладонью и проходится взглядом по парню еще раз. — Они ему идут.       — Опять кожаные? — интересуется Джинсоль, явно оживившись. — Они, наверно, так обтягива-       — TMI, — прерывает ее Хиджин и с хлопком закрывает книгу, не продвинувшись ни на страницу. — Просто напиши ему уже.       — «Ах, Джуён-а, я так давно по тебе сохну», — дразнит ее Джиу, складывая ладони у груди: — «А твои кожаные штанишки стоят у меня перед глазами перед сном каждую ночь…»       Ожидаемо, Джинсоль кидает в них подушку и показывает неприличные знаки. Джиу смеется, снова вглядываясь в окно. В сторону общежития плетется уставший и какой-то слишком грустный Ким Сону — они вместе состоят в группе, он отвечает за ударные и иногда поет на бэк-вокале. Джиу нравится его голос и он сам, Сону забавный и смешно злится, а еще тащится от ее лучшей подруги.       — Сону все еще краснеет, когда встречает Хеджу в коридорах. Мы с ним как-то поздоровались, а он начал заикаться. Бедный мальчик.       — Ты бы лучше так малыша Эрика жалела.       Джиу отмахивается и впивается глазами в уже знакомую фигуру с цветным шоппером с драконом. Она устраивается поудобнее, пока Ха Суён за окном болтает с кем-то по телефону. Она качает ногами из стороны в сторону, сидя на выступе крыльца их общежития, и смотрит в потемневшее небо. Джиу склоняет голову чуть вбок, чтобы ей было лучше видно ее лицо.       — Думаете, у Суён есть кто-нибудь?       — Ха Суён? Не знаю, — отвечает Хиджин, болтая бутылкой с водой в воздухе, — наверное, есть. Вокруг нее все время столько парней вьется, не может быть такого, что никто не добился ее внимания.       Джиу задумывается. А разве у нее есть на это время? Но разговаривающая сейчас по телефону Суён выглядит счастливой и умиротворенной. С пятого этажа видно не особо хорошо, но Джиу уверена, что видит ее улыбку сейчас. Она наблюдает за девушкой еще около пяти минут, и когда та заходит в общежитие, решает последовать спонтанным решениям в своей голове и направляется на общую кухню, чтобы сделать себе чего-нибудь попить. Джинсоль кричит ей в спину принести из холодильника ее обезжиренный творог.       Пока Джиу летает в своих мыслях по поводу предстоящего концерта первокурсников, на котором она волонтерит, и готовит себе карамельный кофе в турке, она совсем не замечает присутствия других людей на кухне. Пританцовывает бедрами под звуки песен, которые сама напевает, и чуть не разливает кофе мимо чашки, когда замечает боковым зрением чужое присутствие. Слишком горячая капелька кофе попадает ей на ладонь, и Джиу еле сдерживает писк от жгучей боли. Суён пьет овсяное молоко прямо из коробки, стоя у незакрытого холодильника.       Засмотревшись на красивую линию шеи и челюсти, Джиу не сразу понимает, что в холодильнике стояла только одна коробка овсяного молока, и это была ее коробка. Суён ловит ее взгляд, смотрит на турку, приготовленную чашку и переводит взгляд на коробку молока в своей руке. Ее пухлые губы тут же округляются в недоуменном «о».       — Мне очень жаль, — говорит она спустя пару секунд и выглядит при этом действительно виноватой. Ее щеки окрашиваются легким румянцем, когда она закрывает молоко крышкой и прочищает горло от смущения. — Я сейчас же схожу в магазин за новым. Прости, пожалуйста, я совсем забыла, что допила свое вчера.       На мгновение Джиу забывает, о чем их разговор. Неужели она и правда болтает сейчас с Суён? В неверии она медленно моргает и понимает, что если продолжит молчать, Суён подумает, что ее возненавидели за отпитое молоко. Она быстро доливает кофе в чашку, кидает турку в раковину и осторожно подходит к Суён ближе. Подносит к ней чашку и кивает на коробку молока.       — Я не монстр, — говорит она, пытаясь звучать как можно спокойнее. Ого, она говорит с Суён. — Оно все равно заканчивалось.       Суён смотрит на нее недоверчиво, когда заливает в чашку немного молока и ставит его обратно в холодильник. Джиу кивает в благодарность и коротко улыбается, пытаясь казаться как можно более дружелюбной. Суён даже немного улыбается ей в ответ, отчего счастье в сердце Джиу подскакивает до наивысшего уровня. И, видимо, окрыленная своей невероятной победой в социальной сфере, она окликает ее на выходе их кухни:       — Суён-а, — говорит она, спохватившись, — ты можешь брать мое молоко, когда твое заканчивается. Я не обижусь.       В конце она еще зачем-то добавляет тише «правда» и уже начинает вгонять себя в мини-депрессию, потому что сказала какую-то глупость и теперь Суён будет думать, что Джиу идиотка. Но Суён улыбается еще раз, чуть шире, кивает и показывает пальцами «окей», выходя в коридор. У Джиу, лишь на секунду, перехватывает дыхание.

***

      Хеджу заходит за ней на пары и с каменным лицом стоит на входе, ожидая, пока Джиу соберет все свои тетради из разных углов комнаты — одна находится у Хиджин под кроватью. Сама Хиджин недовольно цокает, поворачиваясь к ней спиной; ей на пары только в одиннадцать.       — У вас с Суён какие-то общие пары появились?       Джиу застывает с наполовину надетым свитером в руках: — В каком смысле?       — Она спрашивала о тебе на днях, — безэмоционально отвечает Хеджу и лопает пузырь из жвачки. — Точнее, спрашивала как тебя зовут. Я подумала, что это немного странно, ведь вы особо не общались. Не знаю, почему решила тебе это сообщить.       — О, — говорит Джиу, а сама в душе вся трепетает. Суён стало интересно как ее зовут, это так мило! Точнее, это скорее всего совсем ничего не значит, но Джиу все равно улыбается и пожимает плечами. — Мы столкнулись с ней пару дней назад на кухне. Я разрешила ей использовать мое молоко в своих целях.       — Это… звучит странно, — Хеджу проводит ее подозрительным взглядом. — Сегодня после пар заглянем в караоке?       — Не могу, дедлайн сдачи презентации по информатике, — Джиу разочарованно дует губы и, наткнувшись взглядом на идущего впереди по коридору Сону, кивает на него подруге: — Возьми лучше его с собой. Из вас получится хороший дуэт.       Хеджу толкает ее локтем. На щеках у нее играет румянец.

***

      У Джиу было двадцать две идеи того, как наладить общение с Ха Суён.       Она до конца не понимала, зачем ей это нужно, но не хотела даже думать о том, чтобы противиться своему настойчивому желанию, так сильно ведущего ее к своему исполнению. У нее было двадцать две идеи, но она никак не могла выбрать, какую же стратегию ей все-таки стоит использовать. Каждая из них казалась Джиу фантастичнее предыдущей, а спрашивать у кого-то совета не хотелось; мало ли что подумают, даже Хеджу, наверняка, посмотрит на нее, как на дурочку.       Джиу рисовала на краешке тетради большой и красивый скрипичный ключ, пока рассуждала. Преподаватель что-то вещал с небольшого возвышения у доски, то и дело запинаясь посередине предложения. Это сбивало с мыслей. Джиу принялась рассматривать свою большую группу, пытаясь выискать в выражении сосредоточенных лиц хоть какую-то подсказку, как поступить. Наткнулась на слишком серьезного Чанмина, сидевшего рядом и усиленно вырисовавшего что-то в своей огромной тетради. Тетрадь больше походила на ежедневник, и Джиу, оглянувшись на преподавателя, придвинулась к парню ближе. Тот вздрогнул, улыбнулся ей и снова обратил взгляд вниз.       — Что делаешь?       Чанмин, немного смутившись, наклоняется к ней ближе, и шепчет так же тихо: — Составляю план.       А это как раз то, что она ищет.       — Для чего?       Чанмин тыкает в свой телефон, на обоях которого стоит фотография с симпатичными девочками, видимо из к-поп группы. Джиу приглядывается; она их знает, в последнее время их песня играет по радио их факультета слишком часто. Затем Чанмин указывает ручкой в написанные пунктики, требующие исполнения. Каждый из них красиво обведен в сердечко розовой пастой, и Джиу делает очень быстрый вывод о цели плана — Чанмин ну уж очень хочет попасть к ним на концерт.       — И это помогает?       Одногруппник усиленно кивает: — Если идти к цели маленькими шажками, ты всегда будешь видеть результат, и добьешься желаемого намного быстрее.       — Ты гений.       Чанмин гордо улыбается: — Я просто на курс тайм-менеджмента ходил.       Джиу бесшумно смеется и пишет на краю тетради пункт номер один: начать здороваться с Суён каждый день.

***

      Начать с такого простого задания казалось легким только по началу. Джиу не знала, каким образом можно подловить Суён в коридоре общежития, потому что та возвращалась домой каждый день в разное время. Просить Хеджу сфоткать чужое расписание казалось пиком идиотизма, поэтому Джиу страдала в одиночестве и обреченно вздыхала, сидя на кухне за чашкой своего очередного самодельного кофе. На секунду переведя взгляд в сторону, она чуть не закричала от испуга.       Эрик сидел на соседнем стуле и внимательно изучал ее взглядом.       — Боже мой, ты хочешь моей смерти?       — Ни в коем случае, — машинально отвечает тот и улыбается; как обычно, задорно и обаятельно. У Джиу даже не хватает сил сопротивляться, и она тянет улыбку в ответ. — Почему сидишь здесь в одиночестве?       — Грустно как-то. Ничего не привлекает сегодня. Еще и дождь за окном…       Эрик вздыхает, опуская взгляд. Он такой милый. Всегда спрашивает, как у Джиу дела, и интересуется ее успехами в университете. Приносит шоколадки и горячий кофе на пары, хотя и учится в другом здании. Джиу признается сама себе, что ей жалко замуровывать его в клетке с названием «френдзона», но ничего не может с собой поделать. Смотрит на него и ничего не чувствует.       Парень внезапно касается ее ладони — Джиу дергается от крошечного болевого ощущения. Капли горячего кофе, попавшие ей на ладонь, оставили небольшой ожог и горят при соприкосновении с чем-то теплым. А ладонь у Эрика кажется обжигающей.       — Что за боевые травмы?       Джиу улыбается виновато: — Пролила кофе от неожиданности. Ничего страшного, уже почти не болит.       Она видит проходящую мимо кухни Суён и практически срывается с места, но вовремя себя останавливает. Хоть она и чувствует разочарование из-за того, что упустила момент для выполнения своего маленького плана, она не может просто взять и оставить Эрика одного, это же невежливо. Она запоминает, что у Суён мокрые кончики волос, а значит она попала под дождь.       Джиу больше не слышит, что Эрик ей говорит. Только улыбается немного расстроенно и смотрит на дождливые капли, стекающие по стеклу.

***

      Хеджу заходит к ним в половине восьмого.       Пакетик с маленькой запиской приземляется Джиу на стол, а Хеджу — на кровать, растягиваясь и потягиваясь, как большая кошка. Джиу заинтересованно берет пакет в руки, тут же его открывая.       — Что это? — бормочет она себе под нос, вытаскивая из пакета маленький тюбик с мазью от ожогов. На записке она читает «Прости за молоко и неожиданность», и не может сдержать улыбки. — Она передала это мне?       Хеджу незаинтересованно бросает на нее взгляд, снова утыкаясь в телефон: — Ты слишком этому рада. Да, она попросила меня тебе отдать. Сказала передать, что не хотела отвлекать тебя от увлекательного диалога. Что у вас с ней? Какая-то странная дружба?       — А что, ревнуешь? — дразнится Джиу, намазывая больное место одолженной мазью. Она чувствует себя прекрасно. — Мы не дружим и не общаемся. Просто Суён очень вежливый и совестливый человек, поэтому передала мне то, что необходимо. Разве это не мило? Разве это не описывает ее, как человека?       Услышав ее воодушевленный ответ, Джинсоль выглядывает со второго этажа кровати: — Джиу, тебя кто покусал? Что за неожиданная одержимость Ха Суён?       — Это не одержимость, а желание подружиться. Мне просто интересно, какая она на самом деле. Разве вам не интересно? Вы всегда видите ее и всегда говорите о ней, но какая Ха Суён на самом деле? Может, она настоящий ангел или демон во плоти? Хотя, — Джиу вертит тюбик с мазью в воздухе: — Пока все доказывает только первый вариант.       Джинсоль с Хеджу переглядываются, и последняя вслух заключает: — Странно. Очень странно.

