Возрождённый

До самого вечера Вэй Ин разговаривал с Лань Сычжуем и Цзинь Лином. Один рассказывал ему о приёмном отце, второй — о матери, и оба сразу говорили о тех людях, что были для Вэй Ина важнее всего. На вопрос о Цзян Чэне Цзинь Лин ответил с усмешкой: — Зачем мы будем рассказывать о нём, завтра вы встретитесь и поговорите. И Вэй Ин не стал настаивать. Когда же солнце убежало за горизонт, Лань Чжань нарушил их беседу. — Пора отдыхать, — сказал он. Лань Сычжуй и Цзинь Лин тут же поднялись, поклонились и оставили их в павильоне вдвоём. — Отдыхать, — вздохнул Вэй Ин. — Но я не устал, Лань Чжань, — он улыбнулся. — Думаешь, после перерождения я стану соблюдать распорядок Облачных глубин? — Не станешь, — спокойно отозвался Лань Чжань и протянул ему руку, помогая встать. — Но надеялся, что проведёшь время до сна со мной. Что-то было в его голосе такое, отчего у Вэй Ина мурашки пробежали по спине. Словно бы в словах таился двойной смысл, а он никак не мог уловить, что там кроется. Как будто бы одновременно с надеждой в них пряталось принятие — Лань Чжань просит слишком многого и потому не смеет выразиться прямее. — Пойдём, — согласился Вэй Ин, не рискнув шутить. Они вместе прошли по коридорам к покоям, что Яньли выделила Вэй Ину, и мимолётно он загрустил — близилось время отхода ко сну, а значит, Лань Чжань скоро оставит его наедине с этой ночью. Однако когда они вошли в комнаты и сели у чайного столика, Лань Чжань странно посмотрел на него. Вопрос, что он задал после, заставил Вэй Ина замереть. — Раз ты принял мою ленту, нам должно делить покои, — и снова чудилось — не договорил что-то. — Но если Вэй Ин этого не желает, то… — Нет-нет, оставайся, — поторопился Вэй Ин. — Не будем беспокоить А-Ли, у неё и без нас достаточно хлопот. Шутка ли — принимать совет кланов, — он неловко рассмеялся. — Займёшь постель, а я… всё равно не сплю всю ночь, — он опустил голову. Лань Чжань не сводил с него взгляда. Тишина между ними казалась неловкой, давящей, будто ни один из них не смел высказать что-то важное. Наконец Лань Чжань первым прервал её: — Постель достаточно широка. Вэй Ин вздрогнул, поднял взгляд, но Лань Чжань уже не смотрел на него. Он встал и легко развязал пояс ханьфу, нефритовая подвеска с глухим стуком приземлилась на столешницу. Сбросив верхнее и нижнее платье — поток белой ткани, Лань Чжань остался лишь в рубашке и штанах. Вэй Ин поймал себя на том, что рассматривает его с удивительной жадностью. Тринадцать лет изменили его, он стал статным и широкоплечим мужчиной, в котором от юношеской тонкости ничего не осталось. Он был стройным, сильным, и от созерцания этой красоты и мощи у Вэй Ина вдруг пересохло во рту. Лань Чжань потянулся к волосам и вытащил нефритовую шпильку, клановая заколка составила компанию нефритовой подвеске, а высвобожденные волосы тяжёлым каскадом упали на спину. — Вэй Ин? — посмотрел через плечо Лань Чжань. — Тебе нужен сон. — Сон? — отозвался Вэй Ин, будто бы вынырнул из грёз. — Говорил же, я не устал. Но стоило Лань Чжаню шагнуть к нему, как Вэй Ин тоже поднялся из-за стола, неловко взялся за пояс… Лань Чжань оказался близко, помог ему снять ханьфу, а затем увлёк к постели. Жест был простым и естественным, но жар бросился Вэй Ину в лицо. Он представил вдруг, как они лягут рядом, как тепло тела Лань Чжаня будет согревать его всю ночь, и тут же остановился. Его собственное тело отреагировало на это слишком однозначно! И Вэй Ин, не подозревавший прежде за собой таких желаний, смутился и даже разозлился на себя. — Нет, Лань Чжань, — возразил он. — Я не могу… Лань Чжань мягко коснулся его плеч, кивнул и сам занял постель, отодвинувшись так, что оставалось достаточно места, но больше он ничего не сказал. Вэй Ин беспомощно посмотрел на него, укрывшегося одеялом, и отступил к столу. «Он столько сделал для тебя, — укорил он себя. — Вернул тебя из небытия, а ты смеешь пачкать его имя и облик в развратных фантазиях!» Сердце заболело от тоски и внезапно