Отставка, сэр?

      Утром первого сентября глава школы чародейства и волшебства открыл глаза с таким ощущением, будто напрочь проспал все на свете. Дернувшись, он скинул одеяло, в три шага подскочил к платяному шкафу, рывком открыл правую дверцу. Та в ответ на нелестное обращение тонко скрипнула, и звук скальпелем резанул тишину спальни. Северус замер, мертвой хваткой вцепившись в лакированную поверхность и стараясь не дышать. За прошедшую ночь он проснулся не меньше четырех раз, разбуженный писком младенцев, и теперь молил небо, чтобы дети по его вине не раскричались снова. Кто бы там что ни говорил, а счастливое родительство он представлял себе совершенно не так.       Снейпу казалось, что секунды ожидания тянулись целую вечность. Наконец он удостоверился, что близнецы спят крепко и решился наконец расслабить пальцы, сжимавшие дверцу до побелевших костяшек. Он наскоро натянул брюки и рубашку, прихватил остальную одежду и волшебную палочку. Ступая как можно тише, Северус выскользнул в прохладный темный коридор и направился к лестнице, попутно проклиная многочисленные пуговицы, которые никак не хотели застегиваться.       Холл встретил его приглушенным сиянием редких оставленных на ночь зачарованных свечей и непроглядной темнотой за высокими стрельчатыми окнами. Директор школы чародейства хмуро огляделся, прикидывая: сразу ему кидаться во все тяжкие или завтрак все же не будет преступлением.       — Доброе утро. сэр.       Зельевар дернулся было в порыве вскинуть руку с палочкой, но, наткнувшись на спокойный взгляд поблескивающих в густом полумраке янтарных глаз, расслабил плечи.       — Доброе, — хмуро буркнул он, пытаясь одновременно застегнуть наконец пуговицы на рубашке, удержать в руках сюртук и шейный платок и не выронить при этом волшебную палочку.       — Вы позволите? — Иво кивнул на ворох одежды в руках зельевара.        Снейп сощурился и смерил дворецкого пронзительным взглядом, выискивая хоть малейший намек на ехидную насмешку или издевку. Однако, выражение лица хранителя поместья оставалось вежливо участливым. Ни один мускул на его бледном лице не дернулся, пока Северус словно сканировал взглядом с головы до ног.       Наконец мастер зелий заключил, что никакого второго дна в предложении змея нет, и протянул ему сюртук, вновь принявшись застегивать мелкие белые пуговицы рубашки.       — Вам стоило сразу позвать меня, — ровно, без упрека или назидания проговорил Иво.       Дворецкий встряхнул сюртук и накинул его на согнутую в локте руку. По ткани пробежала волна магии, разглаживая мелкие складки и избавляясь от пылинок. Затем он накинул сверху черный шейный платок и замер, вытянувшись по струнке в ожидании, пока мастер зелий справится с длинным рядом практически неразличимых мелких петелек.       — В следующий раз непременно, — ощетинившись, фыркнул Снейп.       — Завтрак, сэр? — как ни в чем не бывало поинтересовался змей.       — Зависит от того, сколько сейчас времени, — все так же хмуро ответил зельевар.       — Шесть часов пятнадцать минут. Вы сегодня рано, сэр, — с готовностью отозвался Иво, подавая черный шейный платок.       — Шесть… Мерлин, не может быть, чтобы они просыпались почти каждый час. Это за гранью добра и зла, — проворчал Северус. — Да, я поем.       — Есть пожелания к завтраку? — прикинувшись, что оглох на первую половину фразы, спросил хранитель.       — Нет, все на ваше усмотрение. Почты не было? — проговорил Снейп.       — Только «Пророк», — покачал головой змей.       — Тогда вы свободны, Иво.       Хранитель поклонился и быстро вышел из холла, оставив зельевара в одиночестве.       — «Хотел бы я знать, что делается в голове у этого ползучего гада», — подумал Снейп, оправляя воротник рубашки перед высоким, в полный рост, зеркалом. — «Обычно ни одной фразы без яда выдавить не может, а тут вон какой шелковый. Даже и не подумаешь, что он все не рад. Не может ведь в самом деле быть, чтобы один-единственный разговор настолько его напугал, что он теперь пылает ко мне любовью и преданностью».                     «Срочные новости!       Общественность взволнована судьбой школы чародейства! Специальному корреспонденту «Ежедневного пророка» удалось выяснить, что Хогвартс, пострадавший в мае от атаки пожирателей смерти, а ныне возглавляемый одним из них, лишился совета попечителей и финансирования благотворителей! Родители учеников всерьез обеспокоены таким положением дел. Некоторые даже поговаривают, что скорее отправят детей учиться за границу, чем позволят им обучаться в заведении, во главе которого по-прежнему находится преступник, пусть и отпущенный под поручительство. И уж тем более никто 6е позволит своим отпрыскам голодать!       