***

      До концерта остается совсем немного времени, и подготовка к нему идет полным ходом. Джиу чувствует себя задействованной и активной, много улыбается и отыгрывает свою партию на гитаре чуть лучше, чем обычно. Ребята удивленно ей аплодируют, заставляя покраснеть и заулыбаться еще шире. Их номер будет закрывающим, поэтому должен быть просто идеальным. Первокурсница Ёджин, торчащая пока на подмоге, восхищенно хлопает глазами и ладонями и подносит им теплый кофе.       — Думаете, все пройдет нормально? — спрашивает Джиу немного нервно, не понимая сама из-за чего начинает переживать. — Нужно будет проверить технику сто пять раз.       — Конечно, мы все проверим, — успокаивает ее Чонын, складывая клавишные. — И выступление пройдет на ура. Ты главное не нервничай, а то голос сорвется.       Джиу смотрит на нее мрачнее тучи: — Зачем ты это сказала?       Теплая ладонь Сону хлопает ее по плечу, и Джиу громко вздыхает, снимая микрофон со стойки. Сегодня с утра организаторы концерта — студенческий актив, обратились к ней за помощью. Теперь Джиу по причине своей вечной любви помогать другим должна найти еще пять волонтеров на концерт. Она лишь примерно представляла как это сделать — у нее был набросок маленький афиши, которую она собиралась распечатать в сотне экземплярах в университетской полиграфии и раздавать людям рядом с корпусом.       Она приводит свой план в действие уже на следующее утро. Просит Чанмина отмазать ее у препода за опоздание, а сама становится на самом видном месте и зазывающе улыбается. Ей удается раздать около двадцать брошюрок, когда на телефон приходит сообщение. Джинсоль присылает стикер с грустным бананом и подпись к нему «Так уж и быть, я помогу». Джиу улыбается, убирая телефон в карман, и немного пугается, когда видит недалеко от себя смотревшую на нее Суён. Джиу машет ей листовками.       — Привет, — говорит она, — поможешь?       Она понимает, что шансы практически равны нулю, ведь у Суён и так каждый день забит, но совсем крошечная надежда заставляет ее протянуть руку с одним листком вперед. Суён переводит на него взгляд, читает яркую надпись «КОНЦЕРТ» и склоняет голову.       — В этом году он проводится так рано?       — Ага. Из-за выборов сессию сместили, и концерт тоже пришлось перенести.       Суён задумчиво тянется к листовке ладонью, и на мгновение их пальцы соприкасаются. Она читает текст внимательнее, пока Джиу пытается сдержать так и норовящую растянуться на губах улыбку. На Суён сегодня милая рубашка цвета морской волны и собранные в хвост длинные волосы.       — Я могу подумать?       Джиу от неожиданности слишком резко поднимает голову.       — Конечно. Если надумаешь помочь, можешь написать мне на номер, который указан внизу, — тараторит она, не следя за словами. Внезапно слишком много информации проносится в ее голове, и она не успевает отсеивать ненужную, поэтому говорит еще зачем-то: — Можешь записать меня как Джиу. Ким Джиу.       Несколько секунд Суён рассматривает ее с тенью улыбки на лице, а потом кивает и медленно шагает в сторону корпуса.       Джиу прикладывает ладони к щекам; ей становится немного страшно от того, как сильно они горят. А ведь на улице всего десять градусов.

***

      Джиу делала успехи в исполнении своего плана.       Она ловила Суён в коридорах университета, общежития, и даже отдала ей два панкейка в воскресное утро. Суён выглядела мило, потому что только что проснулась и плохо соображала. Джиу просто впихнула ей тарелку сразу же, как только увидела, и кинула слишком бодрое для восьми утра «привет!», убегая прочь.       В мессенджере ей отписалось еще два человека по поводу помощи в волонтерстве на концерте, и Джиу как раз отправляла их контактную информацию в волонтерский центр, сидя на крыльце общежития, когда кто-то поставил рядом с ней маленький термос с дымящимся кофе. Она практически не дыша наблюдала за тем, как Суён подходит ближе, подтягивается на руках и забирается на высокое крыльцо рядом с Джиу. Было уже послеобеденное время, и Суён выглядела свежо и расслабленно, чего нельзя было сказать о Джиу — она так сильно разнервничалась из-за внезапной близости, что случайно отправила организатору стикер с пьющим соджу медведем.       Суён легко улыбнулась и кивком указала на термос: — Это тебе. В благодарность за завтрак.       На улице было совсем не холодно, и Джиу бы больше предпочла выпить холодный молочный коктейль, но несмотря ни на что протянула слегка дрожащую ладонь и притянула ближе к себе металлический термос. Тот издал скрежет от трения с каменной поверхностью крыльца. Джиу почувствовала, как легкий румянец заливает ее щеки, и для спасения положения как можно скорее отпила горячий кофе. Тот обжог ей рот; кофе был очень сладким и имел карамельный аромат.       — Не знала, какой тебе больше нравится, поэтому сделала на свой вкус, — услышала она тихий голос Суён, которая все это время наблюдала за ее реакцией. — Ты уже нашла волонтеров на концерт?       — Всего набралось три человека. До концерта еще две недели, но помощь понадобится и во время подготовки к нему, — Джиу убирает термос от лица и с позором наблюдает за тем, как подрагивают ее пальцы. — Ребята с группы пообещали поискать людей, но сейчас заставить студентов делать что-то из-за обычной инициативы довольно сложно.       Она смотрит на Суён, заводя прядь волос за ухо, и улыбается. Та ей, скорее всего, не сможет помочь. У Суён и без их концерта куча разнообразной деятельности, да и Джиу не хочет напрягать ее еще больше. Но в глубине души Джиу так сильно надеется на то, что Суён захочет им помочь, что, кажется, все это показывает одним только взглядом. Суён кивает на ее мысли вслух, тоже глядя на нее в ответ. Какие-то девчонки проходят мимо них в общежитие, отмахиваясь от назойливых парней, выкрикивающим им вслед шутки и громко смеющихся. Джиу моргает только когда чья-то рука случайно задевает ее коленку.       — Я бы хотела помочь.       Суён говорит это тихо, поэтому Джиу практически пропускает ее фразу мимо ушей из-за шумной компании, а когда до нее доходит смысл сказанного, удивленно округляет глаза.       — Разве у тебя есть на это время?       Кажется, она говорит что-то не то, потому что Суён отводит взгляд, как-то смущенно проводя ладонью по волосам и прочищает горло.       — Его нет. Но помочь я все равно хочу.       Джиу не знает, что сказать ей в ответ. В ее голове крутится так много мыслей, тысяча и одно подтверждение ее собственных слов о том, что из двух параллельных сторон Суён все же принадлежит к хорошей, но она не может выбрать что-то одно. Поэтому просто пялится на Суён, которая на нее даже не смотрит. Вместо слов, Джиу делает еще один большой глоток кофе, который обжигает ее горло так сильно, что она начинает кашлять от боли.       Суён начинает паниковать, спрашивая, как может ее помочь, но Джиу только качает головой и всеми силами пытается взять все под контроль. Однако горло так нещадно горит, что сказать в ответ ничего не получается. Уверенности в том, что Джиу доживет до вечера, не добавляет чужая ладонь, слегка касающаяся ее спины и поглаживающая сквозь тонкую ткань ее рубашки. Джиу каждой клеточкой участка своего тела, к которому прикасаются пальцы Суён, чувствует, какие они горячие. И дрожат точно также, как и у нее самой.       Она чувствовала себя так ужасно, что не глядя приняла протянутую непонятно откуда бутылку с водой. И только сделав несколько спасительных глотков, смогла увидеть, что рядом с ними стоит встревоженный Эрик.       — Ты в порядке? Твое лицо просто горит! — говорил он взволнованно, прикладывая к ее щеке ладонь тыльной стороной. Джиу так не хотелось, чтобы он делал это сейчас, но и откинуть его руку казалось ей грубо и неправильно. Она кивнула, чтобы успокоить переживающего за нее парня, и покосилась на Суён. Та все еще сидела рядом, но совсем притихла и сверлила Эрика взглядом.       — Спасибо, уже все хорошо. Просто… обожгла немного горло.       Эрик выглядел действительно расстроенным: — У тебя же скоро концерт, и горло нужно беречь! Боже мой, Джиу-я, не пей больше горячего.       — Все нормально, — отвечает Джиу настойчиво, крепко удерживая термос в руках. Она оглядывается на Суён, но та уже спрыгивает с крыльца и тянет губы в улыбке. — Уже уходишь?       — Ага. Я напишу тебе насчет волонтерства.       Джиу растерянно соглашается и внезапно раздражается на продолжающего что-то бормотать Эрика. Он сокрушается о том, что не сможет помочь им с организацией концерта из-за невероятной загруженности с языковыми предметами, а Джиу провожает удаляющуюся в сторону учебных корпусов Суён и думает о том, что следовало все-таки ответить ей хоть что-нибудь касательно концерта. Джиу расстроенно вздыхает и бросает на болтающего Эрика уставший взгляд.

***

      Проходит пару дней, и Джиу все это время ходит совсем без настроения. Вечером во вторник она читает книгу под светом настольной лампы и слегка пугается, когда видит самостоятельно придвигающуюся к ней упаковку с мармеладными червячками. Хиджин смотрит на нее сверху вниз немного взволнованно.       — Может, уже перестанешь?       — Что?       — Так грустно вздыхать. Тебя парень опрокинул что ли?       Джиу закатывает глаза, вскрывая упаковку и засовывая в рот сразу две мармеладки. Парень, парень… Почему всегда во всем должен быть виноват именно он? Хотя, в какой-то степени в ее сегодняшнем состоянии виноват Сон Ёнджэ, который все еще каждый день спрашивает ее о больном горле. Горло все еще немного болит, когда Джиу пьет через чур горячие напитки, но оно не беспокоит ее хоть на каплю больше чем то, что Суён все еще ничего не написала ей по поводу концерта.       — Какой парень сможет меня обидеть? Я просто не в настроении.       — Ким Джиу не может быть не в настроении больше двух часов, — с вызовом говорит Хиджин, укладывая руки на бока. — Ты явно что-то не договариваешь. Джиу, ты же знаешь, что можешь все рассказать своей онни, да?       — Ты старше меня на месяц, — с сомнением тянет Джиу, но сама снова непроизвольно вздыхает. — Просто я ждала от одного человека сообщения, но он все еще ничего мне не написал.       — Тогда напиши ему сама.       Джиу поднимает на соседку взгляд. Та смотрит на нее, как на последнюю дурочку, и из-за этого Джиу начинает чувствовать себя таковой. Действительно, почему бы ей самой не написать Суён первой? Что в этом такого? Она тормозит ненадолго, пялясь на лежащий рядом телефон, но все же хватает его и открывает диалоговое окно. С разочарованием она понимает, что номера Суён у нее все еще нет.       — У меня нет его номера!       Еще большую комичность ситуации добавляет тот факт, что Суён живет через несколько комнат от нее, и Джиу в любое время может заявиться туда под предлогом встречи с Хеджу. Хеджу… Она может попросить ее номер у Хеджу!       Хиджин наблюдает за ней с подозрительным взглядом и на всякий случай отходит к своей кровати, схватив напоследок несколько мармеладок. Добыть у Хеджу номер занимает у Джиу всего несколько минут, но та начинает докапываться до подруги с вопросами о причине такой внезапной просьбы. Джиу предпочитает их игнорировать и долго думает, что лучше написать Суён.

Кому: Ха Суён

Привет! Это Джиу!

Извини за последний раз, Эрик не умеет вовремя останавливаться и всегда слишком много болтает

Когда я могу отдать тебе термос?

Время: 18.39

      Она отправляет сразу же, не думая ни одной лишней секунды. А потом отвлекается на разговоры с Хиджин и пришедшей с вечерних пар Джинсоль. Когда ее телефон пиликает сообщением, Джиу с космической скоростью открывает приложение мессенджера. Джинсоль непонимающе глядит на Хиджин, но та только закатывает глаза и машет рукой.

От кого: Ха Суён

Привет, Джиу. Все нормально, волнующиеся бойфренды это мило

Можешь передать термос через Хеджу, я допоздна задерживаюсь в кампусе

Время: 18.54

Кому: Ха Суён

о, но он не мой бойфренд

Время: 18.54

Кому: Ха Суён

и он мне даже не нравится

Время: 19.00

От кого: Ха Суён

Хорошо

Зайдешь после восьми?

Время: 19.01

      — Господи, она сошла с ума, — поражается Джинсоль, когда слышит со стороны письменного стола повизгивания Джиу. Хиджин согласно кивает и крутит пальцем у виска.

