Ты — мое прошлое, я — твое будущее

Вдохнуть внутрь своих легких дым, почувствовать как яд даруя свою сладкую боль прокатится по всем легким, задержать дыхание и выдохнуть. Повтор. Еще раз. И еще. Затушить сигарету. Этот алгоритм уже давно известен и в нем нет ничего нового. Подняв глаза на ночное небо, Челябинск смотрит сквозь дым на звёзды, размышляя на вечные темы своей жизни... — Ты так и не бросишь свою дурную привычку. — Цокнул языком возникший из ниоткуда Екатеринбург. Татищев, даже не вздрогнув, медленно повернул голову — Отстань. Не до тебя. — Тихо бросил он, возвращая себе прежнее положение. Константин Петрович пнул камень и тот пару раз стукнувшись о породу улетел вниз со склона, исчезнув в ночной тьме. Они стояли на одной из многочисленных гор каменного пояса. — Юр, послушай, нам надо серьёзно поговорить. — Заговорил он подходя ближе к товарищу. — И о чем же хочет поговорить со мной уральская столица? — Хмыкнул бывший Танкоград. — Не язви! — Раздраженно сказал Константин — А то что? — Татищев изогнул свою бровь. Чуть выдохнув, Уралов медленно сжал и разжал кулаки. — Юра — Начал он — Ты убиваешь себя... — Да ты что! — Саркастично рассмеялся Челябинск. — Открыл называется Америку! — Юра! — С 1736 Юра! Ты пришёл читать мне нотации? Если да, то иди выноси мозги кому-то другому, если нет то проваливай! — Татищев обжег взглядом собеседника. — Мне надо отдохнуть. — Да выслушай ты меня, башка чугунная! — Рявкнул Уралов. — Я не желаю видеть то, как ты медленно разлагаешься, превращая окружающую территорию в безжизненную пустыню! Я хочу вытащить тебя из этой дыры! Юрий Иванович посмотрел на своего начальника потухшим взглядом. Но это был его уже настоящий взгляд, а не ежедневная маска. — Поздно Костя. — Почти прошептал он. — Меня уже не спасти, да и не нужно. — Еще как можно и нужно! — Екатеринбург аж взмахнул руками.— Если ты бросишь свои чёртовы сигареты. Я не хочу чтобы с тобой случилось то же что и с Родионом... Но договорить Уралов не успел. Глаза южной столицы заледенели, на дне зрачков полыхнула ярость и Константин понял что допустил ошибку. — Ты ещё и Родиона приплёл сюда? — Голос звучал вроде спокойно, но Екатеринбург прекрасно знающий характер своего товарища отшатнулся. — Сколько раз я должен вам всем доказывать... — Кулаки Челябинска сжались до побеления костяшек, а сам он сделал шаг к оппоненту и схватил его за одежду возле груди. — Что я — не он и никогда не буду таким, слышите? НИКОГДА! Последние слова Татищев буквально прокричал в лицо своему товарищу и тут же почувствовал как его сердце пропустило удар. Попытался вдохнуть, но в легкие будто залили кипяток и сознание южной столицы погрузилось во мрак.

***

В голове шумело как с похмелья, перед глазами все плыло, но это все пустяк, ведь Челябинск снова в сознании. — Рад тебя видеть, Юра. — Раздался знакомый голос. Голос, который последний раз звучал чуть менее полувека назад и оттого уже почти забытый, снова звучал, пусть несколько странно. — Родион? — Изумленно распахнул глаза Юрий. Истлевшая рубашка, потерявшая всякий живой цвет серая кожа, грязные растрепанные волосы и белесые пятна вместо глаз, но это был точно он. Чернобыль. Живой труп. Буквально. Забытый всеми и считающийся уже умершим от той аварии... Но он жил, вернее существовал. Город не так-то просто умертвить. И сейчас, эта тень стояла напротив Челябинска. — Он самый, Юра, он самый. — Горько усмехнулся призрак. Только сейчас, Татищев осознал что голос его товарища звучал неестественно, ломко и с жуткими помехами, как старое радио. С трудом оторвав взгляд от него, Юрий Иванович огляделся вокруг. Они находились на вершине горы, вокруг которой столпились тучи, из-за чего на вершине было темно, но время от времени из них вылетали яркие ветвистые молнии. И пусть Челябинск и так все видел, но эти короткие вспышки давали возможность подмечать детали. Например то, что Родион не стоял а висел над каменной породой. В паре сантиметров, но всё же... — Я что, умер? — Сглотнув уточнил Татищев. — Умер? Нет, ты еще жив. Пока жив. — Эхом отозвался Чернобыль. — Но вскоре это изменится. Может я был первый, но точно не последний. Ты — следующий. — Бред. — Помотал головой Юрий. — Тебя здесь быть не может. И я не ты, Родион. Я не погибну. — Не такой? — Чернобыль уставился в упор на своего собеседника. — Не имеешь промышленности? Не имеешь районов которые изначально были предназначены для узконаправленного населения? Не лги себе. Ты и я — мы одно и тоже. — Нет! Нет, нет, нет! Ты нереален, лишь плод моего больного разума! — Татищев попытался оттолкнуть собеседника, но это ни к чему не привело, его ладони пролетели сквозь тело погибшего города, заставив отшатнуться от призрака. — Поверь мне, Юра — Невозмутимо продолжал Чернобыль глядя в глаза столице южного Урала белёсыми пятнами, создающих жуткое впечатление. — Твоя судьба будет такой же. Все уже предопределено. — Ничего ещё не предопределено! — Столица южного Урала не собирался сдаваться. Чернобыль подошел вплотную к собеседнику. Такой неестественный. С нечитаемым выражением лица и пустыми глазами. Ни живой, ни мёртвый, застрявший между двух крайностей. — История циклична, Юра. Не тебе пытаться прокладывать иной путь. У нас с тобой... Челябинск выдохнул и... Резко ударил поддых оппонента, а затем отошёл от него. Что интересно, в этот раз ему удалось коснуться. — У нас с тобой разные пути, Родион, что бы все не говорили. — Со злостью в голосе бросил Татищев. — И если придётся, я проложу свой. Не дожидаясь ответа, Юра развернулся и пошел прочь от погибшего города. Сколько он так шел, ему было неясно. Просто в какой-то момент его сознание будто отключили и Челябинск снова оказался во власти темноты.

***

— Юра... Юра... ЮРИЙ, ОЧНИСЬ!!! —Голос звучал словно из бочки, смысл слов ускользал, но Татищев смог чуть приоткрыть свои глаза. Лишь для того чтобы снова их закрыть, ослепнув от нестерпимо ярких ламп. — Живой. — Облегченно выдохнул Константин Петрович. Юра лежал на больничной койке, рядом с которой стоял монитор, передающий пульс пациента и пикающий ему в такт. — Отец! — Катя схватила его за плечи. — Не смей так делать, слышишь меня? — Я в норме. — Вырвался из цепких рук Юрий. — Все хорошо. Дальше ему пришлось выслушать поток информации, объяснений, извинений, обвинений и прочего прочего. И никто не обратил внимания, что периодически глаза столицы южного Урала косились вбок, где стоял невидимый остальным призрак. — Я подожду. — Еле слышно проговорил Родион. — Я умею ждать.

***