А глэйдеры здесь тихие...

Тишина Весь глэйд утопал в молчании. Не слышно разговоров, блеяния овец, мычания коров. Ничего. Фрайпан не шкворчит мясом на чугунных сковородах, Минхо не выбегает из лабиринта, считая шагами бетонные плиты. В главной лачужке на сырой от дождя земле жмутся пятеро. Ньют, Галли, Алби, Минхо и Томас. Каждый чуть ли не зубами держится за стол, лишь бы не упасть. Злой шепот разрывает тишину. — еще хоть раз я поведусь на твои бесовские затеи, Томас! Ты четыре дня будешь выкарчевывать каждый пень, что я скажу! Если еще хоть один из наших умрет, я добровольно отдам тебя на съедение! — Ньют, прекрати. Никто не знал, что так обернётся. Гриверы изначально были чертяками, кто знал, что у них есть смертные ритуалы, — Алби виновато бубнил. Все таки, это он позволил Томасу внести тело мёртвого гривера в глэйд. В этом и его вина. — ритуалы?! И тот факт, что к нам завалились чертовых гриверы и поубили добрую четверть кухни, ты тоже оправдываешь ритуалами? — Ньют чуть не переходил на голос. Он до плешей на голове трясся за здоровье каждого глэйдера. А бесцеремонно ввалившиеся гриверы раскромсали его подчиненных. Томас, бегал глазами по парням, выискивая хоть в ком то каплю сочувствия. — я не собирался никого здесь убивать. Я не виноват, что гриверы, черт бы их побрал, проберутся сюда днём. Это было неожиданно для всех. Единственное, что мы можем сделать сейчас — это сидеть и не издавать звуков, — Томас укоризненно сверкнул в сторону разгоряченного Ньюта. — По крайней мере до ночи. Осталось немного. — он прав, Ньют. Криками сейчас не поможешь, ты только гриверов привлечешь. Белокурый возмущенно фыркнул. Он этого так не оставит. Все остальное время до закрытия каменных ворот, парни просидели в тишине. Красный от возмущения Галли, которому не давали сказать и слова, бросал уничтожающие взгляды на Томаса. Его затыкали, очевидно, чем бы закончилось обратное.

***

— Минхо, проверь обстановку. Невозможно уже в темноте сидеть Недовольно выдохнув, парень прополз к решетчатому окну. Сердце пропустило пару ударов. Выглянув из небольшого окошка, Минхо бегло осмотрел двор. Тишина. Ворота закрыты. Ни души. — всё чисто, — вполголоса сказал азиат, выжидая реакции извне. Снова ничего. — Можем выходить, Алби? Парень отозвался облегчённым выдохом. Ньют, судорожно настукивал костяшками по столу. Не желая больше сидеть, он уверенно встал и протопал к лампам. Зажигая одну, а за ней и остальные, блондин жевал щёки изнутри. — думаю, да, — Алби тоже встал, разминая сжатые мышцы, — Томас, будь другом, подай знак остальным. Нужно просто звякнуть по кастрюле в столовой. Томас неуверенно поднял голову. После всего, что случилось, ему доверят, хоть и такое простое, но дело? Ему все ещё верят? «лучше бы я тогда был ужален. Лучше бы никто не пострадал. Из-за меня» Царапая ладони, Том пытался заглушить душащее чувство вины. Тревога нарастала. Хрипя лёгкими, парень старался держаться ровно, не падая. В конец убивали жгучие взгляды Галли и Ньюта. В особенности Ньюта. Томас никогда не видел его таким разъяренным. Казалось, он знал блондина вдоль и поперёк, как лучшего друга. Такой яркий и уютный, близкий и до трепета сердца родной Ньют, сейчас, казалось, искренне ненавидел Новичка… Снова это прозвище. Тяжёлая ладоль упала на плечо брюнета. Алби улыбался. Как он может в такой ситуации быть вежливым и учтивым? Да, было заметно, что эта улыбка — не более, чем маска. Но скольких сил она стоила? И все ради чертяки Томаса. — Том, не беспокойся. Мы все сейчас чувствуем себя дерьмово. Все, что нам остаётся сделать — собрать любдей и пересчитать головы. От тебя требуется лишь собрать людей. Молча кивнув, Томас звучно выдохнул. Слова Алби хоть как-то помогли. Собравшись уйти, брюнет поймал на себе усмешливый взгляд главаря. Алби подошёл блише, склоняясь к уху. — Все, что ты сейчас можешь сделать с Ньютом — это понять его и поговорить. Желательно без лишних ушей. Загадочно подмигнув, парень ретировался. Томас встрял, пытаясь понять то, что сказал Алби. Ньют же душил взглядом. Не собираясь больше находиться в этом адском пекле, Томас выпорхнул из штаба. Крадясь по испуганному глэйду, Томас вплотную прижимался к стенам, вздрагивал от хруста веток под ботинками: старался быть пустотой. Сердце бешено билось. Ещё бы, в любой момент его могла ужалить металлическая хрень… А что будет? Что происходит с ужаленными? Томас видел как корёжились, неистово бились в агонии и выворачивались наизнанку некогда знакомые ему люди. Но будучи ужаленными их сложно назвать людьми. Они были сгустком боли и мяса, не иначе. Жгуты, пущенные по рукам и ногам, привязанные к столу должны были полностью обездвижить мучеников, но нет. Они мало того, что подавали признаки жизни, так ещё и срывали с себя кожу, стирали её о лежак до проплешен так, что виделись волокна мышц. А их вены…пожалуй, это было самое ужасное и завораживающее зрелище. Они неестественно пульсировали, гоняя чёрную массу по всему телу. На фоне бледной до синевы кожи отчётливо виделись очертания каждой артерии и капилляра, в особо запущенных случаях было видно сердце. Некогда человеческое сердце. Томас старался отгонять любую навязчивую мысль, но любопытство и фантазия брали верх. «Если поместить тело в формалин, можно было узнать намного больше, нежели таким живодерским методом наблюдения. Жить ему в любом случае осталось не долго, при таком темпе сокращения сердечной мышцы, а соответственно и давлении, он выдержит не более полусуток. Пожертвовав одним заведомо мёртвым человеком, мы можем понять суть этой жидкости внутри него. Найти противоя…» Глаза Томаса блестели в кромешной тишине глэйда, он замер в полушаге от кухни, нервно сглатывая. Вереница мыслей сбилась в ком, если бы у Томаса был датчик, то он бы давно мигал красным. Датчик. «Что такое формалин? Почему я знаю как помещать людей в формалин?» — картинки сменялись одна за другой. Датчик. Формалин. Колба. Ньют… — Твою мать! Выкрик парня прорезал сгусток страха и тьмы. Хруст. Вздох. Толчок. Падение. Томас бездвижно рухнул на покрытую росой траву с гулким хлопком. Что то тяжело дышало и почти рычало над ним, вдавливая в сырую землю. Он должен видеть то что его, судя по всему, убьёт. Но оно и не собиралось убивать. Почти. — Ты хотя бы иногда включаешь мозги или твоя прекрасная туша не способна на такое манипуляции? — да, Ньют всегда обладал красноречием, которому можно было завидовать. Особенно в разделе «остроумные вредности», ему не было равных.