***

      Она стоит у дверей в 520 комнату несколько минут, нервно покусывая большой палец на правой руке и думая над тем, что первым лучше сказать. Ее немного волнует то, что в этой же комнате живет ее лучшая подруга, потому что в последнее время она и две соседки смотрят на Джиу, как на ненормальную. Но она же ничего не может с этим поделать! К черту все, решает она, и уверенно стучится в деревянную дверь.       На часах пятнадцать минут девятого, поэтому Суён открывает ей почти сразу же. Когда она распахивает дверь, воздух слегка колышет ее волосы, и Джиу на секунду тормозит, но как можно скорее приходит в себя и улыбается.       — Проходи, — слышит она тихое и осторожно проходит за порог. Дверь за ней также тихо закрывается. Она была в этой комнате не так много раз, потому что Хеджу все время говорила о том, что ей стыдно мешать Суён заниматься, когда у той и так было очень мало свободного времени. Обычно Хеджу приходила в 510 комнату и зависала там все свое свободное время, лежа на кровати Джиу и листая ленту новостей в соцсетях. Джиу оглядывается по сторонам, подмечая, что сторона Суён в сравнении со стороной ее лучшей подруги выглядит намного чище и аккуратнее. Кровать их третьей соседки оказывается аккуратно заправленной и выглядит так, будто на ней совсем никто не спит. Джиу вспоминает о том, что Хеджу рассказывала ей: их третья соседка занимает место в комнате только на бумаге, пропадая все это время на квартире своего парня.       Джиу вздыхает и провожает Суён взглядом. Та становится рядом с письменным столом, берет с него резинку для волос и начинает мять ее в руках. Джиу мнет в руках ее термос.       — Хеджу все еще на занятиях, — произносит Суён. — Как твое горло, Джиу?       Слышать свое имя из ее уст оказалось так приятно. Джиу попыталась прервать поток мурашек по всему своему телу и глупо улыбнулась.       — Все хорошо, почти не болит. На концерт это точно не повлияет, — уверенно заявляет она, — но горячие напитки я все равно стараюсь пить пореже.       Она негромко смеется, опуская голову. Почему-то сейчас ей так неловко находиться здесь; она же так хотела пообщаться, наконец, с Суён нормально, почему же все складывается сейчас не лучшим образом?       — Прости, — говорит Суён и выглядит действительно виноватой. Джиу совсем не нравится видеть ее такой грустной. — Это из-за дурацкого кофе. Лучше бы я принесла тебе холодного молока.       — Холодное молоко тоже опасно для горла.       Суён улыбается: — Точно. Джиу…       — Да?       Суён наматывает резинку себе на указательный палец; Джиу думает, что Суён нервничает, хотя это и невозможно. Ей хочется подойти и успокоить ее руки, но Джиу боится показаться еще более странной, чем является на самом деле. Суён поднимает на нее взгляд и делает маленький шаг вперед.       — Если ты еще не набрала достаточно людей для помощи с концертом, я бы хотела присоединиться.       Джиу на секунду подумала, что это все судьба. Ей как раз не хватало одного человека до необходимого количества, но это было не самым важным фактором ее необъяснимого счастья, которое она успела испытать за такое короткое время. Именно оно было причиной ее широкой улыбки, из-за которой Суён заулыбалась тоже.       — Конечно! Я впишу тебя в список сегодня же!       — Спасибо.       — Тебе спасибо, — продолжала Джиу щебетать, от радости забыв о всей неловкости. — Это место ждало только тебя, Суён-а.       Они смотрели друг на друга с улыбками еще какое-то время, пока Джиу не поняла, что это уже точно скатится к неловкости, поэтому она опустила взгляд первая и сделала несколько шагов назад.       — Я напишу тебе расписание встреч, — сказала она, продолжая спиной двигаться к двери. Ей ни на секунду не хотелось отводить от Суён глаз. — Если у тебя не будет получаться в это время, ничего страшного. Я смогу помочь тебе в любое другое.       Она взялась за дверную ручку позади себя и приоткрыла дверь. Суён сжала резинку для волос в пальцах и кивнула: — Хорошо. Спокойной ночи, Джиу.       — Спокойной ночи.       Джиу выходила из комнаты, не отрывая от ее фигуры взгляда. Суён повернулась спиной и стала собирать свои длинные волосы в хвост. Вид на ее открывшуюся шею заставил Джиу запнуться о собственную ногу, и она чуть не вывалилась из комнаты; кто-то схватил ее за плечи. Это оказалась Хеджу, которая о чем-то спрашивала ее, а Джиу смотрела на нее, ослепленная, и только сейчас осознала, что так и не отдала Суён термос.       Она сует его Хеджу в руки, просит отдать Суён и быстрым шагом идет к себе. Кажется, в Джиу сегодня что-то сломалось.

***

      Следующая встреча волонтеров назначена уже на следующий день, и Джиу идет на нее со странным настроем. Она плохо спала и поэтому еле тащит ноги, облокачиваясь на Джинсоль, которая явно недовольна таким раскладом. Соседка пытается сбросить чужие конечности с себя, но ничего не выходит, потому что сонная Джиу=пристающая со скиншипом Джиу, и такую ее трудно от себя отлепить.       — Если ты от меня не отстанешь, я просто домой уйду, — предупреждает Джинсоль сурово, и Джиу хочет что-то возразить, но замечает у входа в кабинет студенческого совета Ха Суён. Джинсоль удивленно хлопает глазами, когда ее соседка-дурочка внезапно выводит себя из состояния амебы и начинает одергивать свой цветастый кардиган. — Ну нифига себе. А так можно что ли было?       Джинсоль утаскивает Джиу за собой, садясь за противоположный от Суён край большого круглого стола, за которым рассаживаются остальные волонтеры. Она что-то серьезным тоном вещает ей, листая что-то в телефоне наманикюренным пальцем, а Джиу старательно высматривает в лице сидящей прямо напротив нее Суён что-то, сама не понимая что. Суён делает заметки в ежедневнике, посматривая на наручные часы, и как будто нервничает. Она куда-то опаздывает?       Джиу, как и всегда, всучивают оформительскую работу зала, которой она будет заниматься вместе с ноющей о чем-то под ухом Джинсоль и еще парой людей с потока. В прочем, ее это мало волнует, потому что все собрание она продолжает сверлить своим настырным взглядом серьезно записывающую что-то в ежедневник Суён. Ей доверяют смету на мероприятие, как самому взрослому и ответственному волонтеру. Один парень с выпускного курса, участвующий в организации концерта каждый свой учебный год, возмущается, выпячивая грудь вперед, словно медведь перед броском. Суён своим мягким голосом предлагает ему передать такую серьезную задачу и взять что-то попроще, и парень под ее взглядом смущается и поднимает руки в жесте побежденного. Джиу, словно завороженная, наблюдает за чужой легкой улыбкой. Она не слышит, как Джинсоль шепчет ей на ухо, что у нее сейчас совершенно глупое выражение лица.

***

      Дверь в 510 комнату распахивается под действием чужой ноги и хлопает об стену. Хеджу, с огромной коробкой в руках, еле протаскивается внутрь с надутыми от недовольства щеками. Коробка плюхается прямо на кровать к перепуганной до смерти Хиджин.       — Я ненавижу Ким Джиу.       — Спасибо, подружка, — щебечет Джиу со стороны своей кровати. Она попросила подругу найти украшения, которые они использовали для празднования дня рождения Джинсоль в прошлом году. Кто же знал, что их наберется так много. Джиу спрыгивает с кровати и погружается в коробку чуть ли не с головой, пытаясь найти хоть что-нибудь более менее подходящее под тематику концерта. Ей, несомненно, нравилось заниматься подобной работой, но каждый раз придумывать что-то новое и уникальное становилось все сложнее. Она достает длинную гирлянду из маленьких поздравительных открыток и вешает ее на шею раздраженной Хеджу, одаривая ее милой улыбкой: — Я тебя тоже безумно люблю.       — Надеюсь, ты используешь все безделушки, что я тебе притащила. Все, до единой, — угрожает ей подруга и заваливается к Хиджин на кровать, заглядывая к ней в телефон. — Слышала, Суён присоединилась к волонтерству.       При упоминании чужого имени губы Джиу подрагивают в неконтролируемой улыбке. Суён написала ей после собрания, что отнесется к работе волонтера со всей серьезностью, и для начала пришлет смету на проверку именно Джиу. У той краснели уши при каждом воспоминании о сообщениях, которые она заскринила и пометила звездочкой. Джиу понимала, что ведет себя странно, даже глупо, но ничего не могла с собой поделать. Она легко кивает, продолжая копаться в коробке.       — Ага. Ты же придешь на концерт, правда? Ты обязательно должна прийти.       Хеджу смотрит на нее с подозрением: — Что-то мне это не нравится. Ты чего задумала?       Джиу пожимает плечами, коварно улыбаясь и переглядываясь с Хиджин. Та хмыкает себе под нос, снова погружаясь в видео на ютубе. Хеджу еще долго продолжает выпрашивать у них информацию и, не получив никакого ответа, обиженно хлопает за собой дверью.       — Приходи, не пожалеешь! — кричит ей вслед Джиу и смеется на доносящиеся по ту сторону двери ругательства.

***

      В субботу после обеда они с Джинсоль собираются идти закупать все необходимое для украшения зала. Накануне вечером Суён прислала первоначальный вариант сметы, к которому практически нельзя было придраться, поэтому Джиу с уверенностью ответила ей, что документ уже можно отправлять организаторам. Она была так рада получать сообщения от Суён, хоть они и были в большей степени связаны с работой. Каждое сообщение она перечитывала по несколько раз и иногда хихикала себе под нос, снова и снова получая от соседок странные взгляды.       Беда пришла от туда, откуда совсем не ожидалось. Джинсоль умирала на своей кровати, наглаживая больной живот, и стонала о несправедливости жизни. Джиу погрустила, стоя рядом с ее кроватью, погладила подругу по голове и отправилась в путь одна. Это было совсем не по ее идеальному плану этих выходных, но делать было нечего. Если ей станет совсем тяжело, она всегда может позвонить кому-будь из волонтеров и попросить их помочь дотащить покупки до актового зала. В их кампусе не было нужных магазинов, поэтому Джиу намеревалась посетить ближайший торговый центр, что был в нескольких автобусных остановках от общежития. Она как раз прыгала по ступенькам, напевая себе под нос незамысловатый мотив, когда ей на пути снова встретилась Ха Суён. Джиу остановилась на одной из ступенек, с улыбкой рассматривая девушку перед собой. Суён поднималась медленно, явно погруженная в свои мысли. На ней были леггинсы, спортивная кофта, волосы были завязаны в высокий хвост — наверняка провела первую половину дня в спортзале или на тренировке по танцам.       — Привет.       Она поднимает на Джиу взгляд и тоже останавливается: — Джиу. Привет, гуляешь?       Это было непривычно много слов для Суён. Обычно она здоровалась с Джиу простым «привет» или кивком с улыбкой, после чего ее увлекали за собой знакомые студенты или отвлекал звонивший телефон. Сейчас Суён была чуть более расслабленной, чем в обычный будний день. Джиу прыгает по ступенькам ниже, оказываясь с ней практически на одной уровне так, чтобы их рост стал одинаковым.       — Еду покупать украшения для зала. Присоединишься? — шутливо спрашивает она, совсем не надеясь на положительный ответ.       — Конечно, — однако слышит она от Суён, в который раз ослепляющей Джиу своей улыбкой. — Куда пойдем?

