Don't rat me out!

— Нельзя этого допустить, Моно. Лучи солнечного света пробивались сквозь жалюзи на окнах, подсвечивая плавающие в воздухе пылинки и падая на аккуратно заправленную кровать где-то у стены, увешанной постерами. Мама запрещала "портить стены", поэтому приходилось использовать тоненькие булавки, которые еле заходили под верхний слой светлых обоев, придерживая бумагу, некоторые места которой слегка выцвели, потеряв цвет, и выглядели жухлыми, будто их специально подпалили. Не повезло иметь комнату на солнечной стороне. Яркий свет из небольшого окна падал на форфоровую кожу на руке девочки, создавая странное ощущение, будто до кто-то поверхностно дотрагивается, пытается отвлечь. Это чувство девочка никак не могла объяснить, ровно так же как и внезапное чихание, если солнце попадает тебе на лицо. Это так странно, но по-своему уютно. — Разве мы можем что-то изменить? — Моно шуршал чем-то на столе, даже не поворачиваясь к девочке за его спиной. — Они взрослые люди и сами решат, жениться им или нет. Не могу же я отговорить его. — Тогда придумай какую-то сплетню про мою маму! Чтобы он ее разлюбил, — Девочка громко ударила рукой по кровати, запрокинув голову назад ещё сильнее. Она сама понимала, что ведёт себя странно. В ответ тишина, а затем тихий скрип. Девочке даже не нужно смотреть в его сторону, чтобы предугадать его действия. Вот сейчас, например, он смотрит на нее, осуждающе прищурив глаза. Король драмы. — Нам придется жить вместе, Шесть. Смирись. Смириться Шестая не собиралась. Впрочем, и поделать было нечего, разве что пустить это всё на самотёк. Да и что вообще могут изменить два десятилетних ребенка? Шестая удручающе шумно выдохнула, прикрыв глаза, пока солнце добиралось до ее лица. *** Кто бы мог подумать, что даже спустя два года утвердительные прогнозы Моно в стиле "это неизбежно" не сработают. Родители по прежнему продолжают встречаться без намеков на совместную жизнь. Как дети узнали? Конечно же, они следили. Дело даже доходило до тех самых "сплетен", на которые отец Моно лишь фыркал и отмахивался. И эта ухмылка Шестой каждый раз, когда их шалости удавались... И чему она так радуется? Тому, что не придется заново привыкать к присутствию отца в семье или тому, что не придётся жить с занудой Моно? Кажется, оба варианта. — Фух, ну теперь ещё месяц точно в запасе, — Шестая довольно выдохнула, смотря вслед уходящему мужчине в черном. Моно слегка поморщился от того, насколько ужасно это звучит. — Да ладно, тебе нравится, когда они ругаются? Жили бы вместе как все нормальные семьи и всё... — Эй, — Шестая развернулась к Моно полностью. — Я, кажется, уже говорила, что жить с тобой не собираюсь. Девочка выдернула зонт из рук Моно и, толкнув того плечом, ушла по мокрому асфальту тротуара. Моно лишь отряхнул левое плечо и фыркнул, быстро побежав по лестнице крыльца вверх. Вмешиваться в отношения взрослых ему не хотелось, да и портить отношения с подругой тоже. Впрочем, она, наверное, так не думала. *** — Детектив Ли... — Просто Детектив, будьте добры, — Мужчина улыбнулся девушке в кепке, а та в ответ только насторожилась, нахмурив брови. — Вас ожидает Инспектор. Мне поручили вас сопроводить, — Голос Сато твердый и утвердительный. — Но перед этим, я хотела вам кое-что показать, идёмте. Детектив поправил шляпу и последовал за девушкой в форме, которая быстрым шагом направлялась куда-то в сторону спортивного зала, который уже опустел. — Тело забрали, а я заметила ещё одну деталь на месте. Тела действительно не было, от него остались лишь небольшие разводы на полу и куча какого-то мусора рядом. Девушка осторожно ступила на ранее залитые кровью доски пола и толкнула дверь на себя. Полотно из светлого дерева было полностью исцарапано изнутри. Зрелище действительно жуткое, как будто ребенка закрыли там насильно, и за время своего нахождения взаперти, он продолжал царапать дверь, зовя на помощь. — Царапин очень много. Есть те, которые выглядят старыми. Мне