Возрождённый

Вэй Ин, слишком ошеломлённый, не успел заметить, когда Яньли оповестила остальных, что Мэн Яо пойман. В какой-то момент она исчезла, а потом снова оказалась рядом, подала ему нефритовую чашу с вином и ласково улыбнулась. — Господин Лань скоро будет здесь, — объявила она, и Вэй Ин глубоко вздохнул. — Он сказал, что не остановится на ночлег. — Не остановится?.. — зачем-то повторил Вэй Ин, и вдруг ему стало ясно, что на самом деле Лань Чжань с лёгкостью избежал бы этого и в первый раз, но заботился о нём, лишённом Золотого ядра. Что он был в этой заботе столь чутким и внимательным, что не задел его гордость, не показал, что видит его слабость. Пальцы Вэй Ина задрожали, и он едва не упустил чашу. Яньли перехватила его руку и поддержала, позволив ему сделать глоток. — А-Сянь, — сказала она тихо, — что с тобой? — Шицзе, — он растерянно отставил опустевшую чашу на столик. — Как мне разобраться в себе?.. Я… что я должен сказать ему? Как должен ответить?.. Яньли только качнула головой и совсем как в те времена, когда все они только прибыли на учёбу в Облачные глубины, погладила его по щеке. — А чего бы ты хотел, А-Сянь? — спросила она очень тихо. Вэй Ин на миг закрыл глаза, но первым, что вспомнилось, что заставило его сердце биться быстрее, был поцелуй. Не в силах высказать, он только отчаянно покраснел. Яньли тихонько усмехнулась — совсем не обидно. — Видишь, А-Сянь, — сказала она, — ваше влечение друг к другу взаимно. Отчего бы тебе не сказать ему об этом?.. *** Ночь минула, как один миг. Вэй Ин не смог уследить за временем, волнение билось в нём и заполняло целиком. В конце концов он сбежал на крышу и принялся играть там на флейте, только как бы он ни начинал, а выходила одна и та же мелодия — он никак не мог понять, где же слышал её и что она значит, но она притягивала его снова и снова, опять и опять, как будто шла прямо из глубин сердца. Вставало солнце, когда он в очередной раз опустил Чэньцин, чтобы передохнуть. — Вэй Ин, — раздалось позади, и он обернулся с такой стремительностью, что тяжёлая кисть на кончике флейты взметнулась и больно ударила по пальцам. — Лань Чжань, — выдохнул он. — Волновался обо мне? Не стоило! Что бы мог сделать мне калека? Он так исхудал за время своего затвора, что похож на сухую траву на ветру… — слова извергались потоком, и Вэй Ин никак не мог унять их. Но Лань Чжань не слушал и не отвечал, он сделал шаг вперёд и внезапно привлёк его к себе. — Что же ты делаешь, Лань Чжань?.. — едва успел прошептать Вэй Ин, прежде чем их губы соприкоснулись. На этот раз Вэй Ин ответил с готовностью и страстью, как будто одним поцелуем можно было разрешить все недопонимания разом. Он обнял Лань Чжаня в ответ, вцепился в него, прижался, и тогда только ощутил, как волнение успокаивается, растворяясь в чувстве безопасности. — Люблю тебя, — выдохнул Лань Чжань ему в губы, и Вэй Ин с восхищением заметил, как заалели кончики его ушей, почувствовал, как быстро под ладонью колотится сердце. — Люблю тебя, — откликнулся он тут же, потому что совпал последний кусочек мозаики и все чувства стали понятны. Вместе они спрыгнули во внутренний двор, и оказалось, что за их объяснением наблюдал Мо Сюаньюй — отчаянно покрасневший, он глубоко поклонился, а когда осмелился поднять голову, взгляд его был полон благоговения, смешанного с восхищением. Вэй Ин неловко кашлянул и отвернулся, на этот раз лишившись дара речи. Он отчего-то и не задумался, как, должно быть, со стороны может выглядеть их воссоединение, если ему воздвигают храмы, а Лань Чжаня негласно считают вернейшим его последователем. — Ступай к госпоже Цзинь, — заговорил Лань Чжань. — Расскажи ей всё, что рассказывал мне. — Я готов принять любое наказание, — выдохнул Мо Сюаньюй, снова склонившись перед ними. — Наказание? — возмутился тут же Вэй