Напоминаем читателям, что без вложений попечительского совета бюджет школы составляет всего около тысячи галеонов. Это ничтожная сумма по сравнению с тем, сколько требуется Хогвартсу для полноценной работы даже по самым приблизительным оценкам. Как станет выкручиваться директор Снейп — покажет время. Учитывая его послужной список, мы не сомневаемся, что возможны сделки с пожирателями смерти, которым удалось улизнуть от правосудия, сбыт школьных ценностей на подпольных рынках, а также всевозможные махинации с черной магией, включая подделку золотых галеонов…»       Дальше Снейп читать не стал. И без того было понятно, что «Пророк» продолжал разгонять волну негодования в его адрес. Зельевар усмехнулся, представив лица писак, когда выяснится, что финансирование школы в этом году будет ровно таким же как во все предыдущие. Главное, чтобы внезапно не всплыла личность таинственного мецената. В противном случае ему, вероятно, придется отстреливать журналистов парализующими чарами, едва те станут появляться на горизонте, чтобы поговорить с его женой.       — «Надо не забыть предупредить дворецкого и этого медведя, чтобы не вздумали убивать всяких идиотов, которые непременно полезут изо всех щелей, едва выяснится, что моя жена приложила ко всему этому руку, » — сумрачно подумал Северус, отложив газету. В том, что это рано или поздно произойдет, он не сомневался. И все же ему было куда спокойнее, когда Рита Скиттер держалась от его личной жизни и дел Хогвартса на максимально возможной дистанции.       Небо за стрельчатым окном начало постепенно светлеть, оттеняя силуэты деревьев и кустарников в саду. Директор школы чародейства еще немного посидел в пустынной столовой, вертя пальцами наполовину пустую кофейную чашку, затем поднялся и направился к выходу. В холле его встретил хранитель поместья Виндгорф с мантией наготове.       Выйдя на крыльцо во влажный утренний полумрак, Северус глубоко вдохнул носом воздух, донесший едва различимый запах дальнего костра, и трансгрессировал.              Дойдя по росистой траве к замку, Северус обнаружил, что не ему одному не спалось в это первосентябрьское утро. Преподаватели и компания активистов-семикурсников во главе с Поттером уже стояли в Большом зале, что-то оживленно обсуждая. В пестрой толпе особенно выделялась высоченная фигура Хагрида. Лесничий только на днях покинул стены больницы святого Мунго и теперь был счастлив видеть всех собравшихся. Его зычный басистый смех то и дело отражался от гулких каменных стен.       Северус поднял взгляд и с удовлетворением отметил, что потолок Большого зала вновь был цел и отражал состояние неба над замком.       — Доброе утро, профессор Снейп, — громко поздоровалась Макгонагал, первой заметившая зельевара.       — Доброе, — кивнув, сухо ответил глава школы чародейства.             Снейп окинул взглядом присутствующих, и подумал, что собрал самый разношерстнй преподавательский состав, какой когда-либо учил детей в Хогвартсе. Он не мог точно сказать, чего в предстоящем учебном году опасался больше: Поттера, который за год скитаний по лесам растерял последние крупицы инстинкта самосохранения и здравого смысла, Лонгботтома с его шайкой, которые непременно поддержат Избранного во всех начинаниях или Блэка с Люпином, которым атмосфера Хогвартса могла дать в голову не хуже огневиски. А ведь были еще слизеринцы. Вспоминая свой прошлый опыт, Северус мог поклясться, что ему как и шестнадцать лет назад придется носиться по коридорам и пресекать травлю на всех доступных и недоступных уровнях. Наименьшие опасения вызывал, пожалуй, Артур. Зельевар искренне надеялся, что человек, воспитавший семерых детей, в состоянии будет управиться со школьниками.       — Какие планы на сегодня, директор? — нарушив затянувшееся молчание, спросила Помона, выглядывая из-за плеча Римуса.       Семикурсники, навострив уши, во все глаза уставились на Снейпа. Уловив эту перемену в окружавшей обстановке, он счел за благо избавиться от лишних ушей.       — Поттер, вы с остальными студентами идете помогать Филчу. По крайней мере до обеда вы в его распоряжении. Он говорил, что нужно починить и расставить доспехи. На этом пока все. Вы свободны. Вперед, — сказал глава Хогвартса. Студенты, недовольно ворча в ответ на столь очевидное выпроваживание, потянулись к выходу из Большого зала. — А теперь вопрос: чего у нас не хватает, чтобы дети добрались до Хогвартса и не поубивались по пути? — произнес он, когда за дверью скрылась, мечтательно напевая, Полумна Лавгуд.       — Ну… Лодки и кареты мы кое-как из чурбаков сообразили вчера вместе с профессором Макгонагал. На раз детишкам проехаться хватит, — подал голос Хагрид из-за спин преподавателей. — Осталось только страховочные чары на все это дело наложить. Оно ведь как… Малышня неугомонная. Да и много их, а я всегда один. Куда уж мне за всем уследить.       — Профессор Флитвик, займитесь, будьте добры. Не хватало нам, чтобы кто-нибудь умудрился утонуть не доехав до Хогвартса, — проворчал Снейп.       Затем последовало долгое обсуждение с преподавателями всех нюансов встречи, распределения и размещения учеников, особенностей плана занятий и расписания первых учебных недель семестра. У Сириуса Блэка на протяжении разговора было такое выражение лица, будто он всей душой желал сейчас оказаться вместе со старшекурсниками, а не торчать в Большом зале на скучном собрании. Люпин задумчиво рассматривал потолок. Вид у него был потрёпанный: под глазами залегли круги, лицо посерело. Северус подумал, что непременно сверится с лунным календарем. Как бы не вышло, что преподавателя ЗОТИ придется подменять уже в первую неделю сентября. Артур Уизли заметно нервничал, он непрерывно теребил рукав поношенной твидовой мантии, и поправлял очки в роговой оправе. В министерстве были далеко не в восторге, узнав, что он оставляет службу ради должности преподавателя в Хогвартсе. Однако зельевару не хотелось особенно углубляться в это. Его мало интересовало, что теперь некому будет укрощать извергающие унитазы в общественных маггловских туалетах. Главное, что штат преподавателей был собран. Деканы факультетов держались стойко. Несмотря на то что весь их вид выдавал нервозность и обеспокоенность, они были полны решимости учить детей как и прежде.       — Если кто-то из школьников получит взыскание — непременно отправляйте их ко мне! — визгливый голос престарелой, похожей на грифа библиотекарши мадам Пинс вывел Снейпа из собственных размышлений. — В библиотеке творится черти что! Бесценные книги разодраны, картотека в жутком беспорядке, половина стеллажей держится на частном слове. Усаживать провинившихся писать строчки — натуральное расточительство! Пусть трудятся на благо школы!       — Мы учтем ваши пожелания, — поморщилась Макгонагал. Разговор о детях, как о бесплатной рабочей силе явно был не в ее вкусе.       В конечном счете преподаватели разделились, и каждый пошел проверять доверенную ему часть замка. К приезду детей почти все было готово, но облик Хогвартс еще был бесконечно далеким от того величия, каким блистал замок каких-то три-четыре месяца назад. Учителям предстояло весь ближайший год, а может и не один, в любую свободную минуту приводить все в порядок.       До момента прибытия Хогвартс-экспресса на станцию «Хогсмид» оставалось несколько часов. Проходя по галерее третьего этажа вдоль восточной стены основного здания, Северус заметил на лугу у кромки Запретного леса две до боли знакомые фигуры. Несколько секунд он с неверием всматривался в силуэты, а убедившись, что ему не показалось, развернулся и стрелой кинулся к лестнице.       По пути вниз директор школы чародейства по наитию перепрыгнул две исчезающие ступеньки, в которые регулярно проваливались школьники. Вздымая полы просторной черной мантии, он сбежал по мраморной лестнице в холл перед Большим залом и, не замечая удивленных взглядов Флитвика и Лавгуд, тихо беседовавших в углу двора, размашистым шагом направился к лесу.       Чем дальше мастер зелий шел по лугу, тем больше крепла убежденность в том, что мир вознамерился свести его с ума. У границы Запретного леса спиной к нему стояла Анна-Луиза и выводила палочкой по воздуху какие-то символы. Рядом с ней с самым сосредоточенным видом ходил дворецкий Виндгорфа. Вокруг него, стукаясь и громыхая, перекатывались замшелые валуны. Камни скакали по траве будто мячики, оставляя борозды в осенней траве, и по велению Иво строились в ровную линию, тянувшуюся вдоль опушки. Но что привело Снейпа в полнейшее замешательство, так это светло-зеленая коляска, стоявшая тут же на лужайке. Рядом с ней, пристроившись на кочке, дремала домовуха Тики, облаченная в новенькую белую наволочку.       На секунду-другую Северус притормозил, силясь унять колотящееся где-то в горле сердце и понять, что здесь происходит. Первым его желанием было подлететь и рассказать все, что он думает по поводу нахождения своей семьи в месте, которое ни что не защищает, кроме барьера аппарации, да еще рядом с Запретным лесом!       