***

      В торговом центре было необычайно много людей. Вокруг бегали маленькие дети, за ними бегали встревоженные родители, а Джиу с Суён пытались их всех обогнуть и не споткнуться о разбросанные игрушки. Видимо, именно сегодня здесь проходило какое-то мероприятие для малышей. Джиу спокойно относилась к толпе, но чувствовала себя немного неуверенно в такой суматохе, поэтому сама того не замечая, схватилась за рукав идущей рядом Суён в поисках защиты. Заметив это уже у входа в нужный магазин, она смущенно убрала руку, поймав взглядом маленькую улыбку, которую Суён тут же спрятала в ладони.       Список необходимых вещей был просто огромен, но Джиу занималась этим не в первый раз, поэтому с легкостью нашла половину за первые двадцать минут, проведенных в магазине. К счастью, любителей рукоделия и праздников в этот день здесь было немного, поэтому им не пришлось толкаться с другими людьми в узких проходах между витринами. Они с Суён разделились, взяв каждая по тележке на колесиках, и встретились спустя полчаса в середине зала, проверяя список. Склонившись над полностью исписанным списками листом А4, Джиу чувствовала исходящий от Суён запах парфюма или геля для душа, совсем незаметный, но такой приятный. Она ощущает, как ее щеки теплеют, и пытается избавиться от посторонних мыслей и сосредоточить внимание на злосчастной бумаге.       На один магазин они тратят около часа. Расфасовывают все по пакетам, деля их между собой пополам, и еле-еле доносят их до парковки, принимая решение заказать такси до корпуса. Ожидая машину, Джиу увлеченно рассматривает вывески магазинов на здании торгового центра. На самом деле, она делает все, что в ее силах, чтобы открыто не пялиться на Суён, стоящую рядом и листающую что-то в своем телефоне. В спортивной одежде она выглядела, как модель или фитнес-тренер; Джиу украдкой успела насмотреться на ее фигуру, пока та выбирала нужную бумагу для упаковки подарков. И ей за это было немного стыдно.       Когда все пакеты были оставлены в гримерной актового зала, они одновременно облегченно вздохнули. Джиу взволновано поворачивается к Суён:       — Прости, тебе пришлось провести свой выходной, делая чужую работу.       Суён тут же машет перед собой руками в несогласии: — Совсем нет! Я рада помочь, — ее щеки слегка покраснели от переноса тяжелых пакетов. Джиу также хотелось думать, что она еще и немного смущена. Суён улыбается, фиксируя свой высокий хвост на месте: — Эм… Как насчет кофе? Обещаю, он не испортит твой прекрасный голос.       Джиу кивает, смущенная и одновременно довольная комплиментом.       Она ничего такого не ожидала, но все равно думала, что за кофе они пойдут в кампусную кофейню, ближайшую к их корпусу. Но Суён, однако, вела ее в сторону общежития, на их привычную кухню, где Джиу каждое утро готовила себе завтраки. Суён усадила ее за стол, убеждая, что ей не нужна помощь и она справится сама. Чтобы ей не было скучно, Джиу болтала о всякой ерунде, вызывая у девушки улыбки и смешки, отчего начинала гордиться собой. Суён быстро передвигалась по кухне, мастерски орудуя всем необходимым. На первом курсе она подрабатывала баристой, о чем сама призналась Джиу в разговоре. На ее щеках сохранялся милый розовый румянец.       Пока варился кофе, на кухню успело залететь несколько оставшихся на выходные в общежитии студентов. Все они удивленно здоровались с ними и убегали по своим делам. Завершая приготовление, Суён порылась в карманах кофты, и протянула Джиу связку ключей.       — Открой, пожалуйста, комнату. Хеджу должна была уехать на встречу.       О боже. Суён приглашает ее пить кофе в свою комнату. Джиу берет протянутые ключи и идет в сторону двери с табличкой «520». Все еще пребывая в шоке, она открывает дверь ключом и дожидается, пока Суён подойдет ближе с двумя дымящимися кружками. Она пропускает ее вперед, собирается с мыслями и осторожно заходит следом.       Суён предлагает ей место на стуле у окна и присаживается рядом, обхватывая кружку ладонями.       — Ваша третья соседка совсем не появляется в общежитии? — интересуется Джиу, в какой-то степени просто чтобы заполнить тишину. Она отчего-то очень сильно нервничает: возможно, она просто устала, но скорее всего это из-за того, что рядом с Суён все ее рациональные мысли куда-то улетучиваются, оставив место для глупых. Таких, как например: как она записана у Суён в контактах? с кем Суён тогда вечером разговаривала у входа в общежитие по телефону? всем ли она так мило улыбается? и всем ли готовит кофе в субботний вечер?       — Последний раз мы видели ее перед прошлыми новогодними праздниками, — отвечает Суён, посматривая на пустую, аккуратно заправленную кровать. — Если честно, без нее в комнате бывает одиноко.       — Я думала, тебе нравится спокойствие.       Суён переводит на нее взгляд, из-за чего Джиу слегка вздрагивает. Ей, наверное, не стоило этого говорить. Она прикусывает язык, делает глоток кофе и удивленно подмечает — он и правда не такой горячий, как в прошлый раз. А еще, очень-очень вкусный.       — Да, но иногда здесь становится одиноко. Хеджу часто сбегает в другую комнату, и без нее наша совсем теряет краски, — тихо делится Суён, опуская глаза. — Это, конечно, случается не часто, да и я редко провожу здесь время в одиночестве. Просто… Такое случается…       — Ты всегда можешь позвонить мне, — выпаливает Джиу. В следующую секунду она понимает, что Хеджу обычно сбегает именно в ее комнату, оставляя Суён в одиночестве заниматься домашкой, но слова уже нельзя забрать обратно. Она всматривается в глаза напротив: — Знаешь, меня всегда много. Хватит на всех!       Суён долго смотрит на нее непонятным взглядом, подносит руку к лицу, утыкаясь губами в кулак и пряча в нем улыбку. Отворачивается к окну, кивая:       — Обязательно. Но тебе не нужно разрываться между людьми.       Джиу улыбается в теплый кофе. Суён такая чудесная. Как она могла раньше этого не замечать? У нее не хватит слов, чтобы описать, что она думает по отношению к этой прекрасной девушке с красивым лицом и таким же красивым сердцем. Джиу говорит:       — Хорошо, не буду.       Думает пару секунд и добавляет:       — Когда мне будешь звонить ты, я буду только в твоем распоряжении.       И она полностью уверена, что краснеет Суён по совершенно конкретной причине.

***

      Время неумолимо течет, и до концерта остается всего лишь неделя.       Все это время Джиу приходится выслушивать нытье Джинсоль о том, какая она занятая, но такая хорошая подруга. Ведь она помогает Джиу несмотря на свою ужасную занятость на добровольной основе! Джиу каждый раз приходилось напоминать ей о том, что по уговору она должна будет покупать Джинсоль как минимум один кофе в неделю на протяжении всего учебного года.       Подготовка актового зала идет полным ходом, благо, готовых помочь оказывается на так уж и мало. Им двоим на помощь то и дело приходят ребята-волонтеры, свободные от занятий, помогая развешивать гирлянды и дорисовывать задники и декорации. Джиу угощает их напитками и благодарит за помощь каждого, кто помогает. Концерт назначен на ближайшую пятницу, и во вторник Джинсоль присылает ей извиняющиеся эмоджи в виде дракончика; один из преподавателей завалил их домашкой настолько, что она не уверена, что сможет прийти из библиотеки в общежитие до начала комендантского часа. Джиу разочарованно повздыхала — ей сегодня еще бежать на репетицию позднее вечером и готовить ужин на неделю… Она отсылает соседке сообщение с призывом побыстрее справиться с работой, блокирует телефон и принимается оценивать уровень катастрофы. Ей нужно закончить оформлять последний задник для сцены и развесить миллиард маленьких звездочек на кулисы… Одна она точно не справится до конца дня, а завтра уже начинаются генеральные репетиции и делать что-то в зале будет невозможно.       Вздохнув еще раз, Джиу ободряюще улыбается сама себе, закатывает рукава на своей любимой оверсайз-толстовке и принимается за работу. Ей приходится потратить целый час лишь на вырезание деталей из самоклеющейся бумаги, поэтому из-за усталости она не слышит, как двери актового зала тихонько приоткрываются. Замечает чужое присутствие она лишь когда тонкая тень образовывается рядом с ее собственной. Суён смотрит на нее осторожно и взволнованно.       — Почему ты здесь одна?       Джиу оглядывает ее снизу вверх, начиная нервничать: — Привет! Джинсоль не повезло с преподавателем, а что ты здесь делаешь, Суён-а?       У нее было мимолетное ощущение, будто она поймала что-то в собственных мыслях в момент, когда увидела стоящую рядом девушку. Будто бы на нее нашло озарение, но оно тут же от нее сбежало, стоило Суён присесть рядом на корточки и начать с интересом рассматривать цветные вырезки из бумаги. Она взяла в руки одну из них, повертев в разные стороны, сняла с плеча любимый шоппер, и спросила: — Как я могу тебе помочь?       У Джиу не хватило моральных сил, чтобы ей отказать. Она улыбнулась робко и предложила порядок действий для наиболее эффективной работы. Вдвоем они справлялись намного быстрее — Джиу делала все энергичнее, а Суён была очень аккуратной, из-за чего им не приходилось переклеивать одну и ту же деталь несколько раз. Ближе к шести вечера они принялись за звезды; им повезло, и до этого парни со старших курсов успели прикрепить немного на верхнюю часть ткани. Джиу пританцовывала под тихую музыку, доносящуюся с ее телефона. Наверное, именно услышав ее, Суён решила заглянуть в актовый зал. Возможно, ей стало жалко бедную, одинокую Джиу, такую маленькую, сидящую посередине огромной сцены…       — Извини, что снова приходится помогать мне, — говорит все-таки она виновато. — У тебя, наверняка, дел полно, а тут я со своими блестяшками…       — Вовсе нет, все хорошо. Я рада помочь тебе, Джиу-я.       Она оборачивается на Суён — та аккуратно, чтобы не пораниться, прикрепляет звездочку на скрепку, и мягко улыбается. Ее волосы слегка растрепались и магнитятся к тяжелой ткани кулис, Джиу очень хочется подойти и пригладить их пальцами. Она мотает головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли.       Они прикрепляют последние звезды, каждая со своей стороны, и спускаются со сцены, осматривая выполненную работу.       — Вполне неплохо, — заключает Джиу, важно потирая подбородок. Где-то звезды прикреплены кривовато (с ее стороны, конечно же), но это вовсе не нарушает общей картины. Она довольная собой улыбается и оборачивается к Суён, чтобы похвалить и ее тоже, но успевает только набрать воздуха в легкие. Суён смотрит на нее немного сверху вниз, и отворачивается, заметив ее взгляд. Что это было? Джиу прочищает горло, слегка подпрыгивая на месте: — Хорошо поработали!       Она слышит тихое «да, хорошо» и собирается забрать свою сумку со сцены, когда понимает, что ее ноги дрожат. Что с ней происходит? Она чуть не валится с ног, запинаясь одна об другую, и от падения ее спасают только руки Суён, вцепившиеся в ее плечи. Джиу глазеет в пол, пытаясь привести дыхание в порядок, когда совсем рядом позади нее доносится:       — Я снова тебя ловлю.       Джиу чувствует свое сердце в горле, колотящееся с такой бешеной скоростью, что ей кажется, еще немного и она просто взорвется. Волосы упали ей на лицо, и она видит Суён сквозь пелену, когда поворачивает в ее сторону голову. Их лица очень близко, а Суён все еще продолжает сжимать горячими ладонями ее плечи… Ускользающее чувство озарения снова маячит на горизонте, когда тихая музыка на ее телефоне сменяется мелодией звонка. Джиу хмыкает, подбегая к сцене и цепляется за него, как за якорь. Звонит Сону.       — Ты же не забыла про репетицию? Чонын уже начинает сходить с ума и грызет ногти, — ноет он на другом конце. — Сама знаешь, это обычно к хорошему не приводит. Ей кажется, что ты нас бросила и выступления не будет.       Джиу слушает парня, но слышит только стук сердца в ушах. Она улыбается Суён, отворачиваясь, и уверяет Сону, что уже в пути на репетицию. Хватает сумку, бросая Суён неуверенное «спасибо», и сбегает из актового зала под бурные мысленные аплодисменты. Она такая дурочка.

