Под маской

Пол в клубе вибрировал под ногами от нереально громкой музыки. Зал был заполнен пьяными и обкуренными людьми, что, как один, плясали и раскачивались из стороны в сторону. Некоторые даже толком не попадали в такт музыке и оттаптывали танцующим рядом ноги, но всем наплевать. Здесь — каждая ночь, как последняя. Каждый напиток бармена — шедевр. Каждая песня, поставленная зажигательными диджеями — хит всех хитов. Кириллу крайне противно находиться здесь. На этой очередной случайной тусовке, на которую он пришёл по приглашению какого-то знакомого. Ноги его бы тут не было, но нужно поддерживать созданный за долгие годы образ — хорошим он никогда не был, но и плохим назвать его сложно. В масках «уебан» и «лицемер» так комфортно, что они давно приросли. Никто из находящихся здесь не знает, какой он на самом деле – все привыкли к тому, что Кирилл живëт энергией и никогда не интересуется последствиями своих действий. Он делал всё, а кто-то другой разгребал за ним кучу поломанных дров. Гречкин начинает маневрировать между танцующими телами, ищет глазами какое-нибудь укромное местечко, где можно было бы отдохнуть. До этого попытки абстрагироваться от внешнего мира заканчивались рассматриванием людей, но свет софитов настолько неприятно, можно даже сказать омерзительно, рябил в глазах, что этот трюк не прокатил. По пути вытягивает из кармана штанов пачку сигарет, сжимает одну из них промеж пальцев — из толпы какой-то знакомый, чьего лица он даже не разбирает толком, услужливо щёлкает по колëсику зажигалки, и красное пламя тут же поджигает кончик сигареты. Материя вспыхивает оранжевым, чуть чернеет, сворачивается, и Кирилл глубоко затягивается. Плывëт дальше, провожает безликие фигуры взглядом — кажется, вот вроде запоминает лицо вон той симпатичной девушки, как через минуту даже намёк на цвет её волос меркнет перед глазами. Или парень, шпала двухметровая, такие тут не редкость, но через пару секунд даже эту фигуру вскоре он не может вспомнить. Возле бара потише — теперь хотя бы не казалось, что ещё немного и музыка разорвёт барабанные перепонки — но и тут расслабиться не дают: суют в руки бутылку и начинают оглушать подбадривающим «До дна! До дна!» И блондин послушно заливает в глотку алкоголь, хмелея. Перестаëт забивать голову ненужными образами, которые будут только давить на сознание. Но желание убежать куда-то подальше, лишь бы не слышать эти отвратительные голоса и шум вокруг, от которых звенит в ушах и уже начинает болеть голова — последнее, возможно, можно объяснить выпитым недавно, но это уже мелочи развлечения и «приятного» отдыха, чем какая-то проблема — никуда не исчезает. Дальнейший поиск укромного уголка заводит парня на второй этаж клуба — где в ряд стоят кожаные чëрные диваны и столы с кальянами. Здесь уже находится от силы человек семь, но они все настолько увлечены разговорами друг с другом, что вовсе не замечают новое лицо в их кругу. Кирилл останавливается возле одного-единственного свободного дивана, занимает место, ставит бутылку на пустой столик, и откидывается на спинку, запрокидывая голову, и наконец-то прикрывает глаза в блаженном наслаждении. А ведь многие находили себя в такой среде: полной алкоголя, лёгких наркотиков и шума, горячих тел и страстей на одну ночь. Он и сам таким раньше был… Но теперь как-то совсем не хотелось быть «центром» в данной маленькой вселенной. Вот только у окружающих его явно иная точка зрения. Потому что не проходит и пары минут, как его уединение нарушают. — Хей, красавец. — Внезапный голос откуда-то со стороны выводит светловолосого из собственных мыслей и тот нехотя поворачивает голову набок, дабы увидеть нарушителя его покоя. Какая-то девица едва ли не на колени ему лезет, одной рукой обнимает за плечи, а другой заманчиво поглаживает по груди, медленно поднимаясь выше. — Что думаешь насчëт пьяного поцелуя, а? Ха, если бы она только знала его реальные мысли насчëт озвученного предложения — уже давно бы ушла, обиженно взмахнув крашеными волосами и громко хмыкнув. Но вместо этого Гречкин лишь смотрит на девушку томным взглядом и хватает еë за запястье, крепко сжимая; тянет на себя, произнося: — Не против. Иди сюда. И сразу же накрывает чужие губы своими, сминая в поцелуе. Требовательно раздвигает их языком и проникает внутрь, проводя кончиком по ровному ряду зубов и ощущая явственный вкус водки и чего-то ещё. И как через ткань одежды девичьи пальцы обжигают тело, а в воздухе повисает запах алкоголя и дыма, пропитавший их обоих за этот вечер. Девушка покорно отвечала на каждое движение, властно сжимая в тонких пальцах его рубашку на груди, иногда дëргая на себя. Дыхание едва заметно сбилось, когда она прижалась к нему ещë ближе и стала медленно опускать руку к его штанам, осторожно, будто случайно, недвусмысленно касаясь его между ног. Внезапно