кажется, тут запирали кого-то, и не один раз. — По моему, обычные школьные задиры просто издевались над ботанами, — Детектив смотрел на дверь, не замечая на себе возмущенного взгляда офицера. Та была просто в замешательстве. — Это может стать уликой. Мы узнаем, кто издевался над детьми таким способом и это может нам помочь, — Офицер Сато потерла переносицу и прикрыла глаза. — После того, как разберемся с новым убийством. Идёмте на улицу, нас ждут. Детектив снова поправил шляпу и пару секунд смотрел девушке вслед, пока не решил присоединиться. Кажется, он сейчас выглядел как полный идиот. Улица встретила обоих громкой сиреной, возгласами людей и шумом утихающего дождя. Где-то вдалеке до сих пор стояли  журналисты, которые немного опоздали, поэтому им приходилось лишь брать интервью у прохожих. Никого видеть не хотелось, поэтому детектив с офицером довольно быстро оказались внутри темного салона автомобиля. — Торговый центр "Мацуя", до него только по главной, но движение слишком плотное. — Давай, двигай уже! Оглушающая тишина сдавливла голову, которая была готова лопнуть как воздушный шарик. Рваное дыхание разносилось эхом по темным помещениям с кафельной отделкой и было единственным, что нарушает гробовую тишину вокруг. Синяя ленточка на груди, подвязанная на воротнике, распадается и перестает формировать бантик, когда девочка случайно задевает тело. Рядом с ней клумба с искусственной сакурой, но безжизненные глаза смотрят куда-то вверх, на тёмно-синее небо, которое прекрасно видно сквозь стеклянные вставки на высоком потолке торгового центра. Подруга невольно смотрит туда же, куда и мертвая девочка и садится рядом, пытаясь глубоко вздохнуть, но получается плохо. — Юки, у меня руки замерзли, — Девочка произносит это еле шевеля губами, боясь сильно нарушить тишину. Холодные пальцы находят место в чужих ладонях, перебирая пластиковые колечки на фалангах и всякие ленточки-веревочки на запястьях. — У тебя тоже. Ещё пару секунд она смотрит вверх, а затем мелко дрожа передвигается, садясь на колени перед телом своей подруги. Белые джинсы уже давно насквозь пропитаны кровью, но девочка все равно встаёт коленями прямо в лужу, пока розовая ткань вязаного свитера осторожно поглаживает холодную кожу лица. — Юки, знаешь... Музыкальный магазин сегодня закрыт. Может тебе не стоило выходить из дома сегодня... — Девочка с растрепаными черными волосами всхлипывает слишком громко, тут же закрывая рот ладонью, измазанной в крови. Взгляд падает на посиневшие приоткрытые губы, а затем на безжизненные сухие глаза, пока слезы накапливаются в глазах, мешая видеть и фокусировать взгляд. За воротник что-то дёргает и девочка ударяется головой о холодный белый кафель. Она смотрит вверх и видит другую девочку в большой серой кофте, которая с серьезным взглядом смотрит ей прямо в глаза. Она молчит, оглядывается назад и только тогда замечает ещё три фигуры за спиной девочки в сером. Кто они? — Вы здесь давно? — Моно присел рядом с девочкой и подал ей руку, после чего она села и медленно отползла назад, уперевшись спиной в стеклянную витрину. — Она в шоке, чего ты добиваешься? — Шестая обратила внимание на тело возле островка, и, заметив большую лужу крови, брезгливо отошла на пару шагов, смотря под ноги. — Тут всё то же самое... Голос Шестой заметно помрачнел и это заметили все. Девочка ещё пару секунд смотрела на труп, а затем резко развернувшись отошла в сторону. — У нее тоже дыра в груди? — Голос Седьмого звучал из темноты, пока тот сидел где-то у витрины магазина. Ему по прежнему было не по себе, поэтому мальчик сидел прямо на полу в стороне, даже не смотря в сторону трупа. С мокрого пальто на его плечах капала вода. — Видимо, да, — Подала голос Эри, беззаботно вздохнув. Моно с Шестой обернулись в ее сторону, а та, заметно смутившись, продолжила фразу, — Это просто по-зверски. — Да, — Шестая переглянулась с Моно. — Интересно, кто этот зверь и почему жертвы только дети... — Юки не заслужила! — Голос