Однако, взгляд его тут же метнулся в сторону коляски, и желание выяснять отношения на повышенных тонах сдулось словно воздушный шар. В конце концов, Анна-Луиза была не одна. Усмирив наконец бушевавшее в голове раздражение и беспокойство, Снейп набрал в грудь побольше воздуха и сделал шаг вперед.       Ему вдруг пришло в голову, что будь он нормальным человеком, то вполне бы мог сейчас просто подойти со спины и обнять молодую женщину перед собой. В конце концов, он ведь был ей мужем. Ему даже довольно часто казалось, что она совершенно не против этого факта.       Шальная мысль настолько захватила голову, что Северус уже был готов поддаться порыву. Он сделал еще несколько шагов к девушке, на этот раз более осторожных, и тут же остановился, напоровшись на пристальный взгляд внимательных янтарных глаз.       — Мастер Снейп, — Иво склонил голову в вежливом поклоне.       Зельевар с досадой скрипнул зубами, но промолчал, коротко кивнув в ответ. Анна-Луиза уже успела заметить их короткий диалог, обернулась и наградила Снейпа теплой улыбкой.       — Иво, давайте вы будете выкладывать камни вон с того конца. Так я буду видеть, куда точно двигаться, чтобы линия была ровной, — с самым невинным видом произнесла Анна-Луиза.       — Но миледи… — начал было дворецкий.       — Мне так будет удобнее, — спокойно взглянув хранителю в глаза перебила его девушка. В ее тоне проскользнули стальные нотки. Змей сощурился, отвесил еще один вежливый поклон и, взмахнув палочкой, широким шагом направился к противоположному концу опушки в сопровождении катящихся валунов.       — «Как, однако, ловко у нее получается избавляться от ползучего гада», — хмыкнул про себя Снейп, провожая взглядом фигуру в темной мантии.             — Иво сказал, что ты попросил помочь с барьерными заклятиями вокруг школы. Я не захотела оставаться дома одна и пришла с ним. Но похоже, он не в восторге, — проговорила Анна-Луиза и взмахнула палочкой, возводя перед собой невидимую стену защитных чар. — Да и вообще, он будто сам не свой в последние дни. Между вами что-то произошло?       — Ммм… скорее нет, — протянул Северус, прикидывая, можно ли отнести к этому расплывчатому «что-то произошло» их с хранителем разговор в директорском кабинете, и тут же поспешил сменить тему. — А камни зачем?       — По уверениям Иво, чары на физических объектах держатся дольше. Мы потом все это закопаем, чтобы ни у кого не возникло соблазна разрушить валуны, на которых держится барьер, — ответила Анна-Луиза. — Вот только думается мне, что наши усилия — это не совсем то что нужно.       Снейп вопросительно приподнял бровь.       — Замок строился в средневековье, Северус, а тогда не брезговали такой магией, от которой у всех современных волшебников волосы дыбом встанут, стоит лишь заикнуться. Крестражи на фоне тех обрядов — детский сад. И не смотри так на меня. То, что я знаю о их существовании, абсолютно не означает, что я практиковала подобное, — передернув плечами, сказала девушка.       — Иными словами, ты хочешь, чтобы я обратился к твоему учителю, — сухо произнес Снейп.       — Я такого не говорила, — качнула головой Анна-Луиза. — Но хочу, чтобы ты был осторожен. Я помню этот лес до битвы, мы даже ходили туда ночью, помнишь? Так вот, тогда он не был и в половину таким жутким. Я буквально кожей чувствую, как в нем шевелится что-то темное, а ведь сейчас почти полдень, солнце встало уже давно, — девушка поежилась, будто от мимолетного сквозняка. — Еще мне вчера пришло письмо от Яна. Он вернулся в Польшу. Они там на континенте стараются унять волнения по поводу смерти Воландеморта и всего этого безобразия, которое творилось в Британии в последний год. Насколько я поняла, пока это выходит не слишком хорошо. Не исключено, что еще и оттуда нам прилетит навозная бомба. У меня вообще такое ощущение, что, как только начнется учебный год, грянет гром.       Мастер зелий продолжал внимательно всматриваться в напряженное лицо невысокой темноволосой девушки, которая продолжала выводить палочкой сложные узоры-восьмерки.       — Есть еще кое-что, — совсем тихо произнесла она, опуская магическое древко. — Это не сильно касается всего происходящего, но все же молчать я уже устала.       От этой фразы Северус мгновенно напрягся, в горле пересохло. Почему-то казалось, что сейчас он услышит именно то, что Анна-Луиза не захотела обсуждать при хранителе.       — Я очень надеюсь, что после начала учебного года ты станешь бывать дома чаще, — выдержав паузу, наконец сказала девушка. — Понимаю. Школа для тебя очень важна. И судя по действиям министерства магии, важна она только тебе одному. Ну может еще преподавателям да родителям студентов. Но все же я прошу тебя чаще появляться дома.       