Сыграй на пири

*

      Сынмин так и уснул в обнимку с книгой. Он готов был проспать до обеда, а то и дольше, но у Хёнджина, к сожалению, другие планы.       — Сынмин… ну Сынмин, — шепчет Хёнджин и, не добившись должного эффекта, повышает тон, тыкая пальцами в бок. Сынмин недовольство мычит и переворачивается к спинке дивана лицом. Всё тело ноет ото сна в неудобной позе.       — Чего тебе?       — Хватит спать, мне нужна твоя помощь.       Сынмин нехотя разлепляет глаза и находит телефон, жмурясь от яркости экрана, стоит его разблокировать. Половина восьмого утра, а значит, он поспал от силы пять часов. Кто вообще в здравом уме просыпается так рано без будильника?       — Сынми-ин, — не унимается Хёнджин.       Сынмин замученно стонет. В этом момент он думает, что мама была права, когда в детстве не разрешала ему заводить собаку.       — У тебя ноутбук сломался.       Сынмин в мгновение ока вскакивает с дивана и бежит в комнату. Спросонья ему приходится придерживаться за дверные косяки и мебель, чтобы ориентироваться в пространстве. Кажется, он так шустро не собирался даже когда опаздывал в школу. Его ноутбук с чёрным экраном стоит на кровати.       — Что с ним? — Сынмин опускается на колени и двигает ноутбук к краю кровати, осматривая со всех сторон. Вроде целый.       — Он не работает! — жалуется Хёнджин.       Сынмин нажимает кнопку включения. Через пару секунд на экране появляется заставка с приветственным сообщением и просьбой ввести пароль. Сынмин давно не выглядел так свирепо.       — О, вот это кнопка включения? — Хёнджин озадаченно наклоняет голову. Подумаешь, немного перепутал.       — У меня чуть сердце не остановилось, — Сынмин со вздохом закрывает ноутбук и убирает его на стол. Теперь, когда никаких проблем нет, можно поспать оставшиеся пару часиков. Не тут-то было.       — Введи мне пароль, — Хёнджин забирается на кровать с ноутбуком на коленях, стоит Сынмину укрыться одеялом.       — Обойдёшься. И вообще, не трогай чужие вещи.       — Но я хочу узнать, что произошло, пока меня тут не было.       Почему Сынмин каждый раз сдаётся так быстро? Хёнджин ведь не отстанет, пока не получит своё, лучше сдаться и выиграть пару часов спокойствия и тишины. Хёнджин ведь додумается воспользоваться наушниками?       — Дай сюда, — Сынмин отворачивает ноутбук от Хёнджина, чтобы не спалить пароль, а заодно закрывает все вкладки и выходит из социальных сетей. Не хотелось бы, чтобы Хёнджин исследовал их заодно.       — Ты долго возишься.       — Будешь жаловаться — выключу. На, только сиди в зале, чтобы мне не мешать.       Хёнджин и рад. Забирает ноутбук и скрывается в зале. Взять наушники он, конечно же, не додумался, но смотрит тихо. Ничто не мешает Сынмину уютней укутаться в одеяле и задремать.       Уснуть полноценно не получается из-за входящих сообщений. Сынмин вздыхает. Сегодня явно не его день, и если он до самого вечера будет ходить хмурым, то винить в этом будет всех, кто не дал ему спать. Джисон Привет! Как ты себя чувствуешь? Я уже на подходе и купил твои любимые вафли. Может, нужно за чем в аптеку забежать?       Нет-нет, только не это. Джисон, конечно, прекрасный друг, и Сынмин рад видеть его у себя дома, но не когда он симулирует болезнь, а в гостиной сидит одно маленькое недоразумение. Недоразумение, решившее восполнять пробел в знаниях с песен твайс. Видимо, это первое, что он увидел на главной странице ютуба.       — Хёнджин, ты можешь уйти на несколько часов? — появляется из-за двери Сынмин.       Хёнджин не отвечает, уставившись на него. Кажется, ему не очень нравится эта идея.       — Ко мне сейчас друг придёт.       — Друг? — оживляется Хёнджин.       — Да, Джисон, я о нём говорил.       — А в чём проблема?       — Как бы сказать… — Сынмин неопределённо машет руками на Хёнджина. Даже если Сынмин соврёт что-нибудь, один только внешний вид Хёнджина с его разными глазами и длинной косой вызывает много вопросов. Хотя, некоторые сейчас и не так выглядят, но всё же.       — Можешь не волноваться, он меня не увидит, — равнодушно бросает Хёнджин и возвращает внимание ноутбуку.       — В каком смысле?       — В прямом.       Хёнджин слишком безэмоционален, что как-то не вяжется с его обычной натурой. Неужели его задел тот факт, что Сынмин не хочет знакомить его со своими друзьями?       Джисон пишет что уже подошёл к подъезду и сразу звонит в домофон. Сынмин впускает его и нервно нарезает круги по гостиной, думая, что ему делать и как себя вести. Ким закрывает крышку ноутбука, получая в ответ недовольный цок, и бежит открывать дверь.       — Ох, ты и вправду выглядишь неважно, — с порога заявляет Джисон.       Конечно, Сынмин ни причесаться, ни умыться не успел. Вполне сходит за больного, соблюдающего постельный режим.       — Проходи, — вовремя вспоминает про язык жестов Сынмин и забирает рюкзак у Джисона. Ким всего за день успел отвыкнуть от этого способа общения.       Джисон вынимает из рюкзака упаковку с вафлями. Помимо вкусняшек Сынмин также замечает тетради.       — Прогуливаешь?       — Ой, ну подумаешь, пропущу один день. В кафе я тоже подменился на сегодня, кстати. Гахён хотела прийти, но никто не смог выйти вместо неё. Ну, как-то так.       Джисон прикладывает ладонь ко лбу Сынмина, но не чувствует жара. В этот момент на кухне появляется Хёнджин. Сынмин готов испепелить его глазами. Джисон прослеживает за его взглядом, но никак не реагирует, словно вместо Хёнджина смотрит в пустой коридор. Сынмин нервно теребит край футболки.       — Я поставлю чай, — хозяйничает Джисон, в то время, как за его спиной Сынмин активно жестикулирует руками, направляя Хёнджина обратно в гостиную. Тот в свою очередь пожимает плечами, мол, ничем не могу помочь.       — Всё в порядке? — оборачивается Джисон, упираясь поясницей в столешницу.       — Я быстро иду на поправку, — Сынмин натянуто улыбается. Он-то в полном порядке, а вот Хёнджин в скором времени не будет, если и дальше продолжит стоять в кухне.       — Тебе же два сахара?       Сынмин кивает.       Джисон примерно помнит, где что лежит, и неплохо ориентируется в чужой кухне. Хёнджин подходит к нему и наклоняется, чтобы лучше разглядеть чужие черты лица.       Если бы Джисон видел его, то смутился. Он не любит, когда незнакомцы нарушают его личное пространство. А Хёнджин именно этим и занимается, держась в десяти сантиметрах от чужого лица, изучая сосредоточенно надутые губы и пухлые щёчки. Друг Сынмина просто прелесть.       Решив, что это недостаточно злит Сынмина, Хёнджин отстраняется от Джисона и, глядя прямо Сынмину в глаза, ненавязчиво сталкивает с края столешницы сахарницу. Ту самую, из которой Джисон только что насыпал им двоим сахар в чай.       Сынмин едва не падает на колени, в последний момент подхватив её. Хёнджин ликует: шалость удалась.       — Ох, я, наверное, задел её локтём, — Джисон поднимает сахарницу и ставит её на место. — Спасибо.       — Что нового? — Сынмин высыпает вафли в блюдце и садится напротив Джисона, успешно игнорируя сидящего сбоку от них Хёнджина.       — Да ничего такого. Учебный год, по сути, только начался. Если честно, то сейчас мне скучно. Мы давно не собирались вместе и не ходили никуда.       — Разве ты не гуляешь с одногруппниками?       — Да ну их. С ними вообще не о чем поговорить, — фыркает Джисон. За первый курс ему не удалось сблизиться ни с кем из одногруппников до уровня друзей или хотя бы хороших приятелей.       А когда они собираются все вместе, что происходит не так часто, Джисон чувствует себя неуютно. После неудачной тусовки на новый год, Хан вообще прекратил попытки сблизиться с ними. Лучше уж держать со всеми нейтральные отношения и избегать неприятностей. Это Джисон умеет делать отлично.       Сынмин тяжело вздыхает, надкусывая вафлю. Он ещё при знакомстве заметил, что у Джисона есть некоторые трудности с общением. Поначалу он вообще держался особняком и говорил только по работе. Ему повезло, что тогда все только привыкали друг к другу, ведь влиться в уже сформировавшийся коллектив гораздо сложнее. Джисон смог открыться им и оказался отличным парнем.       Стоит Сынмину поднести к губам кружку, как на его бедре оказывается ладонь, и это далеко не ненавязчивое прикосновение. Хёнджин сжимает кожу сквозь тонкую ткань домашних штанов и ведёт выше. И это точно он, ведь Джисон держит обе руки над столом, да и зачем ему делать что-то такое?       Сынмин делает слишком большой глоток, обжигается и закашливается. Джисон подскакивает на ноги, но Сынмин жестом останавливает его, кашляя до слёз в уголках глаз.       — Всё нормально, — заверяет он Джисона и не сразу понимает, что произнёс это вслух. Хёнджин расплывается в улыбке в ожидании шоу, которое не заставляет себя долго ждать.       Джисон так и замирает с распахнутыми глазами и открытым ртом, в то время как Сынмин бледнеет. Ким хотел, чтобы друзья узнали об этом тогда, когда он будет готов рассказать. Насколько глупо будет уверять Джисона в том, что ему послышалось?       — Присядь, хорошо? — Сынмин руками указывает Джисону сесть на стул и коротко пересказывает ту же историю, которую наплёл матери.       — Так ты из-за этого на работу не пошёл?       — Ну… вроде?       — Ну и дурак, — хмыкает Джисон. — Гахён бы пищала от радости, услышав твой голос. Кстати, ты ей сказал?       Сынмин отрицательно качает головой. Джисон берёт его за руку и выводит из-за стола, чтобы крепко обнять и похлопать по спине.       — Ты же, выходит, не заразный? — на всякий случай уточняет Джисон, отстранившись на несколько сантиметров.       — Сам ты заразный, — посмеивается Сынмин и стукает его по плечу. Джисон драматично хватается за ушибленное место и едва не падает на колени, переигрывая.       Хёнджин разочарованно вздыхает. Он рассчитывал на большее, а всё, что получил — сцену из сопливого сериала. Скука смертная.       Поразмыслив, что просто есть вафли скучно, они решают устроить марафон аниме Хаяо Миядзаки, раз уж им не нужно ни на работу, ни на учёбу. Джисон берёт ноутбук на колени, а Сынмин устраивается к нему под бок, поскольку места на диване мало.       Хёнджин, лишённый ноутбука, скрывается в спальне. Ему-то места точно не найдётся. Сынмину почти стыдно, что он оставил его без внимания. Совсем чуть-чуть.       Сколько Сынмин помнит, они с Джисоном почти всегда проводят время так, когда остаются вдвоём. Просто тихо смотрят что-нибудь на ноутбуке или занимаются чем-то ненапряжным. Это неплохо помогает разгрузить мозг и отвлечься от рутины.       Джисон уютный. Иногда его трудно расшевелить, но и у него бывает шальное настроение. Почему-то в большинстве случаев это происходит в присутствии Гахён. Сынмин пока не может найти этому объяснение, но эти двое явно как-то влияют друг на друга. Во всяком случае, когда они собираются втроём, о «тихо и уютно посидеть» не может быть и речи.       Джисон засыпает через час. Сынмин догадывается об этом по прекратившимся комментариям и приподнимается на локте, чтобы убедиться. Действительно, спит. Сынмин откидывает Джисону чёлку со лба и ложится обратно, боясь потревожить его лишними телодвижениями. Остаток фильма он досматривает в одиночестве.       Так и проходит половина дня. Закрыв крышку ноутбука, Сынмин дремлет на чужой груди, наконец получив возможность доспать недостающие часы. Просыпается он лишь когда Джисон под ним резко вздрагивает, приподнявшись.       — Сколько времени прошло? — сонно бормочет Джисон, потирая глаза.       — Мм… — Сынмин лениво тянется через него к телефону. — Часов пять? Ох, неплохо мы поспали.       — Ну капец, — Джисон откидывается на подушки. — Блин, всё ещё так непривычно слышать твой голос. Но мне нравится.       Сынмин едва не растекается по нему счастливой лужицей. Джисон не так часто делает комплименты.       — У меня шея затекла, — Джисон всё же поднимается, из-за чего Сынмину приходится слезть с него, и разминает ноющие мышцы.       — Массаж? — предлагает Сынмин и, не дождавшись ответа, садится сзади. Джисон смешно пищит, стоит Сынмину чуть смять шею.       Они ещё какое-то время болтают, прежде чем Джисону приходит время собираться домой.       — Спасибо, что навестил.       — Да без проблем. Почаще так болей, — подмигивает Джисон.       — Чем займёшься?       — Встречу Гахён с работы. Она требует отчёт, как ты и что с тобой.       — О, это будет допрос с пристрастием, — хихикает Сынмин. — Только… не рассказывай ей, что я теперь говорю.       — Почему? — недоумевает Джисон. Это первая новость, которой он хотел поделиться.       — Я хочу сам.       Джисон пожимает плечами. Хочет так хочет. Им всё равно будет что обсудить.       Проводив Джисона, Сынмин возвращается к Хёнджину. Тот сидит в кресле и, закинув ногу на ногу, читает книгу. Стоит Сынмину войти, он делает такое высокомерное лицо, что хочется стукнуть, чтобы брови опустились на прежнее место.       — Смотрю, вам было весело, — нарочито медленно говорит Хёнджин, не отвлекаясь от книги. Что Сынмину не нравится, так это то, как по-детски ведёт себя Хёнджин, когда обижен.       — Не начинай. Тем более, ты всеми силами старался испортить наше веселье, — Сынмин честно не хочет ссориться и выяснять отношения, но Хёнджин будто этого и добивается.       — Ты стыдишься меня? — соскакивает с темы Хёнджин.       — Почему стыжусь-то?       — Ты скрываешь меня ото всех. Я прекрасно слышал твой разговор с матерью. Ты не хочешь, чтобы обо мне знали.       — Послушай, мы знакомы от силы три дня, я о тебе не знаю совсем ничего и, возможно, мы скоро разойдёмся. Тебе не кажется странным от меня что-то требовать?       Хёнджин поворачивается к нему спиной, почти уткнувшись носом в книгу. Сынмин бросает затею убедить его в чём-либо.       Сдаётся, с Хёнджином будет нелегко.