девочки, сидящей у витрины заставил всех вздрогнуть. Девочка судорожно вдохнула, пока на ее лице блестели дорожки из солёной воды. Седьмой закрыл руками уши. — Мы просто хотели встретиться и погулять здесь в заброшенной части! Я пришла, а она уже была тут... После упоминания заброшенной части, Моно невольно оглянулся. Он вспомнил, что они находятся внутри действующего торгового центра. Он закрылся час назад, неужели никто из охранников не слышал чего-то подозрительного здесь? Верхние два этажа центра не функционируют, здесь ведутся ремонтные работы и это можно было заметить по лежащим рядом кафельным плитам и мешками вдалеке. Но рабочие, похоже, здесь появляются редко, поэтому это место стало отличным укромным местечком для странных свиданий странных подростков. Внизу виднелся свет от нижних действующих этажей и это подтолкнуло Моно на мысль о том, что шуметь здесь точно нельзя. И как только охранники остались не в курсе об убийстве внутри здания? — Ты вызвала полицию? — Моно подошёл к девочке на пару шагов, пытаясь говорить как можно тише. — Да, я... Я звонила 15 минут назад, почему их ещё нет? Моно переглянулся с Шестой, которая насторожилась не меньше остальных и продолжил спокойным тоном: — Когда ты пришла, Юки была ещё жива? — Нет! — Выкрикнула девочка, отчего Моно и все остальные принялись успокаивать ее и просить быть тише. Девочка подняла глаза и продолжила шепотом. — Я не знаю, она была ещё теплая... Кто вы такие? Диалог прервал громкий мужской голос из глубины этажа. — Эй! Здесь кто-то есть? — Мужчина двигался со стороны лестницы светя фонариком по сторонам, осматривая стены. — Нам нужно спрятать тело! — Шепотом приказал Моно. — Там всё в крови, он все равно увидит, — Шестая толкнула Моно в плечо. — Нужно просто его отвлечь, — Спокойно произнесла Эри, когда послышался щелчок и свет на всем этаже загорелся. Моно даже поморщился от лёгкой мигрени, вся эта беготня сводила его с ума. — Тело лежит так, что он не увидит его, если не обойдет клумбу. Нужно отвлечь его, пока он не дошел до нее, — Продолжила Эри, выглядывая из-за стены. — Я разберусь, — Девочка достала из-за спины лук и отодвинулась подальше, прицеливаясь. — Седьмой не может на этот раз тоже разобраться с охранником? — Шестая покосилась на мальчика, который сидел в глубине помещения, прячась за Моно. Он выглядел взволнованно, но совершенно непричастно, будто попал сюда случайно. Рядом сидела девочка в розовом, сильно сжимая свой рот, чтобы не издавать звуков. — Ты что, собралась в него стрелять? — Моно крикнул шепотом, на что Эри недовольно отмахнулась, а затем приказала: — Я отвлеку, сделай что-нибудь со светом. Она не дала времени подумать или ответить и выпустила стрелу куда-то в сторону лестницы. Все притихли и прислушались. Спустя мгновение послышался тихий звук падения стрелы вниз по ступенькам, который определённо услышал охранник. Он резко развернулся и побежал к лестнице, громко о чем-то возмущаясь. По пути он выключил свет на этаже, а затем и вовсе скрылся. Эри спрятала лук обратно. — Что ты имела в виду под "сделай что нибудь со светом"? — Шестая повернулась к Эри, нахмурившись. — Я надеялась, что Моно выключит свет, чтобы напугать охранника ещё сильнее, — Эри сложила лук, пока Шестая, обернувшись, глянула на Моно. — Выключатели же там... — Шестая указала на коридор, в котором только что находился мужчина с фонариком. — В любом случае, он вроде ушел. Нам нужно уходить. Зачем вы вообще приходили? — Теперь мы знаем что-то до полиции... — Неуверенно ответила Шестая. Она сама не знала, какую пользу принесло это проникновение на место преступления. Ей хотелось верить, что это поможет найти убийцу быстрее полиции. Эри встала на ноги, отряхивая белые гольфы, а после встала и Шестая с Седьмым. Моно посмотрел вслед мальчику, когда тот подходил к трупу и потер руку, на которой остались красные следы от чужих пальцев. Моно замешкался после просьбы Эри "сделать что-то со светом" и не совсем