Ин, забыв про собственное смущение. — Какое ещё наказание? Разве ты не наказан достаточно? Человек, которому ты открыл сердце, задумал забрать у тебя Золотое ядро и убить тебя. Перенести такое предательство — разве этого не хватит? — Верно, — кивнул Лань Чжань и мягко взял Мо Сюаньюя за руки, заставляя снова посмотреть себе в лицо. — Отправишься с нами в Облачные глубины, чтобы успокоить сердце и душу, не за наказанием. — Благодарю, наставник, Старейшина Илина, — смутился Мо Сюаньюй и стремительно унёсся прочь — на поиски госпожи Цзинь. — Бедный юноша, — вздохнул Вэй Ин, глядя ему вслед. — Ему разбили сердце… — и тут же замолчал. Перед глазами стремительно пронеслась его прошлая жизнь. Сглотнув, Вэй Ин повинился: — Впрочем, не мне судить Цзинь Гуанъяо. Разве не вёл я себя во сто крат хуже с тобой… — он коснулся локтя Лань Чжаня. — Как мне теперь просить прощения? — Не нужно ни о чём просить, — совсем тихо отозвался на это Лань Чжань. — Останься со мной как… Как супруг, — и стало ясно, что высказать подобное ему было столь же сложно, как Вэй Ину осознать, что именно ему предлагают вместе с налобной лентой. — Супруг, — повторил Вэй Ин. — Забавно будет принести клятвы друг другу в том самом храме, что первым возник в Илине, — и он расхохотался. — Встать в красных одеждах прямо под моим изображением, которое… которое нарисовал ты собственной рукой. Лань Чжань долго смотрел на него, пока вдруг не сказал: — Как захочет Вэй Ин. Вэй Ин на миг закрыл ладонями лицо, но вскоре справился с собой, схватил Лань Чжаня за руку и потащил в сторону внутренних покоев. Слов у него больше не было, но как показать, что у него на сердце, он, кажется, догадывался. *** Постарался ли, как и обещал, глава Яо, распространили ли слухи говорливые служанки клана Цзинь или сам лекарь, которому Лань Чжань вернул в целости и сохранности дочь, прежде взятую Мэн Яо в заложницы, постарался рассказать о случившемся, но не прошло и двух дней, как весь Ланьлин кипел новостями. Вэй Ин и Лань Чжань отправились в город вместе и не успели сойти с меча в тихом переулке, как до них донеслись возбуждённые голоса: — Если кто раньше и поговаривал, что Старейшина Илина мёртв и никогда уже не сумеет встать на нашу защиту, теперь у него отсохнет проклятый язык! Коварный Мэн Яо обманул добрую госпожу Цзинь и сбежал, а Старейшина спустился с Небес, чтобы изловить его и буквально за шкирку притащить в Башню Золотого карпа и бросить к её ногам! — За шкирку говоришь? — заахали слушатели. — Прямо так запросто? — Это ведь Старейшина Илина! Он одной рукой держал его, а у того ноги болтались в десятке цуней от земли! — разгорячился рассказчик. Вэй Ин закрыл лицо ладонью и рассмеялся. Лань Чжань коротко взглянул на него и первым вышел из переулка. Оказалось, рассказчик размахивал кувшином вина и собрал вокруг себя с дюжину зевак. Как только те увидели белые одежды Ханьгуан-цзюня, тут же принялись кланяться, а когда следом из тени выступил Вэй Ин, они обомлели настолько, что потеряли дар речи. — Ханьгуан-цзюнь, — осмелился заговорить только сам рассказчик. — Скажите, разве я солгал?.. Лань Чжань снова перевёл взгляд на Вэй Ина, как будто приглашая его ответить, и Вэй Ин, вздохнув, положил ладонь задрожавшему от такого внимания рассказчику на плечо и сказал: — Если я и спустился с Небес, то вовсе не ради такого человека, как Мэн Яо. Но ты не покривил душой, когда сказал, что это я привёл Мэн Яо к госпоже Цзинь, чтобы она назначила ему наказание. Правда я не держал его за шкирку, и он не болтался над землёй, но ругать тебя за такое преувеличение я не стану. — Если Старейшина вернулся не ради того, чтобы наказать Мэн Яо, — спросила скромно одна из девушек, слушавшая до того молча, — то что за беду он хочет отвести от нас? Вэй Ин улыбнулся ей, и она зарделась. — Я пришёл не потому, что