***

      — Сон Хеджу.       Подруга испуганно дергает плечами, оборачиваясь на собственное имя. Джиу напугала ее до чертиков своим официальным тоном и очень серьезным видом; вполне возможно, последний раз Хеджу видела подругу такой серьезной перед вступительным экзаменами в университет. Поэтому она осторожно улыбается (чего в принципе обычно не делает) и уточняет: — Ты охренела?       Джиу вздохнула с неудовольствием, протянув грустное «наверное, охренела», и бухнулась на стул. Ее поднос с едой совсем не выглядел привлекательно и аппетитно, поэтому она уныло ковыряла палочкам в тарелке. Уже через два дня состоится концерт, к которому она так долго готовилась, однако ее голова забита совсем другими вещами: все ее мысли занимает Ха Суён и те химические реакции, что она вызывает у Джиу в головном мозге. Джиу не может поверит в то, что впервые в своей жизни начала испытывать что-то отдаленно напоминающее романтические чувства, и объект ее обожания и восхищения — Ха Суён. Ха Суён!       — Пообещай, что ответишь мне на вопрос предельно честно.       — Допустим?       — Ты влюблена в кого-нибудь прямо сейчас?       Удивление на лице Хеджу выражено так ярко, что Джиу на секунду жалеет, что задала этот вопрос. Она даже не понимает до конца, зачем решила спросить — такая глупая вещь, такая же как и этот вопрос… Все в ее голове в последние дни перемешалось, словно пропущенное через мясорубку, и Джиу была сама не своя. Она ловит взглядом взмах прямых каштановых волос где-то вдалеке помещения столовой, но отбрасывает назойливые мысли прочь и возвращает свое внимание на подругу. Хеджу продолжает на нее заинтересованно смотреть.       — У тебя все-таки кто-то появился, — заключает та, с искорками в глазах, обычно ничего не выражающих.       — Нет.       — Но тебе точно кто-то нравится. Кто он? Явно же не Сон Ёнджэ.       Хеджу нагло закидывала ее вопросами, даже не давая отдышаться и обдумать каждый. Джиу хмурилась, продолжая взволнованно перемешивать рис в тарелке, и чувствовала надвигающуюся паническую атаку. Она и так нервничала из-за предстоящего концерта, а тут еще так не кстати бушующие внутри нее яркие, новые чувства. Какая-то часть нее хотела бы вернуться в то время, когда ее единственной сердечной проблемой был Эрик, по-милому надоедающий шоколадками и глазами щеночка.       — Ты на вопрос не ответила, — бурчит она, пытаясь отвлечь заинтригованную Хеджу от новой заманчивой темы для разговора. Та, слегла наклонившись к ней через стол, гипнотизировала подругу хитрым взглядом.       — Если ты так мягко намекаешь на Ким Сону, то я тебя расстрою. Я в него не влюблена, — Хеджу сдается, откинувшись на спинку неудобного стула. — Я слишком черствая для романтической фигни. За изливаниями души тебе лучше обратиться к Джинсоль.       — А я надеялась, что моя самая лучшая подруга сможет помочь мне разобраться в темных тайнах, зарытых в глубинах моей души…       Хеджу презрительно кривится и говорит, что Джиу ее бесит.       Весь день она ходила по университету, словно приведение. Чонын заставила ее выпить почти поллитра кофе, чтобы хоть немного оживиться, но в итоге просто покачала головой и выпнула с репетиции пораньше. Посоветовала ей отдохнуть завтра и при желании попрактиковать в одиночестве, чтобы уменьшить стресс перед выступлением. Ее соседки по комнате тоже особо не придавали ей уверенности в завтрашнем дне. Хиджин зазубривает вопросы по мировой классике перед первым экзаменом в семестре, Джинсоль гипнотизирует взглядом новую карусель из фотографий в инстаграме Ли Джуёна. И какой смысл был бы обращаться к ней за помощью с личными проблемами, если она уже столько времени не может подойти к нему и сказать элементарное «привет»? Эта блондинка лишь на словах такая дерзкая!       Джиу без интереса читала украденную с полки соседки мангу для девочек-подростков, когда ее телефон заиграл нежной мелодией звонка. Ей нравилось ставить на звонки любимые песни, они никогда ей не надоедали. Заглянув в телефон и увидев имя звонившего, Джиу заметно занервничала. Отчего-то, ей не хотелось говорить по телефону в своей комнате, и она, под один лишь косой взгляд Хиджин, выскользнула в коридор. Зачем Суён могла ей звонить, если они живут совсем близко друк к другу?       — Да?       — Привет, Джиу.       Голос Суён в телефоне звучал немного иначе, но все так же очень мягко; как будто, Джиу правда хотелось в это верить, Джиу для нее что-то значит. Зачем она звонит?..       — Привет, — пробормотала Джиу, сжав в пальцах край домашней футболки. Эта была из ограниченной коллекции какой-то музыкальной группы, и подарила ее Хеджу пару лет назад на день рождения. — Как дела?       — Я… — Суён на том конце заметно занервничала, да и голос ее звучал довольно устало, — прости, что звоню. Я, наверное, не вовремя. Просто вспомнила про твои слова, и на автомате набрала номер. Глупо, правда?       Наверно, Суён имела ввиду слова Джиу про звонки в любое время. Что ж, тогда Джиу не соврала: она и правда готова была поднять трубку для Ха Суён в любое время суток. Но сейчас в ее сердце было столько разных эмоций, что она немного пожалела о своем сумбурном обещании. Однако, ей все равно хотелось поддержать девушку, и она попыталась сделать собственный голос более веселым.       — Совсем нет! Я рада, что ты позвонила. Возвращаешься с занятий?       — С подработки, — тихо выдыхает Суён, и Джиу вполне может вообразить себе, как та слегка потирает уставшую переносицу, и ее темные волосы спадают ей на глаза. — Был какой-то сумасшедший день. Я только закончила, а мне еще добираться до общежития около получаса. Иногда, лишь иногда, я…              Она замолкает, видимо решив, что начала говорить что-то лишнее. Джиу, стоявшая все это время в коридоре, прислоняется к прохладной стене виском, начиная водить пальцами свободной руки по сухой краске. Девочки из соседних комнат проходят мимо, здороваясь. Джиу их не слышит, шепчет в телефон слабое «что?». Ей кажется, что Суён готова сказать ей что-то важное.       — Иногда я думаю, что беру на себя слишком много, но по-другому у меня не получается. Останавливаясь, мне кажется, я делаю несколько шагов назад. Боже, не слушай меня… Я немного устала. Прости, Джиу, тебе нужно отдыхать.       — Нет, — говорит она немного резко, удивляя даже себя. Она начинает медленно шагать в сторону общей кухни. — Это нормально, останавливаться для нового вдоха, Суён-а. Нужно давать себе время на отдых, а ты часто совсем не видишь, что происходит вокруг тебя.       — Ты права, — в голосе Суён слышится улыбка. — Если бы не ты, я бы, наверное, так ни разу и не поучаствовала в подготовке студенческого концерта. Но для того, чтобы у меня действительно было время на отдых, мне нужно сделать выбор в пользу танцев или дополнительных занятий по английскому.       Они болтают всю дорогу Суён до общежития. Джиу с сердцем, готовым вырваться из груди, слушает ее нежный голос, не видя и не слыша никого вокруг. Кажется, на кухню заходит Джинсоль, чтобы взять один из своих невкусных йогуртов, и возможно кто-то еще. Джиу поднимается с насиженного места, когда замечает стройную фигуру в окне недалеко от корпуса общежития. Находит банку с какао, любимое молоко в холодильнике и ставит его на плиту. Слушает, как мимо Суён проносятся парни с баскетбольным мячом, как играет негромко музыка из колонки кавер-группы, как Суён уставшим голосом рассказывает, как ей нравится заниматься танцами и как сильно она хочет знать английский лучше, чем сейчас.       Джиу бодает носком тапочка пол, упрямо не глядя перед собой, пока Суён поднимается по лестнице на их этаж. Лишь услышав по ту сторону телефона тишину, она поднимает взгляд и кротко улыбается. Суён удивленная, раскрасневшаяся и уставшая, ее волосы немного запутались из-за вечернего ветра. Она такая красивая…       Когда Джиу вручала ей в руки чашку с какао, заставляя покраснеть еще больше, она чувствовала как что-то странное расползается у нее в животе. Это точно был не обеденный рис из столовой и не выпитый после ужина кофе. Это был чужой яркий взгляд, которым Суён одарила ее в знак благодарности, это был румянец на ее щеках, это был севший от долгих разговоров телефон Джиу. Это были странные взгляды ее соседок, когда она вернулась в комнату, и мимолетное ощущение теплой руки, с которой столкнулась рука Джиу при прощании. Это была мягкая улыбка на губах Суён и так сильно бьющееся сердце Джиу под одеялом перед сном.       Это был один день перед концертом.

***

      Последовав совету Джинсоль она не выходила из общежития после занятий. Разобрала вещи в комнате, еще раз проверила одежду для концерта, аккуратно повесив ее на стул. Позанималась домашкой на следующую неделю, вычеркнув некоторые дела из своего календаря. Когда за окном совсем стемнело, а ее соседки были заняты своими делами, Джиу взяла телефон с наушниками и выскользнула в коридор, спрятавшись под лестницей на первом этаже. Она часто приходила туда, чтобы порепетировать перед важными выступлениями; комендант был не против послушать негромкое пение в тишине студенческого вечера.       Увлекшись и не заметив как прошло полтора часа, Джиу выключает минус в наушниках и поднимается, слегка размяв затекшие ноги. Останавливается она прямо перед лестницей, чувствуя как от испуга и удивления ее сердце начинает учащенно биться. Суён сидит на ступеньках, привалившись лбом к перилам, видимо уснувшая, убаюканная тихим пением Джиу. Она все это время сидела здесь и слушала, как Джиу готовится?..       Джиу делает несколько шагом вперед, присаживаясь на корточки, и бросает на девушку взгляд из-под упавшей на глаза челки. Суён размеренно дышит, а ее сумка свалилась с плеча. На ней спортивная одежда, волосы собраны в хвост — наверное, сегодня у нее была тренировка по танцам. Джиу протягивает руку, убирая свалившиеся на лицо пряди волос, от чего будит Суён и та приоткрывает глаза, глубоко вздыхая.       — Привет, — тихо говорит Джиу.       Под тусклым освещением коридора мягкая, уставшая улыбка Суён выглядела прекрасно. Джиу бы с удовольствием оставила этот момент в памяти в качестве фотографии на телефоне, но ее пальцы не слушались, сильно сжав телефон. Холодок из входной двери, уже запертой на ночь, прошелся по ее голым лодыжкам.       — Пошли спать, Суён-а.

***

      В день концерта университет сходил с ума.       Повсюду ходили восторженные первокурсники, частично ради которых он и был организован, рассматривая украшенный корпус сияющими глазами. Ребята, задействованные в концерте, на нервах бегали между аудиториями, таская инвентарь и костюмы. Джиу сжимала в руках стакан с теплым чаем и нервно подрагивала ногой, чем нереально раздражала и без того напряженную Чонын.       — Успокойся.       — Не могу!       — А ты смоги! — приказывает она, откидывая нежно-розовые пряди волосы за плечо. Она сегодня выглядела, словно принцесса, что было на нее совсем не похоже. Их концепт сегодня был в нежно-розовых тонах, что Чонын не особо устраивало. — Нам выступать через полчаса, а ты своими нервами делаешь еще хуже. Ты только посмотри на Ким Сону!       Джиу перевела взгляд на парня: тот сидел на диване в гримерке словно в трансе. Он сильно переживал из-за того, что снова опозорится на сцене — в последний раз его голос сорвался в самый неподходящий момент, и, хотя все убеждали его, что все нормально и ошибки практически никто не заметил, Сону все равно было стыдно. В этот раз ему хотя бы не придется петь…       Она не волновалась по поводу своего голоса, он очень редко ее подводил. Помимо этого, у нее было полно других забот: не забудет ли она текст песни, если случайно пересечется взглядами с Суён, которая пообещала прийти на их выступление? Джиу очень, очень трудно было контролировать свое сердце, когда они вместе вечером поднимались на свой этаж и Суён негромким, уставшим голосом рассказывала ей, как присела на ступеньки послушать всего лишь на пять минут и не заметила, как прошло целых сорок минут. Как голос Джиу убаюкал ее душу и тело…       Джиу бьет себя по щекам, пугая Ёнджин, пытающуюся поправить ее макияж. «Не пугай ребенка», слышит она бормотание Чонын, когда поднимается и начинает прыгать на месте, надеясь, что легкие упражнения приведут ее в чувства.       У нее это получается. К моменту, когда нужно выходить на сцену, у Джиу почти спокойное сердце и даже не потные ладони. Она хватается за стойку с микрофоном, как за спасательный якорь, и кидает на ребят из группы поддерживающие взгляды. Когда софиты освещают сцену, а Сону делает первые удары по тарелкам, Джиу широко улыбается и игриво подмигивает толпе первокурсников в первых рядах. Они впервые исполняли «loonatic» на сцене и все немного переживали, но все равно справлялись отлично. Чонын легко подхватывала своим нежным голосом на сложных партиях, и у Джиу в душе было так легко и хорошо, что когда она все же нашла в толпе глаза Суён, почти не сбилась с ритма от того, как та красива сегодня.       Лишь закончив песню и отблагодарив всех, кто пришел их послушать, Джиу посмотрела на нее вновь; у Суён была невероятная суперсила заставлять Джиу пропускать вдох. Ее гладкие волосы аккуратно лежали по плечам, обрамляя счастливое лицо, улыбка на котором была направлена именно на нее. Джиу быстро заморгала, уходив со сцены. Им предстоял еще очень долгий вечер.