понял, что она имеет в виду. Да и зачем выключать свет? Моно хотел было встать на ноги, когда почувствовал несильную боль в запястье. Тонкие пальцы Седьмого сжимали руку Моно как-то агрессивно, не то сдавливая, не то прижимая к холодному полу. Моно воспринял это как знак и что-то в голове заставило послушаться Седьмого, который несколько минут назад приказал хищному псу уйти. Впрочем, он не совсем уверен, что вообще увидел тогда. Седьмой что-то знает. У Моно слегка закружилась голова, пока он, задумавшись, пялился на белую плитку пола, все ещё потирая руку со следами от пальцев. Только подняв голову, он понял, что все ждут только его, пока тот наконец встанет с пола. Даже та девочка в розовом стояла в стороне, переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь по сторонам. Выглядела она не совсем хорошо, если учитывать то, что она пережила смерть подруги и бог знает сколько времени провела в компании ее трупа. Шестая смотрела как-то грозно, но очень привычно, а Седьмой... Моно не узнавал его. Мальчик в чужом пальто смотрел на него слишком серьезно, а в черных глазах читалась какая-то угроза. Вспоминая его хватку на своей руке, Моно послушно встал на ноги и подошёл к компании. — Твою мать! Я же говорила, чтобы вы шевелились! — Полукрик Эри заставил всех повернуться в ее сторону, пока она бежала откуда то из глубины этажа. Когда она успела отойти от всех? — Полиция уже здесь. Если мы не свалим сейчас, нам конец. Моно рефлекторно оглянулся назад в поисках Седьмого. Мальчик стоял прямо за ним и дотянуться до него рукой было не проблемой, что и попытался сделать Моно. Он сам не знал откуда у него такой странный "рефлекс" защищать Седьмого, скорее всего его жалкий порой вид говорил сам за себя. Но на этот раз Седьмой будто специально проигнорировал жест Моно, и ему даже показалось, что пробегая мимо, он толкнул его в плечо. На секунду Моно даже возмутился, мол, забрал мое пальто и ещё дерзит, но противный звук заставил забыть о мыслях. Что-то до боли знакомое и еле различимое откуда-то с улицы. Полицейская сирена. Эри не обманула, наверное ходила вглубь коридора до окна, чтобы посмотреть, есть ли снаружи полицейские машины. Моно не стал задерживаться и побежал за остальными. Шестая резко затормозила, схватив Эри, бегущую перед ней, за рукав. С недовольным звуком девочка развернулась к ней, а на ее лице прочитала странную просьбу, после того как она мотнула головой в сторону той самой девочки в розовом позади. Действительно, они же совсем забыли про нее, если она останется тут после всего, наверняка расскажет про странную кучку подростков, которые разглядывали ее мертвую подругу. Посмотрев пару секунд в глаза Шестой, Эри тихо прошла к девочке, которая, шатаясь, смотрела на труп под своими ногами. Шестая вздрогнула от резкого звука, а девочка в розовом свитере свалилась на пол, окончательно перепачкав всю одежду в чужой крови. Чем Эри ее вырубила? Шестая слишком зациклилась на трупе девочки, и даже не посмотрела на действия Эри. Стоит отметить, что сделала она это резко и умело, отчего Шестая даже вскинула брови в удивлении. Моно с Седьмым наблюдали за этим с десяти метров, не меньше, потому что не сразу заметили то, как девочки отстали. Моно по прежнему ловил грозный взгляд Седьмого, сразу отводя глаза в сторону. — Моно, не верь, — Седьмой мрачный, вглядывается в моновы глаза с просьбой. — Кому? На этаже повисла почти гробовая тишина. Эри оглянулась, чтобы убедиться в том, что все на месте, а затем приготовилась идти к остальной группе. Моно запаниковал. Что-то было не так, сердце само начало биться быстрее и мальчик судорожно оглянулся, зачем-то положив руку на плечо Седьмого. А затем раздался выстрел. Дети как по команде осели на пол, где-то справа послышался хлопок, а затем громкие шаги и крики. Полиция. Не успели. Что было дальше Моно совсем не понял. Либо усталость так давила на голову, либо он почти потерял сознание в тот момент, но все события происходили