Снейп быстро глянул на коляску, рядом с которой дремала домовуха. В голове роем пронеслась сотня вероятных и невероятных причин, по которым жене могло понадобиться его присутствие дома.       — Дело не в том, что мне сложно с ними, — по-своему истолковав взгляд зельевара, сказала Анна-Луиза и повернулась к нему. — Но я так давно не говорила с собственным мужем ни о чем кроме Хогвартса и связанных с ним лиц, что мне уже начинает казаться, что для него во всем мире существует только школа и ничего больше. Раньше у нас был Воландеморт, а теперь — пресвятой замок. Я понимаю, что для тебя привычно непрерывно находиться вот в этом во всем, но все же ты теперь не один. Подумай над этим пожалуйста.       Зельевар ощутил, как язык прилип к небу, мешая сказать хоть что-то внятное по этому поводу. Под ребрами сворачивался раскаленной пружиной гнев, готовый вот-вот вырваться наружу. Как только она посмела отчитывать его за все происходящее?! Можно подумать, он желал всего, что сейчас творилось вокруг! Желал вместо хлопот по обустройству родового гнезда и размеренной семейной жизни метаться между школой, министерством и гребаным поручительством, которым наградил его один широко известный шрамированный болван. Северус уже открыл было рот, чтобы высказать жене все, что думает по этому поводу. Обрушить на нее свое негодование и неудовольствие. Сполна продемонстрировать, насколько велик груз ответственности, лежащий на его плечах.       — Ты злишься.       Звучание глубокого женского голоса и спокойный взгляд темных глаз подействовали отрезвляюще. На раскаленную добела пружину гнева, будто выплеснули ушат ледяной воды. Теперь обжигающее чувство в груди Снейпа шипело и корчилось, так и не найдя выхода, оставляя лишь огарки горького сожаления.       — Неужели ты не понимаешь? Ведь еще когда мы заключили брак, я предупреждал тебя… — соскребая в кулак все доступное самообладание, процедил директор школы чародейства.       — Что ты невыносимый человек, который все же постарается сделать проживание с ним как можно менее дискомфортным? По всей видимости в твоем понимании это означает: совсем не попадаться мне на глаза, — перебила его Анна-Луиза. Теперь ее темные глаза смотрели на зельевара как никогда холодно, а выражение участия на округлом лице сменилось безразличной фарфоровой маской. — Ну конечно, как же я могла забыть, что мой муж ни за что не женился бы на мне, будь у него выбор. В таком случае все прекрасно, Северус. Извини, что потревожила тебя этим разговором. Мы здесь закончим и вернемся домой, не беспокойся, — последние слова она произнесла совсем тихо.       Девушка круто развернулась и быстро пошла вдоль импровизированной охранной черты из булыжников, продолжая выводить в воздухе восьмерки. Снейп замер на опушке Запретного леса как громом пораженный. Вот уж чего он не ожидал, так это поворота спокойно начинавшегося разговора в сторону истерики. Чисто женского такого заскока из разряда: «Ты меня не любишь, ой все!». Северусу редко приходилось бывать в ситуациях, когда он совершенно не представлял, что делать. Сейчас как раз была одна из них. Побежать за женой, схватить ее за руку и начать бурно объясняться в чувствах? Фыркнуть, плюнуть, развернуться и уйти, оставив разбирательство до вечера? Просто проигнорировать произошедшее, оставить все как есть и продолжать вести себя, будто ничего не случилось? Что, вашу ж Моргану поперек, от него сейчас ожидалось?!       Пределы терпения Анны-Луизы всегда казались Снейпу если не безграничными, то очень и очень обширными, а сейчас складывалось впечатление, что она сорвалась из-за абсолютной ерунды. Будто не могла, а точнее просто-напросто не хотела понять очевидного и смириться с тем, что лучший двойной агент даже после победы был вынужден разгребать все то, что нагородили величайший темный волшебник всех времен и драгоценный Избранный.       Гнев с новой силой стал вскипать в груди. Зельевар подавил желание догнать девушку, хорошенько тряхнуть ее и во всех доступных выражениях объяснить, насколько его самого тяготит все происходящее. Вместо этого он развернулся и не оборачиваясь зашагал обратно к Хогвартсу, раз за разом прокручивая в голове каждую фразу, сказанную женой. Ссора казалась ему пустой, возникшей буквально на ровном месте, а от того возмущение поднималось с тройной силой, мешая нормально соображать.       