***

      Когда они оказываются в баре, забронированным только под их университет, Джиу кружит голову от количества людей и алкоголя. Самые старшие кричат тосты, призывая первокурсников активно участвовать в следующих концертах, а те, счастливые и опьяненные происходящим, взмахивают руками, поднимая наполненные бокалы в воздух.       Она правда старается пить как можно меньше, но Джинсоль продолжает подливать ей пиво в бокал, слишком развеселенная сидевшим в опасной близости от них Ли Джуёном. Оказавшись на танцполе (вытянутая туда рукой лучшей подруги, предательницы) Джиу пытается забыть все свои переживания, но так или иначе ищет взглядом спокойно болтающую с одногруппниками Суён. Она улыбалась им аккуратно, играясь бокалом, меньше чем наполовину наполненным алкоголем. Джиу пыталась забыть, поэтому отдалась моменту и не сразу заметила, как оказалась танцующей рядом с Эриком, смущенно улыбающимся ей. Хеджу подталкивала ее локтем, делая какие-то намеки, но Джиу пыталась не замечать, а в какой-то момент, поддавшись действию алкоголя, схватила Эрика за руку и повела в более тихое место.       Парень удивленно смотрел на нее, когда они остановились в коридоре, куда доносились громкие басы и смех студентов. Она так сильно ему нравилась, понимала Джиу, поэтому хотела как можно скорее сказать ему все, что хотела. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как голова слегка кружится, и улыбнулась Эрику мягко.       — Сон Ёнджэ, — произносит она, — я хочу с тобой дружить.       Эрик смущенно трет нос: — Джиу-я, ты же знаешь…       — Знаю. Но я не могу обманывать и тебя, и себя. Я… не могу заставить себя влюбиться в тебя, Ёнджэ.       Его пальцы сжимаются на ее запястье чуть крепче. Она знает, что делает Эрику больно, но если это продолжится и дальше, ему будет еще больнее. Она никогда не понимала девушек, которые заставляют парней томиться от чувств к ним, ничего не обещая, но удерживая их рядом с собой. Эрик ей не нравится и никогда не понравится, она это уже выяснила. Джиу глубоко вздыхает, чувствуя, как парень напрягся, и тянется вперед, чтобы заключить его в дружеские объятья. Он не обнимает ее в ответ, лишь вдыхает воздух рядом с ее плечом и трется об него же лбом.       — Ты только что разбила мне сердце.       — Лучше сейчас, пока не слишком поздно.       — Я за тобой бегаю целый год, ты серьезно?       Джиу смеется, чувствуя облегчение в груди, и хлопает парня по спине, отстраняясь. Эрик выглядит расстроенным, но все равно улыбается.       — Пообещай, что больше не будешь пить сегодня, — просит он, на что Джиу шутливо хмурится и бьет его в плечо.       — Я вроде только что почти прямым текстом сказала, что у тебя никаких шансов. Я не буду тебя слушаться.       — Ты и так много выпила! Натворишь еще чего-нибудь…       — Например, разобью сердце кому-нибудь еще?       Эрик улыбается. Она уносится обратно в зал, практически залпом выпивая бокал из рук Джинсоль. Остальной вечер она много смеется, танцует и, кажется, чуть не падает на кого-то всем телом на танцполе. Следующее, что она помнит, это слегка раздраженный голос Суён, закрывающей дверь их комнаты.       

***

      Джиу было очень плохо. Она смотрела в стену напротив убитым взглядом, надеясь, что голова перестанет болеть сама по себе, а воспоминания о вчерашнем вечере сотрутся из ее памяти и памяти других людей навсегда. Хиджин глумится над ней вплоть до самого обеда, но потом все-таки приносит суп от похмелья и начинает расспросы про то, где по ее мнению могла ночевать не вернувшаяся в комнату Джинсоль. Джиу было плевать, где сейчас находится Джинсоль; единственное, что ее действительно волновало — не могла ли она сказать или сделать что-то такое в сторону Ха Суён. Ей было стыдно и хотелось оказаться стертой с лица земли, но Хиджин снова и снова приводила ее в чувства своими идиотскими вопросами.       — Когда я пришла ночью, я говорила что-то странное?       — Например?       — Ну…       — Например, «не уходи, пожалуйста, Суён-а»…       Пальцы Джиу слабеют, и ложка с громким звуком падает на стол. Она поднимает на соседку глаза, полные ужаса, и шепчет «нет», будто это поможет. Хиджин лыбится, жмет плечами и водит ладонью по столу.              — Джиу, я не буду никому рассказывать. В любом случае, я уже давно догадалась, что малыш Эрик не в твоем вкусе.       Джиу закрывает лицо руками и громко стонет от стыда: — Она хотя бы не обругала меня в ответ на это?       — Я, конечно, не берусь утверждать, потому что было темно и я хотела, чтобы вы побыстрее заткнулись и дали мне поспать… — Хиджин делает многозначительную паузу, заставляя Джиу глазеть на себя сквозь щелки между пальцами. — Мне показалось, что она не особо и хотела от тебя уходить. Скорее, ее выгнало мое предупреждение о бомбардировке твоими же тетрадями, валяющимися под моей кроватью.       Она еле сдерживается, чтобы не запищать. Джиу оставалось только надеятся на то, что еще находясь в баре, она не наделала чего-то глупого. Иначе, каким образом именно Суён была той, кто привел ее в комнату и уложил спать? Ей очень хотелось с ней увидеться, но в то же время хотелось закрыться в комнате и никогда из нее не выходить.       Джинсоль вернулась в районе трех часов дня. Помятая и счастливая. Ее лицо сияло от улыбки, и место ее нахождения до этого не нуждалось в подтверждениях. Она смущенно прикрывала ладонями распухшие губы, когда говорила, что наконец смогла сказать «привет». Джиу с ухмылкой отметила про себя, что «приветы» еще никогда не были такими жаркими, как у Джинсоль этой ночью, но ничего не сказала.       Еще около часа они обсуждали подробности концерта и вечеринки, последовавшей за ней. Когда Хиджин с интересом выслушивала рассказы Джинсоль о выступлении первокурсников с кавером на песню BTS, Джиу взяла телефон в руки и осознала, что ей определенно нужно что-то написать Суён.

Кому: Ха Суён

Суён-а

Время: 17:19

Кому: Ха Суён

спасибо за вчерашнее, Суён

Время: 17:21

      Она не ждала ответа, отложив телефон и вернувшись к обсуждению. Ей было безумно стыдно перед Ха Суён, которая тащила ее до общежития, а в ответ слышала только пьяные суждения с ее стороны, и Джиу не смогла бы ни при каких обстоятельствах посмотреть в ближайшее время ей в глаза. Думала она, когда с разбитой головой пошла в душ, уставшая после трещания звонкого голоса Джинсоль над ухом. Соседка была слишком взволнована от произошедшего с ней ночного чуда и никак не могла успокоиться. У Джиу раскалывалась голова, похмелье ударило по ней с невероятной силой, и она даже не сразу заметила, что находится в раздевалке не одна. Она вешает полотенце на плечо, закрывая шкафчик со сменной одеждой, и испуганно дергается на месте.       Суён, с влажными после душа волосами, в майке с тонкими бретельками и коротких шортах, смотрела на нее настороженно. Капли с ее волос, которые она заторможенно протирала полотенцем, стекали вниз по ее шее. Джиу дергано осматривает ее, не знает как реагировать и в принципе находится на грани нервного срыва.       — Боже мой, прости меня…              Слова вырываются у нее быстрее, чем мозг успевает их обдумать. Она смотрит на девушку виноватыми глазами, видит как смягчается чужой взгляд. Суён выглядела как с обложки журнала для взрослых… Улыбнувшись чуть более расслабленно, она пожимает плечами, будто не забирает сейчас из легких Джиу весь имеющийся воздух. Одна из капель медленно скользит под край майки.       — Не бери в голову, — говорит Суён, продолжая вытирать волосы полотенцем. — Я и так тебя расстроила.       Джиу отвлекается от рассматривания траектории назойливой капли воды и поднимает на нее непонимающий взгляд. Из-за пересохшего горла она не может выдавить из себя ни одного вопроса.       — Тем, что именно я привела тебя в комнату. Но ты была права. Его и правда не пустили бы в женскую комнату…       Какой кошмар.       Что еще она наговорила вчера, будучи в таком ужасном состоянии?! Джиу пытается быстрее соображать, что сейчас сказать, но мозг продолжает отказываться правильно функционировать. Суён опускает глаза, хочет выйти из раздевалки, но Джиу, наконец, приходит в чувства и останавливает ее, ухватив за запястье.       — Погоди, — шепчет она, чувствуя, как обжигают ее собственные пальцы прохладную кожу Суён. — Все не так.       — Не так?       У Суён в глазах было что-то странное. Они будто искали в лице Джиу какое-то подтверждение, но измученный мозг Джиу не мог осознать, какое именно. Под взглядом Суён она чувствовала себя очень непонятно; ни разу за все время общения с Эриком она не ощущала у себя в груди такое напряжение.       — Эрик, он все время болтался рядом со мной вчера вечером… А я была очень пьяна, очень пьяна, я была рада, что со мной оказалась именно ты.       — Почему? — Суён зачем-то делает робкий шаг вперед, а Джиу боится на нее смотреть. — Боялась чего-то?       Джиу мотает головой: — Он безобидный.       — А я?       Что?       Джиу снова встречается с ней взглядом. Суён улыбается, ее майка слегка намокла от воды с волос, кожа блестит… Джиу сходила с ума.       — А ты?..       Суён освободила свое запястье из ее пальцев, перехватив их своими. В этом простом действии Джиу что-то почувствовала, но все еще ничего не могла понять. Отпустив ее пальцы, ладонь Суён скользнула выше по ее руке, вызвав мурашки по всему телу, и остановилась на плече. Суён откинула пряди волос Джиу назад и невинно улыбнулась. Ее большой палец слегка поглаживал оголенную кожу на шее.       — Не бери в голову. Не забудь выпить лекарство от похмелья, — сказала она тихо и убрала ладонь. — Спокойной ночи, Джиу.

***

      Стоит ли говорить о том, что у Джиу не было и намека на спокойную ночь?              Хиджин даже пришлось кинуть в нее плюшевым зайцем-уродцем, потому что она много и громко ворочалась полночи. Конечно, она не могла спать, после такой встречи! Все ее мысли крутились вокруг Суён, ее влажных волос и голоса, вокруг ее пытливых глаз. Почему она так на нее смотрела? Ответ Джиу каким-то образом умудрилась найти. Посреди ночи она чуть не вскрикнула от ужаса, когда в полудреме вспомнила, на кого завалилась в баре на танцполе. Она вспомнила, как обхватила Суён руками, прошлась ими по ее спине и уткнулась носом ей в шею. Она говорила что-то невнятное, даже сама не понимала что, но Джиу очень четко помнила, как вдыхала чужой запах в легкие и касалась приоткрытыми губами чужих ключиц.       На утро она проснулась красная и разгоряченная. Ей было стыдно, и одна из причин сидела на соседней кровати с коварной ухмылкой. Во взгляде Хиджин читалось откровенная насмешка; «ты могла бы не палиться так явно». Она не произносила это вслух, но Джиу и без того все понимала. Как же она теперь будет спокойно смотреть на Суён? Ей проще будет утопиться в душевой прямо сегодня.       Встретившись в коридоре с Хеджу и обменявшись убитыми взглядами, они двинулись в сторону кампуса. Ставить факультативы по воскресеньям было преступлением против человечества, но кто они такие, чтобы спорить с руководством университета?       У Хеджу было плохое настроение (как и всегда), но она все равно поинтересовалась ее состоянием после вечеринки. Джиу лишь взволнованно вздохнула.       — Все с тобой понятно. Натворила чего?       — Это с какой стороны посмотреть.       Сама Хеджу тоже была не без грешка. В планах Джиу было напоить ее и отправить танцевать вместе со смущающимся Сону, у которого не хватало смелости подойти к их столику и сказать хоть слово этой ледышке. На самом деле, Хеджу и правда никогда особо не интересовалась романтикой. В ее голове мир делился на черное и белое, а розовый и красный отсутствовали в ее цветовом спектре. И эта легкая заинтересованность в парне со смешным выражением лица, который на самом деле был тем еще красавчиком, давала Джиу надежду на то, что Хеджу являлась обычным человеком. Но все пошло не по плану, и Сону сам поймал ее у барной стойки как раз в тот момент, когда Джиу изливала Эрику душу в коридоре. Больше в тот вечер Хеджу к ней так и не вернулась.       — Суён тоже какая-то странная. Будто в облаках летает, а сегодня еще и проспала свою тренировку. Суён! Проспала тренировку!       Слыша ее имя, Джиу краснеет. Суён, видимо, тоже плохо спала этой ночью… У Джиу зрела какая-то мысль, но она пока не могла ее полностью сформировать.       — Что у тебя с лицом? — бормочет Хеджу, поглядывая на подругу.       Джиу прислоняет ладони к щекам, ощущая какие они горячие, и пытается отшутиться. Получается у нее, кажется, не очень.