слишком размыто. Как будто его бросает в разные стороны по кораблю во время шторма. Снова красно-синие огни, кажется дождь на улице не успокоился, а может ему просто показалось, что на него капает вода. Голову просто разрывало изнутри и Моно понимал, что сойдёт с ума, если не отдохнёт от этого всего. Его уже не волновало где там Шестая или Седьмой, просто хотелось спать. Спать... *** Табак потрескивал в трубке. Вся комната затянута дымкой, в углу ритмично тикают большие часы. — Друг Сесилии? — Да. Такой маленький и грустный. Если честно, я думал, он прям на месте помрёт, когда допрашивал. По комнате эхом раздался хриплый смех, пока темно-красная цвета вина шелковая ткань сползла с форфоровой кожи бедра, а тонкий каблук упёрся в черную кожаную обивку дивана. Прямо возле ног мужчины. Смех прекратился. — Тебе нужно это дело? Мужчина задумался и заговорил неуверенно: — Моно и Сесилия учатся в этой школе. Что, если с ними что-то случится? — Детектив Линдхолм выглядел серьезнее прежнего. Часы давили на мозг. И тишина, пенясь, застревала в голове. Ответа не последовало. — Ты не боишься... За дочь? — Детектив смотрел умоляюще. Хотел услышать обратное, но услышал только тихий выдох, и клубы дыма заполнили комнату. *** — Эри. Девочка моргнула, не размыкая глаз. — Эри? Она не узнавала этот голос, какой то сиплый и высокий, как будто женский. На Шестую не похоже. Чья-то рука лежит на ее запястье, холодная. Она видит сквозь закрытые веки синий свет от ламп и слышит возню вдалеке, словно за закрытой дверью. А ещё она чувствует жуткую боль в ноге, но вспомнить что-то не получается. Брови сами съезжают к переносице и образуют складку. — Да? — Ты... Ты как? — Ребенок, которому принадлежал голос, очень устал. — В норме. Где я? — Эри не желала открывать глаз. Знала, что голова заболит.  — Мы... В отделении полиции. Все хорошо... Наверное... Эри вспомнила звук выстрела и запах кофты Шестой, в которую она утыкалась все время поездки, будучи, наверное, в отключке. И ещё она вспомнила, кому принадлежит голос. — Где Моно и Шесть? — Седьмой замялся. — Их допрашивают. Увели уже давно... Не знаю, минут двадцать назад? Допрос. Эти шесть букв отдавали болью где-то в груди. Тупой грозный взгляд каких-то взрослых людей, запах кофе и этот идиотский синий свет ламп, отражающийся в глянцевой обложке папки линиями-глистами, причудливо извивающимися и переплетающимися между собой. И клокочущая ярость в грудной клетке, иглами укалывающая солнечное сплетение, ноющей болью расходящаяся по всему телу до самой челюсти, заставляющая жмуриться и терпеть. Пока песок в глазах не даст их сомкнуть, пока глазные яблоки не заноют изнутри, пока пальцы сами не сожмутся в кулак, и пока не лопнет зрачок, черным растекаясь по белку, словно яичный желток. Когда сильная рука дёргает за черную ленту, вплетенную в косу, гнётся шея почти до хруста, назад дороги уже нет, и белые полосы-глисты на папке с показаниями уже возятся в своей крови, сплетаясь в косу. Не отберёшь. Не отбе- — ...Эри! Пожалуйста... Седьмой хнычет от боли, пока рука девочки сжимает его тонкие, уже побелевшие пальцы с силой. Эри раскрывает глаза и пялится на Седьмого пару секунд. Так, что слезы на его глазах наворачиваются крупнее жемчужин, слишком пугающе, страшно и злобно. И отпускает, пряча руки в карманы, а затем так же резко встаёт с черного стула с мягкой обивкой и оглядывается по сторонам. Глухая комната два на два, с тремя стульями и письменным столом. Правое колено ноет, но не мешает. — Нужно идти. Сейчас. Седьмой вытирает слезы рукавами пальто и держит свою руку за запястье. Смотрит на Эри без доверия и со страхом, но боязно спрашивает: — Сейчас? Нас будут допрашивать, ты в своем уме? — В своем, — Эри оглянулась ещё раз, быстро подошла к двери и приложила голову к щели, слушая шумы в коридоре. — Мы уйдем сейчас и нас никто не будет допрашивать... Только не снова. Седьмой шмыгнул негромко и решил, что больше никогда не послушается Эри.