завибрировал телефон в кармане и это привлекает внимание Гречкина сильнее, чем готовая лечь под него особа. Он косится на засветившийся даже сквозь ткань штанов экран одним глазом, прикидывая, кто мог бы ему написать. — Бля, погоди немного. — Разрывает поцелуй парень, оставляя между собой и девицей тонкую ниточку слюны. И придержав еë за плечо, выудил мобильный. Разблокировал. Три раза перечитал, автоматически отвернув экран от собеседницы. Вытер слюну, что теперь противно стекала по подбородку и тут же стал строчить ответ. — Важные дела, — скалится Кирилл в ответ на вопрос удивлëнной девушке, отстраняя её ещё сильнее от себя, едва ли не скидывая, — так что мне придëтся покинуть тебя, крошка. Не разозлишься? — Да нет, раз важные… — Ой, да какие у нашего Кирюхи могут быть важные дела? — Перебивает еë смутно знакомый голос. На плечо тут же ложится увесистая потная рука, обнимая, из-за чего Гречкина от отвращения аж в струну вытягивает. — Бабу себе завëл, вот и сбегает теперь от нас каждый раз! — Ага, щас. — Оборачивается парень, сбрасывая с себя чужую конечность. — Мне батя написал. — Ну да, так я тебе и поверил. — Продолжает всë так же улыбаться собеседник. — Ну и пошел тогда нахуй. — Салютует блондин, надевая кофту. — Завтра увидимся, принцессы, Peace. — И спешит к выходу. На улице было достаточно прохладно, несмотря на то, что на дворе лето. Лëгкий ветерок, покалывающий кожу, вызывал мурашки, и Кирилл поспешил застегнуть молнию на кофте и накинуть капюшон на голову. А затем пустился бежать по знакомым улочкам, глубоко вдыхая свежий воздух, каким он казался после целого алкогольного марафона и душного зала. До нужного дома минут тридцать, но если знаешь где можно сократить путь, то можно и за все пятнадцать. Губы непроизвольно расплываются в улыбке — это совсем не тот оскал, что он демонстрировал девице, что оставил в клубе, и совсем не насмешка, с которой он привык отвечать друзьям на все их вопросы. Эта улыбка — влюблëнная, счастливая. Искренняя. Кирилл чувствует, как то ли от бега, то ли от предвкушения встречи краснеет лицо. Кажется, больше от бега, так как на лбу выступают капли пота, а в висках стучит кровь, заглушая любые звуки. Но он уже на месте, в доме и отдышится. Гречкин залетает в подъезд и начинает долбить кулаком по знакомой двери. Дыхание судорожно восстанавливает, глотая воздух и расстёгивая кофту, чтобы легче было, пока ждëт, когда хозяин квартиры ему откроет. Тот делает это довольно быстро. — Ты чего в дверь долбишься? — С порога спрашивает Игорь, показываясь в дверном проëме, отчего светловолосый едва не подскакивает на месте. И почти тут же, не дожидаясь ответа, добавляет. — Погоди, ты бежал сюда? — Ага, — единственное, что может выдать Кирилл. Улыбаться не перестаëт, а краснота с лица никуда не исчезает, но уже сменяясь румянцем от смущения — Гром же как обычно, без верха, только в штанах вышел встречать. — А почему не на махине своей? — Да я что-то совсем про неë забыл, пока уходил с тусы. — Отвечает честно. От одного только осознания, что его ждут дома, он бы и не только про машину забыл. — А-а, так ты на тусовке был. Извини, я наверное отвлëк тебя. — Не менее честно извиняется мужчина. — Да не, всë о’кей. Дай зайти. — Теперь уже Кирилл не дожидаясь ответа проходит в квартиру, снимая с себя кофту. Озябшее тело тут же обдает теплом: мягким, обволакивающим теплом дома. И запахом Игоря. А затем, повесив одежду на вешалку, он снова поворачивается к собеседнику, что уже неслышно закрыл дверь, складывая руки едва не в молитвенном жесте, — выпьем чай? Или сегодня поздно? — Думаю, нет, я устал сегодня. — Тогда завтра?! — Надежда так и не пропадает из голоса. — Да, хорошо, но… — Гром неловко трëт шею, — я тебя точно не отвлëк? Мог и на вечеринке остаться, они же тебе нравятся. Кирилл улыбается, берëт тëплые, мозолистые ладони Игоря в свои и перекладывает себе на лицо. Гром послушно обхватывает его, не перестаëт гладить большими пальцами по скулам, даже когда он опускает руки, поглаживая в ответ по предплечьям, любуясь. — Не-а. Ты вообще не отвлëк. — Выдыхает Гречкин и прикрывает глаза довольно, едва не мурчит; расстояние между ними с каждым вздохом всë меньше и меньше. — Я очень скучал. И послушно приоткрывает рот, когда Игорь целует его. Губы у него мягкие и обветренные. Во рту ощущается вкус недавно выкуренной сигареты, но Кириллу плевать, ведь сам ничем не лучше — от него всегда пахнет дымом. И они оба закрывают на это глаза. Кирилл льнёт ближе и на поцелуи отвечает пылко, позволяя Игорю растрёпывать ему волосы и приспустить рубашку, оголяя плечи. Маска и лживый образ плохого парня оставлены ещë давно где-то в шумном клубе — сейчас рядом с Громом он самый настоящий.

***

от ϟϟϟ: Я скоро спать пойду, тебя ждать сегодня? (0:15)

Да, пожалуйста!! (0:17)

♡♡♡ (0:17)

от ϟϟϟ: ок.♡ (0:18)