***

      Был вечер понедельника, и обе ее соседки были заняты чем-то вне общежития. Хеджу валялась на кровати Хиджин (ей потом попадет) и листала ленту инстаграма, уютно зарывшись в высокий ворот свитера носом. Джиу посмотрела на нее украдкой, пока чертила абстрактные узоры на полях тетради.       — Мне нравится Суён.       Еще один непонятный рисунок появился в самом уголке листа. Один и тот же звук из видео доносился из телефона Хеджу уже в пятый раз, и Джиу все-таки решила повернуться в ее сторону — Хеджу смотрела на нее с удивлением и растерянностью. В ее глазах не было осуждения, но Джиу и не ждала его. Хеджу бы никогда не разочаровалась в ней только из-за ее чувств к другой девушке, Джиу была уверена в этом на миллиард процентов. Скорее, Хеджу была удивлена, что узнала об этом только сейчас.       — Ну, я могла догадаться, — ворчит она, немного придя в себя и отложив телефон в сторону. Ее лицо приняло серьезное выражение, хотя обычно она ходила с покерфейсом 24 на 7.       — Я особо не скрывалась.       — Да, я заметила.       — На самом деле, я совсем недавно это поняла, — Джиу вертела ручку в пальцах. — Я думала, что просто хочу с ней дружить.       Хеджу тяжело вздохнула, поднявшись с кровати и усевшись на соседний стул.       — И что ты думаешь делать?       По правде, Джиу не знала, что она будет делать дальше. Ей никто никогда не нравился так сильно, как нравилась сейчас Суён. Она буквально сходила с ума от любой мысли, которая так или иначе касалась Ха Суён, и боялась оказаться к ней слишком близко: она не знала, как поведет себя ее организм рядом с предметом сильной влюбленности, и не хотела показаться Суён идиоткой еще больше, чем она могла думать про нее сейчас. Джиу пожимает плечами и расстроенно опускает голову.       — Если тебя это успокоит, — произносит Хеджу осторожно, кладя ладонь ей на спину с поддержкой, — у Суён в последнее время такой вид, будто она щенка приютила и бегает к нему каждый день кормить.       — Это какое-то очень странное описание…       Хеджу хмыкает и похлопывает подругу по спину: — Мне кажется, это может быть очень даже взаимно. А если и нет, можешь думать об этом, как о самом великом выходе из шкафа в истории.       — Он хотя бы не был сделан из стекла?       — Даже не знаю, что сказать.

***

      Джинсоль разочарованно стонет настолько громко, что стоящие в очереди покупатели оборачиваются в сторону их столика, и Джиу приходится толкнуть ее в плечо. Соседка тычет пальцем в телефон и агрессивно шепчет «он снова меня игнорирует!», указывая на непрочитанное сообщение в чате. Джуён не отвечал ей уже десять минут на приглашение попить кофе после занятий.       — Ты уже и так пьешь кофе, — осуждающе протягивает Хиджин, качая головой. — В чем твоя проблема?       — Это вежливость. Почему он не может просто взять и ответить?       — Потому что он занят. У него могут быть дела, помимо тебя, Чон Джинсоль.       — Не могут. Я всегда должна быть в приоритете.       — Вы даже не встречаетесь, а просто целуетесь в темных коридорах…              Джинсоль выглядела так, будто ее неприлично оскорбили. Целую неделю после вечеринки все ее разговоры были посвящены Ли Джуёну, его высокому росту, большим ладоням и поцелуям, которыми он ее одаривал при каждой встрече. Джинсоль была настолько восторженна происходящим, что чуть не завалила контрольную по дифференциалам сегодня, отвлекаясь на происходящую личную драму. Джиу бы никогда не подумала, что застанет соседку в таком состоянии, но ни один парень, с которым у нее были интрижки, не доводил Джинсоль до такого состояния. Неужели Джуён настолько хорошо целуется?       С ее экзистенционального кризиса прошло несколько дней, и Джиу никак не могла прийти в себя. Она размешивала трубочкой лед в стакане с холодным американо и пялилась на смеющихся посетителей кафе, в которое часто приходили студенты их университета. Она проходилась взглядом по парочкам, которые не могли друг от друга отлипнуть, будто только начали встречаться, и ей хотелось чего-то такого же восхитительного в жизни. Еще ни разу за свои годы Джиу не испытывала физического желания почувствовать романтику.       — Мы не просто целуемся. У нас чувства.       — У вас или только у тебя? — снова опускала с небес на землю Хиджин. У нее была сложная неделя, наполненная зачетами и кучей домашки, и наблюдать за страданиями двух соседок одновременно ей совсем не нравилось. — Он говорит тебе что-то про свои чувства или просто засовывает язык тебе в глотку?       — Иу, — Джинсоль кривится, откидывая волосы за плечо. — Какая ты грубая. Джиу, скажи что-нибудь в мою защиту!       — Прости, но Хиджин права. Ты же сама говорила, что самое главное в отношениях — гласность. Или у тебя настолько снесло голову, что ты сама обо всем забыла?       Уже Джиу оказывается предателем в глазах подруги. Она вздыхает, поднимаясь с места, и бурча под нос «пойду возьму что-нибудь поесть», встает в очередь. У Джиу было слишком много мыслей в голове, она словно попала в водоворот из непониманий и недомолвок. У нее было ощущение, что она что-то упускает, что-то очень важное, но все еще не могла понять что. Бездумно уставившись в витрину со сладостями, она не сразу замечает, что от кассы в ее сторону отходит предмет ее главных переживаний.       — О, — произносит Суён слегка удивленно и улыбается, — привет, Джиу.       У нее в руках дымящийся чай и свисающие от телефона наушники, болтающиеся словно маятник. По их движению можно отсчитать, сколько раз в минуту билось сердце Джиу, пока она стояла безмолвно и смотрела на девушку перед собой. Ее хватило только на приветственный кивок и тихое «как дела?». Они не виделись с выходных.       — Бегу на английский. У тебя все хорошо? Ты очень бледная, — спрашивает взволнованно Суён.       — Просто устала, — Джиу пожимает плечами, обретя голос, и пытается выдавить из себя доброжелательную улыбку. Ее тело будто за секунду покинули все силы, но она совсем не хотела, чтобы Суён подумала, что это из-за нее. — Не обращай внимание, опоздаешь.       Суён смотрит на нее еще какое-то время недоверчивым взглядом, берет пару салфеток с витрины и протягивает руку к ее лицу. У Джиу снова перехватывает дыхание, когда она проводит салфеткой около ее рта с легким нажимом. Суён затормаживает, переводя взгляд на ее глаза, и снова просто смотрит.       — У тебя помада смазалась.       Джиу улыбается.       — Спасибо.       — Не пей слишком много кофе, заболит голова.       — Хорошо.       Суён прочищает горло, как будто бы смущенно, опускает руку и прощается с Джиу, проходя мимо и оставляя после себя приятный запах духов.       Когда Джиу возвращалась за стол, Хиджин смотрела на нее в упор с непонятным выражением лица. Джинсоль где-то на фоне продолжала ворчать про несправедливость жизни и тупых мужиков.       — Чисто гипотетически, это может быть взаимно?       Хиджин цокает языком: — Никаких гипотез, тут все на лицо. Как ты смогла окрутить такую девчонку, как она?       — Вы о чем?       Джиу чувствует, как краснеют ее щеки. Она хватается за стакан с американо, как за спасательный круг, и выпивает половину почти залпом.              — Что за подозрительное молчание?       — Кушай пончик, Джинсоль.       — Ничего не понимаю, — возмущается Джинсоль, а затем ее лицо озаряется, словно солнце. — Он ответил!       И все снова возвращается в привычное русло. Джиу слушает биение своего сердца у себя в горле, и пытается это осознать. Она может нравиться Суён в ответ.

***

      — Еще один такой выкидон от этого урода, и я пойду в деканат.       Джиу успокаивающе поглаживает подругу по спине, но, кажется, делает только хуже. У Хеджу снова и снова возникали проблемы с одним и тем же преподавателем, и начинало казаться, что он придирается только к ней одной по какой-то причине. Джиу догадывалось, что дело могло быть во взгляде, которым Хеджу окидывала всех подряд без разбора, будучи в плохом настроении. Проблема была в том, что хорошее настроение у нее бывало очень редко и в основном за пределами университета.       Она уже около часа выслушивала ругань лучшей подруги в 520 комнате, подливая ей свежезаваренный горячий чай с ромашкой. И хотя Хеджу ненавидела травяные чаи, она покорно пила его, лишь бы побыстрее успокоиться и не сорваться на кого-нибудь еще.       — Посмотрим фильм?       — Я не смогу сосредоточиться от злости.       — Хорошо. Можем посмотреть новое видео про маньяков.       — Тогда я точно захочу его убить. И расчленить. И положить в морозилку в общем холодильнике.       Джиу морщится, представив себе эту картину. Какая-то часть ее души вполне рассматривала реальность такой развязки.       В конечном итоге, они все равно ложатся на кровать Хеджу и в тишине смотрят новое шоу на ютубе. В отличие от лучшей подруги, Джиу любила чай с ромашкой, а потом выпила его даже больше, чем Хеджу, и задремала. Проснувшись в одиночестве, она медленно открыла глаза, осознав, что уже начало темнеть. Приятная нега разлилась по всему ее телу из-за дневного сна, и она повернулась набок, чтобы найти взглядом Хеджу. Однако, та похоже ушла из комнаты. Вместо этого за письменным столом, стоящим рядом с кроватью, Джиу увидела печатающую что-то в ноутбуке Суён.       Конечно, она должна была догадаться, что она вовсе не любимица судьбы. Как она могла оставить ее наедине с предметом воздыхания, когда у Джиу в мыслях такой раздрай? Джиу прикрыла глаза, чтобы не начать пялиться на Суён снова, и пролежала так еще какое-то время в полудреме под звуки клавиш ноутбука.       Она выныривает из цепких сонных лап, когда понимает, что монотонный звук прекратился. Наверное, Суён сейчас подойдет к ней, чтобы разбудить и отправить спать к себе в комнату. Джиу продолжает мерно дышать с закрытыми глазами и думать о своей тяжелой участи. Однако, вместо всего, что Джиу себе надумала, она чувствует, как прогибается кровать рядом с ней под чужим весом. Она ощутила движение над собой и, не выдержав, открыла глаза: Суён застывает над ней с протянутой к настенному светильнику рукой. Их взгляды пересекаются, и в глазах Суён она видит испуг, удивление и что-то еще.       — Прости, — почему-то шепчет Суён, — разбудила тебя?       Она все-таки щелкает выключателем, и комната становится еще темнее, освещенная лишь настольной лампой. В вечернем свете кожа Суён кажется настолько белой, будто фарфоровой, что у Джиу возникает невыносимое желание ее коснуться. Слабо соображая, что она делает, Джиу протягивает руку и трогает пальцами мягкую кожу на чужой шее, наслаждаясь удивленным вздохом со стороны. Этой же рукой она слегка надавливает Суён на шею и тянет к себе. Что она творит?       Джиу не знает. Она ощущает ее дыхание прямо рядом со своим лицом и сама тянется вперед. Губы у Суён теплые, когда она выпускает из них тихий звук; Джиу не закрывает глаз, не понимая, чего ей сейчас ждать. Суён не отталкивала ее, только сжимала простынь рядом с ее головой дрожащими пальцами, потому Джиу почувствовала взявшуюся ниоткуда смелость и обвела чужую шею второй рукой, притягивая Суён еще ближе к себе.       У нее уже был первый поцелуй с мальчишкой в 14 лет. Это было скользко и не особо приятно, потому что поцелуй был первым у обоих, а после этого они решили не продолжать. Тот поцелуй совсем нельзя сравнивать с тем, что происходило сейчас. Суён ее не оттолкнула, и Джиу прикрыла глаза, мягко двигая губами. Она ощущала, как сбивалось у Суён дыхание, и сама забыла как дышать, когда свободная ладонь коснулась ее бока, обтянутого тонкой цветочной тканью платья. Чужие пальцы еле задевая прошлись по ее ребрам, вынуждая Джиу издать короткий вздох и сжать руки за головой Суён еще крепче.       Все закончилось слишком быстро. Джиу, даже сквозь приятную пелену вокруг нее, услышала за дверью возмущенный голос лучшей подруги, и отстранилась, выпуская Суён из крепких объятий. Посмотрев на нее быстрым взглядом, Джиу поразилась, как может человек выглядеть так хорошо с растрепанными волосами и горящим лицом и шеей…       Она скорее поднимается с кровати, одергивая платье, и не дожидается, пока Хеджу зайдет в комнату, выбегая первой.

