Сыграй на пири

*

      Сынмин сидит за дальним столиком в кафе, слушая музыку через один наушник. Может время не самое удачное, но вчера его любимая группа выпустила новый альбом, который он не может перестать переслушивать. Музыка прекращается, стоит подойти Гахён и вынуть наушник.       — Сынмин, мы открываемся через три минуты, — Напоминает Ли, опуская наушник на стол.       — Хорошо, сейчас.       Сынмин со вздохом выключает музыку и забегает в раздевалку, оставляя в шкафчике все личные вещи. Он успевает выйти в зал как раз до того, как Гахён переворачивает табличку на «открыто». Посетителей ещё нет, но официанты должны быть всегда готовы к их прибытию.       Сынмин работает в этом кафе полгода, и сегодняшний день ничем не отличается от других, не считая того, что у него день рождения. Конечно, он мог взять выходной, но не хотелось сидеть дома.       Вообще, жизнь у Сынмина в целом неплохая. Живёт он в Сеуле один. У него есть мама, но где-то год назад она уехала к больной бабушке в деревню, которая стала совсем плоха. Они пытались уговорить её переехать в город, тут и врачи получше, и в квартире у них есть свободный диван, так что не потеснит, но бабушка у Сынмина упёртая. Ей чужда городская суета, потому она выбрала доживать последние дни в глухой деревне.       Сынмин не осуждает её выбор, он слышал, что многие в старости хотят тишины и покоя. Однако у него тоже есть принципы, потому он отказался ехать в деревню с мамой. У него и так не особо насыщенная жизнь, и уехать из города означает стухнуть окончательно. После долгих разговоров с мамой, они договорились, что он останется.       Оставшись одним в Сеуле, Сынмин сразу понял, что ему нужна работа. Пособия по инвалидности неплохи и их хватает на жизнь, но целыми днями ничего не делать — с ума сойти можно. На объявление о поиске работы откликались неохотно. Сынмин заранее понимал, что немногие захотят взять к себе под ответственность человека с его особенностью.       На тот момент Сынмин знал, что неделю назад неподалёку от его дома открылось новое кафе, но он ещё ни разу там не бывал. Ким вообще-то любит посещать новые места и ходить куда-то из чистого интереса. Он может с лёгкостью назвать несколько кофеен с отличным кофе или посоветовать булочную. Да, не менее, чем погулять, Сынмин любит поесть.       Как человек, находящийся в поиске работы, Сынмин не мог не отметить объявление на двери «требуются сотрудники», когда заходил в кафе. Древесный интерьер с живыми растениями в горшочках сразу показался уютным.       Посетителей было немного, и на всех — одна официантка с насыщенно-розового цвета волосами, собранными в пучок. Она ловко лавировала между столами с подносами и вскоре подошла к Сынмину. Тот в привычном жесте прислонил палец ко рту и показал крест руками, после которого незнакомые обычно понимали, что он немой.       Сынмин всегда носит с собой блокнот, в котором записаны базовые фразы, необходимые ему для общения. Он, как обычно, начал искать в нём подходящие, но официантка остановила его.       — Я знаю язык жестов, — сказала она тогда. — Мой дедушка был глухонемым.       Так Сынмин познакомился с Ли Гахён. Он до сих пор не понимает, почему так захотел подружиться с ней, но сам предложил встретиться после смены. Гахён с лёгкостью согласилась.       С Гахён интересно. Сынмину нравится общаться с людьми, которые относятся к нему как к равному. Сколько в его жизни было сочувствующих и жалеющих — не пересчитать. Гахён ему как старшая сестра, хоть она и не обращает внимания на разницу в возрасте.       Гахён и предложила ему работать в кафе, на что Сынмин сразу согласился.       