пробудившейся ненависти к себе. Вэй Ин тяжело вздохнул — ночь представлялась ему океаном грусти. *** Пробудился он ближе к обеду, и оказалось, что лежит в постели, заботливо укрытый. Солнечный свет пронизывал комнату, было достаточно поздно, так что Лань Чжань, конечно, давно уже ушёл. Вэй Ин сел среди подушек и посмотрел на ту сторону кровати, где провёл ночь его спутник на тропе совершенствования. Отчего-то снова стало тоскливо. «Если бы он знал, отчего я отказался, он бы… простил меня?» — задался вопросом Вэй Ин. Он нашёл свою одежду идеально сложенной, обнаружил на столе завтрак — даже суп из корня лотоса со свиными рёбрышками — и, закончив с едой, решил выйти из покоев и поискать Яньли или Лань Чжаня. Стоило ему добраться до выхода во внутренний сад, как он услышал знакомый голос: — Сколько можно спать?! — ворчал Цзян Чэн. — Разве за тринадцать лет нельзя было выспаться?! — Глава, — раздался другой голос, и Вэй Ин широко распахнул глаза, узнавая, — тем, кто ждал тринадцать лет, несколько часов не страшны, разве не так? — Вэнь… Нин? — обхватил себя руками Вэй Ин. — Но… как? Разве… разве их прах не развеяли в Безночном городе?! Он стремительно пересёк дорожки, кинулся едва ли не через изысканные пионы и цветущие кустарники, чтобы вывалиться из них прямо перед Цзян Чэном. Тот сощурил глаза, как будто злился, а затем поймал его в объятия. — Вот и ты! — воскликнул он. Вэй Ин же взволнованно огляделся. — Вэнь Нин, — повторил он, увидев юношу. — Смотри-ка, — хмыкнул Цзян Чэн. — Встретил брата после тринадцати лет разлуки, а думает лишь про тебя, А-Нин. Вэнь Нин был одет в цвета клана Цзян, он был чрезмерно бледен, и на шее его причудливой вязью, удивительным рисунком проступали тёмные линии. У Вэй Ина закружилась голова, когда он попытался уложить увиденное с воспоминаниями вместе. — Цзян Чэн, — выдохнул он, опираясь на его плечо, чтобы не упасть от потрясения. — Как?.. Цзян Чэн только качнул головой и увлёк его к беседке, что стояла неподалёку. Усадив его — Вэнь Нин остался стоять у входа, он опустился на скамью напротив и заговорил: — Цзинь Гуанъяо надеялся взять Вэнь Нина под контроль, завладеть его разумом, получить клинок, который не будет знать жалости. Но когда вскрылись его планы, мы нашли Вэнь Нина, а он… И тут Вэй Ин наконец понял, откуда все узнали о Золотом ядре. Он беспомощно оглянулся на Вэнь Нина, и тот, тотчас же почувствовав взгляд, опустился на колени. — Я виноват, — поклонился он. — Нарушил клятву, господин Вэй! Но… — Но если бы он хранил её, как бы можно было очистить твоё имя, глупец? — заворчал Цзян Чэн тут же. — Вэнь Нин — моя правая рука. — Вот вы где, дядя! — на дорожке появился Цзинь Лин, сопровождаемый Лань Сычжуем. Вэй Ин заподозрил, что эти двое и вовсе не желают разлучаться. — Матушка просила идти в главный зал, прибыл клан Не. — Пойдём, — обратился к Вэй Ину Цзян Чэн. — Рад, что ты жив. — И в этих словах было всё, что он чувствовал. Вэй Ина словно обдало теплом. Он всё ещё с трудом понимал, отчего так много людей ожидало его возвращения, отчего они так относились к нему, но уже учился принимать это. *** Когда они вошли в главный зал, Лань Чжань как раз говорил с Не Минцзюэ. Вэй Ин, увидев их, замешкался у входа. «Разве могу теперь смотреть ему в глаза?» — задумался он. Против его воли перед глазами возник другой образ — как тяжёлые волосы падают на спину. И снова он ощутил желания, которые заставили сердце биться быстрее. — Вэй-сюн! — голос Не Хуайсана раздался совсем близко, и Вэй Ин обернулся, чтобы встретиться взглядом с ещё одним своим соучеником. — Значит, вы объяснились?.. — Что? — вопрос озадачил его, а взгляд Не Хуайсана был направлен на его запястье. Вэй Ин тоже посмотрел на руки и заметил, что налобная лента Лань Чжаня выбилась из-под наручей и теперь видна всем и каждому, точно он намеренно решил демонстрировать её. — Ах, да. — Да? — Не Хуайсан слегка сощурился, его веер взметнулся, на миг закрывая половину лица. — Ханьгуан-цзюнь сегодня