грядёт беда, — продолжил он. — Вам нечего бояться. — Но отчего же тогда? — удивилась девушка, внезапно оказавшись крайне настойчивой. Вэй Ин встал рядом с Лань Чжанем, посмотрел на него и решился: — Потому что меня заждался мой супруг. Тринадцать лет ожидания! Шутка ли?! Знали бы вы, как незаметно течёт время на Небесах… И они пошли дальше, а встретившиеся им зеваки несколько мгновений молчали, пытаясь осознать услышанное. Девушка поняла всё первой, закрыла лицо ладонью, подхватила корзину с покупками и улизнула в проулок, а следом и остальные заахали и зашептались, сознавая наконец, что вернейший последователь того, кому они старательно воздвигали храмы, ждал не небожителя, но спутника на тропе совершенствования. Вэй Ин ждал, что Лань Чжань возмутится, но он совсем ничего не сказал на эту выходку. Хранящий молчание, он вгонял его в краску гораздо быстрее — Вэй Ин уже представлял, какие мысли скрываются за этой тишиной и что они будут делать, едва останутся вечером в своих покоях одни. *** У госпожи Цзинь они погостили недолго — ровно столько, чтобы Цзян Чэн успел наговориться с Вэй Ином, чтобы обсудить с Не Минцзюэ, как усилить охрану Мэн Яо, чтобы вдоволь наслушаться рассказов Не Хуайсана. В Облачные глубины они возвращались вместе с Лань Сичэнем и сопровождавшими его адептами. Лань Сычжуй остался в Башне Золотого карпа, и по тому, как он был смущён, когда просил об этом, Вэй Ин заподозрил, что кто-то тревожит его сердце. Путешествовать, стоя на одном мече, было приятно, но Вэй Ин не мог долго молчать, так что первым делом и спросил: — Тебе не показалось, что А-Юань влюблён? — Нет, — прозвучало в ответ, и Вэй Ин уже набрал воздуха, чтобы доказать ему, как сильно он ошибается, когда Лань Чжань добавил: — Я точно знаю, в кого он влюблён. — В кого? — тут же загорелся Вэй Ин. — А-Юань — наш сын, я хочу убедиться, что… — В Цзинь Лина, — не изменившись в лице, ответил ему Лань Чжань. — В Цзинь Лина? — повторил Вэй Ин удивлённо. — И… Что же с ними будет?.. — Мы с госпожой Цзинь уже обсуждали перспективы их союза, — невозмутимо продолжал Лань Чжань. — Но чтобы его приняли в мире заклинателей, обряд над нами должен пройти первым. Вэй Ин оглянулся через плечо, и они встретились взглядами. — Всё же Ханьгуан-цзюнь хочет доказать всем, что ему к лицу не только белизна горных вершин, но и жар огня? — Мгм, — Лань Чжань на миг привлёк его к себе и поцеловал в висок. *** Пусть минуло тринадцать лет, а Облачные глубины остались прежними, точно время над ними было не властно. Вэй Ин втайне боялся встречи с Лань Цижэнем, но тот, став Старейшиной клана, стал много спокойнее. Однако в первый же вечер, когда в честь возвращения был назначен праздничный ужин, он отозвал Вэй Ина в сторону. — Что ж, — заговорил он, — возрождение случилось, и Небеса дали вам ещё один шанс. Если сумеешь и дальше идти своим путём, возможно и вознесение. Не подумав, Вэй Ин сказал: — Я и так каждую ночь возношусь, когда… — и тут же закрыл рот ладонью, глядя на Цижэня едва ли не с ужасом. Тот снисходительно усмехнулся. — Небожитель с таким лёгким нравом способен изменить весь мир, — только и добавил он. Вэй Ин покачал головой. Небожитель? Разве он сможет когда-нибудь вознестись по-настоящему?.. Да и хочется ли ему этого? Совсем даже нет! Лучше остаться с Лань Чжанем — путешествовать вместе, учить адептов в Облачных глубинах, заниматься простыми делами… Зачем ему иные Небеса? — Вэй Ин, — окликнул его Лань Чжань. — Здесь! Я здесь, Лань Чжань, — отозвался он и тут же оказался рядом. — Всегда буду с тобой, — безрассудно пообещал, и Небеса услышали его слова и приняли клятву. *** …И был обряд в храме Илина, и сердце Мо Сюаньюя снова затрепетало от любви, и даже свадьба между Цзинь Лином и Лань Сычжуем не заставила себя ждать… Но всё это — совсем другая история.