Хозяйка кафе показалась Сынмину высокомерной. Стоило ей взглянуть на него, как Ким подумал, что сейчас его погонят отсюда пинками. Но нет, приняли Сынмина тепло, и несмотря на его особенность предложили работать в зале вторым официантом. С тех пор на двери висит ещё одна табличка, гласящая: «Будьте вежливы, в кафе работает немой официант».       Помимо Гахён, Сынмин неплохо поладил с их бариста — Хан Джисоном. Он тоже был одним из первых кто пришёл работать в их кафе, но на полставки, чтобы совмещать с колледжем. Джисон не знает языка жестов, но Сынмин с Гахён научили его некоторым базовым словам и выражениям.       Со временем в кафе набрался персонал, и у ребят появились сменщики, но Сынмин не смог ни с кем подружиться также хорошо, как с этими двумя. Сынмин старался брать смены, чтобы работать хотя бы с кем-нибудь из них. Со временем они негласно закрепились друг за другом, выходя на работу в одни и те же дни.       Гахён и Джисон были чем-то похожи, но в то же время в корне отличались. Оба заводные и шумные, любящие пошутить. Сынмину нравится слушать их болтовню, становящуюся бесконечным потоком, когда они вместе, хоть он им в этом никогда не признается. Разве что, нужно следить, чтобы это не переросло в грызню между ними.       Гахён любит носить броские вещи. Сынмин больше не удивляется, увидев её в юбке или рваных джинсах непременно с сетчатыми колготками под низ и футболке с забавным принтом. За всё время их знакомства она не изменяла розовым волосам. Джисона же Сынмин запомнил с отросшей чёлкой и в чёрных толстовках, также поражённых различными принтами.       Гахён любит шумные мероприятия и быть в центре внимания, в то время как Джисон с удовольствием провёл бы вечер дома за просмотром аниме. Сынмин чувствует себя необходимым в их компании для создания хоть какого-то равновесия.       Итак, у Сынмина есть всё, что он считает необходимым: друзья, семья и работа. Всё это помогает ему держаться за реальность и чувствовать себя частью этого мира. Сынмин не позволяет себе грустить.       Смена в кафе подходит к концу. Стоит Гахён развернуть табличку на «закрыто», как Джисон взрывает хлопушку, заставляя Сынмина схватиться за сердце. О таком предупреждать вообще-то нужно.       — С днём рождения! — кричат все хором, включая вышедших поваров с кухни.       Сынмин оседает на так удачно оказавшийся сзади стул. Он честно думал, что всё ограничится поздравлениями, подаренными утром, и сообщениями от старых знакомых и мамы.       Оказывается, специально для него испекли торт. Они занимают один из столов. Сынмин слушает заранее подготовленные поздравления и принимает подарки, которых набралось на пакет. Вообще, он не относит себя к особо чувствительным натурам, но к концу едва сдерживает слёзы от неожиданного внимания.       — Эй, ну чего расклеился? — Джисон прижимается сбоку и приобнимает.       — Всё нормально.       — Знаю я твоё нормально. Ну тортик хоть покушай, а то мне кажется, что ты грустишь.       — Джисон, не доставай его, — прерывает Хана Гахён.       Джисон фыркает, но отлипает от Сынмина, позволяя тому до конца насладиться поздравлениями. Гахён последняя в очереди, но она почему-то мнётся, не начиная речь.       — На самом деле я бы хотела поздравить без лишних глаз, поэтому, Сынмин, не против если я провожу тебя сегодня домой?       Нависает тишина, смущающая Гахён ещё больше.       — О, так вы хотите уединиться? — присвистывает Джисон, за что тут же получает подзатыльник от Гахён, которой не помешал ни разделяющий их стол, ни Сынмин.       — Заткнись.       — Эй, а полегче? — Джисон потирает затылок. — Или ты так разозлилась, потому что я раскусил твой коварный план? И вообще, Минни, она меня опять обижает.       — Тебе стоит быть помягче с ним.       — Видишь, даже Сынмин считает, что ты заслужил.       Сынмин вздыхает. Пока обстановка не накаляется, Ким благодарит всех за поздравления и уводит Гахён, готовую испепелить Джисона взглядом.