Во внутреннем дворе замка на каменных скамейках сидела компания семикурсников закончивших разбираться с поручениями Филча. Ребята весело смеялись, обсуждая что-то. Особенно выделялся Дин Томас, весьма правдоподобно изображавший то писклявый голос Долорес Амбридж, то бухтение школьного завхоза. Северус искренне жалел, что учебный год еще не начался, и у него нет повода сорвать злость на студентах, лишив их факультеты доброй сотни баллов.              Остаток дня Снейп проходил мрачнее тучи. Его раздражало решительно все, что попадалось на пути. Приближающийся приезд школьников настроения совершенно не добавлял. Северус раз за разом прокручивал в голове слова Анны-Луизы, и к гневу примешивалось откровенное недоумение.       — «Что это вообще значит?!.. «Ни за что не женился бы, будь у меня выбор»… Чушь какая-то…» — негодовал зельевар, расхаживая по кабинету. — «Будь у нее выбор, она бы тоже держалась от меня за три версты.»       На границе сознания у него был готов очень простой и до боли очевидный ответ, но он наотрез отказывался признаться себе в том, что подобная догадка могла оказаться правдой. Северус гнал и гнал от себя мысль о том, что на самом деле хотела сказать его жена этой мелкой вспышкой с истерическим душком.       — Профессор Снейп, — проскрипел, обращаясь к профессору, Армандо Диппет, — с минуты на минуту прибудут школьники. Думаю, будет лучше, если вы все же спуститесь на церемонию распределения.       Глава школы чародейства смерил портрет убийственным взглядом и вновь закружил по кабинету. Мордред с ними с первокурсниками! Товарищи по факультету и так расскажут им все что нужно и не нужно. Распределение как и всегда проведет Макгонагал. Да и вообще, если посмотреть трезво, то ему абсолютно не за чем присутствовать сегодня в Большом зале.       — Армандо прав, Северус, — мягко произнес Дамблдор. — Вам надлежит поприветствовать всех, кто решил вернуться в Хогвартс.       — Там могут обойтись и без меня, — зло фыркнул Снейп, скрестив руки на груди.       — Боюсь, я вынужден настаивать, — мягко произнес бывший директор, пристально глядя на своего преемника поверх очков-половинок. — Еще никогда за прошедшие триста лет учебный год не начинался без напутствия главы школы. К тому же сегодня эта традиция важна как никогда. Вы с таким трудом восстанавливали замок, сплотили под своим руководством стольких людей. Неужели сейчас готовы сдадите назад только из-за размолвки со своей женщиной?       — Это здесь не при чем, — отмахнулся зельевар. — Там внизу собралась толпа школьников, которые помнят предыдущий год. Проверьте, они ещё не забыли, как с моего молчаливого одобрения зверствовали Кэрроу: пытали школьников, отрабатывали непростительные заклятия на одиннадцатилетних детях. Если вы думаете, что такое с легкостью выветривается из памяти, то вы ничего не знаете о людях, Альбус. Нет уж, будет лучше, если приветственное слово скажет Макгонагал, а я продолжу тихо делать свою работу.       — О нет, профессор Снейп, — улыбка Дамблдора стала шире. — Ваша жена здесь очень даже «причем». Не обманывайте хоть сами себя, даже если не желаете открывать мысли мне. За весь предыдущий год даже неполадки в делах с Томом не выводили вас из равновесия так, как размолвки на семейном поле.       — Потому что ссоры с ней грозили мгновенно разрушить все, что мы таким трудом создавали в последние годы, — огрызнулся зельевар.       — Как я уже говорил, — будто пропустив его слова мимо ушей, продолжал портрет, — не обманывайте хотя бы сами себя Северус. Поверьте, как только вы будете честны и предельно откровенны с собой, вам резко станет легче жить. А пока вы перевариваете сказанное мной, я все же настаиваю, чтобы вы спустились в Большой зал и держали речь в честь начала учебного года. Только умоляю, не забудьте предупредить детей об опасностях, которые подстерегают их в этом году.       Раздался стук в дверь. Медная блестящая ручка повернулась, и в кабинет заглянул Римус Люпин.       — Все уже собрались, Северус. Профессор Макгонагал вот-вот приведет первокурсников, — сказал он.       — Иду, — коротко бросил Снейп.       Директор Хогвартса кинул последний испепеляющий взгляд на портрет Дамблдора, но тот лишь лукаво улыбнулся и слегка поднял ладонь в знак прощания.       Большой зал гудел как разворошенное осиное гнездо. Галдеж и крики слышались ото всюду. Ученики приветствовали товарищей, выискивали в толпе магглорожденных друзей, которые в этом году вновь смогли попасть в Хогвартс.       Снейп прошел сквозь неприметную дверь за преподавательским столом и окинул взглядом зал. Ему показалось, что студентов за столами факультатов сидит гораздо больше обычного. Приглядевшись, он понял, что не ошибся. Те, кто должен был выпуститься в прошлом году, вернулись доучиваться практически полным составом. В результате семикурсников было почти в вдвое больше обычного.       