Идеал рациональности

      Ген был лаконичен. Он отметил основные вехи исследования и указал на их практическое применение. Сенку выступил ещё короче — нечего на нобелевской сцене распинаться. Все хотят перейти к шампанскому. Но когда зрители уже подняли руки перед заслуженными аплодисментами, Сенку неожиданно продолжил:       — Это открытие не было бы возможным, не покажи мне доктор Асагири красоту мира.       Сенку отобразил в руке проекцию всей солнечной системы. Маленькие планеты-атомы кружились по заданным орбитам в его ладони вокруг слепящего «Солнца» так легко и играючи, словно самому Сенку это ничего не стоило.       Ему правда это ничего не стоило.       — Теперь мы уже не мечтаем о телепортации, межпланетных перелётах и долгой жизни, добро пожаловать в завтрашний день.       Проекция осветила зал в последний раз и исчезла. Теперь, казалось, весь мир погрузился в тень.       — Но я прошу вас только об одном: используйте новые знания ради любви. Ради дела и других. Только тогда у человечества есть будущее.       В полумраке сотен софитов Сенку улыбнулся.       — И я благодарю своего будущего мужа за то, что он меня этому научил.       Ген широко раскрыл глаза, наплевав на то, что он стоит на сцене, а на него смотрят тысячи со всего мира.       К чёрту саморегуляцию.       Сенку назвал его своим будущим мужем.

***

      — Я правильно понял, что ты только что сделал мне предложение перед всем научным миром?       Светлое небо Стокгольма стало свидетелем прогулки по тихой набережной. Вдали от шумного города, на берегу, Ген со спутанными от нордического ветра длинными чёрно-белыми прядями пытливо изучал хитро улыбающегося и смотрящего ввысь Сенку.       — Да.       — А что, если я скажу нет? – Ген изобразил самую коварную мордашку, на которую только был способен актёр его уровня.       — Я никогда не ошибаюсь. Ты скажешь «да».       — Без колец и вставания на одно колено не скажу.       — Ну что ж, становись. И доставай.       Ген резко замер, поражённый. А вот Сенку сделал ещё несколько неторопливых шагов и только потом остановился, спокойно и надменно разворачиваясь.       — Я жду.       Он не переставал улыбаться.       — К-как ты узнал?!       — Я уже говорил, что никогда не ошибаюсь? Сегодня был идеальный день, чтобы сделать мне предложение. А. Ну и я нашёл чек из ювелирного магазина, когда сортировал мусор.       — Чёрт бы побрал современную экологическую политику, – сквозь зубы ругнулся Ген, становясь на одно колено и раскрывая бархатную коробочку с кольцом внутри.       — Да. Я выйду за тебя.       — Да подожди, я ещё даже не спросил!       — Это всё формальности. Мы оба знаем ответ.       — А на колено я тогда зачем вставал?!       — Ты сам сказал, что без этого не скажешь «да» мне.       — Ах ты!.. Значит так, слушай сюда, Ишигами Сенку, ты — самая отвратительная научная задница, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Ты грёбаный гений с ворохом идей, но абсолютно не способный к выживанию в обществе человек. И я, Асагири Ген, проклинаю тот день, когда ты оказался в моём кабинете. Но... Я не могу без тебя. Я хочу тебя. Думаю о тебе. Ты тот, ради кого я готов отказаться от собственной жизни, а ты знаешь, как это нерационально!       Сенку снисходительно усмехнулся.       — Поэтому, – продолжал Ген, – предлагаю тебе завести со мной стабильные симбиотические отношения для успешной адаптации в социуме, с меня — забота о твоём психическом состоянии, с тебя — просто быть рядом и наслаждаться жизнью. Простые условия. Ты готов заключить контракт? Ты станешь моим мужем?       — Да. Да, Асагири Ген. Я принимаю симбиотический отношения и стану твоим мужем. Только ради науки, конечно, – с победной улыбкой вздёрнув нос, протянул руку Сенку.       Ген принял ладонь, встал и медленно надел кольцо тому, кого теперь мог по праву называть своим. Белый металл великолепно смотрелся на длинных пальцах. Хотелось целовать их, в чём Ген себе не отказал.       — Контракт заключён, мой дорогой муж. А теперь... – Ген прижал всё-таки не сдержавшего румянец Сенку к себе. – Иди сюда. Пора сделать из тебя человека.       — Не понимаю, о чём ты. Я и так Homo Sapiens.       — Нет, ты Homo Zanudus, но это ненадолго. Капелька секса позволит тебе эволюционировать во что-то более симпатичное.       — П-подожди, – зажатый в объятиях Сенку окончательно потерял маску из холода и превосходства. – Н-не сейчас! У нас ещё фуршет с его величеством!       — Пф. До него есть время. Я хочу, чтобы ты пришёл к королю Швеции в своём самом расслабленном состоянии. Уверен, немножечко окситоцинотерапии сделают из тебя общительного и доброго парня, а не тирана в смокинге.       — Святой Резерфорд, кажется, меня обманули. Ты собираешься насиловать меня каждую свободную минуту. Это не симбиоз!       — О да, дорогой, это чистый паразитизм. Но контракт... – Ген аккуратно повертел кольцо вокруг пальца Сенку. – Уже подписан, и с этих пор ты — мой.       — Ген... Ты…       — Да-а-а? Что ты хочешь мне сказать?       — У нас есть два часа.       — Правильный выбор.

***

      — Я хочу от тебя детей.       — Я мужчина, придурок.       — Ну так ведь не обязательно рожать… Давай откроем общую лабораторию, я буду заведующим, ты заместителем…       — Эй! Это ты будешь замзавом!       — Ладно, дорогой, как скажешь… Откроем лабу, возьмём в неё молодых аспирантов, научим их всему, что знаем, воспитаем, сделаем из них великих учёных, а на старости лет будем ждать по выходным в гости, кормить ревеневым пирогом и спрашивать, когда у них там нобелевки будут… Ну что скажешь, дорогой?       Сенку саркастично изогнул бровь.       — И как же мы назовём нашу лабораторию?       Ген тихо положил голову на плечо доктора Асагири-Ишигами и поцеловал его в шею.       — Я знал, что ты не сможешь мне отказать.