*

      — Почему ты злишься?       — Потому что он никогда не следит за своим языком, — дуется Гахён.       В кафе засиделись до того, что на улице темнеет, когда они идут к Сынмину домой. Ким думает предложить Гахён остаться на ночь, ведь до его дома недалеко, а Гахён нужно проехать несколько остановок, которые она часто проходит пешком из-за любви экономить на проезде. Не хотелось бы, чтобы она гуляла поздно.       — Ты всегда говоришь так.       — Потому что он всегда такой.       Сынмин бросает эту затею. Убедить в чём-то Гахён почти невозможно, хотя Сынмин временами предпринимает попытки. К тому же, они уже пришли.       — Почему ты хочешь поздравить меня наедине?  — Сынмин оставляет пакет на компьютерном столе в своей комнате, решая разобрать его чуть позже.       — Потому что мой подарок… эм… немного необычный, — Гахён проходит в спальню и присаживается на край постели, чувствуя себя как дома.       — Хорошо.       — В общем, — Гахён откровенно нервничает. Сынмин не помнит, чтобы что-то могло волновать её так сильно, тем более обычное поздравление. — Возможно, я не так часто это говорю, но я очень рада, что мы дружим. Мне нравится твоя открытость и умение находить контакт с людьми, потому что я понимаю, что дружить с такой как я, иногда бывает… сложно. Ты реально крутой, хоть и не любишь, когда я так говорю. С днём рождения тебя.       Сынмин не может сдержать улыбки, когда Гахён тянется к рюкзаку и достаёт странный деревянный футляр, аккуратно протягивая его имениннику.       — Что это? — Сынмин кладёт футляр на колени.       — Открой.       Сынмин следует совету, снимая крышку.       — Это шутка? — Внутри лежит деревянная то ли флейта, то ли что-то наподобие. Сынмин думал, что такие инструменты хранятся в музеях, но чтобы когда-нибудь просто подержать такое в руках… Внутри зарождается трепет от возможности прикоснуться к чему-то, хранящему историю не одной сотни лет.       — Сыграй на пири, — Гахён нетерпеливо сжимает коленки.       — Зачем?       — Если я попытаюсь объяснить, ты назовёшь меня дурой, так что просто… сыграй, пожалуйста.       Сынмин дрожащими руками вынимает инструмент из футляра. Отчего-то голова идёт кругом. Он переглядывается с Гахён, надеясь, что она придаст ему уверенности, но та нервничает не меньше. Сынмин никогда не играл на духовых инструментах, только на гитаре, стоящей в углу комнаты. Это ведь не должно быть сложно, да?       Набрав воздух в лёгкие через рот, Сынмин дует в пири, наугад по очереди зажимая отверстия. Выходит свистящий звук разной высоты, неожиданно приятный для слуха. Сынмин проигрывает короткую мелодию и не успевает отстранить от себя инструмент, как музыка начинает литься без его участия, приобретая голубоватое свечение.       Гахён подскакивает на ноги. Сынмин, бросивший пири на кровать, подходит к ней, неосознанно взяв за руку. Свечение закручивается над постелью, принимая человеческие очертания.       Музыка прекращается. На постели Сынмина, склонив голову к коленям, сидит парень. Его чёрные волосы свисают ниже лопаток, но это без сомнения именно парень. Он жадно хватает воздух ртом, отчего его плечи вздымаются и опускаются в такт его дыханию.       Гахён теряет дар речи, не в силах сказать и слова. Их обоих сковал страх. Незнакомец берёт пири и задумчиво крутит в руках, а потом поднимает взгляд прямо на Сынмина, выбивая весь воздух из лёгких.       Сынмин никогда не видел настолько красивых глаз. Один тёмно-карий, почти как у него, а второй — светло-голубой, как мутный лёд. Незнакомец невероятно красив, но выглядит измождённым. Его сухие потрескавшиеся губы всё ещё приоткрыты. По нижней проходится язык, почти не смачивая её слюной.       — Для начала, — его голос хрипит. — Дайте мне воды.