Заметив директора, с подчеркнутой мрачностью опустившегося в кресло посередине преподавательского стола, школьники притихли. Северус почти физически ощущал на себе сотни пристальных любопытных взглядов.       — «Ну, и чего они ждут? Что я встану, запущу в потолок черную метку и объявлю себя преемником Волдеморта?» — раздраженно подумал Снейп, хмуро оглядывая собравшихся.       Со смешанным удовлетворением зельевар отметил, что пристального внимания о стороны детей удостоился не он один. С неменьшим интересом они разглядывали Блэка. Однако он, в отличие от Снейпа, судя по всему наслаждался всеобщим интересом к своей персоне. На Сириусе была новенькая, идеально сидящая мантия. Высокий, черноволосый, с пронзительным лукавым прищуром серых глаз, Бродяга, улыбаясь, сидел за преподавательским столом откинувшись на спинку стула и с подчеркнутой небрежностью барабанил длинными аристократическими пальцами по столешнице. Северус поморщился. Он и на мгновение не сомневался, что профессор Блэк за считанные дни станет главной романтической фантазией пустоголовых старшекурсниц.        Раздался стук открывшихся дверей Большого зала. Из холла, держась парами и беспокойно озираясь, вышли будущие первокурсники в сопровождении Минервы Макгонагал. Профессор трансфигурации взмахнула палочкой, и трехногий табурет, подчиняясь, опустился перед столом преподавателей. Снейп мельком отметил, что это не тот же самый стул, какой он помнил еще со времен собственной юности. Ему вдруг пришло в голову, что замок уже никогда не станет таким как прежде.       Размышляя, Северус пропустил момент, когда Минерва водрузила на трехногую табуретку старую, латаную-перелатаную, со следами копоти распределяющую шляпу. Та шевельнулась, складки сложились в щель наподобие рта, и шляпа громко запела:              Когда-то я была так молода,       Не знала я старенья и печали.       Но годы шли во школьной тишине,       И вот уж мои полы обветшали.       Когда-то было время, я       Должна была всех вас делить на факультеты.       Всех хитрецов одеть в змеиные цвета.       Всех храбрецов — украсить львиной гривой.       Всех жадных до открытий скрыть под крыльями орла,       Всех остальных — в теплой норе барсучьей.       Но хоть и выполню сейчас свой долг сполна,       Должны все помнить о единстве неразлучном.       Не допускайте споров и вражды,       Деленье ваше номинальное, не боле.       Вы все едины перед ликами войны,       Вы все полны единой горькой скорби.              Отбросьте препирательства и злость,       И вспомните, как было все доныне.       Пусть будет меньше проливаться горя, слез       В том замке, что таким трудом восстановили.       Шляпа умолкла. В Большом зале повисло гробовое молчание. Снейп быстро обежал взглядом пространство перед собой. Школьники сидели как громом пораженные. Кто-то неотрывно глядел на распределяющую шляпу, надеясь по всей видимости, что она споет что-нибудь еще. Другие наоборот прятали глаза, делая вид, что их чрезвычайно интересуют собственные ладони и колени.       В оглушительной тишине раздался непривычно громкий шорох. Все разом обернулись на звук. Минерва Макгонагал бледная как мел подрагивающими руками развернула свиток с именами учеников.       — Агнол Альфред, — громко объявила профессор трансфигурации.       Распределение шло своим чередом. Напряжение после слов, сказанных волшебной шляпой, постепенно сходило на «нет». В Большом зале снова нарастал привычный гомон и бурные овации студентов, которые приветствовали новых товарищей по факультету. Не галдели только слизеринцы. Они сдержано аплодировали первокурсникам и спешили скорее усадить малышню между собой, словно укрывая от любопытных глаз, смотревших в их сторону с остальных столов. Ученики змеиного факультета волком глядели на каждого, кто осмеливался проявить слишком открытый интерес в их сторону.       Наконец распределение кончилось, и последняя девочка по имени Зои Янг вприпрыжку устремилась к столу пуффендуя. Товарищи приветствовали ее звучными поздравлениями.       Минерва вновь взмахнула палочкой, и стул растаял в воздухе вместе с лежавшей на нем шляпой. Макгонагал обошла преподавательский стол и, опустившись на свое место, выразительно глянула на Снейпа. Мастеру зелий показалось, что поперек горла встал ком, который он не в силах сглотнуть. Было очевидно, чего ждет от него Минерва и все собравшиеся, но Северус никак не мог заставить себя подняться.       — «Трус! Прошел войну, дважды умер и воскрес, женился, детей состряпал, а теперь жмешься как девица на первом свидании, рта раскрыть не можешь! Кто же ты еще как ни трус?!» — издевательски зашипел внутренний голос.       Эта мысль подстегнула его, и Снейп, побелев от ярости на самого себя, поднялся на ноги. Он толком не знал, что нужно говорить сейчас, в мирное время, когда по замку не разгуливали пожиратели, получавшие извращенное удовольствие, практикуя непростительные на школьниках. А еще Северус очень надеялся, что ему не удастся различить в толпе Поттера. Он не исключал, что сорвется на презрительное шипение при виде мальчишки.       — Я рад приветствовать в этом зале каждого из вас, — силой подавив желание плюнуть на все и уйти, заговорил глава школы чародейства. — Для начала скажу, что в этом году в составе преподавателей три замены. Профессор Люпин любезно согласился вновь учить вас защите от темных искусств.       Большой зал грянул аплодисментами. Гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы отбивали ладони, и выкрикивали слова приветствия. Несмотря на проблемы по мохнатой части, Римус был их лучшим преподавателем защиты из всех прочих.       — Профессор Уизли теперь будет преподавать маггловедение, — не обращая внимания на шум, продолжал Снейп. И снова зал взорвался овациями, на этот раз особенно усердствовали за столом гриффиндора. — И наконец профессор Блэк будет замещать профессора Вектор, преподававшую ранее арифмантику.       Ученики на мгновение притихли, словно бы раздумывая, не шутка ли это, а затем волна шумных рукоплесканий, начавшаяся от стола львиного факультета уже заглушила все остальные звуки.       — Все вы, вероятно, заметили, что школа сильно изменилась, — прилагая титанические усилия, чтобы сохранить лицо беспристрастным, продолжал директор. — События, произошедшие в мае, наложили неизгладимый отпечаток на эти стены. Поэтому я предупреждаю каждого из вас: не вздумайте ни на шаг приближаться к Запретному лесу. Темные твари, обитающие там, еще никогда не подбирались к замку настолько близко. Дверь, ведущая на третий этаж, запечатана не из прихоти. Любой, кто хоть попытается открыть ее, в лучшем случае немедленно будет отправлен домой. Старосты выдадут вам пароли от гостиных ваших факультетов. И да, если ложка в ваших руках внезапно превратится в ветку, просто возьмите другую. А теперь — ужин!       Тишина и смятение на лицах учеников разом сменились всеобщим восторженным вздохом, вызванным появлением еды на столах. Дети галдели, щедро наваливая в золоченые тарелки запеченную румяную картошку, жареные куриные ножки и пирог с почками.       — Ветки, Северус? — чуть улыбнувшись, шепотом переспросила Минерва, склоняясь к зельевару.       — Спросите об этом свою лучшую ученицу и ее приятеля, — буркнул Снейп, потянувшись к кубку.       — А что с третьим этажом? — напряженно поинтересовался Люпин, сидевший по другую руку от директора.       — Обрыв до самого подвала, при чем сразу от двери, — поморщился тот, отставляя кубок. — Не успели залатать. Будет время — займемся, а пока опечатали вход в ту галерею с двух сторон.       — Выходит, особо одаренных ждут незабываемые секунды полета, — хохотнул Блэк, выглядывая из-за плеча друга.       — Надо хоть амортизирующие чары там наложить, наверняка ведь кто-то сунется, — встревоженно сказал Римус, не обращая внимания на веселящегося друга. Сириус, похоже, получал удовольствие от каждой секунды нахождения на этом празднике жизни, и ничто не могло подавить его веселье.       — За кого ты меня принимаешь? — поморщился зельевар. — Конечно мы натянули там все страховочные чары, какие могли. Флитвик постарался. Вот только если малолетние идиоты прознают об этом, то я даже не сомневаюсь, что они устроят из того коридора аттракцион.       — Тогда я с твоего позволения тоже наложу там пару заклятий. Подозреваю, коридор на третьем этаже будет одним из самых популярных мест в Хогвартсе, — губы Люпина дрогнули в намеке на улыбку. По всей видимости, оборотень вполне представлял, насколько забавным может показаться студентам чистый полет над пропастью без угрозы разбиться, пусть и длящийся всего несколько секунд.        Директор в очередной раз обвел Большой зал тяжелым взглядом и наткнулся на парня со всклоченными черными волосами и круглыми очками-велосипедами на переносице. Гарри Поттер неотрывно глядел прямо в лицо главы Хогвартса.       — «Это будет самый сложный учебный год в моей карьере», — подумал Снейп, пряча выражение лица за кубком с вином.