выглядит слишком печальным. Отчего бы, если его главное желание исполнилось? — О чём ты? — Вэй Ин пожалел, что отстал от Цзян Чэна. Тот уже подошёл к главе клана Не, и теперь они беседовали втроём. — О чём я? — Не Хуайсан по-настоящему удивился. — Что же, не мне отвечать на такие вопросы, — и кивнув, он направился к брату и остальным. Вэй Ин поспешил следом. Он почти не слушал, о чём говорил Не Минцзюэ, что отвечал Цзян Чэн. Едва они приблизились, как он не смог отвести взгляда от лица Лань Чжаня. Тот действительно выглядел… печальнее, чем вчера, и Вэй Ин чувствовал свою вину, но не мог понять, в чём успел провиниться. Появилась и Яньли, а после прибыл ещё какой-то клан, поменьше, началась череда приветствий, и Вэй Ин совсем потерялся во всём этом. Он улучил момент, чтобы почти незамеченным отступить к ширмам, спрятаться в тени в тщетной попытке разобраться в собственных чувствах. Ничего не вышло, но именно там Лань Чжань наконец нашёл его. — Вэй Ин, — позвал он, подходя ближе. — Лань Чжань… — Вэй Ин сглотнул, нервно покрутил в пальцах Чэньцин. — Кажется… Я… обидел тебя? — Нет, — качнул тот головой, но отвёл взгляд. — Пойдём, покажу наши места. Сердце Вэй Ина охватило болью. Он чувствовал — что-то не так, но не мог понять, что именно. Смиренно он проследовал за Лань Чжанем и сел за столик рядом с ним. Вскоре все оказались в сборе, и Яньли начала совет. *** Сначала Вэй Ин почти не вслушивался в происходящее, только подливал себе вина, будто оно могло успокоить, однако исподволь у него складывалась цельная картина, и когда все главы кланов поделились своими соображениями, он поднялся, привлекая всеобщее внимание. — Мэн Яо, — начал он, — больше всех прочих ненавидит меня. Если сейчас сообщить, что я вернулся, разве он не решит убить меня первым?.. Ответом ему была гробовая тишина. — С одной стороны, это так, — отозвался Не Минцзюэ, подумав. — С другой — он не может не понимать, насколько это рискованно. — Рискованно, — кивнул Вэй Ин. — И значит, ему скорее потребуется Золотое ядро. Кто из лекарей, способных на подобное, проживает ближе всего к Ланьлину?.. — Есть один такой, — взял слово Не Хуайсан. — Если они возьмут лошадей, то в три дня достигнут его уединённого жилища. Мо Сюаньюй вряд ли сумеет унести Мэн Яо на мече. — На подготовку им тоже потребуется время, — добавил Цзян Чэн. — Если мы встанем на мечи, то окажемся на месте раньше, сможем устроить там засаду. — Разве он не подумает об этом? — возразил Лань Сичэнь, и в голосе его были нотки печали. — Нет, в такую простую ловушку эта лиса не попадётся, даже если будет ослеплена гневом. — Не так много лекарей способны совершить пересадку Золотого ядра, — снова заговорил Не Хуайсан. — И не каждый из них согласится на подобное. Мэн Яо придётся убеждать их. Золота и серебра у него нет, а сила… не всегда достойный аргумент. Но если взять в заложники членов семьи, то убеждения и принципы могут отойти на второй план. Вэй Ин слушал его и удивлялся. Не Хуайсан, которого он помнил, был повесой, любителем изящных искусств, каллиграфии и живописи. Этот Не Хуайсан, как оказалось, за мягкостью скрывал совсем другой характер. Не Минцзюэ слушал его внимательно, и все остальные не смели его прервать. — Значит, нам нужен список тех, к кому может обратиться Мэн Яо, — заключил Лань Чжань. — Я уже подумал об этом, — кивнул Не Хуайсан и вытащил из рукава свиток. — Здесь всего три имени. — Разделимся, — тут же предложил Цзян Чэн. — Я останусь оберегать покой госпожи Цзинь, — добавил Не Минцзюэ. — Глава Цзян, глава Лань, Ханьгуан-цзюнь — каждый из вас может взять с собой людей. — Я пойду один, — возразил Лань Чжань. — Не один, — вмешался Вэй Ин. — Я не стану отсиживаться в стороне. — Они встретились взглядами, и Лань Чжань всё-таки кивнул. — Теперь важно как можно скорее рассказать всем, что Старейшина Илина вернулся, — заключила Яньли. — Предоставьте это мне и брату, — откликнулся тут же глава клана Яо. — Скоро весь Ланьлин будет гудеть об этом!