***

      — Говори. Что ты с ней сделала?       Джиу было очень плохо на протяжении всего следующего дня. Она раздражала сама себя тем, что не могла исправить уже сделанное: как она могла просто взять и сбежать от Суён после того, что сделала с ней? Как она сможет еще раз посмотреть ей в глаза при встрече, которая обязательно когда-нибудь случится? Звонок Хеджу застал ее в прачечной, где Джиу коротала время, депрессивно наблюдая за крутящимся барабаном стиральной машины уже полчаса. Она приваливается головой к стене и расстроенно вздыхает.       — Даже не спрашивай. Мне так стыдно…       — Я, в принципе, и так догадалась, — голос подруги звучал приглушенно, потому что она шла по улице с дополнительных занятий, пока пыталась выяснить причину непонятного поведения своей соседки. — Но зачем ты убежала? Суён выглядела очень растерянной, когда я вошла.       — Хеджу, убей меня, — молит Джиу, зажмурив глаза и стукаясь виском об стену. — Я сама не знаю, зачем я это сделала!       — Хорошо, ты, наверное, просто слишком сильно устала, — предполагает Хеджу, пока Джиу прослеживает взглядом уходящую из комнаты девушку с корзиной постиранного белья. Уже был поздний вечер, и Джиу, наверное, единственная, кто занимался стиркой в это время. Хеджу шуршит рядом с телефоном и продолжает, что-то активно пережевывая: — Вам обязательно нужно поговорить. Если вы этого не сделаете, у тебя взорвется мозг. А я не смогу видеть в таком состоянии одновременно и тебя, и свою соседку по комнате!       Джиу и сама это понимала, но не могла самостоятельно решиться что-то сделать. Весь день она ходила, словно в тумане, ничего перед собой не замечая. Зачем она ее поцеловала? Почему Суён ее не оттолкнула или не сказала хоть что-нибудь? Почему не написала или не позвонила ей, чтобы накричать или выяснить причину такого странного поведения? Может быть, она, как и Джиу, просто боялась услышать что-нибудь, что совсем не подходило ее сказочной реальности? Джиу уже приняла тот факт, что не нравится Суён в ответ. Но от этого все равно было очень больно. Она говорит Хеджу что-то на прощание, когда слышит чьи-то шаги рядом с прачечной, потому что не хочет, чтобы кто-то еще слышал ее плаксивое нытье.       Когда она поднимает глаза, ее взгляд встречается со взглядом Суён. У той корзина с бельем и расстроенный вид. Она останавливается на пару мгновений, завидев Джиу в комнате, опускает голову и двигается к свободной машинке. В молчании она запихивает одежду в стиралку, засыпает порошок, выбирает программу… Джиу наблюдает за ней и чувствует физическое желание раствориться в воздухе. Но ей все еще нужно что-то сказать.       Она поднимается со стула и преграждает Суён выход; та смотрит на нее устало и пытается обойти с другой стороны, но Джиу мягко останавливает ее за плечо: — Подожди, Суён. Нам нужно поговорить.       — Я думала, ты не хочешь со мной разговаривать.       Ее голос звучал тихо.       — Я думала про тебя то же самое.       Суён снова встречается с ее глазами своими и вздыхает: — Джиу, я не знаю, что тебе сказать. Ты смутила меня вчера.       — Ты даже не представляешь себе, насколько смущена я сама, — бормочет Джиу, крепче сжимая пальцы на чужом плече. Ей совсем не хочется чувствовать себя сейчас так; она хочет вернуться в свое постоянное беспечное состояние, когда единственное, что ее волновало — несданные зачеты по предметам. — Последние пару месяцев я словно схожу с ума, стала сама на себя не похожа… Если я говорю или делаю, что-то странное, это всегда оказывается связано с тобой.       — И почему?       — Потому что ты мне, — Джиу прикусывает язык. Ей кажется, что если она скажет это вслух, то точно снова случится какая-то ерунда. Однако, все равно храбрится и заканчивает: — нравишься. И мой мозг не успевает анализировать мои чувства. Понимаешь, мне никто особо не нравился до этого. Я не могла понять, что такое романтическое влечение, потому что считала, что мне просто это неинтересно. Но оказалось, что до этого я обращала внимание лишь на парней вокруг себя. Когда я увидела тебя тогда, на лестнице, я не могла про тебя забыть. Искала везде взглядом, спрашивала у Хеджу все, что касается тебя…       — Джиу, погоди…       — Я не могу уснуть всю неделю, — Джиу не могла остановиться. — Когда закрываю глаза — вижу твое лицо. А если не закрываю, начинаю думать о тебе. У меня будто все внутри поломалось. Неужели, так всегда происходит при влюбленности?       Она спрашивает риторически. Джиу уже давно потеряла смысл разговора, который даже и разговором нельзя было назвать. Она просто вывалила на бедную Суён все свои переживания, накопившиеся за несколько недель, и теперь ожидает от нее ответной реакции? Боже, Джиу была такой дурой! Она поднимает на Суён глаза — девушка смотрит на нее удивленно, а щеки ее раскраснелись.       — Что?       — Я тебе нравлюсь? — переспрашивает тихо она, и голос ее дрожит. Джиу слышит, как громко бьется ее собственное сердце.       — Как ты можешь мне не нравиться? Как мне может не нравиться идеальная Ха Суён?       Суён судорожно вздыхает, прижимая ее к себе. Ее сердце колотится также быстро, как и сердце Джиу, и у Джиу плывут мысли; она сжимает ткань чужой футболки в пальцах и опаляет дыханием нежную кожу на шее Суён, отчего та покрывается мурашками. Еще несколько недель назад она не могла и подумать, что существует возможность чувствовать так много всего одновременно. Суён отстраняется от нее только для того, чтобы обхватить ее лицо руками и поцеловать.       Неужели, Суён и правда влюблена в нее в ответ? Джиу очень хочет спросить, но ее рот занят изучением мягких губ Суён, на которых ощущался привкус бальзама. Суён целовала ее не так, как в прошлый раз. У Джиу не было большого опыта, поэтому она почти сразу же начала задыхаться, продолжая сжимать в руках ткань футболки. Еще немного, и она точно упадет в обморок…       Их снова прерывают. Несколько девочек-первокурсниц смеются практически у входа в комнату, и Джиу начинает паниковать, однако это длится недолго. Суён тянет ее за собой на выход, чуть не сбивая слегка испуганных первокурсниц, и останавливается только у 520 комнаты, заталкивая красную Джиу внутрь. Хорошо, что Хеджу еще не вернулась…       — А я? — шепчет Джиу в темноте. — Я нравлюсь тебе, Суён?       — Как мне может не нравиться идеальная Ким Джиу?       Джиу смеется немного нервно, обнимая Суён за шею. Ее сердце все еще не успокоилось, но мысли стали яснее: ей нравится Суён, а Суён нравится она. В какой же идеальный сценарий она попала! И Ёнджэ ей не нравился не из-за того, что она поломанная, а потому что в принципе не мог; осталось только очень мягко донести до него эту мысль. Джиу почему-то уверенна, что он поймет также, как поняла Хеджу. Кстати, о Хеджу…       — Хеджу скоро вернется, — говорит она, чувствуя, как руки Суён сильнее сжимают ее в объятьях. Мысли снова начинают путаться, когда Суён проводит носом по ее щеке. — Она, конечно, поймет, но мне не хотелось бы ее травмировать.       — Мы ее не пустим, — голос Суён звучал странно. Джиу точно слышала, как щелкнул внутренний замок на двери, и по-дурацки улыбнулась тому, что Суён не хотела выпускать ее из комнаты. Или не хотела впускать в нее Хеджу…

***

      Утро было прекрасным. Джиу потянулась на кровати, радуясь солнцу, и даже не расстроилась прилетевшему в нее уродливому плюшевому кролику. Хиджин проговорила что-то про счастливых и влюбленных, пока собиралась на утренние пары, и напомнила Джиу про первое правило их комнаты: не раздражать, когда Хиджин нужно рано вставать.       Джинсоль всегда хотела быть частью CC — девочкой из кампусной парочки, которая всегда ходила вместе, счастливые и раздражающие всех своей любовью. Кампусные парочки обычно держатся за руки, целуются на прощание перед занятиями, вместе обедают и делят общих друзей. Их появление и расставание всегда было большим делом на университетском форуме, как будто они были знаменитостями или что-то около того. Джиу всегда смешила эта странная университетская традиция, но она никогда не была против нее. Частью CC она также становиться не планировала. Тем более, быть кампусной парой с самой Ха Суён было довольно страшно. Что могут сделать с Джиу ее фанбои?       Она улыбается своим мыслям, пока готовит завтрак. Она слышит, как за окном во дворе парни гоняют мяч и весело кричат, когда кто-то из них забивает гол. Пока она намазывала клубничный джем на тостовый хлеб, не заметила, что уже была не одна: кто-то поставил руки на столешницу и слегка навалился на нее всем телом. Джиу улыбнулась.       — Доброе утро, — проговорила Суён сонно, уложив голову ей на плечо. — Хеджу промывала мне мозги весь вечер, и я долго не могла уснуть из-за ее угроз в мою сторону.       — Она взяла на себя роль моего рыцаря?       Суён тихо смеется, утыкаясь в ее плечо лицом, бормоча в него же: — Скорее, опекающей мамочки. Она всегда так делает?       — Не знаю. Для меня это впервые.       Джиу заканчивает с тостами и оборачивается вокруг, сталкиваясь с сонным лицом Суён.       — Насколько впервые?       — Какой странный вопрос, — Джиу смущается под ее взглядом и от ее вопроса. Ей было неловко озвучивать то, что Суён и правда ее первая: увлеченность, влюбленность, любовь… Даже сонная, с опухшими глазами и слегка спутанными волосами, Суён выглядела красивой, такой красивой, что Джиу до сих пор не верилось, что это все происходит на самом деле. — Очень впервые?       Суён улыбнулась, оставив на ее щеке целомудренный поцелуй, и сделала шаг назад. Как раз в этот момент на кухню кто-то зашел. Джиу уже собиралась предложить Суён позавтракать вместе, но та ее опередила, сказав, будто между прочим: — Тогда, нам многое нужно сделать вместе. Сходим в кино сегодня вечером?       — На что?       — Не важно, — она пожимает плечами, — главное, чтобы на последний ряд.       Джиу, красная как рак, наблюдала за тем, как Суён выходит из кухни со спокойным лицом, и как девочка с их этажа прыскает со смеха на ее слова.

***

      Хиджин испуганно ойкнула, завидев на одной из кроватей в их комнате погруженную в очередное видео Хеджу. В последнее время она стала видеть ее здесь чаще, чем хозяйку кровати, на которой Хеджу в очередной раз развалилась.       — Ты что-то типа ревизора? Каждый день проверяешь поверхности на наличие пыли?       — Ага, пока поверхности в моей комнате проверяет кое-кто другой, — Хеджу произносит это с такой устрашающей интонацией, что Хиджин становится смешно. В последние дни она даже привыкла оставаться в комнате одна либо в компании лучшей подруги одной из своих соседок. Хеджу ее особо сильно не напрягала; иногда она могла случайно упасть на кровать Хиджин, о чем сразу же жалела, но в принципе была безобидной.       — Не волнуйся, скоро этот период пройдет, и они устанут друг от друга, — успокаивает ее Хиджин, вываливая на стол тетради с сегодняшних занятий. — Так всегда происходит. Нам остается только наблюдать.       — Вот уж спасибо, наблюдать я больше не хочу…       Хиджин фыркает, плюхаясь на стул. Она осматривает комнату, поражаясь, в какой тишине она пребывает последние несколько дней, и понимает, что немного скучает по бесконечному шуму ее чудесных соседок.       — Я как будто птенцов на свободу отпустила.       Хеджу смотрит на нее с подозрением: — Не дури и радуйся, пока есть возможность позаниматься в спокойствии.       А потом снова включает видео на ютубе. Хиджин вздыхает; спокойствие ей только снится.