А в палитре теперь достаточно красного!

Солнце сменяет луна, луна – солнце, и так долгих четырнадцать тысяч шестьсот восемьдесят дней до одного, меняющего все в этой жизни. Долгая тишина и зрительный контакт сводят с ума. Даже разъедают нутро. Лучезарное лицо больше не было таковым: брови волной показывали серьёзность взгляда; глаза, как лучшие летние дни, не горели лёгким, но длительным огоньком; губы больше не расплывались в добродушной улыбке, только челюсть была напряжена. он был готов показать свой злобный оскал, слово дворовая собака. кудрявые локоны были перед глазами, и он не сдувает их на вверх, как делает это обычно чтобы увидеть хоть что-то. Каждый раз, когда мелкие кудряшки падали назад, перекрывая весь вид, Антон слегка бесился и в ручную убирал надоедливые локоны, а Арсений лишь умилялся и смеялся с такого простого, но эмоционального действия. А что сейчас? Сейчас нет всего, что так любил брюнет. Шастун стал полной противоположностью себя. Значит, он сильно провинился, раз Антон ни разу его не тронул, пока они час сидели молча, смотря друг на друга. Их разделял лишь стол, что раньше никогда не был преградой для них. Разве что сегодня. — И где ты был, Арсений? Где ты был всю ночь? — Антон сам начал этот разговор, который так старался оттянуть брюнет. Отдалял так долго, что самому Антону это надоело — Не смей врать, что писал очередную песню. Алёна любезно поделилась, что прошлую ночь ты был у неё. Это была странная смесь: музыкант и художник. Каждый имел отдельное рабочее место, где в основном и пропадали. Арс готов отдать свою жизнь за музыку, как Антон за возможность писать картины. В отношениях не было баланса: частые ссоры, каждый обиженно уходит по своим углам. Алёна — бывшая супруга Попова, с которой у него была интрижка. хотя та часто завершала её, но он всё равно приползал к девушке. Такой добродушной было очень жаль возлюбленного, так что она рассказала всё в мельчайших подробностях, разрывая всё внутри парня. — Я был с Алёной всю ночь — Ну почему, блять? Что я делаю не так? Почему, сука, ты выбираешь её? Я делаю всё для нас, а ты всё ползаешь к ней! Сука, к ней, а не ко мне! Я тебя спасал, а ты постоянно с ней! Я подарил тебе свою любовь, а ты, сука, платишь мне такой монетой! — удар кулаком по столу, от которого по телу побежала лёгкая дрожь. Антон в ярости. Парень довел его до белого каления. Такого никогда не было, этот день был большим исключением. Что ответить на такой вопрос? Арсений любит Антона, души не чает в своем мальчике. От Алёны нужен лишь секс, который уже даже не приносил удовольствия. Не было того адреналина, как в начале маленькой шалости Попова. Шастун встаёт из-за стола и уходит неизвестно куда. Хлопок двери, и он опять в одиночестве. Нервный звонок бывшей супруге. Арсений злится и кричит. Он был готов убить девушку. По его мнению, она рушила всё, что мужчина строил несколько лет. хотя он сам всё разрушил своими походами на лево, но обвинить девушку в своих неудачах гораздо проще, чем признать вину. Попов уходит в свой уютный уголок. На столе всегда были всякие листочки и канцелярия. В этом кабинете написано много строк. Как обычно, на листке вырисовываются новые слова и мужчина достаёт пистолет тридцать восьмого калибра и меняет обстановку в комнате. Брюнет садится за мольберт возлюбленного. И вот – новая картина, и на ней... Арс? Да-да, именно тот, кто сделал много ужасных вещей на всю ту любовь, которую ему подарил шатен. Выстрел. В животе сияет кровавая трещина. Смерть наступила не сразу, но разве какие-то несколько минут мучений стоят этого? И в палитре теперь достаточно красного. "Сколько стоит искусство?", - человек спрашивал; Очевидно - дороже, чем одна жизнь! Возвращение Шастуна было спустя несколько часов. Казалось, что прошло много дней. Он так соскучился. Хотелось привычных объятий и нежных слов, как это было после каждый ссоры. В квартире непривычная тишина. А внутри странная тревога — Сюш? Ты дома? — ответа нет. Антон проходит в первую комнату, где может быть парень, но там его, на удивление, не оказалось. Дальше на очередь рабочее место Шастуна. Дверь тихо отворяется и открывает ужасающую картину: перед ним сидит его горячо любимый парень, а безжизненная голова с застывшей на лице гримасой боли опрокинута назад. Мужчина уже не истекает кровью. Всё произошло настолько давно, что эту ошибку уже никогда не исправить. На полу пистолет, который он и в жизни не видел у парня. Рядом с испачканной кровью палитрой валяется небольшой клочок бумаги, где написано: « Ну что, в палитре теперь достаточно красного? » – Теперь более чем достаточно.