.никогда не повезёт.

- And she always will! - сердце припустило удар. Потом, кажется, второй, учитывая то, с какой скоростью оно стало биться во время этой продолжительной тирады. Байерс еле держался, чтобы не завизжать, закрывая лицо голыми ладонями и по-ненормальному задрыгать ногами, пиная переднее сидение этого чёртового фургона. Каждый сосуд скрутило во вьющуюся трубочку, зрачки готовы были лопнуть, а лёгкие - разорваться. Ему сразу же стало настолько бестолково стыдно, что захотелось налету распахнуть дверь и выпрыгнуть на жару, рухнув головой в пыль и песок, лишь бы Майк забыл, будто в самом деле ничего не было, будто Уилл всё это время не изгалялся перед ним, выставляя на постыдный показ свои чувства, что всё это время бурили его сердце, но в то же время как же сильно, невозможно сильно ему хотелось, чтобы Уиллер услышал его. Он так долго об этом мечтал, так долго лелеял свои мысли, мысли, которым никогда не хватит слов, чтобы трезво и адекватно объяснить всё до мельчайших деталей, донести до этой пустой черноволосой головы, такой невозможно глупо не замечающей, но такой -обожемой- любимой. - Yeah? - на лице Майкла просияла такая сияющая надеждой улыбка, такая верящая, что Уилл был готов прямо сейчас и прямо здесь умереть прямо на этом месте прямо в этом чёртовом фургоне, потому что в ней не было ни капли настороженной задумчивости, краем уха уловившей истинный, такой страшный для незавуалированного произношения посыл, что так тщетно и с тупой верой вкладывал всё это время в этот идиотский монолог Байерс. Твою мать. - Yeah. - последним издыханием его губы поддёрнулись улыбкой, всеми оставшимися силами подбадривающими друга и старающимися его не огорчить, не обращать внимание на то, что его только что морально растоптали и уничтожили окончательно, чтобы затем, трусливо и уже до зуда в зубах смиренно повернувшись к окну, изломится в невыносимых терзаниях. Перед мокрыми глазами, нажимая, с неумолимой издёвкой давя на больные уязвимые места вспыхивающими огнями мельтешили обрывки последних дней - неоновые цвета, ролики, кровь, много крови, чёрный фургон с решётками, волнующийся Майк, стрельба, сухой песок, жара, горячие деревянные ручки лопат, прохладная крыша машины, пальцы Майка, долгая поездка, комичный бардак, множество детей, щелчки клавиатуры, скрипучие звуки принтера, координаты, вынужденость, спешка. Сердце шумело где-то в горле, а влажная от слёз ладонь не смела сдвинуться с места, пройтись по щекам, размазывая влагу и долгожданно вонзиться в глаза - если Майк и вправду такой идиот, что не заметил как Уилл надрывается, нельзя, чтобы он вообще это заметил. Ни-ко-гда. Опять Байерсу не повезло. Никогда не везёт. Никогда не повезёт.