Sunshine and storms.

Aleph — famOuz Я нервно покусывал большой палец и сгрыз заусенец: разнервничался, ведь Минхо уже должен был подъехать. После тысячи звонков и сообщений он наконец-то согласился встретиться со мной, но не в моей или его квартире, даже не в нашем любимом ресторане, а в кафе на окраине города. Я оборачивался на каждого, кто заходил в помещение, надеявшись, что это он, и, когда Минхо всё-таки зашел в кафе, моё сердце упало в пятки. Хо выглядел так, будто не спал все эти дни, а его прекрасные яркие глаза померкли, словно из них убрали жизнь; черные круги же плотно залегли под ними. Я сжал руку в кулак так, что от ногтей, впившихся в нее, стало жутко больно. Но я не боялся боли: она помогала концентрироваться на внешнем мире, поэтому я подпрыгнул со стула и подошел к Ли.

Если бы я был им, то думаю, что мне нужно бы было побольше личного пространства.

Минхо сел напротив меня. Он зачесал волосы назад, смутившись моего пристального взора. — Привет, — пробубнил Хо, изучав меню, которое я ему подложил. Я протянул руку через стол, коснулся его ладони, обхватив ее, и притворился, что не увидел его небольшой улыбки. Я сжал крепче свои пальцы, когда он попытался убрать руку. — Пожалуйста, Минхо, не ненавидь меня. Я не вынесу этого. — Я не испытываю к тебе ненависти. Я просто разочарован, — сказал он, вздохнув, но заметно расслабившись. — Ты не просто разочарован, Минхо, — ответил я и потряс головой. — Я ведь разбил тебе сердце. — Не переоценивай себя, Джисон, — Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, а в его глазах загорелись огоньки. Я почувствовал, как камень с души упал: он ответил на мое высказывание колкостью. Я бы не выдержал сломанного, разбитого на осколки Минхо. — Ты позволишь мне объясниться? — Я же именно для этого и здесь, не так ли? — возразил он и вернул фокус своего внимания на меню. Он больше не пытался вырвать свою руку, я вам даже больше скажу: он переплел наши пальцы, и я воспринял это как свою маленькую победу. — Итак, Субин рассказал тебе о Юне, — начал я, а он сразу же напрягся, когда услышал ее имя. — Мне жаль, что я не рассказал тебе о ней сам. Я не должен был держать это в секрете. — Тебе жаль, потому что ты солгал мне, или потому что я поймал вас? — спросил Минхо, оперевшись спиной о стул. Он ожидаемо убирает свою руку, а мои пальцы все еще чувствовали фантомное ощущение его тепла. — Минхо, послушай… — Когда мы вышли в эфир и рассказали о наших отношениях всему миру, о чем ты думал? — перебил он меня, становившись все злее и злее с каждой секундой. — Что Юна живет в пещере вместе с твоей и своей семьей, которая, к слову, и организовала вашу женитьбу, и которая думает, что я шлюха? Что ты скажешь на этот счет? — Ни я, ни Юна не хотим этой свадьбы, — ответил я, старавшись сохранять спокойствие. — Смешно. Субин упомянул, что вы должны пожениться к тридцати годам. Получается, до этого времени я просто буду твоей игрушкой? У меня есть день, когда я стану тебе не нужен? Ох, о чем же я говорю. Ты, наверное, уже устал от меня. Зачем же тебе один мужчина, когда можно иметь несколько партнеров и веселиться с ними столько, сколько влезет; я прав? W.D.Y.W.F.M? — The Neighbourhood

Блять, он плачет. Этот прекрасный, сильный, уверенный в себе мужчина, который не приклонит голову ни перед кем, сейчас рыдает в дебильном кафе, где все могут увидеть его слезы.

— Минхо, пожалуйста, — прошептал я, пододвинувшись ближе к нему. — Посмотри на меня. — Я не хочу смотреть на тебя, — прошептал он в ответ, спрятав лицо руками. — Потому что, если я взгляну на тебя, то не смогу сделать единственную правильную вещь. — Что за вещь? — Расстаться, что же еще? Не жди, что я буду жить в этом кошмаре с тобой, до тех пор, пока ты не решишь, что больше не хочешь меня, — сказал он, все так же рыдав в свои ладони. Я схватил его за запястье и оттащил руку от его лица. Я был благодарен, что он не оттолкнул меня. — Клянусь, Минхо, я не хочу быть с ней. И я не женюсь на ней, ибо не хочу. Мне плевать на соглашение, которое подписали наши семьи. Моя жизнь на то и моя, чтобы провести ее с тем, кого люблю, Хо, — сказал я, надеявшись, что это хоть как-то уменьшит его боль. — Мы можем поехать домой и поговорить об этом? С глазу на глаз. — У нас нет больше дома, — мягко ответил фиолетововолосый. — Тогда поехали ко мне и поговорим там. — Я не хочу оставаться наедине с тобой, — сказал он, всхлипнув. — Я не доверяю тебе. Его слова пронзили мое сердце, но я заслужил это. Я сжал челюсть до скрипа, попытавшись стерпеть эту боль, а затем произнес: — Я действительно люблю тебя, Минхо. Я не преследовал цели просто поиграться с тобой. Я не хочу исполнять чьи-либо желания, кроме твоих и моих. Знаю: я был неправ, ведь не рассказал тебе обо всем, но я просто думал, что ты не поймешь меня. — Ты не мог предугадать мою реакцию, — агрессивно отрезал он. — Мне больно, потому что ты солгал мне. — Я знаю, малыш, я знаю. — Не называй меня так, — Хо влепил мне пощечину. — Прости… Минхо, прошу. Давай поедем ко мне и поговорим обо всем мирно? — произнес я и оглянулся по сторонам. Люди ожидаемо пялились на нас. — Я просто думаю, что кто-то заснимет наши разногласия, пойдем? Ли вздохнул и неохотно кивнул — я получил «зеленый свет». Я положил руку на его талию и выволок из кафе. Я удивился, что Минхо приехал сюда не на машине, но, решив не расспрашивать, просто вызвал такси. Вскоре мы с ним ввалились в мини-кар на задние сидения. Хо смотрел в окно, и я решил оставить его наедине с собой. Как только он начал успокаиваться, я взял его за руку. Я знаю, что поступил тогда неправильно, коснувшись его, но я хотел придать ему хоть какое-то чувство безопасности. Как и ожидалось, Минхо нашел мою руку и агрессивно сжал, но не отпустил, что заставило меня улыбаться по-идиотски. Я почувствовал облегчение от того, что хоть что-то я смог исправить. Я должен восстановить наши отношения и ослабить его боль, иначе совесть сожрет меня с потрохами.

***

сладкое сердце — ooes

Этого не могло произойти… Нет… Это просто плохая шутка: очень плохая шутка Вселенной.

Минхо замер на месте и откинул мою ладонь, будто обжегся об нее. Его глаза распахнулись и уставились на Юну, что сидела на полу у входной двери моей квартиры. Она выглядела подавленной, словно маленькая грустная и брошенная кукла. — Джи, слава Богу, я так беспокоилась о тебе, — сказала она и сразу же встала, как только увидела меня. Ее взгляд привлек Минхо, стоявший рядом. Она улыбнулась ему и сказала: — А ты, должно быть, Минхо. Рада встрече… Но она не успела завершить предложение: Хо развернулся и убежал вниз по лестнице, явно не желав продолжения разговора. — Блять! — закричал я, схватившись от отчаяния за волосы, и выдернув несколько клоков. Появилось внезапное желание наорать на Юну, схватить ее за плечи и трясти настолько сильно, пока она не поймет, что сотворила. Но вместо этого я просто сбросил ее руку со своего плеча, когда она попыталась дотронуться до меня. — Прости, — сказал я, когда увидел, что девушка прижала отброшенную руку к груди, расстроенная моим действием. — Я просто переживала насчет тебя. Ты не отвечал на звонки, и я… — Все нормально, прости, — ответил я, попытавшись успокоиться, сделал глубокий вдох и взял ее руку в свою, осмотрев на повреждения. — Я не ударил тебя? — Нет, но ты точно задел мою гордость, — Юна покачала головой. — Почему он убежал? — Ты реально не догадываешься? — Да, глупый вопрос, — посмеялась девушка, но этот ее смех почему-то вызвал во мне неприятные ощущения. — Но… ты сказал ему правду? Что ты холостяк до тридцати? — Что? — я сделал шаг назад, шокированный таким заявлением. — Ты рассказал ему о том, что мы поженимся к тридцати? — повторила она вопрос. — Я не против, чтобы вы были вместе до этого времени, Джисон. Я думала: ты знаешь об этом. — Юна, что ты несешь? Не существует ни одного сценария, где мы с тобой были бы женаты, — что-то щелкнуло во мне, и я почувствовал, как мой рассудок покрывается туманом. — Я думал: мы оба с этим согласны. — Но… это было много лет назад. Я полагала, что тебе просто нужно немного времени, чтобы смириться, — пробубнила она и неверяще уставилась на меня. — Я предположила, что если ни одни твои отношения не увенчались успехом, то это значит, что я нравлюсь тебе, но ты просто дорожишь своей свободой. — Моей свободой? — переспросил я, а потом залился смехом. — Я свободен, да. И этот фиктивный брак не значит ровным счетом ничего для меня, Юна, и мне казалось, что я объяснил тебе все предельно ясно, когда сказал, что не женюсь на тебе, ни сейчас, ни через год и даже не через пятьдесят лет. — Но мы должны… — Юна, послушай меня, — перебил я ее и осторожно положил руки на ее плечи. — Я никогда не женюсь на тебе, потому что я не люблю тебя. Я люблю Минхо и я буду продолжать оставаться на его стороне столько, сколько он позволит. — Но от тебя откажутся! Твоя мама попросила передать тебе, что… — Моя мама могла бы выделить сыну жалкие несколько минут, чтобы сообщить об этом самостоятельно, — перебил ее снова я. — Мне глубоко срать на финансы моей семьи, унаследование компаний, или что еще там для вас — людей — является настолько важным. — Для нас — людей? — спросила Юна, а ее глаза наполнились слезами. — Раньше же мы шли против мирских ожиданий вместе, Джи. — Да, до тех пор, пока ты не пошла против меня, — ответил я, покачав головой. — Я разочарован в тебе, Юна. Я думал, что ты была моим другом, а не просто марионеткой моей мамы. Возвращайся домой. Я не хочу видеть тебя вновь. — Джисон, подожди! Но я уже не слышал ее. Пока я шел вниз по лестнице, заказал такси, молившись, что Хо поехал к себе домой. Я был готов преклониться перед ним, умолять его, сделать всё, что угодно, только бы он был со мной. Я просто надеялся, что еще не все потеряно.